18 карат Невезения одного Каджита

***

      — Проваливай отсюда, грязная чертовка!       Звук бьющейся об стену металлической тарелки, расплескавши воду, в сочетании с разъярённым мужским криком, заставил бедную девчушку-босмера в ужасе выбежать из лазарета. В отвращении сплюнув на пол, Элмаон с раздражением опустил взгляд. Сколько уже прошло с того дня, как его унизили? Два? Три? Неделя? Он даже считать не хотел. Сначала его отчитало начальство и сделало выговор — в конце концов, половина форта оказалась вырезана толпой нордских дикарей, а самого Элмаона — казалось бы, великого магистра — искалечил простой мохнатый отщепенец. Потом пришло письмо о переводе в другое захолустье, ещё дальше от тепла и цивилизации, на сей раз просто слежка за пленными мятежниками, которых нехотя выдавал им Туллий. Никаких пыток и допросов, только надзирательство.       И ещё потеря руки, выбившая эльфа из колеи. Морально и физически, ибо вместе с ней он утратил ещё и гордость, словно бы его втоптали в грязь, указали на место. Боги, как же сильно это его злило. Ещё бы немного, и он испепелил бедную лекаршу, делавшую ему сейчас перевязку. Лечение через заклинания дало свои плоды, но Элмаон не был экспертом в области Восстановления, поэтому, проку от его самолечения оказалось мало. Уже который раз талморец приходил на перевязку, и уже который раз он в гневе прогонял лекаря из лазарета, стоило тому — или той, уж в чью смену придёт — хоть что-то сделать не так. А что именно «не так» — уже неважно. Для раздражённого Элмаона «не так» было чуть ли не всё. Вместе с рукой эльф потерял ещё и присущее ему самообладание.       — Проклятый каджит… Да чтоб его!       Злобно сплюнув слова, ставшие за эти дни столь ненавистны, Лонмирай рукой сбросил со стола склянку с лечебным зельем. Хрупкое стекло разбилось вдребезги о каменную плитку с вычурным узором, разливая лечащую жидкость. Он ненавидел этого каджита. От одной только мысли о нём эльфа начинало трясти от злобы, и не дай бог ему под горячую руку попасться — будет ещё хуже, чем можно представить. В талморской общине все знали его имя, а вместе с ним и то, что титул «пыточных дел мастера» ему выдали не просто так. Изощрённые методы пыток и издевательств над «врагами» Талмора (или мнимыми союзниками) принесли ему славу и почёт. Его боялись, его уважали. Возможно, кто-то даже презирал, но никто не смел высказать ему всё в глаза. Никто.       Разумеется, в его карьере были и свои падения. В конце концов, однажды он слегка переборщил с жертвой — одним из последних рыцарей-Клинков, точнее говоря, морровиндским грандмастером (да упокоят боги душу этого старика, Элмаону нравилось ломать его чудесные пальцы), которому удавалось скрываться от Талмора с самого конца войны. Старик отдал концы слишком рано, и потому талморца сослали сюда, в Скайрим. Пытать менее крупную рыбёшку. Унизительно, однако с королевским указом он спорить не мог. Приказ был отдан лично Её Величеством из Элден Рута.       А теперь, после поражения от рук каджита, а заодно и серьёзной травмы, его сослали в ещё более дальнюю глушь. Паскудно. Карьера и репутация, которую Элмаон строил все эти годы, рухнула быстрее стен Храма Повелителя Облаков в Бруме, а ведь Элмаон лично предал его огню.       Отвратительно. Ситуация, если так подумать, складывалась для него просто хуже некуда. Унижение от начальства, которое уж наверняка давно искало повод опустить его лицом в грязь, поражение от какого-то хвостатого выродка, потеря руки и обречённость стать калекой на всю оставшуюся жизнь. В какой-то момент эльф почувствовал, что вся его жизнь поделилась на «до» и «после». До встречи с тем каджитом, и после.       Лонмирай не оставит это так просто. О, он ему ещё отомстит, обязательно. Элмаон заставит его страдать. Каджита ждут вещи намного хуже тех, что он творил с малышом Торальдом. Хвостатый будет очень и очень долго мучиться, эльф даёт своё слово.       — Я смотрю, ты всё буянишь.       Раздавшийся в комнате спокойный, вкрадчивый голос вырвал альтмера из собственных размышлений. Подняв жёлтые глаза, Лонмирай увидел в дверном проходе невысокую (в сравнении с его ростом невысокими для него были все, кто не являлся альтмером) фигуру в дорожной робе, видевшей явно лучшие дни. Гость снял с головы капюшон, обнажая густую чёрную бороду, синевато-пепельную кожу, короткие волосы и алые глаза. Данмер достал из складок робы крупный продолговатый свёрток, аккуратно завёрнутый в бархатную ткань, и подошёл поближе.       — Я бы на тебя посмотрел, униженного каким-нибудь отщепенцем с края мира, — огрызнулся талморец, присев на лазаретную койку, даже не обратив внимания на гостинец. — Явно по-другому бы запел, Солджиус.       — Как знать, как знать, мой дорогой друг, — сложив губы в тонкую улыбку, данмер положил свёрток на стол и перевёл алые глаза на альтмера. — До меня дошёл слух, что теперь ты будешь следить за приграничной крепостью.       — Пф, — фыркнув, Элмаон отвернулся. — Да, именно так. Теперь я в ещё более глубокой заднице, чем Эленвен. Хатрасил сослал меня в форт у границ Хай Рока, следить за пленными мятежниками, этими Братьями Бури.       Буквально сплюнув последние слова, он приложил ладонь ко лбу, раздражённо вздыхая.       — Это может помешать нашим планам.       — М-м… Нет, отнюдь, — задумчиво приложив руку к подбородку, Солджиус покачал головой. — На самом деле, это нам только поможет. Меньше всего сейчас нам нужно внимание, — подвинув к себе стул, он присел, скромно сложив руки на коленях. — Чем дальше мы будем держаться от центральных событий, тем будет проще.       Бросив недоверчивый взгляд на неухоженного внешне данмера, Элмаон вновь фыркнул. Он даже не представлял, что творилось у него в голове, и лишь приблизительно понимал его ход мыслей. В каком-то смысле, Солджиус был… Загадкой для Лонмирая? Да, что-то вроде того. Несмотря на свой вид оборванца-путешественника, Солджиус был вежливым интеллектуалом, знающим очень много. Даже слишком много, по мнению талморца. И от того ещё нелегче. Элмаону никогда не нравилось то, чего он не понимал, и тем более то, что он не мог контролировать. И данмер был как раз таким кадром.       Этим он, почему-то, теперь стал напоминать того проклятого каджита. Бесит. Оба бесят.       — Допустим и так, — альтмер в качестве сдачи пожал плечами. — Раз это нам только на руку, — он слегка поморщился, бросая взгляд на перебинтованную культю. — То я приму это.       Элмаон скривил губы. На самом деле, он не собирался это терпеть. Так или иначе, перевод в ту задницу мира мешал его личным планам. И если ради их общих махинаций талморец готов был проглотить обиду от начальства, было дело, которое оставить просто так он не мог, да и не хотел. Месть — блюдо, которое он подаст каджиту холодным и с кровью. Он будет страдать так же, как страдал Лонмирай, и не иначе.       — Даже не думай об этом, Элмаон, — словно бы читая мысли альтмера, Солджиус назидательно покачал указательным пальцем. На синеватых губах взыграла лёгкая ухмылка. Он прикрыл глаза. — Сейчас нам не до него.       Талморец бросил прожигающий душу взгляд на данмера, злобный, как у дикого зверя, чью добычу хотят отобрать. Вспылив, он чуть было не вскочил с койки, но тяжёлая хватка невидимой руки не дала даже шевельнуться, чувство скованности охватило всё тело, было трудно дышать. Жёлтые глаза источали праведный гнев, а голос сквозил ненавистью.       — Что ты сказал? — прошипел альтмер сквозь зубы, прищурив веки и переходя на повышенный тон. — Я с этой твари шкуру спущу! Солджиус, ты посмотри, что он со мной сделал!       — Я вижу, — вкрадчивым, но притом серьёзным тоном подметил Солджиус, сцепив пальцы вместе. — Именно поэтому я не дам тебе и пальцем тронуть этого каджита. Он нам ещё пригодится, мой дорогой друг.       Хватка, удерживающая талморца на койке, внезапно спала. Вздохнув полной грудью, он вцепился дрожащей рукой в складки собственных штанов, сдерживая злость. Он требует от него просто невозможное.       — Да как ты смеешь? Ты должен дать мне шанс отомстить ему! Он унизил меня, Солджиус! Лишил меня руки и гордости, понимаешь?! Я не могу оставить это просто так!       Покачав головой, данмер устало вздохнул. Приоткрыв правый глаз, он леденящим взором посмотрел на альтмера — так, что у последнего по спине пробежали лёгкие мурашки.       — Я не требую забыть об этом, Элмаон. Я только прошу тебя лишь немного подождать, — Солджиус поднялся со стула, спрятав руки в карманах дорожного одеяния. Маленькими, неторопливыми шажками он подошёл к коллеге к и посмотрел на него сверху вниз, властно и холодно. — Этот каджит оказался очень занимательной личностью, и он может быть очень полезным для нас. Понимаешь? Тебе ещё представится возможность расквитаться с ним, уверяю тебя.       Достав левую руку из кармана, он щёлкнул пальцами, призывая в ладонь маленький огонёк. Элмаон возмущённо скривил своё гладко выбритое лицо, глазами выражая явное недоверие.       — Но сейчас, мы будем за ним лишь наблюдать. Я хочу узнать, на что он ещё способен. Это будет очень интересно, разве не так?       Обернувшись, данмер запустил огонёк в стоящую на столе свечу, поджигая фитиль. Вернувшись обратно, он указал пальцем в сторону свёртка, бросая взгляд через плечо. На ещё секунду назад серьёзном лице вновь взыграла лёгкая улыбка.       — Но разумеется, я не оставлю тебя, мой дорогой друг, без соответствующей компенсации. Я прекрасно понимаю твои нынешние чувства, посему принёс с собой маленький подарок, который, без сомнений, скрасит твоё горе.       Элмаон тихо фыркнул, скептичным взглядом смерив Солджиуса. Поднявшись с койки, он бросил взгляд на указанный свёрток.       — Что это там?       Повернувшись лицом к родичу-эльфу, данмер развёл руками в стороны, словно актёр на театральной сцене.       — Подойди и взгляни сам. Я уверен, мой подарок придётся тебе по душе, — он тепло усмехнулся, спрятав руки за спиной. — Это жест моей доброй воли и, заодно, плата за твоё терпение. Когда каджит перестанет быть для нас полезным, я предоставлю его тебе, вот моё честное слово.       Поджав губы, талморец поправил мятую ткань на своих вычурных брюках и аристократичной походкой, будто бы и не теряя никакой гордости, подошёл к столу. Пододвинув свёрток к себе поближе, Элмаон медленно развернул бархатную ткань, раскрывая «подарок». Увидев его воочию, эльф растянул губы в маниакальной улыбке и рассмеялся.       — Прекрасно, просто прекрасно! — бросив восторженный возглас, он посмотрел на Солджиуса с довольным выражением лица. — Чёртов пройдоха. Ладно, ты меня всё же уговорил.       Положив руку на предмет, он противно захихикал. Теперь, с этой штукой, он вновь встанет у руля и вернёт себе свою силу. Нет, станет даже сильнее себя прежнего! При следующей встрече, каджита будет ждать очень неприятный сюрприз.       Но, как просил Солджиус, с местью всё же придётся повременить. Досадно, обидно, но любезный и, что главное, полезный подарок определённо скрасит время ожидания. Если так подумать, всё не так уж и плохо, а?       — Я искренне рад, что тебе понравилось, мой дорогой друг. Развлекайся.       Ухмыльнувшись, данмер похлопал альтмера ладонью по плечу и направился к выходу из лазарета. Стоило ему лишь покинуть его пределы, как черты лица приняли более серьёзный вид, а взгляд опустился на загадочный алый кристалл, материализовавшийся в мужской ладони. Уголки губ лишь слабо приподняты.              Всё идёт согласно плану.