Море невзгод

Гу Ситань и Чи Юнь ушли. В комнате воцарилась тишина, словно там не было ни души. Но ненадолго. — Агу… агу… агу… Фэнфэн покачал бамбуковую колыбельку возле кровати и требовательно посмотрел на Тан Лицы, словно возмущаясь, что его нянька так долго пропадала. Тан Лицы сел в постели и взял ребенка на руки, ласково поглаживая его по головке. Просияв, Фэнфэн схватил длинный седой локон и стал сосредоточенно дергать, словно главный смысл его жизни заключался в том, чтобы теребить эти седые волосы. Тан Лицы тихо вздохнул и, помолчав, сказал: — Знаешь, Фэнфэн, некоторые обвиняют меня в том, что я слишком привык держать все в своих руках и не отличаю друзей от врагов. Говорят, я должен измениться, стать хорошим человеком… Но на самом деле я даже не понимаю, что такое «хороший человек». — Он прижал Фэнфэна к груди, снова лег на кровать и задумчиво добавил: — Наверное, я на правильном пути, раз не отравил Юй Цифэна и остальных насмерть. А ты как думаешь? За окном зашуршали кусты, и ставни с громким треском распахнулись. В комнату ворвался порыв ветра — следом летел меч, целя Тан Лицы прямо в грудь. Севший при первом же шорохе Тан Лицы представлял собой отличную мишень. Но вместо того, чтобы проткнуть жертву насквозь, меч вдруг сломался пополам. Обломок просвистел в воздухе и с глухим звоном намертво вонзился в потолочную балку. Удивленный убийца попытался дернуться назад, но его рука оказалась будто в тисках. — Стой! — приказал Тан Лицы, сжимая пальцы убийцы поверх рукояти меча. Убийца в панике взмахнул свободной рукой, целясь Тан Лицы в голову, но тот быстрым движением отразил удар. Левая рука убийцы с хрустом врезалась в правую, все еще сжимающую меч, запястье прошила острая боль, и он вскрикнул. — Т-ты… т-ты ч-человек или демон? — заикаясь, спросил он. — Человек, — уверил Тан Лицы, с улыбкой усиливая хватку. Он казался ожившим видением — настолько прекрасны были его горделивые черты. — И хороший человек, — добавил он. Убийца невольно попятился — Тан Лицы одновременно шагнул вперед. Свободной рукой он прижимал к себе Фэнфэна, который, судя по всему, нисколько не боялся этого смертельного танца. Ребенок сосал пальчик и с любопытством разглядывал врага — худощавого и верткого молодого человека с длинными темными волосами, скрывающегося под черной маской. Вдруг Тан Лицы протянул руку и сорвал маску. Тряпка легко поддалась, открыв лицо незадачливого убийцы. Фэнфэн потянулся за нее подергать, и Тан Лицы не стал ему мешать. Ему хватило одного взгляда, чтобы вспомнить имя противника. — Ах вот как, значит к нам пожаловал брат Ли, ученик старейшины Пу. Прошу прощения, что не догадался сразу. Это и правда был Ли Юань — третий ученик Пу Чжунцюя. Лишившись маски, он побледнел как смерть и делал отчаянные попытки освободить сломанный меч, чтобы покончить с собой, но его подводили дрожащие потные руки — у юного убийцы не хватало духу довершить начатое. Седые пряди рассыпались по плечам Тан Лицы; на губах играла ласковая улыбка. — Брат Ли, скажи-ка: тебя тоже посетил неизвестный в маске и заплатил за мою смерть десять тысяч таэлей? Свободной рукой Тан Лицы прижимал к себе ребенка, излучая безмятежное очарование — никто бы не поверил, что он способен на убийство. Но на лбу Ли Юаня по неизвестной причине выступил холодный пот. Юный убийца хотел ответить согласием, но мог только заикаться: — Я-я… мне… — Значит, тебе не платили, — вздохнул Тан Лицы. — Так даже проще. Тогда зачем ты хотел меня убить? Ли Юань молчал, будто проглотил язык, не в силах связать и двух слов. Тан Лицы поторопил его: — Если скажешь, что мстил мне по личным мотивам, я сломаю тебе руку. Скажешь, что перепутал комнату и хотел убить кого-то другого — сломаю вторую. А если скажешь… — Мне… мне приказали вас убить, — заикаясь и обливаясь потом, выпалил Ли Юань. — Если скажешь, что не знаешь, как зовут этого человека, я сломаю тебе шею, — с дружелюбной улыбкой предупредил Тан Лицы. Молодой глава Ванцяо аккуратно сжал кисть Ли Юаня, и в ней мгновенно вспыхнула обжигающая боль. Затем гладким движением взял шею Ли Юаня в захват и мгновенно переместился с ребенком за его спину. Стоит злосчастному убийце сказать, что он не знает, кто его послал, и Тан Лицы сломает ему руку, а потом той же рукой задушит его. — Умоляю, пощадите, молодой господин Тан! — охваченный паникой, взмолился Ли Юань. — Меня послал господин Юй — он подозревает, что это вы отравили вино… — Вот как? Почему же ты подчинился его приказу? — все с той же улыбкой спросил Тан Лицы. — Это… это все Ши Тинхэ. Он обманул старшего брата Гу и меня. Мы попали под власть пилюлей Девятисердечного демона, — выдавил серый от страха Ли Юань. — На Центральных равнинах их продает лишь один человек — Юй Цифэн. Тан Лицы приподнял брови: — Значит, не Ши Тинхэ, а Юй Цифэн? Ли Юань со стуком рухнул на колени. — Умоляю, господин Тан, пощадите! Мы с братьями были связаны крепкой дружбой с Цзян Чэном и Фэн Чуаньсяном. Когда Бродячая Тень убил жену Фэн Чуаньсяна, нас охватил гнев. Ши Тинхэ уговорил Фэн Чуаньсяна выпить пилюлю, чтобы усилить способности. Мы все были там. Цзян Чэн не стал пить наркотик, но остальные выпили… Клянусь, я всего лишь хотел отомстить за друга! В глубине души я хороший человек… — Вот как? Выходит, ты в кабале у Юй Цифэня? Что ты еще знаешь? — продолжил допрос Тан Лицы. — В цзянху много таких как я, вынужденных подчиняться Юй Цифэну в обмен на пилюли Девятисердечного демона, — дрожащим от страха голосом сказал Ли Юань. — Но я знаю, что Юй Цифэн тоже действует по приказу. Настоящий поставщик снадобья — салон Фэнлю. В салоне заправляют две несравненные красавицы — Принцесса Запада и Принцесса Востока. Даже Юй Цифэн относится к ним с огромным уважением. Над ними тоже кто-то стоит, но я не знаю кто. Ли Юань не видел Тан Лицы, только ощущал его спиной как нечитаемую угрозу. Вдруг чей-то палец прочертил линию по его шее ниже затылка. Сперва Ли Юань подумал, что это Фэнфэн, но палец обогнул шею и скользнул по груди. Невидимый враг наклонился, и шею обдало теплым дыханием. Ли Юаня сковал ужас. Неслышное дыхание пощекотало ухо, палец остановился напротив сердца и легонько надавил. — Возвращайся к своему хозяину, Королю Мечей Юю, и передай, что не в твоих силах меня убить. Мои способности безграничны, несравненны… — прошелестел тихий голос. — А подарок, который прислал Король Мечей Юй, все еще с тобой. Пусть посмотрит. Если дорожишь жизнью, моли, чтобы хозяин тебя спас… Только вряд ли он этого захочет. Ли Юань обмяк, парализованный страхом. Тан Лицы прислонился к его спине и, изогнув шею, заглянул в глаза. Ласковая улыбка и шелковое как полированный нефрит прикосновение не успокаивали Ли Юаня — вокруг него словно обвилась ядовитая змея, до странности соблазнительная. Несмотря на леденящий ужас, Ли Юань не мог отрицать пугающей красоты своего врага. — Иди, — взмахнув рукавом, скомандовал Тан Лицы. Оглушенный Ли Юань не успел опомниться, как вылетел в окно. С колотящимся сердцем он припустил к павильону Хуамэй. Откуда в Тан Лицы это жуткое очарование? Все говорили о его мягкости и начитанности. Он слыл благородным человеком — оплотом добродетели в мире боевых искусств. Но на поверку оказался полной противоположностью. Выпроводив гостя, Тан Лицы изящно подавил зевок, бережно опустил Фэнфэна на кровать и вздохнул. — Вздыхаешь? — проворчали с дерева под окном. — А сам напугал человека до смерти. Ты же победил, с чего такое постное лицо? Тан Лицы легонько похлопал себя по щекам, чтобы взбодриться. — Кажется, я отправил тебя помогать людям. Почему ты так быстро вернулся? Как и следовало ожидать, на дереве сидел Чи Юнь. — Я тебе не лекарь, — ловко спрыгнув на землю, возмутился разбойник. — От твоей дозы мышьяка всем грозят самое большее колики, и волосы будут лезть несколько дней, только и всего. Что мне там делать? — А где в таком случае Гу Ситань? — улыбнулся Тан Лицы. — Остался помогать. Выходит, Юй Цифэн ударил тебя каким-то скрытым оружием? Тан Лицы посмотрел на ночное небо. — Он направил взрыв холодной энергии на сердечный меридиан. Ничего особенного. Чи Юнь тоже взглянул на звезды. — То есть, ты уже на празднике догадывался, что это Юй Цифэн приказал убить Гу Цзя? И намекнул, что я его подозреваю, не для того, чтобы сделать меня приманкой, а чтобы, наоборот, отвлечь от меня внимание и приковать его к себе, верно? — Допустим. Спорить не буду. — Но как Юй Цифэна, великого и прославленного мастера боевых искусств, угораздило связаться с таким опасным наркотиком? — продолжал размышлять вслух Чи Юнь. — Он устал играть в благородного героя и решил испытать себя в роли злодея? И раз они с Ши Тинхэ оба выпили пилюлю Девятисердечного демона, то почему он проиграл на турнире Союза мечей с Центральной равнины? — Возможно во время турнира он еще не знал о наркотике, — предположил Тан Лицы. — А унизительное поражение как раз могло его подтолкнуть. Чи Юнь усмехнулся. — Ну хорошо, теперь мы раскрыли Юй Цифэна. Что дальше? Ты отпустил мальчишку, и Юй Цифэн скорее всего убьет его, чтобы уничтожить доказательства. И мы вернемся к тому, с чего начали. — Доказательства? — приподнял брови Тан Лицы. — С каких это пор ты стал таким законопослушным, Чи Юнь? Мгновение Чи Юнь смотрел на него, а потом расхохотался. — Ха! Я думал, ты так долго изображал из себя святошу, что и в самом деле им стал. Но не тут-то было! Лис — он и есть лис, пусть и в овечьей шкуре. — Ничего подобного. — Тан Лицы улыбнулся. — Юй Цифэн и сам по себе знаток боевых искусств, а с поддержкой пилюлей Девятисердечного демона станет еще более серьезным противником. Полагаю, нам невыгодно идти напролом. — К чему ты клонишь? — фыркнул Чи Юнь. — Нам понадобится помощь. Чи Юнь изобразил недоверие. — А разве не ты недавно хвастался, что твои способности безграничны и несравненны? Зачем тебе помощь? Тан Лицы задумчиво потер лоб. — Что несравненны — тут нет сомнений. А вот что безграничны… всерьез я не проверял. Думаешь, я хвастаюсь? — Гонору у тебя хоть отбавляй! — не выдержал Чи Юнь. — В жизни не встречал таких бессовестных хвастунов! — Бессовестный хозяин и дерзкий слуга просто созданы друг для друга, тебе не кажется? — улыбнулся Тан Лицы и, помолчав, добавил: — Из Сюэ Сяньцзы вышел бы хороший союзник, но ему недосуг заниматься подобными делами, а Юй Цифэн — не прекрасная дева, чтобы его увлечь. Что если позвать искушенного в битвах рыцаря без страха и упрека? Гу Ситаня, например? — Все бы хорошо, но без веских доказательств Гу Ситань вряд ли поверит тебе и пойдет против Юй Цифэна, — холодно напомнил Чи Юнь. Тан Лицы вздохнул. — Тогда остается последнее средство. — Последнее средство? Это еще какое? — подозрительно прищурился Чи Юнь, вспомнив излюбленные методы Тан Лицы. — Купим наемника, — ответил Тан Лицы. — В Тринадцатиярусной Башне Отверженных Убийц есть выбор от величайших мастеров своего дела до дешевых ремесленников. Всего лишь вопрос цены. — Значит, наймешь какого-то головореза? — усмехнулся Чи Юнь. — И кто же этот счастливчик? — Он обойдется мне в пятьдесят тысяч таэлей золотом, — ответил Тан Лицы. — Ты говоришь о Шэнь Ланхуне? — По лицу Чи Юня промелькнула тень. В цзянху хватало гильдий наемных убийц — и больших и малых. Когда-то самой известной из них была Башня Чжулю, но несколько лет назад из-за внутренних распрей она прекратила свое существование. На смену ей появилась Тринадцатиярусная Башня Отверженных Убийц, куда стекались талантливые одиночки. Больше всех прославился Хладнокровный Змеиный Хлыст Шэнь Ланхунь. Он, бесспорно, входил в десятку лучших мастеров боевых искусств цзянху. Три года назад по неизвестным причинам он примкнул к наемным убийцам. Шэнь Ланхунь строго следовал своему собственному кодексу чести и еще ни разу не провалил задание. Клиент, оплативший его услуги, мог не бояться за результат. Даже бесстрашный Чи Юнь ощущал холодок, произнося имя Шэнь Ланхуня. — Именно, — улыбнулся Тан Лицы. Чи Юнь расхохотался. — Это внушает надежду! Что ж, если разбойник Чи Юнь и головорез Шэнь Ланьхунь вдвоем не одолеют праведного старика Юя — позор будет на весь цзянху! Верно я говорю?