Юки и Алая заря

      Мой папа, Том Гаусс, почти всегда находится на другой стороне острова. Говорят, там секретные правительственные разработки, поэтому туда вход запрещен. И папа никогда не говорит, даже не намекает, что он там разрабатывает.       Отец мой очень умный, хотя у него и хватает недостатков. Он слишком строгий и постоянно ругает меня, даже за самые незначительные ошибки.       Так что меня устраивает, что он постоянно на той стороне столицы. Я уже привык жить самостоятельно.                     На дерево, растущее у самого края, прилетела стая белых мышей.       Корни дерева выходили наружу, и прыгать здесь было опасно — на другой стороне тоже росли деревья. Поэтому рядом находилась табличка, предостерегающая об этом и рекомендующая прыгать только у почтовой станции.       Юки отвернулась от мышей на ветке, направив взгляд в облака. Ее голубые глаза, так схожие по цвету с самим небом, выделялись этим среди других оттенков глаз. Девочке казалось, что это делало ее особенной.       Прошло ровно шесть дней с того момента, как Юки впервые взяла в руки транспортер. Тим, наверное, получил ее письмо три дня назад.       У Юки уже четвертый день болело все тело. Болели руки, которыми она держалась за транспортер, и ноги, которыми она исходила всю Островалию. Кажется, из-за отсутствия притяжения островов, Юки при перемещении по трубам ощущала себя физически легче. Однако, на островах она теперь чувствовала тяжесть.       Странно, но сегодняшняя передышка как глоток свежего воздуха. Юки будто вновь почувствовала сильный ветер, развевающий ее рукава. Хотя, ветер, вроде, всегда был с ней.       Мышки на дереве начали исчезать. Юки обратила внимание, как с помощью магии грызуны постепенно окрашивали свою шерстку в текстуру неба и текстуру дерева. Через несколько секунд они и вовсе слились с окружающим миром, став совершенно незаметными для хищников.       «Как-то тут многовато крылатых мышей. Почему магические звери так любят западные земли?»       Потянувшись и преодолев притяжение острова, Юки все-таки встала. Напротив нее, вдалеке, у края земли, располагался прекрасный вид на Ванфорт — столицу Островалии. Она наконец дошла до него.       Самый западный остров людей. Единственный большой город в Островалии. Огроменный диск острова, полностью состоящий из величественных стен и высоких зданий, отражался ярко-желтым светом, словно второй Плюс, освещающий его. С этого острова большие дома казались маленькими точками, едва заметными под яркой луной. Однако, этих домов там было тысячи, может, десятки тысяч. Гигантский город создавал ощущение, будто все человечество, которое поняло, что не сможет достать до луны, решило создать свою собственную.       Такой вид завораживал.       И вот, вроде и виднелась сияющая нить почтовой трубы, соединяющая этот остров с Ванфортом, но Юки не спешила. Она уже сотню раз пожалела о том, что так сильно торопилась.       Вчерашняя ночь была последней каплей. Плюс садился, и Юки ушла с острова людей, думая, что успеет в другую деревню до полной разрядки транспортера. Так она за ночь восстановит больше заряда и будет немного ближе к столице — преодолеет как минимум остров между двумя деревнями. В итоге Юки очень испугалась, когда ее транспортер остановился прямо на рельсах. Разрядился прямо на рельсах! Если бы не край пустого острова на расстоянии пяти метров до нее, Юки бы заряжала транспортер в сотни раз дольше. Наверное, пришлось бы всю ночь висеть над бездной, ожидая хоть какой-то капельки энергии острова для подзарядки.       Ах да, и в эту ночь ей пришлось ночевать на безлюдном острове между двумя населенными островами. На холодной, грязной и неудобной траве. Вместе с жуками.       А о том, во что превратились волосы, лучше вообще не говорить.       Юки также поняла, что никогда больше не будет покупать одну и ту же пищу. Может, вафли и были вкусными, но когда питаешься ими каждый день, от них начинает тошнить. Юки заметно похудела, питаясь одними яблоками, от которых тоже уже плохело. Надо было больше питаться нормальной едой в деревнях: всякими курицами, картошками, хлебом.       Перемещения для Юки стали обыденностью, как земля или вода, как чистка зубов. Да и летающие в небе острова казались интересными только на первый взгляд — на них просто нечего было делать.       И вот, эти самые скучные три дня закончились, оставив торопливую Юки с больным телом и уставшей спиной.       Если псевдокрыло Тима еще не завершено, то у Юки не будет оправданий для такой спешки. Придется ждать, когда Тим доделает прототип, и вряд ли его отец разрешит приютить девочку на время. А значит, придется либо искать где-то очень дешевое жилье, либо ночевать на улице, либо просто отправляться обратно. И Юки знает, что в Ванфорте любое жилье очень дорого стоит…       «Ладно, хватит об этом думать».       На дерево с восточной стороны прилетела стая Ку. Внезапно столкнувшись с препятствием в виде невидимых мышей, изумрудные жучки, видимо, испугавшись, улетели прочь.       Юки отвернулась от солнечной столицы и направилась по тропинке, ведущей на кладбище.       Этот остров был идеальным местом захоронения: близко к городу, достаточно большой для множества могил и усеянный деревьями, чтобы здесь можно было чувствовать спокойствие, не опасаясь яркого и горячего Плюса. Раньше здесь был лес, но его вырубили и заставили маленькими заборчиками и табличками с именами. Люди усаживали место захоронения цветами, оставляя снаружи, над землей, только цветы, табличку с именем и маленький заборчик. Заборчики стояли плотно друг к другу, отделяя территории мертвых. И теперь Юки шла между разными заборчиками, по маленькой тропинке, выискивая заветную надпись.       Где-то тут должен быть похоронен ее отец.       Проходя между деревьями и заборчиками, Юки нашла отделенную от них тропинку. Она вела не к могиле, а к каменному обелиску. Что-то вроде маленькой статуи, только вместо человека был изображен узорчатый шпиль. Сам каменный обелиск был довольно чистым, даже немного сверкал под листвой деревьев. Металлический заборчик, выполненный в том же стиле, отделял все остальные, ничем не примечательные. Около заборчика и камня росла высокая трава. Видимо, обелиск нечасто, но все же очищали от сорняков — все-таки, правительству нужно было показывать, что оно чтит своих героев.       В камне были высечены имена и фамилии. Такой мемориал чтил память гвардейцев — агентов короля, теперь же — подчиненных совета министров, которые выполняли секретные задания. Никто не знал, какие, но все знали, что это очень важная и почетная работа. Только гвардейцы обладали возможностью покинуть Островалию.       Глазами Юки читает имена на камне и, наконец, находит его.       Киро Котенши.       «От тебя и правда осталась только эта строчка?»       Немного постояв, Юки села рядом с камнем, смотря вверх, на деревья, закрывающие девочку от света луны. Что она ожидала здесь найти? Что-то новое о своем отце, которого она никогда не видела? Вероятно, всё, что о нем осталось, теперь хранится только в памяти Юми, ее матери.       Юки достала из сумочки маленький контейнер, положила его рядом и открыла. В нем находились лепестки с гвоздями, отделенные маленькой деревянной дощечкой.       Внезапно подул ветер. Алые лепестки ферроцветов, преодолев слабое притяжение гвоздей, стали улетать вслед за ветром. Юки вовремя отреагировала, быстро прикрыв рукой контейнер, который от силы ветра чуть не перевернулся.       Большая часть лепестков разлетелась по ветру, оставив в контейнере только малую часть.       Юки нашла место, укрытое высокой травой, обвивающей мемориал. Здесь ферроцветы будут защищены от ветра. Вонзив в землю несколько гвоздей, Юки осторожно переложила оставшиеся лепестки на землю. Теперь рядом с камнем находился тонкий кружок алых цветов.       «Тут, наверное, надо что-то сказать».       Девочка немного привстала и огляделась вокруг. Никого рядом не было, никто ее не видит. Это хорошо.       Юки вернулась в сидячее положение, пытаясь мысленно подобрать слова. Неловко положив руки на ноги, она направила свой взгляд на посаженный ею кружок цветков памяти. Наверное, странно говорить с камнем, воображая человека.       — Знаешь, папа, я иду к Алой заре.       Юки незаметно улыбнулась, отводя взгляд на свои руки.       — Знаю, ты, наверное, был бы против, да и мама тоже. Она правда считает, что я останусь в Ванфорте, в Островалии.       Юки охватила правой рукой перо, застывшее у нее на груди. Прозрачная оболочка, в которую было погружено перо, не было ни теплым, ни холодным.       — Мама рассказывала, еще давным-давно, о том, что ты был у Алой зари. Я хорошо это помню. Ты навестил нас в последний раз, когда я была еще очень маленькой, и подарил маме это удивительное перо. Сказал, что нашел его далеко-далеко на западе, там, куда не добраться по трубам. Там, где Плюс заходит за горизонт, переливаясь в красный.       Пальцы, которыми Юки держала перо, немного дрожали. Как и ее голос.       — И мне… все никак не приходило в голову, что же ты там нашел, за горизонтом, что было важнее меня с мамой?       Юки вытерла свободной рукой глаза, обнаружив, что плачет.       Засмеявшись от того, что она и вправду заплакала, Юки легла на спину, закрывая мокрые глаза левой рукой. Правую она так и не отводила от амулета.       — Но ничего, я... понимаю. Это все-таки очень опасная и секретная работа, раз гвардейцам нельзя иметь ни детей, ни любимых. Нас даже отвезли на самый край Островалии, чтобы не видеться с тобой. Наверное, на это и правда есть причина.       Мама как-то рассказывала ей, что король, посмотрев в глаза недавно родившейся Юки, согласился оставить их в живых.       — А теперь я повзрослела, и смогу добраться туда, куда не смог добраться ты. Но это... не из-за тебя. Ты не виноват в том, что у меня такая мечта. Я правда, наверное, еще с рождения хочу туда. Так что я обещаю, что доберусь до Алой зари, несмотря ни на что. Найду там то, чего не могу найти здесь. Встречу там рассвет.       Свой рассвет.       Деревья продолжали беззвучно стоять, развевая на ветру свои листья. Людей все еще не было. Да и кому тут быть?       — Я еще не умела разговаривать, когда ты прощался с нами. Так что, наверное... прощай?       Вряд ли, конечно, холодный каменный монолит ее слышит.       От последней фразы у Юки возникло странное ощущение. Она сказала ее настолько странно, что чуть опять не засмеялась.       И внезапно ей стало от этого легче. И слезы уже высохли.       Наверное, она давно хотела это сказать.              Спустя некоторое время, Рита, наконец, убрала всю зелень с маленького заборчика, окружающего деревянную табличку с двумя именами.       «Черт, а эти сорняки растут слишком быстро. Кто бы подумал, что идеальный климат — это не только друг, но и наш враг?»       Чтобы немного отдохнуть, Рита села на заборчик. Вытирая пот со лба, она заметила девочку, проходящую мимо нее. Та шла по маленькой тропинке, ведущей на станцию до столицы.       — Всё в порядке? — обратилась она к девочке, — У тебя глаза красные.       — Да, теперь всё в порядке. — ответила та, улыбаясь.       Наверное, это нормально — плакать у могилы родственников. Все-таки, это достаточно тяжелая ноша.       Девочка ожидающе смотрела на нее. Наверное, Рита должна была сказать что-нибудь в ответ. Что-то воодушевляющее. Ведь это она первой начала разговор. Но Рита не знала, что сказать. Вот вроде уже скоро за тридцать, а с людьми она говорить так и не научилась.       — Тут… красиво, не правда ли? — ляпнула Рита.       Лучше бы она молчала.       Хей, у тебя кто-то умер? Это всё второстепенно; лучше смотри, какие красивые сорняки.       — Да, тут очень красиво, — ответила девочка.       Фух, вроде Рита не сказала что-то неправильное. По глазам девочки видно, что ей и правда теперь было лучше. По голубым глазам.       Голубые глаза ее сочетались по оттенку с большим перышком у нее на шее. Девочка попрощалась и медленно пошла дальше, рассматривая окрестности. Как будто слова Риты о красоте и правда ее чем-то заинтересовали.       Голубые глаза, кстати — большая редкость. В Ванфорте уж точно. Рита почти никогда не встречала людей с голубыми глазами. Наверное, у родственников девочки тоже были голубые глаза.       Тим вроде говорил, что у Юки тоже голубые глаза…       Минуточку…       — Слушай, ты же не из Ванфорта? — крикнула вслед Рита, благо девочка отошла недалеко.       Она обернулась и удивленно подошла к Рите. На девочке были легкие сандалии, шортики и ветровка. Сумочка и, кажется, фляга на ремне транспортера. Ну и сам транспортер за спиной — куда же без него. Она точно не местная.       — А как вы узнали? — спросила девочка.       — В столице такого не носят, — указала Рита на одежду, — Первый раз в городе?       — Да… — призналась девочка, — Я видела его отсюда, он сияет.       «Ага, сияет, скажешь тоже».       — Он не настолько радужный, как ты думаешь. Будь осторожна с попрошайками и незнакомцами. Тут ведь от людей запросто можно скрыться в толпе — это тебе не маленький островок, — Рита указала на открытую сумочку девочки, — И сумку лучше закрыть, а еще лучше, куда-нибудь спрятать. А то запросто украдут чего.       — С-спасибо большое, — девочка неловко застегнула сумку.       — Меня Ритой звать, если что, обращайся, — она гордо указала на себя, — А тебя как зовут?       — Юки. Юки Имура. Еще раз спасибо, Рита.       Есть. Это она.       Похоже, Рита все-таки умела говорить с людьми.       Девочка спросила, как добраться до центрального фонтана. Рита рассказала ей, точно описав маршрут. Затем Юки попрощалась, снова поблагодарив Риту, и направилась по тропинке на станцию, махая рукой. Рита помахала в ответ.       «Сколько, пять дней, говоришь? Прошло всего три. Тим, тебе хана».       Рита вышла из зоны своего заборчика на тропинку, еще раз осмотрев могилу своих родителей. Она и правда убрала все сорняки, и теперь от заборчика прямо-таки веяло чистотой.       Рита закончила свою работу, а значит, пора домой. Нужно срочно написать одно письмо, Томасу Гауссу.       По поводу его сына.