Первая положительная

Казань. 20 декабря 1989 года. 8 утра. Группировщики «Универсам» стоят в полной тишине на хоккейной коробке. Темное небо, свет луны и уличных фонарей освещал головы присутствующих. Их молчание временами обрывает подувший ветер, голоса прохожих и собственные мысли. Каждый из парней пребывал в себе, думая о чем-то важном и своем. Будь-то это скорлупа, супер или даже лидер группировки. Зима закуривал очередную сигарету. Сегодня он был в полной уверенности, что стрелка пройдет на высшем уровне. Он был готов к этому, ведь сейчас ему было за что биться. Он дал самому себе обещание, что вывезет сегодняшнее событие и подарит в дальнейшем счастье для этой маленькой, белокурой Михайловой. Он и вправду был влюблен в нее. Турбо же пребывал в своих мыслях, ненавидя себя. Всю ночь парень не спал, долго размышляя о своем поступке по отношению к Шпаловой. Одно в голове говорило, что он был полной мразью, что не рассказал ей об этом, что не провел время рядом с ней. А другое говорило, что так нужно, что если случится что-то плохое, то она сможет спокойно отпустить его. Но все же он ненавидел себя. — Все в сборе? — спрашивает Кащей, подходящий к ребятам. — Все. — бросает ему Адидас. — Значит так, слушаем внимательно. Дети до 14 на выход. Не хватало мне этого еще. Пойдете салон караулить. — пара маленьких ребят выдыхают, понимая, что такая участь обошла их стороной. — Остальные на группы делимся. В подвале железяки, кирпичи, чтобы все разобрали и с собой взяли. И добирайтесь как хотите, но на озере чтобы вовремя были. Все! Младшие расходятся, а остальные 20-30 голов «взрослых» делятся на группы. После дележки они забегают в подвал, хватая железные прутья и пару изготовленных собственноручно «бомбочек». После все разбегаются и направляются на озеро своим ходом. Кто-то пешком, кто-то на автобусе. А кто-то и вовсе на своем автомобиле. Этим кто-то был Кащей. Спустя час все ребята стояли в одну линию на прочном льду, поджидая своих оппонентов. Домбыт долго ждать не пришлось. Теперь и они стояли напротив ребят. Кащей и Желтый движутся к друг другу, становясь посередине озера. — Ну че, Желтый? Победитель сегодня тут только один. — Ты не забыл, что поставил на кон? — без капли шутки спрашивает Кащея мужчина, явно настроенный серьезно. — Не забыл, но и ты припомни. Улицу тебе придеться сегодня отдавать. И после этих слов кулак Кащея летит в лицо Желтого. Видя это, ребята с двух группировок бегут друг на друга, крича своим: «Ломись!». Начинается полный замес. Супера первыми бросаются в бой. Вахит ввязывается в драку с Коликом, а Валера берет двоих на себя. Скорлупа не отставала, начиная гасить остальных и раскидывая «бомбочки» в врагов. Кащей в сильной хватке Желтого отбивается, нанося точные удары и уворачиваясь. Но лидер Домбыта хитрит, одевая на скорую руку кастет и попадая в челюсть противнику. Кащей отшатывается, теряя координацию на пару секунд. — Ты че, сука! — и лидер с новой силой начинает бить противника. В это время Вахит колотит Домбытовского паренька, отчего тот падает. Валера же справляется быстро с двумя, хватая следующих ребят на себя. Марат, Андрей и Никита не отставали, раскидывая Домбытовских. Никита вступает в бой с парнем, которому на вид было лет 20. Сначала младший наносил точные удары, которым его учил Турбо, пока в его голову не прилетел кусок кирпича. Он падает замертво, хватаясь за голову. Он не слышит и не видит ничего, голова просто раскалывалась. Парень только чувствовал, как в его тело прилетают удары ног. Валера, видя это, тут же подлетает и раскидывает чужих при помощи прутья. Одному он попадает в висок, отчего тот падает. С другим дела обстояли сложнее. Только после многочисленных ударов удалось сломить и его. — Никитка, ты как? — спрашивает его наспех супер, присаживаясь на корточки. — Голова… — Потерпи немного. Сразу в больничку поедем. — проговорив это, старший встает и движется дальше. За это время Вахит успел пару раз поваляться на льду. Его тело, лицо ужасно саднило и болело. Каждый раз харкал кровью, отчего малое количество снега на озере, окрашивалось в красный. Но он каждый раз, с новыми силами вступал в бой. И сейчас, надев кастет на руку, он двигался на еще одних, снова раскидывая их по углам. Валера замечает в толпе бьющихся голову Шкуры. Он стремительно бежит к нему, думая в голове: «Сейчас или никогда». Нагоняя его, Турбо бьет в район солнечного сплетения железкой. Домбытовский тут же скрючивается, получая удары от Универсамовского. Турбо бьет с неистовой силой его, вымещая всю агрессию, боль и месть. Так продолжалось долго. За это время из Домбытовских осталось человек 5, готовых отстаивать свое. Турбо и Шкура вцепились в друг друга насмерть. Валера продолжал бить его, пока прилетевший по затылку кусок железа не заставил его остановится и свалиться. Он берется руками за голову, надеясь, что пришедшая тупая боль остановится. Но боль с головы пришла не одна. Парень чувствует, как что-то разрезает его плоть в районе бедра. Нож. Он взвывает от боли, заставляя всех присутствующих на миг остановится, а Шкура лишь усмехается, вгоняя сталь глубже в бедро. Зима видя, что творят с его другом, тут же мчится к нему. Он раскидывает всех от Турбо, хватая за грудки Шкуру, крича ему: «Убью!». Он кидает его, садится сверху и начинает, как сумасшедший, колотить лицо Домбытовского. Адидас младший, Пальто и пару ребят пытаются оттащить Зиму. Но старший так крепко вцепился в Шкуру, что не давался ребятам. Лицо Домбытовского было подобно фаршу. Много крови, ссадин и вмятин в голове. — Зима, прекрати! — подлетевший Адидас старший останавливает его и оттаскивает. Все домбытовские валялись в снегу. Кто-то от страха, а кто-то без сознания. А кто-то и вовсе не подавал признаков жизни. Кащей видя это, останавливает своих ребят, крича им: «Хватит! Достаточно!». Он присаживается рядом с побитым Желтым, харкая кровь возле его лица. — Ну че, Желтый. Вот и все. Территория Домбыта теперь Универсамовская. Нет больше вас. Желтый лишь кряхтит с полным разочарованием. Кащей внутренне ликует. Мужчина встает и движется к своим ребятам. В это время «выжившие» Универсамовские подбегают к Валере. Парень до сих пор истошно кричал, чувствуя едкую боль от бедра и до головы. Побитый Вахит присаживается рядом с другом. Срывает шарф с Марата и перевязывает ногу выше раны, делая незамысловатый жгут чтобы остановить кровотечение. — Хватайте всех и в больничку. — обращается Вова к остальным, помогая Вахиту поднять Валеру. — Одному Турбо только прилетело? — спрашивает Кащей у Адидаса. — Ножевым да. — отвечает Вова, неся с одной стороны под плечом Валеру. — Еще нескольким по голове. Кащей, их всех в больничку надо. Машина твоя где? — Там, на стоянке. Толпа Универсама уходят с озера. Минуя тропинку среди деревьев, все ребята оказываются на стоянке. Вахит и Вова усаживают Валеру на переднее сиденье. Турбо кряхтит, закрывает глаза и тяжело дышит, справляясь с собственной болью. — Турбо, держись. — Зима хлопает его по плечу. — Только не отключайся, понял? — Пошел нахер. — отвечает сквозь зубы парень, снова тяжело дыша. Так же в машину садят Шпалу и еще нескольких ребят, кому конкретно прилетело. Кащей усаживается за руль. — Остальных поднимайте и в больничку. — говорит Кащей оставшимся. — И как мы тебе их донесем? Кащей тяжело вздыхает, бьет по рулю руками. — С больницы карету отправлю. — говорит он, переводя взгляд на ребят. — Скажу по дороге встретил. Про нас ни слова. Сами придумайте че сказать. Вова, Марат, Андрей и остальные провожают взглядом уезжающую машину, сами направляясь назад за своими. Уже подъезжая к больнице, Валера отключился. «Ну твою же ж мать, Турбо, ебанный в рот!» — Кащей начал активно материться и жестикулировать в салоне автомобиля из-за отключки парня. Не хватало ему этого. Припарковывая машину посреди дороги, Кащей выскакивает из нее. Он замечает стоявших интернов, что смотрели с нескрываемым интересом за ним. — Хули вылупились? Че, не видите что-ли, человеку помощь нужна. — он кричит им, на что те лишь переглядываются между собой. — Сюда блять быстро! И интерны подбегают к нему, вытаскивая без сознательного Турбо. Остальные ребята тоже выходят из машины, направляясь в след за людьми в больницу. Интерны же сами копошаться с Валерой, тут же зовя врачей, укладывая его на каталку и увозя в операционный блок. Кащей в регистратуре говорит о нескольких ребят в не лучшем состоянии на парковке возле озера. По его инициативе, было отправлено две скорые помощи, которые должны были подоспеть вовремя. Подоспевшая медсестра к Кащею недоверчиво оглядывает его, видя как несколько молодых парней с пробитыми головами, а один и вовсе с ножевым. Да и сам Кащей выглядел не лучше. Все костяшки в крови, разбита губа и большая гематома на правой стороне щеки. — Послушайте, уважаемая. Я имею свою секцию бокса. Эти все ребята — мои подопечные. Сегодня что-то не заложилась наша тренировка, вот и ходят с небольшими ранами. — Небольшие раны? У них головы пробиты. — возмущается молодая медсестра, оглядывая сидевших ребят. — Да, пробиты. Но это чистая случайность. Давайте исчерпаем этот инцидент. Вы подшаманьте над ними, а с меня парочка роз и конфетки. Вы вот какие любите? — Что? Конфеты или розы? — спрашивает его она. — А все вместе. — медсестра лишь усмехается на флирт Кащея. — Ну так что, договорились? — Ведите их за мной. * * * * * Вечер плавно опускался на улицы Казани. Две подруги сидели на кухне в квартире Шпаловых и пили уже пятую чашку ромашкового чая. Сегодня они обе не пошли в школу, ссылаясь на плохое самочувствие. Но это не было ложью. Всю ночь девочки провели в слезах и болью в сердце. Каждая из них переживала сегодняшний день по разному. Михайлова молилась всем богам за здоровье Зималетдинова. Вика же молилась вдвойне, за свою родную кровь — Никиту, и за кровь что текла в ее жилах — Валеру. Гробовую тишину между девочками прерывает звон телефона. Они переглядываются между собой за долю секунды и бегут в коридор. Вика снимает трубку. — Алло. Кто? — Это я. — Шпалова выдыхает, слыша голос своего брата. В миг на нее наворачиваются слезы. Но это слезы были счастья, она была так рада слышать хриплый голос брата. Даша лишь приобнимает подругу за плечи, подслушивая их разговор. — Ты как? Как остальные? — Я в норме. Остальные тоже. — Никаких серьезных травм нету? — спрашивает девушка, вытирая рукавом кофты свои слезы. — У меня нет. У Вахита тоже. — А у Валеры? — Живой. На операции был, прошла она хорошо. — Операция? Что случилось? — снова предательские слезы наполняются в глазах девушки. — Ему в ногу прилетело. Но сейчас с ним все хорошо, не переживай. Сидите дома, мы скоро придем с Вахитом. Никита сбрасывает трубку. Вика закрывает глаза, заставляя стоявшие слезы в глаза скатиться по щекам. Даша видя состоянии подруги втягивает ее в крепкие объятия. — Операция, понимаешь? Значит что-то серьезное произошло. Это же не шутки Даш… — Успокойся, Никита же сказал что все хорошо. — Михайлова лишь крепче обнимает Шпалову, целуя ее в лоб. — Я хочу к нему, — тянет тихо девушка, утыкаясь в плечо подруги. — мне нужно увидеть его. — Никита же сказал дома сидеть. Завтра обязательно навестим Валеру. — А я не хочу завтра. Мне нужен он сейчас. — срывается на крик Вика, выпутываясь из объятий. — Валера был со мной и сейчас я тоже буду с ним. Даша тяжело вздыхает, закрывая глаза. Она понимала что спорить бесполезно, поэтому лишь бросает: «Пошли», натягивая куртку и обувь. Всю дорогу девушки молчали. Только снег под ногами хрустел, говоря о том, что две фигуры шли по холодной и одинокой улице. Холодно и одиноко было сейчас и Вике. Ведь не зная, что со здоровьем и состоянием Валеры сейчас, она начинала нервничать и съедать себя мыслями. Входя в здание, они движутся по коридору. Девушки видят перед собой множество парней, которые сидели в коридорах с перевязанными руками, ногами, головами. Медсестры и врачи суетились, вбегая в кабинеты или же прося ребят входить. «Все как во сне…» — думает на секунду Вика, видя предстоящую картину. Даша в толпе замечает двоих ребят около регистратуры. Она что-то бурчит себе под нос, хватает Вику и бежит в их сторону. Михайлова тут же налетает со спины на Вахита, обхватывая его торс своими маленькими руками. Вахит не ожидавший этого стоит пару секунд столбом, но потом поворачивается в кольце рук, обхватывая крепче хрупкое тело. — Вахит. — тянет сладко Михайлова. — Ты не представляешь, как я рада что с тобой все в порядке. — Это твоя вера спасла меня. — шепчет он ей в ухо. — Солнышко мое. — Даша лишь вопросительно смотрит на него, а парень продолжил. — Моя ты теперь. Никуда от меня не денешься. Парень улыбается, надрывая свою разбитую губу, отчего кровь начинает сочится. Даша же замечает, как в ряду верхних зубов у Зималетдинова не хватало одного зуба. — Где зуб? — спрашивает она, крутя его голову в своих руках. Вахит смеется, но продолжает: — Потерял. Новый вставлю. Вика же налетает с объятиями на брата. Никита лишь возмущается, почему она ослушалась его и не осталась дома, но все же был рад сейчас видеть сестру и чувствовать ее объятия. — Что с головой твоей? Ты же сказал что в норме ты. — спрашивает младшая Шпалова, видя бинты вокруг головы брата. — Это пустяк. Все хорошо. — отвечает он ей, выскакивая из ее объятий. Никита любил свою сестру, но находится с ней в тесном контакте, почему-то сейчас раздражало его. — Никит, мне нужно к Валере. — обращается она к нему, снимая куртку. — Вика, нет. Не нужно тебе к нему. — он лишь натягивает ее куртку назад. — Почему? С ним настолько все плохо? — снова маленькие крупицы слез в ее глазах. — Нет. Просто время для посещений уже вышло. Завтра сходишь. — Но мне нужно к нему… Вика смотрит на брата. Никита же ничего ей не говорит, пытаясь усмирить ее своим взглядом. — Шпала, отпусти ты ее. — обращается к младшему Вахит. — Пусть сходит на пару минут. Впустите ее к Туркину? — сейчас старший уже обращался к женщине средних лет, что сидела в регистратуре. Та лишь бросает: «Только недолго». Никита лишь тяжело вздыхает, называя номер палаты. Вика срывается с места, бежит на второй этаж и ищет названную палату. Поиск занимает пару секунд, и вот уже она стояла возле нужной двери. Она хватается за ручку и осторожно открывает дверь. В палате нет света, лишь лунный отблеск освещал комнату. Она видит как на койке лежало мужское тело. Валера. Укладывая верхнюю одежду на свободный стул, она аккуратно и тихо подходит к койке. Валера лежит с закрытыми глазами, изредка заметно, как его грудь поднимает и опускается при дыхании. Вика подходит к нему ближе, видя как на голове такой же бинт как у брата. Но было отличие, в одном месте бинт был пропитан кровью. Так же все его лицо выглядело не лучше. Рассеченая бровь, гематома на щеке, сухие и разбитые в кровь губы. Девушка прикрывает рот рукой, сглатывая ком в горле. Она также тихо берет стул и ставит рядом с ним, присаживаясь на него. Вика кладет свою ладонь на его, поглаживая тыльную сторону. — Как же тебе прилетело, Валерочка. Я так переживала за тебя сегодня… — тянет она, лупя взглядом в одну точку. — Все хорошо… — хриплый голос парня проносится в комнате. Вика переводит взгляд на него, видя как он пытается выдавить улыбку. Девушка тут же аккуратно целует его в щеку, но парню недостаточно этого, поэтому хватает ее за подбородок и целует в губы, запечатывая легкий поцелуй на них. Вика кладет свою голову на его грудь, смотря в глаза, а Валера укладывает свою ладонь на ее голову, зарываясь и играя с ее волосами. — Как себя чувствуешь? — начинает тихо она всхлипывая и укладывая свою ладонь на его щеку. — Голова раскалывается. Нога ноет. — так же тихо шепчет парень. — За что так с тобой… — пару слезинок застывают в глазах девушки, отчего Туркин их смахивает своей ладонью. — Так должно было быть. Не плачь. Сейчас же она зашита. — успокаивал он ее, пытаясь не показывать не весомую боль своей мимикой. — Еще у меня в палате гномы были, представляешь? Девушка усмехается на его слова, отчего парень приподнимает уголки своих губ. И он продолжил: — Они с одного места на другое прыгали. Походу наркоз хорошо подействовал. Вика смеется, а Валера прикрывает глаза. Сейчас ему действительно было хорошо. Он на минуты отбрасывает все проблемы, всю боль и просто наслаждается ее присутствием. — Что с тобой было вчера? Почему не рассказал мне о сегодняшнем дне? — спрашивает его она, пытаясь узнать правду. — Так нужно было. Не забивай этим свою голову. — с лица Валеры спадает ухмылка, сменяя ее на серьезный и суровый взгляд, отчего Вика лишь тяжело вздыхает. — А знаешь, мои сны начинают сбываться. — Сны? — Да, помнишь сон про тебя и больницу? — Валера быстро крутит события в голове, вспоминая сон Вики и кивает. — Ну так вот оно так и случилось. Там весь первый этаж в суете. И ты тут с травмой. — До свадьбы уже все заживет. — проговаривает он, кладя свою ладонь поверх ее. — Маленькая моя, теперь будет все по-другому. Вика устремляет взгляд в пять рублей на него, поднимая свою голову. — У тебя еще наркоз не прошел? — Почему? — все также с серьезным лицом он спрашивает ее. — «Маленькая моя». Ты раньше никогда не говорил мне такого. — Тебе не нравится? — Нравится, просто… мы же вроде как друзья… разве нет? — Были друзьями. — на его лице снова играет ухмылка, и он произносит заветные слова. — Станешь моей девушкой? Шпалова загорается за секунды, словно спичка, и уже широкая улыбка играла на ее лице. Она быстро и тихо произносит: «Да!», укладывая свою голову снова на его грудь. Валера же был счастлив, показывая свое внутреннее состояние своей широкой и фирменной улыбкой. Сейчас он был в состоянии покоя. Он не обращал внимания на боль в теле, лишь думая о том, что его жизнь, кажется, складывалась для него наилучшим образом.