Душа скорбей

― Особенности ведения беременности и родов с рубцом на матке? ― переспросил Карлайл Каллен, удивленно подняв взгляд на студентку, появившуюся в его кабинете за полчаса до начала пары. ― Да, ― кивнула Сесилия, сжимая ручки своей черной сумки. ― Интересная тема, ― пространствено произнес Каллен, но всё-таки достал какой-то ежедневник и взялся за ручку. ― Фильм вчера один вечером посмотрела, всё утро думала об этом, ― отстранённо сообщила Сесилия. Карлайл кинул на неё быстрый взгляд, словно не поверив, но Сесилии было всё равно ― преподавателей не должно волновать, по какой причине студент выбрал ту или иную тему для курсовой. Глаза она не отвела. ― Хорошо, но я бы предложил Вам немного расширить тему, ― сказал доктор Каллен, и глаза его как-то по-особенному сверкнули. Как у человека, искреннего увлеченного в том, о чём говорил. ― «Особенности течения и ведения беременности и родов с рубцом на матке» Вас устроят? Сесилия задумалась. Повторила тему губами, потом прикинула мысленно, на какие главы придётся разбить курсовую. Работы выходило много, но, судя по всему, тему утвердят на следующей неделе, а с поправкой Каллена проблем вообще не будет. Да, это немного обширнее, чем она планировала, но Сесилия уже примерно знала, в каких источниках искать информацию, и поэтому кивнула. ― Я согласна, ― сказала она, и на губах Карлайла появилась какая-то довольная улыбка. «Точно, он же может стать руководителем моей курсовой, ― вспомнила Свон. ― Вероятно, он хочет работать с тем, что ему интересно». ― Прекрасно, мисс Свон, очень оперативно, ― похвалил Каллен, и Сесилия бегло улыбнулась. ― Благодарю. И папа говорил, что я могу устроиться к Вам на подработку в ночные смены? ― внезапно вспомнила она. ― Да, точно, ― Карлайл поднялся, видимо, чувствуя себя неудобно из-за того, что студентка продолжила стоять, а он ― сидеть. Сесилия рефлекторно стала ровнее, расправила плечи, чтобы казаться выше и уверенней. ― Если чувствуете в себе силы совмещать учебу с ночной работой. Сесилия чувствовала в себе силы свернуть горы. Учёба всегда давалась ей легко, да и не каждый же день она будет работать, верно? А если после пятничных гуляний девушка способна убираться в доме, то и для полезного найдет время. В Форксе и его окрестностях вряд ли можно было найти большие клубы и бары, где можно разгуляться, с отцом шерифом это сделать тоже сложнее, а вечно находиться в напряжении от слонявшейся рядом матери она теперь не будет, поэтому вполне могла посвятить себя работе и учёбе. Кроме того, не кассиром же ей быть, а работать там, где можно оказаться через два года. Всё складывалось хорошо. ― Со следующей недели смогу, привыкну только к новой обстановке, ― пообещала Сесилия, хотя внутри недоумевала. Карлайл не был похож на того, кто не умеет справляться с техникой, так чем же она могла ему помочь? ― Разумеется, ― кивнул Каллен. ― Я выхожу в ночные смены через день, но Вы можете выходить каждый второй день. Будете помогать разбирать документы и прочая бумажная волокита, ― сообщил он, словно отвечая на её безмолвный вопрос. Неужели что-то такое отразилось на её лице? ― С радостью, ― улыбнулась Сесилия, стараясь скрыть истинные чувства. Но она и вправду была рада ― её прошлый наставник держал документы в вечном беспорядке, и за два года она научилась не только их сортировать, но и заполнять. Хотелось верить, что она сможет быть полезной. ― До скорого, мисс Свон, ― улыбнулся Каллен. Сесилия предпочла решить, что подтекст в голосе врача ей померещился. *** Сесилия не говорила за Беллу, но вот её жизнь довольно быстро вошла в привычную и нужную для неё самой колею. Она быстро влилась в учебный процесс, завела стабильные отношения с учителями, показывала неплохие результаты, и вот уже неделю работала вместе с доктором Калленом. Несмотря на то, что он сказал, что ей можно выходить не на все его смены, девушка работала по графику Каллена. Она помогала заполнять бумаги, писала отчёты, делала ночные обходы ― в общем, готовилась к будущей профессии. Но на всё это уходило часа два-три, и всё остальное время она могла просто сидеть и заниматься своими делами. Готовиться к курсовой, например. В пятницу пары закончились раньше ― преподавателя по неотложной медицинской помощи срочно вызвали на какую-то операцию, и он поспешил на зов своего профессионального долга, успев дать им только домашнее задание. Сесилия вернулась домой, успела выполнить необходимые обязанности, заметить заготовленные рыболовные снасти ― Чарли говорил, что они с Билли Блэком собираются на рыбалку на все выходные. Вечером она, как и должна была, вышла на смену в больницу. Молочный шоколад с шоколадной крошкой приятно согревал всё внутри. Рядом со стойкой регистратуры стояла девушка ― миниатюрная брюнетка с задорным ёжиком, она напоминала эльфа или какую-нибудь фею. На Сесилию она не смотрела, поэтому Свон бегло улыбнулась девушке за ресепшном и взяла ручку, чтобы заполнить строку посещения ― это было обязательное условие для всех посетителей. ― Привет! ― внезапно сказала брюнетка голосом звонким и мягким, как колокольчики. ― Я Элис. Приемная дочь Эсми Каллен. Сесилия застыла, не сразу поняв, что обращаются именно к ней. Но пауза затянулась, и, заметив, что красивая девушка по имени Элис смотрит на неё, Сесилия тоже улыбнулась. ― Сесилия Свон. Рада познакомиться. Она протянула руку, и Элис с энтузиазмом её пожала. Ладонь у неё была холодной ― и не удивительно, к вечеру в Форксе холодало. Сложно было представить, что она была приёмной. Сесилия вспомнила лицо доктора Каллена ― у них с этой девушкой было что-то общее: они казались мертвенно бледными, бледнее любого жителя, живущего в этом лишённом солнечного света городе. Даже бледнее самой Сесилии, альбиноски во втором поколении. Только у Элис Каллен глаза были почти чёрные, а под ними — тёмные круги, похожие на огромные багровые синяки. Словно она не спала несколько ночей или сводила синяки после драки, где ей переломали нос. Однако нос, как и остальные черты лиц, был благородным, словно профиль королевы на старых монетах. Она была похожа и не похожа на Карлайла одновременно. Интересно, а как выглядят другие члены их семьи? Столь же прекрасны? ― Мы учимся с твоей сестрой в одном классе по физике, ― сообщила Элис. Сесилия кивнула и вспомнила о том, что Эсми Каллен ― сестра Карлайла. Значит, это племянница, приёмная племянница, если быть точнее. ― Здорово. Правда, она ничего не говорила… По правде сказать, Изабелла никогда не любила делиться новостями, в виду их простого отсутствия, но про Элис Сесилия точно не слышала. Да и не то чтобы они много разговаривали в последние недели. ― Ну, мы ещё не успели познакомиться, ― отмахнулась Элис. ― Я принесла Карлайлу ужин, он опять забыл. А ты здесь на подработке? Элис поражала своей разговорчивостью. По тому, что говорил Чарли ― и на что намекала Изабелла в последний разговор ― Каллены в школе старались держаться обособленно, не говоря больше, чем это требовалось, и держась друг друга. Может, это сестра, как всегда, всё преувеличила, или просто Элис была другой. Сесилия судить не стала. ― Да. Готовлюсь к будущему образу жизни, так сказать. ― Чудно. Надеюсь, тебе нравится работать с моим дядей, ― произнесла Элис Каллен. Сесилия кивнула, стараясь не вспоминать о липком чувстве слежки, что у неё возникало каждый раз, как она уходила от Карлайла. Сесилия смотрела на Элис, потому что никогда в жизни не видела ничего прекраснее, чем её лицо ― за исключением приёмного дяди Элис. В школе заштатного городка таких не увидишь — только на обложках журналов и полотнах голландских мастеров. ― Он… хороший наставник, ― наконец сказала она, поняв, что Элис ждёт ответа. ― С ним интересно. ― Вот и замечательно. Хорошего вечера, Сесилия. ― И тебе, Элис. Элис легко обняла её, не прижимаясь близко, но жест был таким неожиданным, что Сесилия даже не сразу обняла девушку в ответ. Незнакомые люди ещё никогда не обнимали её так, словно знали уже давно. Быстро отпустив её, Элис ― чем-то странно довольная ― направилась к выходу изящной походкой манекенщицы. Сесилия почти зачарованно наблюдала, как брюнетка, грациозно покачивая бедрами, выпорхнула из больницы. Она прошла дальше по коридору, к кабинету Карлайла Каллена, в котором уже была. Насколько понимала Сесилия, его помощница заболела, и болезнь дала осложнения, поэтому ей пришлось уехать куда-то лечиться, и ту часть работы, которую выполняла она, Каллен должен был делать один. Неудивительно, что ему понадобилась помощница. ― Мистер Каллен, ― поздоровалась Свон, проходя в комнату. Карлайл смотрел в окно, на тёмную улицу, очевидно наблюдая, чтобы его племянница в безопасности добралась до своей машины. ― Сесилия. Познакомились с Элис? ― слегка смущённо спросил он. Видимо, был в курсе о характере своей дочери-племянницы, и поэтому волновался, что та может сделать что-то лишнее. Судя по всему, Элис была из тех, кто легко нарушит личное пространство понравившегося человека, чтобы познакомиться с ним. ― Да. Очень милая и дружелюбная девушка, ― Сесилия улыбнулась уголками губ, показывая, что всё хорошо. ― Она Ваша племянница, получается? ― Вроде того. По документам я ее отец, как и Эсми ― мать. ― Видя, как удивленно приподняла бровь мисс Свон, Карлайл пояснил с легкой улыбкой: ― Иначе моей сестре не дали бы удочерить её. ― А… У Вас же пять приёмных детей? ― спросила Сесилия, чтобы просто что-нибудь спросить. Обычно она легко находила темы для разговора, чтобы заполнить неловкую пустоту, но с Карлайлом терялась и не сразу находила, о чём поговорить. Кроме того, они были друг другу чужими людьми, и их взаимодействие ограничивалось рамками ― преподаватель и студентка, наставник и практикантка. Сесилии вообще не стоило расспрашивать по поводу семьи Каллена, но раз уж зацепились, то можно удовлетворить любопытство. ― Да. Джаспер, Эмметт, Розали, Элис… И Эдвард, ― последнее имя он произнёс как-то по-особенному, озабочено, с какой-то затаённой болью и волнением. Сесилия сделала вывод, что Эдвард был этаким нежным, меланхоличным ребёнком, который заставлял родителей волноваться больше, чем его братья и сестры вместе взятые. Кроме того, кажется, Чарли упоминал, что все Каллены «по парам» ― то есть, Эмметт с Розали, а Джаспер с Элис, насколько Сесилия помнила. Одиночка-Эдвард наверняка был причиной родительской тревоги. ― Твоя сестра Белла с ним учится. Идем на обход? ― спросил Каллен, и Сесилия с радостью кивнула. Обход получился быстрым, потому что вчерашним днём несколько людей покинули свои больничные койки, а новых не поступило. Сесилия ходила за Карлайлом, записывая показания и делая разные отметки ― уменьшить дозу, поменять капельницу, перевести в другую палату завтра. ― Подработка тебе не мешает? Ты высыпаешься? ― неожиданно спросил доктор Каллен, и Сесилия вновь растерялась. Что за интерес к ее состоянию? Волнуется, что загружает студентку больше необходимого, а она стесняется об этом говорить? Это было точно не про неё, когда Сесилию что-то не устраивало ― и она могла это изменить ― предпочитала исправлять. ― Со мной всё хорошо, ― его мягкий, покровительственный тон задел Сесилию. ― Не стоит беспокоиться, мистер Каллен, я бы сказала, если бы мне понадобилось отдохнуть. Я же не маленькая, ― сказала она, не смирив гордость. Ей вообще с трудом удавалось это делать, и всё равно, что это был за человек ― абсолютно чужой или близкий. Кажется, Каллена не задела её гордость. ― Иногда и взрослые могут отдавать себя работе слишком сильно, и забывать о себе, ― спокойно произносит он, открывая перед ней дверь кабинета, галантно пропуская внутрь. Ей кажется, или он и на себя намекает тоже? Легко поверить, что Карлайл принадлежит тому типу людей, что могут забыть о приёме пищи или о чём-то другом ради работы. Но при этом Каллен не выглядит голодным, одет безупречно… и пахнет от него вкусно. ― В субботу мы с Кристиной собираемся на небольшую вечеринку, ― неожиданно поделилась она. Карлайл глянул на неё с каким-то интересом, и Сесилия уже пожалела, что не прикусила язык. ― Поэтому не волнуйтесь ― я никогда не забываю о себе. Если я не буду помнить о себе, то кто? ― обворожительно улыбнулась она. Пусть он лучше считает её самовлюбленной и высокомерной, но влюблённой в своё дело девушкой, чем ребёнком, за которым надо присматривать, чтобы он не навредил своему здоровью. Кажется, последний вопрос он принял за самый настоящий, а не риторический. ― Родные, твоя семья… ― Отец, ― холодно прервала Сесилия, всем своим тоном давая понять, что больше разговаривать об этом она не хочет. Хрупкая, прекрасная, как лунная ночь. Карлайл кивнул, не став допытываться. Сесилия перенесла отчёты за этот вечер в базу данных, пересмотрела какие-то бумаги, и в её мозгу всё крутились глупые, похабные шуточки про секретарш, которым её научил бывший парень и от которых она так и не избавилась. Какое-то время в кабинете было абсолютно тихо, и тишина прерывалась быстрым ударом по клавишам, шорохом бумаг и иногда звуком проезжающих под окном машин. ― Может быть, Вы пьёте чай? ― спросил Каллен спустя ещё часа два. ― Моя сестра испекла прекрасное печенье, но я почти не ем сладкое. Сесилия удивленно глянула на него, отвлекаясь от книги. Она набрала в библиотеке колледжа книги, подходящие к её теме, и теперь листала одну из них, делая пометки в большой тетради формата А4. На предложение Карлайла она кивнула с лёгкой улыбкой и встала, чтобы достать чайник, который всегда хранила здесь мисс Галатея. Бутылки с чистой водой были здесь же. ― Вы пьёте чай или кофе? ― спросила Сесилия, доставая две кружки. ― Я не буду, благодарю, ― улыбнувшись, ответил Карлайл. ― Эсми передала мне неплохой ужин, я сыт. А Вам лучше перекусить. Сесилия сжала кружки в руках и убрала одну, стараясь не выглядеть слишком уязвленной. Ловко он её ― девушка часто забывала поесть, перебиваясь лёгкими перекусами, и никогда не была приверженицей традиций, где вся семья собирается за одним столом за трапезой. Чаще всего она таскала еду в свою комнату ― лишь бы не оставаться с матерью и сестрой надолго. Иногда могла перекусить в компании Фила, но не более того. Карлайл отставил бумаги в стороне ― Сесилия отметила идеальный порядок на его столе, и это ей понравилось ― и достал из нижнего ящика стола контейнер с печеньем. Его было немало ― видимо, Каллен-старший действительно не любитель сладкого. Зачем же тогда Эсми столько наготовила? Может, просто приготовила много, а он съел немного, но осталось ещё. Наверное, в их семье из... ― Сесилия мысленно сосчитала всех Калленов, о которых знала ― семи человек всегда машинально готовишь больше требуемого и не знаешь, куда девать. Сесилия тряхнула головой. Ей-то какая разница на всё это. Чайник закипел. Сесилия заварила себе чёрный чай в пакетике, нашла даже лимон и сахар, и уже через пять минут сидела за столом, наслаждаясь неожиданным перекусом. Довольно приятным, если быть честной. ― Это очень вкусно, ― улыбнулась она, попробовав печенье. Мягкое, воздушное, с шоколадом и кокосом. У Эсми Каллен был талант в готовке. ― Передайте Вашей сестре моё восхищение. Если она, конечно, не обидится, что сей шедевр Вы разделили со мной. Карлайл рассмеялся ― тихо, но не менее прекрасно. ― Думаю, Эсми будет только рада. Сесилия смотрела на ночную улицу, но не могла не заметить, что Карлайл наблюдает за ней. Точнее ― за её руками. Сама Сесилия не знала, что такого особенного в них было ― да, она ухаживала за ними, все эти крема, скрабы, аккуратные ногти, покрытые тёмным лаком, бледные, длинные пальцы, и на одном из них посверкивает тонкий ободок из золота, с изумрудом. Сесилия знала, что была красивой, но уже давно это не имело для неё значение. Карлайл не мог в который раз не отметить её длинные изящные пальцы. Женщину всегда выдавали руки, руки же Сесилии Свон были идеальными. Теплая атмосфера располагала к вопросам. Почти допив чай, Сесилия вспомнила один вопрос, который увидела несколько лет назад в школе, когда помогала знакомой оформлять газету для выпускного класса, и там было интервью с каким-то директором чего-то. — У Вас есть своя философия? ― спросила она, и судя по тому, как взлетели светлые брови Карлайла вверх от удивления, подобного вопроса он не ожидал. ― И если да, то в чём она заключается? ― продолжила она и слегка отклонилась, чтобы закинуть ногу на ногу. Когда она посещала психоаналитика несколько лет назад, женщина ― а это была женщина, пепельная блондинка, Сесилия её хорошо запомнила ― сказала, что для диалогов мисс Свон всегда выбирает закрытые позы, стараясь предать себе позу креста ― нога на ногу, перекрещенные щиколотки, скрещённые на груди руки, или одна рука держит другую за запястье. Одним словом, она любыми способами закрывается от собеседника. — Своей философии как таковой у меня нет, ― говорил Каллен. Ей получилось сбить его с толку. ― Ну, разве что руководящий принцип — из Карнеги: «Тот, кто способен полностью владеть своим рассудком, овладеет всем, что принадлежит ему по праву», ― его голос тёплый и низкий, как растопленный чёрный шоколад… или что-то в этом роде. Сесилия несколько минут думает, размышляет. Потом молча допивает чай, закрывает контейнер и смотрит на преподавателя. ― Странный выбор для человека Вашей профессии, ― отмечает она, надеясь, что он не оскорбится на подобное замечание. ― И весьма… ― Тиранический? ― с улыбкой продолжает Карлайл. ― Мой сын Эдвард говорит то же самое. Хотя, мне больше нравится другая сторона медали ― если ты способен быть сдержанным, ты получишь всё, что желаешь. И опять ― слишком много личного в его голосе, неясного. И какой интересный взгляд: для Сесилии этот принцип был понятен так, что, если ты способен овладеть своим разумом, он будет показывать тебе только путь к успеху, и ты получишь всё и даже больше. А у Карлайла он был более мягким, что ли, снисходительным. Сесилия протянула ему контейнер. Их пальцы на мгновение соприкасаются, и Сесилия снова ощущает разряд электрического тока, словно дотронулась до оголённого провода. Чувствует, как импульс проходит по её телу и исчезает где-то в глубине живота, и непроизвольно задерживает дыхание в отчаянной попытке вернуть себе душевное равновесие. ― Спасибо, ― говорит она спокойно и снисходительно улыбается, но глаза её остаются холодными. Она снова утыкается в книгу. В целом, все их дежурства проходили спокойно. Карлайл располагал к себе, напоминал доброго лорда из романтических исторических романов, что так любила Сесилия. Но девушка не давала себе забыть о том, что говорит не просто с симпатичным мужчиной, а с врачом-наставником и преподавателем, который был немного, и всё же старше. ― Простите, ― сказала она, поднимаясь, когда до конца вечерней смены было уже пару часов. ― Мужчине из пятой палаты надо вколоть лекарство. Я пойду, сделаю это. ― Конечно, ― кивнул Карлайл с привычной лёгкой улыбкой, но при этом не отрываясь от компьютера. Сесилия взяла журнал и вышла. Больница освещалась бледно-голубым светом, успокаивающим и мягким. Свон ненавидела ярко-оранжевый свет, который был в прошлой больнице, от него она постоянно злилась, да ещё и глаза болели. На самом деле, она вызвалась для этого, чтобы пройтись и не заснуть. На обратном пути купит себе кофе в автомате, чтобы досидеть последние часы. Она зашла в лабораторию, чтобы забрать необходимое лекарство, и направилась в палату. Девушка записала показания больного и время, после чего ввела в капельницу лекарство. Некоторое время наблюдала за показанием приборов, хотя мирный писк лишь больше усыплял. Она вздрогнула и встряхнулась, собираясь уже пойти за долгожданным кофе. Свон не сомневалась, что Карлайл поймет, если она заснёт за столом, даже накроет пледом, но для Сесилии это было проявлением слабости, и она этого не желала. Иначе Каллен будет сомневаться, что она способна нести на своих плечах такую тяжелую ношу как профессия врача. Неожиданно позади неё пролетело что-то быстро, легкое, как порыв ветра. Сесилия подумала бы, что это сквозняк, но окна были прямо перед ней. Она медленно закрыла журнал и подняла глаза. На тумбочке у койки больного, рядом с которой она находилась, стоял стаканчик с кофе. Сесилия подняла взгляд. В палате было достаточно темно, чтобы где-то в углу мог спрятаться человек, но недостаточно, чтобы темнота скрыла его в полный рост. Она видела, как светились два ярко-красных огонька, напоминавших рубин или дорогое вино. Сесилия отвела взгляд, взяла кофе и молча вышла. Ноги у неё не тряслись ― уже хорошо. Когда она вошла, Карлайл поднял на неё взгляд. ― Всё хорошо, ― улыбнулась она. До конца смены оставались считанные часы. Где-то за окном в деревьях прокричал встревоженный ворон.