Связь

      — Ты сегодня поздно, — сообщила мне мама, стоило мне переступить порог. — Опять с Нэнэ-чан гуляла?       — Не-а! — крикнула я ей, так как она, судя по голосу, находилась где-то на кухне.       Сразу как зашла домой, в нос ударил приятный аромат еды, отчего у меня потекли слюнки и заурчало в животе. Неспешно раздевшись и помыв руки, я прошла на кухню, что была совсем рядом с прихожей.       — Ого, сегодня ты готовишь? — удивленно спросила я у матери. Обычно готовит отец, потому что большую часть времени проводит дома. — Какой-то праздник?       — Да нет, — пожала плечами та. — Что, на улице холодно? — поинтересовалась у меня мама. Я обняла ее со спины. Мы постояли так несколько секунд, прежде чем я села на ближайший стул. Ноги немного побаливали, не хотелось стоять.       — Нет, а что?       — У тебя все лицо красное, — она внезапно улыбнулась, помешивая овощи в сковородке. — Аки! Иди сюда! — внезапно позвала она отца, заговорчески сияя глазами.       Через несколько минут Акихиро заехал на кухню. По дому он перемещался исключительно на кресле каталке, но оно и не удивительно. Нет, конечно, он мог воспользоваться протезом, вот только, по его словам, это крайне неудобно.       — Наша Ацу наконец-то гуляет с мальчиками! — провозгласила она, буквально светясь от счастья. Папа от такого заявления даже закашлялся.       — Так, семью Ивасаки ждет пополнения? Молодец, дочурка! Сколько я тебя помню, ты никогда с мальчиками не общалась, думаю, раз он сумел покорить твое сердце, то это навсегда, — как знаток покивал тот. — Хм, как его зовут? Из какой он семьи? Учти, ты у нас девочка обеспеченная, смотри, как бы он не был с тобой лишь из-за денег.       — Акихиро! — возмутилась мама, глядя на отца осуждающим взглядом. — Ацу-чан итак знает, с кем ей не стоит водиться, верно, дорогая? — перевела взгляд на меня она, постукивая по сковороде лопаткой, дабы стряхнуть прилипшую морковь.       На ее слова я заторможенно кивнула. Лишь через несколько секунд до меня дошла суть разговора.       — Какие еще мальчики? — поразилась я, не находя правильных слов для выражения своих эмоций. — Как вы вообще пришли к этому выводу!?       На это отец громко засмеялся.       — Дорогая, у тебя все на лице написано, — мягко заверила меня мама. — Ну так, кто он? Как зовут? Сколько лет? Когда домой приведешь?       — Ты бы еще спросила, когда свадьба, — шутливо поддел ее отец.       — Просто кое-кто меня перебил, — пожала плечами Минами, возвращаясь к готовке.       — Никого у меня нет. Вы же знаете, единственный, с кем я общаюсь — это Каоши, и то, он просто ищет возможность списать.       — Неблагодарного выбрала себе жениха. Другого надо, — деланно категорично сложил руки на груди папа, но уже через секунду улыбнулся и подмигнул мне.       — Да не жених он мне! — в очередной раз отрицала я.       — А кто тогда? А-то нам не на кого и думать... — притворно разочарованно выдохнула мама, досадливо приложив руку к щеке. Правда, через несколько секунд ей пришлось прекратить пантомиму, иначе овощи у нее, все же, сгорели бы.       — Это все бесполезно, — в конце концов сдалась я, понуро склонив голову. — Все так сложно... Это очень необычный человек, я бы сказала: специфичный. А еще, я никогда не буду с ним вместе.       Веселое настроение сразу же покинуло меня. Я даже шмыгнула носом, хотя слез не было.       — И почему же это? Он тебя не любит? Если так, то дурак еще просто. Вы же еще дети, успеет набраться уму-разуму, — хмыкнула мама, не видя проблемы. А я не знала, как и сказать... Он просто уже мертв, проблема в этом. А еще он убийца. И брат у него убийца. И за ним гонятся межмировые представители закона.       — Нет, просто... Когда мы закончим школу, он уедет в другую стану, навсегда... — вернее, это я уйду из Камомэ, а он останется там. А даже если не останется, то как призрак и говорил, я вырасту, уеду учиться, заимею друзей, возможно, переступлю через себя и выйду замуж, состарюсь... А он навсегда останется малолетним мальчиком со специфичным чувством юмора. Возраст играет роль, и сколько бы лет ему не было в качестве духа, это дела не меняет.       — Думаешь, мы не сможем оплатить тебе переезд? — поинтересовался Акихиро, выгнув бровь. — В случае чего, мы все сделаем для тебя. Мы с мамой тебя любим.       — Это закрытая страна. Туда ни за какие деньги не переедешь, — выдохнула я. Мне не хотелось врать родителям, я понимала, что меня совесть замучает, но по-другому они бы меня просто не поняли.       — Только по родственным связям принимают? Хм. Но он же собирается переехать после школы, верно? Мы бы могли договориться с его родителями. Все же, как я уже говорил, наша семья имеет большое влияние, — отец предлагал мне различные варианты, но все это помогло бы лишь в той ситуации, которую я описываю, а не в том, в котором я действительно нахожусь. — Или вы можете пожениться здесь, войдешь в его семью.       — Аки, ты заходишь слишком далеко, это всего лишь подростковая влюбленность, мало ли что за это время еще случится, — предупредила мама, вставив свои пять копеек в разговор.       — Это все не поможет... Да и не стоит. я не хочу быть с ним, я же сказала, он специфичный человек.       — Ацуко, у тебя все хорошо? Как ты себя чувствуешь в последние дни? Тебе ничего не мерещилось? Может, призраки? — мама взяла меня за плечи и обеспокоенно взглянула мне в глаза. Я опустила голову вниз, глядя куда-то в пол. — Этот мальчик, он из твоего класса? Или...       — Мам, нет, — мое лицо исказилось в мученической гримасе. Я чуть было не взвыла. Зачем только начала этот разговор?       — Я ни в чем тебя не осуждаю, ты только скажи. Мы с папой всегда тебя поддержим, правда, Акихиро? — Минами натянуто улыбнулась. Отец кивнул, в подтверждение ее слов.       — Я же сказала, что нет. Меня не преследуют галлюцинации, я не сумасшедшая! Да, в детстве у меня было много заболеваний, после аварии мне нелегко пришлось, но меня не нужно больше пичкать таблетками... — я отстранилась от нее и пошла к выходу из кухни.       В конце концов, я скрылась в своей комнате.       Тема болезней больная в нашей семье. Родители очень за меня волнуются. Переживают, что "галлюцинации" ко мне вернутся, что моя память нарушится или случится что-то еще очень страшное. Таблетки лучше не делают. Они не помогают и лишь ухудшают мое состояние. В детстве я прятала многие из них, которые бы точно никак мне не помогли. Но изначально я принимала все. В один период мне становилось лишь хуже, память тогда еще больше путалась и мне пришлось сознательно отказаться от некоторых лекарств с помощью хитрости.       К сожалению, мне так и не удалось убедить своих родителей в своем ментальном здоровье. Они все еще считают, что я больна, просто скрываю это. Ждут обострений. Мама очень переживает и постоянно водит меня по врачам, даже когда я здорова. Я лучших медработников Токио знаю лучше, чем своих одноклассников!       Я понимаю, что она многое пережила. Муж стал инвалидом, а ребенок потерял память и страдал от многих психологических расстройств. Я понимаю, почему она это делает и так переживает обо мне. Но мне самой от этого очень неуютно. Мне не хочется, чтобы меня считали полоумной и... переживали за меня. Каждый раз, глядя на нее, у меня сердце кровью обливается. А потом, вслед за ней, такими же измученными глазами смотрит и отец.       Такие далекие события оставили на всех Ивасаки неизгладимый след. Со стороны мы дружная и любящая семья, но то, насколько сильно мы на самом деле беспокоимся друг о друге, пугает.       Отцу тяжело быть инвалидом, сидеть одному дома, а изредка общаясь с друзьями, которых осталось человека два от силы, он до сих пор ловит жалостливые взгляды. Словно стал человеком второго сорта. Он не может делать очень многих вещей, на которые способны обычные люди, это доставляет море неудобств, заставляет жалеть о прошлом, а отношение окружающих лишь ухудшает ситуацию. Акихиро очень сильный человек. Ему каждый день приходится справляться с этой болью и при этом он умудряется вставать с улыбкой на лице.       Свои последствия я не раз и не два прокручивала в голове. Очень много, а ведь это с учетом того, что я попала сюда лишь после аварии.       Минами же... Я не представляю, как ей удалось все это вынести. Два самых дорогих для нее человека чуть не лишились жизни. Ее любимый мужчина, а они действительно любили и по сей день любят друг друга, остался калекой. Ей пришлось самой стать кормильцем семьи, несмотря на неодобрительные взгляды общества, взять на себя уход за мужем, находящемся в тяжелой депрессии после такого, а по вечерам каждый день заходить к своей маленькой четырехлетней дочери, которая даже не помнит ее. Сильнейшая женщина, на которую свалилось так много бед и горя, но которая умудрилась при этом всем остаться человеком, способным любить.       Поэтому мне так больно видеть ее волнение. Мама уже давно пользуется краской для волос, хотя по годам она еще совсем молода. Но от пережитого стресса у нее остались морщины и седина. Ей самой нужна помощь.       Поэтому я ушла от этого разговора. Сказать мне было нечего, врать не хотелось, а если я начну затирать про духов... Я увижу прежнюю боль в ее глазах. Она никогда мне не поверит. Но при этом поднимет на уши весь Токио, но вылечит меня от несуществующей болезни. Мама слишком сильно меня любит и слишком сильно за меня боится. Почти потеряв всех, кто ей дорог, она теперь слишком чутко реагирует на малейший признак опасности. Не скажу, что я бы в ее ситуации действовала бы как-то иначе. Нет. Ведь это будет значить, что я совру.       Я спряталась за одинокими стенами в темноте. Никто меня не потревожил. Наверняка, сейчас мой отец успокаивает Минами, говоря, что все со мной будет хорошо, и они поговорят со мной завтра. А она лишь устало обнимет его, видя в его глазах всю ту же боль. Родители, что чуть не потеряли своего ребенка, не перестанут за него волноваться.       И в такие моменты я испытываю определенное облегчение. Сначала мне было стыдно, что я заменила Ацуко. Ведь я далеко не она. А значит, что они сами того не зная, но все же потеряли свою дочь, а я стала всего лишь иллюзией счастливой жизни. "Идеальным исходом" для этой девочки. Но теперь мне становится невыносимо тяжело, когда я задумываюсь о том, что этим глубоко травмированным людям пришлось бы пережить еще и смерть единственной любимой дочери. Что эти прекрасные, сильные и безмерно любящие родители могли бы никогда больше не иметь детей. Уже не могут, как я однажды услышала. Кто знает, пережили ли бы они смерть своего чада?       Мне нравится осознавать, что, возможно, я, в некотором роде, спасла им жизнь. Что мое появление не было напрасным. Я нужна Минами и Акихиро. Нужна больше, чем кто-либо другой. И сейчас они любят именно меня. И пусть, я не та Ацуко, но меньше от этого любить они меня не станут. Поэтому я больше не хочу заставлять их волноваться.       Я весь вечер просидела перед окном, прижав ноги к груди и мерно покачиваясь из стороны в сторону вперед-назад, думая о чем-то своем. И в очередной раз мои мысли зашли о Цукасе.       Хороший ли он человек? Нет, не думаю. Он неуравновешенная личность, склонная к абьюзивному поведению и имеющая маниакальные наклонности. Его понятия любви и привязанности сильно извращены, из-за чего страдают окружающие его близкие люди, что я, что Ханако, которого он называет "Аманэ". Должно быть, это настоящее имя призрака, исполняющего желания живых.       Любит ли он меня? Нет, не любит. Он меня не знает. Я для него, что-то сродни трофея, скорее всего. В какой-то момент жизни, а может он с ней родился, у него появилась звезда на руке. Он вычитал легенды в духе "красной нити судьбы" или баек про соулмейтов, если в его время о таких говорилось, и всю свою осознанную молодость искал меня, пока не плюнул на это дело. И тут вдруг я появляюсь, как снег на голову. Ожидал ли он? Конечно нет. Думаю, ему интересно, что из этого в конечном счете выйдет. Любопытна сама природа этой связи, ее влияние на него самого и меня. Возможно, он чувствует нечто схожее с моими ощущениями, но раз он призрак, то эти чувства могут быть сильно искажены. Хотя, пока что, нас связывает одно ощущение.       В присутствии друг друга мы чувствуем себя живыми. Даже если я неполноценный человек, а он и того вовсе — дух. И только в этом мы схожи.       Люблю ли я его? Не знаю. Наверное, нет? Я запуталась. Уже много лет я не могу отличить свои чувства от тех, что навязала мне связь. И нужно ли? В конце концов, она уже стала частью меня. Так что скорее всего не имеет смысла, мои ли это чувства или нет. Каким бы мое мнение ни было, я все равно приду к тому, что мне его не хватает.       И глядя на полную луну, такую большую и яркую, я буквально тону в одиночестве и депрессивных мыслях. Я хочу его увидеть. Хочу вновь перестать чувствовать эту боль, расщепляющую меня изнутри по маленьким кусочкам. Услышать этот насмешливый голос...       И с каждым мгновением боль становилась все более невыносимой. Словно раскаленная лава, она не давала мне дышать. Может быть, я действительно просто ненормальная? Ведь Цукаса мне начал нравиться еще тогда, когда связи и в помине не образовалось. Может быть стоит перестать сопротивляться? Что я на самом деле думаю? Может стоит хотя бы послушать мои настоящие мысли и не затыкать их за пояс голосом здравого смысла?       Люблю ли я его?       До одури. До трясучки в теле и истеричного визга. Знаю ли я его? Абсолютно нет. Я понятия не имею, кто этот призрак, когда-то бывший человеком, но уже не могу без него жить. Хотелось ли бы мне попробовать... начать отношения? Звучит, как бред, но... Так, голос разума, заткнись, пожалуйста, ты потом лепту вставишь.       Я тяжело выдохнула, вновь собираясь с мыслями. Звучит, как бред, но мне хотелось бы. Хотелось бы никогда его не покидать. Хотелось бы быть рядом, чувствовать его кожей.       Мне вспомнилось то ненавязчивое прикосновение губами к моему лбу. Холодные. Он всегда был холодным, сколько себя помню, всегда отмечала этот факт. Цукаса никогда не был живым даже в моем подсознании. Если задаваться вопросом, хотелось бы ли мне...       Мне бы хотелось. Всего. Прикосновений, внимания, этой странной любви, которой он одаривал Аманэ. Всего, что связано с ним, как бы плохо мне не было после этого. Хочу, чтобы он также, почти любовно собирал слезы с моих глаз и утешал, понимая, что в очередной раз расстроил. А потом улыбался бы, называя дурочкой. Улыбался и умилялся, глядя на мое заплаканное лицо, точно зная, что именно он причина моих стенаний. Что в моих мыслях лишь он один.       Умрешь ради меня?       Я сглотнула.       Умру. Наверное, умру. Я невольно всхлипнула. Нет, нельзя. Все, баста, хватит! Я не оставлю Минами и Акихиро. Они слишком многое пережили. Я не дам им горевать еще и о том, что их единственная дочь покончила с собой только из-за их недосмотра. Они будут винить себя во всем. Мама будет каждый день ходить на могилу и извиняться за то, что не углядела за мной. Если самоубийц вообще хоронят. Насколько я знаю, с ними это делается не так, как с обычными людьми.       Я пойду к нему. Надеюсь, что он там. Живу не так уж и далеко от школы. Родители точно уже спят. Плевать на последствия. Я должна с ним поговорить. Может быть хоть так что-то прояснится? Ждать это дело не может. Уже завтра я буду полна сомнений. Уже через каких-то пару часов сна я заставлю себя обо всем этом забыть. Буду бездействовать. Бездействовать, как и всегда.