Снежный

На самой высокой точке Северного хребта стоял императорский дворец, отбрасывая на снежную равнину изумрудные блики, отражающиеся от изогнутых к небу многоярусных нефритовых крыш. Сотни длинных ступеней уходили далеко вниз к равнине, своей белизной почти сливаясь со снегом. По периметру отбрасывали на высокий забор тени многовековые сосны и ели, рассыпая снежную пыль с пушистых ветвей. Позади дворца располагалась площадка, на которой ежедневно тренировались как опытные бойцы, так и новобранцы, поступившие во дворец совсем недавно. Иногда император выходил и наблюдал за изнурительными тренировками своей армии и, довольный их усердием и отдачей своему делу, возвращался во дворец, где садился за стол и начинал читать рукописи учёных. По длинным коридорам с охраной в каждом углу, ходил единственный наследник — молодой омега. В меру капризный, милый, талантливый; за ним неизменно шёл личный страж — высокий, широкий в плечах, быстрый, сильный и обученный альфа из отряда пантер. Лучший из лучших, а потому был рядом всегда. Кроме спальни омеги, куда не заходили даже дворцовые служанки. В отражении большого почти во всю стену зеркала кружилось изящное существо. Тонкая красная ткань струилась вдоль молодого омежьего тела, поддаваясь лёгким порывам ветра в импровизированном танце. Из-под красного шелкового ханьфу виднелся пушистый кончик пепельного хвоста с чёрными кольцевидными пятнышками, в цвет таким же пепельным ушкам, торчащим сквозь светлые локоны. Тонкая кисточка щекотнула нижнее веко, растушёвывая дымчатую чёрную полосу; в отражении блеснули голубые глаза, обрамлённые пушистым веером угольных ресниц. По пухлым губам мазнула ручной работы помада, привезённая любимым отцом из-за границы, оставляющая на чувствительной коже матовый блеск. Он повернулся и оглядел комнату, отмечая разбросанные по громадной постели наряды, что сегодня не приглянулись, подобранную обувь и россыпь украшений. Подойдя, омега подцепил пальцем тоненькую цепочку, а за ней, зацепившись, в воздух поднялись два таких же браслета, соединённые золотыми ниточками с кольцами. Он аккуратно надел украшения и обернулся на стук в дверь. Подойдя, омега открыл толстую резную дверь из тёмного дерева и потянул в свою спальню сурового стражника, что обычно стоял по ту сторону двери. — Господин, я не должен тут находиться. — Тут же произнёс стражник, не поднимая головы. Молодой омега игриво проскочил рядом и остановился напротив. — Говори. — Вас вызывает отец. Просил, как можно скорее. — Сказал воин, позволив себе на секунду задержать взгляд на пушистом кончике чужого хвоста. Наверняка, очень мягкий и нежный... Хвост дёрнулся и скрылся за красной тканью, стражник тихо задержал дыхание, молясь, чтобы омега не заметил и не подумал лишнего, но тот, кажется, был и сам увлечён. Омега рассматривал своего стражника, цепляясь взглядом за тёмную, прочную, грубоватую ткань, скрывающую атлетичные формы. На серебряном поясе висел острый клинок, а за спиной покоился колчан, набитый стрелами. Он поднял глаза выше, рассматривая опущенные ресницы, короткую чёлку и прижатые к голове угольно-чёрные округлые ушки. Внимание привлёк дрогнувший чёрный хвост, блеснув радужным цветом под солнечным зайчиком. «Пантеры... Интересный народ...» — Подумал омега и бегло осмотрел бледные щёки и розоватые губы. — Ладно, пойдём. — Нейтрально приказал он и вышел из комнаты, слыша тихие шаги стражника позади. Стражник молча шагал за ним, изредка поглядывая на торчащий из-под ханьфу серебристый хвост с пятнышком в виде сердечка на самом кончике. Мило. Его высочество шёл, будто порхая над тёмным нефритовым полом, держа ровную осанку и изящно сложенные ладони у живота. Яркая ткань, контрастируя с хвостом, привлекала внимание дорогим блеском и золотыми нитями; лёгкий цветочный аромат масел щекотал рецепторы сладкими нотками; пепельные ушки то и дело поворачивались назад, улавливая звук шагов стражника и тихий звон цепочки кинжала. Уходящие под потолок двери из тёмного дерева омега отметил издалека. По обе стороны от входа стояли два воина, охраняя покой императора, но, увидев наследника, они отворили тяжёлые двери, впуская его и стражника к императору. — Здравствуй, отец. — Омега совсем не культурно помахал в воздухе пальчиками, чем вызвал на чужом лице сначала недовольство, затем едва заметную улыбку. Император Хван Дасон любил своего сына так, как не любил своего ребёнка ни один родитель, от чего молодому омеге всё сходило с рук и он с рождения купался в безграничной любви обоих родителей, пока не случилась трагедия, погрузившая весь Северный хребет в траур. ________________________ Породистые скакуны неслись по узкой горной тропе, изо всех сил стараясь оторваться от преследователей, что дышали им в спину, подгоняя своих жеребцов. Тяжёлая карета плохо входила в резкие повороты, заваливалась на бок, грозясь рухнуть в пропасть, от чего сидящий внутри омега в страхе прижимал маленький кряхтящий свёрток к груди. — Тише, не плачь, скоро всё закончится. Мы уже почти дома, не волнуйся. Скоро увидим отца... — Тихо говорил омега, заглядывая под шёлковую ткань, накрывающую напуганного котёнка примерно четырёх лет на вид. — Папа... Я боюсь... — Заплакал тот, потянув ручки к белоснежному и мягкому ханьфу родителя. Карета покачнулась и накренилась, входя в опасный поворот, и с громким треском вернулась в исходное положение. Где-то совсем рядом стучали копыта, было слышно хриплое дыхание загнанных лошадей и редкое визгливое ржание. Прижавшись к тёплой груди, тихо плакал маленький омега, вздрагивая от громкого стука со свистом врезающихся в карету стрел...

________________________

— Совсем скоро тебе исполнится семнадцать, Хёнджин. Тебе пора подумать о выборе партнёра. — Как можно мягче начал отец, сочувственно прижав пятнистые уши к голове. Хёнджин же на это недовольно закатил глаза и сложил руки на груди. Стоящий у двери стражник удивился, не показывая эмоций. Уже семнадцать... Бедный омега: ему придётся выбрать мужа для себя самостоятельно или это за него сделает отец. Не хотел бы он оказаться на его месте... Он, хоть и императорский воин, имел право выбирать себе партнёра самостоятельно, а королевских кровей омега был вынужден создать семью с тем, кого, возможно, даже ни разу не видел. — Через месяц, как раз к весне, к нам приедут молодые наследники из соседних государств, мы устроим приём, на которым ты к каждому присмотришься, а через несколько дней официально дашь ответ, кому из них повезёт стать твоим альфой. — Мне не нужен альфа, отец, ты всему меня научил и я самостоятельно смогу управлять государством. К чему тут лишний хвост? — Скривился омега, нервно дёрнув хвостом. — К тому, что ни в одной стране нет правителя омеги. Государству нужна сильная рука и я, даже если захочу, просто не смогу оставить тебя одного. Выбери достойного, пока есть возможность. — Проговорил альфа и поправил меховую накидку. Хёнджин перевёл взгляд на приоткрытое окно, из которого задувал прохладный ветер, рассыпая на тёмном нефрите снежную крупу. — Я не стану выходить замуж за чужака. — Бросил омега холодным тоном. — Тогда выбери из наших. Вот, например, генерал отряда пантер — хороший альфа, военный, сильный, в обиду не даст. Не жадный, справедливый. — Расхваливал кандидата император, играя пальцами с мехом накидки. Стражник у двери едва заметно поморщился. Генералу уже перевалило за пятьдесят, куда ему такому к молодому омеге?! Хёнджин был тех же мыслей и в удивлении распахнул розоватые губы, выпучив голубые глаза. — Смеёшься надо мной? Лучше убей сразу, не стану со стариком в брак вступать! — Взвился омега, злобно по-кошачьи урча. — Остынь, снежок. — Мягко проговорил император. — Это всего лишь предложение. Ты сам выберешь себе мужа. А теперь иди, подумай. Можешь уже сейчас заняться подготовкой нарядов... Хёнджин, обиженно фыркнув, вылетел из покоев императора и вихрем ворвался в собственную комнату. Стражник остался за дверью, охраняя наследника и размышляя о его нелёгкой судьбе. Омега сел на постель и тяжело вздохнул, смотря на свои пальцы, перебирающие тонкие цепочки, ведущие от колец к браслетам. И зачем ему эта свадьба? Зачем чужак? Неужели это настолько необходимо? Он встал, вышел на балкон и замер у ограждения, смотря на простирающиеся вдоль горизонта высокие и снежные горы. Внизу пыхтели, фыркали и рычали альфы, оттачивающие своё мастерство боя. Среди них он заметил Ли Минхо, которого месяц назад в походе подобрал император и нанял своим солдатом, отблагодарив за помощь в пути. Минхо разбежался и, оттолкнувшись от невысокого забора, перепрыгнул противника и оказался у него за спиной, после чего, взяв на удушающий, повалил его на землю и после хлопка по снежному ковру отпустил. Он поднялся и шагнул назад, поднимая глаза на четвёртый и самый верхний этаж императорского дворца, где стоял омега, наблюдающий за ним. Развевающиеся на холодном ветру светлые локоны открывали милое личико. Отсюда было видно не очень хорошо, но даже так Минхо увидел его красоту. Чистую, тонкую, нежную. Омежью. Омега коротко улыбнулся, увидев, как привстали мокрые от снега чёрные с белым пятном уши и как закрутился такой же мокрый хвост, мелькая на снегу полосатым чёрным и белым. Он вернулся в спальню и закрыл за собой дверь, всё ещё видя забавную реакцию тигра. Омега принялся ходить по комнате, собирая разбросанные тряпки, обувь и украшения. За дверью, как и всегда, стоял стражник и омега подумал, что ему, наверное, иногда бывает слишком скучно, ведь кроме того, что целый день стоять, он ничего не делает. Даже спину размять в конце концов не может, не говоря уже о том, чтобы куда-то отойти. А как же сон?.. Омега, сложив вещи в резной шкаф, тихо вышел и, подойдя к подоконнику, что был напротив альфы, изящно на него присел, смотря в мерцающие золотые глаза. Воин тут же отвёл глаза в сторону, не желая смущать омегу и боясь показаться угрозой. — Сынмин? — Тихо позвал его омега. — Да, господин. — Не глядя на него, отозвался альфа. — Тебе не скучно? Тот позволил себе секундную улыбку и, вернув серьёзное выражение лица, посмотрел в голубые омежьи глаза. — Нет, господин. — Но ты же целый день просто стоишь и смотришь по сторонам. — Вымученно застонал омега, не понимая, как так. — Ты даже уйти не можешь... А давай мы вместе куда-нибудь сходим? — Воодушевился он. — Вы хотите куда-нибудь сходить? Я должен предупредить императора. — Дежурно проговорил Сынмин, как и всякий раз, когда собирался провожать омегу. Тот легко слез с подоконника и нахмурился, затем улыбнулся и приложил палец к губам. — Это уже не обязательно. Я хочу ненадолго сбежать. — Это плохая затея. Если император узнает, он запрёт вас в комнате до самой вашей свадьбы, а меня отправит в темницы. Омега в миг загрустил и опустил ясные глаза. — Ладно, сообщи ему... — Нехотя согласился он. А согласился только из-за того, что хорошего стражника было жаль отправлять в темницы. Собственная свобода теперь для омеги ничего не значила. Какая разница, в какой клетке сидеть, в домашней или в чужой? Они обе одинаково золотые и одинаково противные. Туда не ходи, это не делай, с теми не разговаривай, на того не смотри, и многое другое... — Вы должны пойти со мной. Я не могу оставить вас без присмотра. — Вырвал его из размышлений мягкий голос альфы. — Со мной ничего не случится за несколько минут. — Вяло ответил омега и повернулся к окну. — Тогда, к моему сожалению, мне придётся стоять тут и дальше. — Меланхолично произнёс стражник. — Стоять и скучать... Омега обернулся и долго смотрел в золотые глаза, пытаясь понять, что это в них такое загадочное блестит. Улыбнувшись, он кивнул и едва ли не вприпрыжку пошёл к покоям императора. Император без вопросов отпустил сына на прогулку, порадовавшись, что он не грустит из-за предстоящей свадьбы. Омега, выйдя из дворца, оглядел уходящие вниз ступени и аккуратным шагом принялся спускаться. Воин шёл рядом и следил за колыханием тонкого ханьфу, готовый поймать омегу, если тот вдруг споткнётся и полетит вниз. Ступенька за ступенькой они неторопливо спустились в долину и омега вдохнул морозный воздух, дёрнув ушками и смахнув редкие снежинки. Внимание стражника снова привлёк пушистый хвост, спокойно лежащий на снегу. — Ты так часто смотришь на него. — Тихо посмеялся омега, прикрываясь рукавом. Альфа не ответил, позволив себе едва заметную улыбку, но, помолчав, всё же тихо произнёс: — Очень красивый. Особенно... Пятнышко в виде сердца. Ирбис с улыбкой склонил голову вбок, прижимая пятнистые ушки к голове. — Часто рассматриваешь? — Нет, извините. Этого больше не повторится. — Серьёзно проговорил пантера, покорно склонив голову. — Я не расскажу императору, потому что не считаю, что в этом есть какой-то подтекст. Ты можешь спокойно на меня смотреть, но только когда мы одни. Боюсь, другие этих взглядов не поймут... — Грустно произнёс омега и перевёл взгляд на горящие мягким светом красные фонарики. — Спасибо, господин, но я не могу. Я не должен был вообще этого делать. — Приказываю тебе выкинуть это из головы и быть самим собой наедине со мной. — Хитро улыбаясь, ответил ирбис и, рассматривая пейзажи, ступил на хрустящий снежный ковёр. — Но... Господин Хёнджин... — Просто Хёнджин. Тут никого нет, расслабься. — Прервал его омега и коснулся пальцами замёрзшей веточки ели. — Скоро весна... Тебе не холодно у нас, ты же южный? — Нет, гос... Извини..те. Извини. Нет, не холодно. За столько лет уже привык. Хёнджин тихо посмеялся, прикрываясь рукавом и качая головой. — Надеюсь, и ко мне привыкнешь. Уже лет десять со мной ходишь, а всё "господин" да "господин". Альфа коротко улыбнулся и навострил округлые уши, переведя взгляд на далёкие сугробы, покрывающие острые скалы. — Заяц. — Бросил Хёнджин и, наклонившись, набрал ладонями снега. — Заяц... — Тише произнёс воин, смотря на краснеющие от холода руки. — Что вы... Ты делаешь? Может, лучше я? Замёрзнешь... — Я люблю холод... — Ответил ирбис и, сформировав плотный шарик, присел и принялся катать его по снегу. — Мы с папой раньше лепили снеговиков. И отец иногда присоединялся... Мы выстраивали мини-армию, а потом уничтожали наших снежных противников и шли праздновать победу в императорскую спальню. Папа заваривал брусничный чай и мы грелись у камина, объедаясь вкусностями... — Тихо поделился он и огляделся, будто боялся, что их кто-то мог услышать. Но, к счастью, они тут были одни. Воин присел рядом и принялся в тишине катать такой же шарик, пока оба снежных шара не стали одного размера. Альфа подкатил свой к омежьему и Хёнджин, сравнив размеры, поставил свой шарик на чужой и воткнул на место глаз два маленьких камушка, что выкопал из-под снега. — Моих родителей не стало, когда мне было три. Меня забрала к себе семья их друзей, где я постепенно из сына превратился в раба. Через шесть лет я сбежал. Была зима, холодно..и до лета я прятался по заброшенным домам, ел практически из мусора, работал на рисовой плантации, а потом на собранные деньги приехал сюда и решил попробовать поступить на службу к императору. Повезло, великий Хван Дасон принял меня сразу после первого показательного боя. Я, маленький девятилетний пантера, за две минуты и тридцать одну секунду уложил семнадцатилетнего льва. — С лёгкой улыбкой закончил альфа и аккуратно приделал снеговичку маленькие ручки-палочки. — Я счастлив быть воином и стражником семьи Хван. Он повернулся к омеге и испуганно замер, увидев, как тот плачет, смотря на снеговика. — Господин, я сделал что-то не так?.. — Нет, что ты... Просто... Ты очень хороший воин и пантера. Уверен, однажды о тебе узнает весь север. — Стерев слёзы, ответил омега и поднялся, приняв руку стражника. — Спасибо... Ты же будешь моим стражником и потом? После... Моей свадьбы. — Если ваш... Твой будущий муж позволит тебе взять меня с собой, то я с радостью буду служить тебе и охранять до конца своих дней. Всегда. Ценой свой жизни, спасу от любой опасности. — Произнёс альфа, держа и согревая обеими ладонями ледяные руки омеги. Голубые глаза заискрились счастьем, а на бледном лице расцвела улыбка. Омега прижал пепельные ушки к голове, поднимая на него глаза, полные едва ли не обожания. Пантера был рядом всегда. Многое видел, слышал, но безукоризненно молчал. Не осуждал, не сплетничал. Создавал комфортную атмосферу, дарил чувство полной защищённости и заботы. Как сейчас, согревая замёрзшие от снега руки своими такими же ледяными. — Не хочешь вернуться? Сегодня будет буря, думаю, не стоит слишком задерживаться на холоде. — Мягко произнёс воин, наблюдая за бликами редкого солнца в голубых глазах. — Хорошо, пойдём. — На удивление послушно согласился ирбис и, удержав выскальзывающую ладонь, медленно двинулся назад к уходящим едва ли не в небо ступеням. Сынмин опасливо огляделся, но омега с лёгкой улыбкой отмахнулся. — Никто не будет за нами специально следить, но если тебе некомфортно... — Он освободился из невесомого захвата и спрятал руку в складках ханьфу. Воин не был против, но решил, что так будет лучше. Ни к чему лишние проблемы в виде сплетен и слетевших голов. — Чем ты занимаешься ночью? — Спросил Хёнджин, высматривая на самом верху ещё не показавшихся стражников. — Охраняю твой сон. — Улыбнулся альфа, проследив за его взглядом. — А когда же ты спишь и ешь?.. — Удивился омега, посмотрев на него. — Еду мне приносят. А сплю... По три часа в сутки, когда меня заменяет Минхо. Тот белый тигр из отряда тигров. — Тихо посмеялся стражник с получившейся тавтологии. — Минхо?.. Да, помню его. Я просто переживал, что ты совсем никогда не уходишь с поста и что тебе ужасно скучно и ты устаёшь. — Проговорил обеспокоенно Хёнджин и опустил глаза на дёрнувшийся угольный хвост альфы, а затем на поднявшиеся вверх ушки. — Спасибо, Хёнджин, я не устаю и давно привык к такому расписанию. Я рад быть твоим стражником. — С улыбкой ответил он, смотря на то, как ползёт к его хвосту чужой и, мягко шлёпнув, быстро скрывается за красной тканью. — Настоящее нападение. — По-доброму усмехнулся он, тряхнув хвостом. Хёнджин улыбнулся, смутившись. — Отдыхай почаще. Ты понадобишься мне сильным и здоровым... — Тише добавил омега и едва слышно грустно вздохнул, поднимая глаза к показавшимся дверям замка. Омега вернулся в свою комнату; стражник статуей замер у резной двери и уставился вдаль на бесконечные снежные скалы, вспоминая тяжёлое детство и то, как он впервые увидел дворец императора. ________________________ Едва он ступил на придворцовую площадь, со всех сторон на него обрушились самые разные звуки. Пыхтение, рычание, урчание, звон брони прошедшего отряда, стук копыт, лязг мечей, болтовня, сливающаяся в неразборчивый гул, ржание и отдалённые звуки ударов. Дорогу преградила чья-то широкая грудь, закрывая весь обзор, и он поднял глаза вверх, скользя взглядом по чёрствой ткани и звенящей броне. Над ним возвышался огромных размеров ирбис, держа в руке меч с украшенной камнями рукояткой, выглядевший в здоровенных кулаках крошечной зубочисткой. — Кто такой, куда идёшь? — Спросил он басистым голосом. — Сынмин. Хочу служить императору. — Собравшись, чётко ответил пантера. Даже хвост не дрогнул. Ирбис скользнул по нему взглядом, осматривая щуплое детское тело и, не сдержавшись, громко хохотнул, сравнив размеры. — Куда ж тебе? Раздавят, как букашку, и даже не заметят. Иди ещё годик-другой мяса поешь, потом видно будет. — Проговорил тот и, обойдя, пошёл дальше. — Я работал день и ночь, спал урывками в сарае с лошадьми, отказывал себе во всём и копил деньги, чтобы приехать сюда — не для того, чтобы услышать нет. — Прорычал Сынмин, сверля недовольным взглядом даже на вид каменную спину. Барс остановился и обернулся, долгим взглядом смотря в золотые глаза. — Что умеешь? — Что скажут. — Ответил пантера и, когда тот шагнул ближе, вновь нависая, обвил хвостом ноги. Страшно. — Среди нас самый молодой — лев семнадцати лет. Выстоишь — возьму, нет, значит поедешь назад. Так и быть, дам денег. Вперёд. — Мягко толкнул его в спину ирбис и пошёл следом, указывая путь. Лев, хоть и был молодым, едва уступал в размерах вставшему позади пантеры ирбису. Сынмин напрягся, но приложил все усилия, чтобы не поджать хвост и не сложить уши. — Нападай первым, посмотрим хоть, с чем дело имеем. — Скомандовал ирбис и толкнул его на площадку для боёв. Лев не выказывал никаких эмоций, спокойно ждал первого броска, уверенный в своей победе. Что ему девятилетний котёнок? На один зуб. Сынмин выдохнул, отметив качающийся толстый хвост с пушистой кисточкой. Конечно, он спокоен, чего ему переживать?.. Пантера решился: сегодня или никогда. Он рывком бросился на льва, такой мелкий и резкий; смешной для толпы собравшихся воинов. Лев усмехнулся, без напряга увернувшись и в секунду выпустив длинные когти и обнажив острые клыки. Сынмин, зарычав, стал вспоминать всех, кто его когда-либо обижал и, почувствовав необходимый выброс адреналина, выпустил клыки, с ломанным рычанием кидаясь на противника. Лев мотнул копной рыжих волос, готовясь отразить атаку, но пантера неожиданно нырнул вниз и, проскочив у него между ног, запрыгнул на широкую спину, одной рукой цепляясь за напрягшееся горло, второй за плечо. Лев почувствовал острые когти на шее и на секунду замер, обдумывая возможные варианты спасения. Сынмин ждал, пока тот сдастся, но лев, рискнув, завёл руку за спину и, ухватившись за одежду, рывком стянул с себя пантеру, бросив на холодный снег. Сынмин испуганно уставился на летящего прямо на него льва с выпущенными когтями и длинными клыками. В последнюю секунду он, отмерев, откатился в сторону и, чувствуя, как колотится в груди сердце, решительно набросился на него в ответ. Перекатываясь по холодному снегу, они, будто слившись в одно целое, вцепились в друг друга когтями. По площадке разнёсся глухой рык льва и протяжный звонкий пантеры. Никто не вмешивался, давая котёнку призрачный шанс. Никто не вмешивался так же, как никто и не верил. Возможно, дело в том, что Сынмин был раза в два меньше. Возможно, в какой-то удаче или даже милости богов, но уже через несколько напряжённых минут Сынмин перевернул льва и уселся на его грудь, намертво вецепившись когтями в шею. Жёлтые глаза льва распахнулись в удивлении, на дне золотистого моря мелькнул страх. От тяжёлого и частого дыхания вздымалась грудь, приподнимая хилое тельце котёнка, занявшего самую выгодную позицию. Сказано — сделано! Спустя долгие минуты знакомства со всем отрядом и короткие минуты в горячей купальне, пантера с гордостью надевал форму императорского воина, не скрывая счастливой улыбки. Вышитый золотом на груди отпечаток лапы грел душу и сердце. Всё, что пережил маленький пантера, было не зря. Он смог. Теперь всё будет по-другому. А уже вечером за ужином он узнал, что тот самый огромных размеров ирбис — великий император Хван Дасон. Так и началась его счастливая жизнь при дворце...