Видеть по глазам

      Хьюго страдал от серьезной зависимости, которая в мгновение изменила всю его жизнь… И имя ей было — Энтони Джойс. Обманщик, преступник, наркоман и полный идиот… Если и существовал вид зависимости, убивающий тысячи жизней ежедневно и заставляющий совершать отчаянные поступки, то это была чёртова любовь. О, алкоголь и игры на деньги? Это… Просто глупое развлечение в его последние дни в Нью-Йорке. Официальное заявление уже было подготовлено и подписано. Завтра утром в это же время Хьюго будет уже в поезде, ехать в неизвестность, как того требует его долг офицера… Как того требует договор с Ричардом. Он проиграл уже весь тот запас, что всегда держал в качестве финансовой подушки. Проиграл всё, что было в кошельке, даже жалкую мелочь. Он выигрывал крохи, ставил их и оказывался в ещё большем минусе. Выпивка лилась рекой, Хьюго потерял счёт рюмкам и стаканам. Где сейчас был Энтони?.. Да разве должен он думать об этом! Его жизнь была на грани разрушения, и последнюю неделю он проводил целые ночи за игровыми столами в сомнительных подпольных заведениях, теряя все свои деньги и даже заемные средства. Теряя всякое понятие о реальности, забываясь, засыпая прямо под столом, вспоминая, жалея, чувствуя тошноту и то, как разрывается разбитое сердце… Его зависимость усиливалась только ещё больше, словно желая добить его окончательно. Это была единственная форма самоуспокоения и способ борьбы с отчаянием. — Есть, чем разбавить ставки, Господа? — спросил один из тех, чьё имя Хьюго даже не запомнил. Тем не менее, он похлопал себя по карманам, прекрасно зная, что там ни черта нет… Его руки требовали карты, как организм требует очередной наркотик. — Тех, кому нечего больше предложить, просьба освободить стол. Единственные стоящие вещи… Единственное, что у него ещё осталось… Хьюго посмотрел на свои руки. Полицейский значок из чистого серебра, который больше ему не понадобится. Там, куда он едет, порядки совершенно другие. Своего рода, сувенир, напоминание о блестящей службе, которой он когда-то наслаждался. И… Позолоченный медальон с фотографей Энтони внутри. Всегда на шее, всегда у сердца. Хьюго не открывал его вот уже целую неделю, запрещая себе смотреть в эти фальшивые глаза. Что из этого он готов был отпустить? — Поддерживаю ставку. — произнёс он, не поднимая головы. Какая из этих частей его прошлого была ему менее дорога? Какую он хотел забыть? Хьюго провел большим пальцем по медальону… Как офицер, он всегда был сильным и дисциплинированным, храбрым и стойким… Как настоящая версия себя, он был слишком слаб. Подумав мгновение, он положил один из предметов на стол.

***

      Энтони сонно поморщился, когда приглушенный шум послышался где-то рядом. Возможно, в прихожей?.. Он зарылся лицом в подушку, продолжая дремать на матрасе, стащенным на пол, и не до конца осознавая происходящее. Сил не было даже на то, чтобы поднять голову. Его руки ослабли, желудок был пуст, а на лбу проступили испарины. Ни за что нельзя было просыпаться. Пока он спит, желание принимать наркотики отступает, хотя бы на крохотную часть, и приближает его к долгожданной победе. Ломка… Она была всё ближе и ближе. Энтони чувствовал это. Ему нужно было принять… Всего один раз… И больше никогда… Он сжал и тут же разжал ладонь, бессильно опуская её на ковёр. Нужно продержаться ещё совсем немного… Совсем чуть-чуть… Ради Хьюго, ради Молли… Во сне, на глазах выступили слезы, и он приложил все силы, чтобы уснуть снова. Единственное, чем Энтони занимался последние дни, чтобы приглушить боль, это пил столько, сколько в него влезало. Молли… Она пожертвовала собой совсем не для того человека. И он позволил… — Энтони. — послышался тихий, полусонный шёпот рядом. Он даже не смог присутствовать на похоронах. Горе и отчаяние заставляли рвать на себе волосы. Ненависть к родителям поднялась в груди. Они позволили полиции считать её наркоманкой, потерявшей управление, позволили очернить самого светлого члена их семьи, сделали это хладнокровно и не задумываясь. Молли была ангелом, которого никто из них никогда не заслуживал. Если бы не Изабелла, он бы не смог… — Мм? — Энтони. — Пить не буду. — первая слеза скатилась по щеке, когда он представил умиротворенное лицо Молли в гробу. Она больше не улыбнётся, больше не рассмеется, больше никогда не откроет глаза… И это его вина. Он должен был знать, должен был подумать о последствиях хотя бы раз в жизни. — Если хочешь, возьми в холодильнике сама. — Энтони! Редкий удар заставил его вскинуть голову, машинально откатываясь в сторону. Понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и привыкнуть к темноте. На диване сидела, ещё недавно спящая, Изабелла, откидывая волосы назад и протирая лицо ладонями. — Кажется… Кажется, кто-то открыл дверь? — Кто, по-твоему, мог сделать это? Здесь и воровать то нечего. Просто спи, тебя уже глючит от наркоты. — парень упал на подушку, но Изабелла снова ударила его в плечо. — Я не принимала ничего со вчерашнего утра. — закатила она глаза. — Насколько безопасно игнорировать это, придурок? — Насколько для тебя безопасно ночевать в одной комнате с наркоманом, с которым ты знакома пару недель? — Шутишь? Ты лучший из всех, кого я знаю. Я поняла это, когда ты пустил меня в свою квартиру, полностью пьяную и накаченную какой-то дрянью, и даже не воспользовался. — она хмыкнула. — Хотя это ты у нас любитель таких игр. Энтони ухмыльнулся, на секунду забывая о своей главной проблеме. На самом деле, они были знакомы гораздо дольше, примерно с тех пор, как Энтони стал жить в этой квартире с… С Хьюго. Она мучалась от той же проблемы, что и он. И… В какой-то момент, это их объединило. Её парень, который и подсадил Изабеллу на этот образ жизни, вёл себя слишком жестоко, и Энтони просто предложил ей временное убежище вместо того, чтобы сидеть в подъезде. С тех пор, они нашли что-то общее. Они и не подозревали, насколько близки, пока неделю назад Энтони не узнал о смерти сестры и не потерял любовь всей своей жизни, а Изабелла, вся в синяках, снова не ворвалась в квартиру, чтобы спрятаться. — Тебе приснился кошмар. Лучше ложись… — Энтони не закончил фразу, потому что в этот момент в коридоре загорелся свет. Его глаза мгновенно распахнулись. Если исключить вероятность взлома… Только лишь у одного человека были ключи. Сердце застучало чаще. С трудом опираясь на руки, Энтони приподнялся, садясь на колени. Послышались скрипы открываемых шкафов… А затем… В комнату вошёл он. — Хьюго… — прошептал он, забывая о том, как жалко выглядит. Грязный, растрепанный, весь в поту, дрожащий, сидящий на полу, в окружении бутылок… Хьюго молчал. Первым его порывом было подскочить, поднять его на руки, бешено спросить, что произошло и как он себя чувствует… Но он лишь безвольно стоял на месте, не в силах пошевелиться. Видеть Энтони в таком состоянии было невыносимо. И, по какой-то причине, он не мог оторвать взгляда от его лица. Боже, как же он скучал по этим глазам, как же скучал по этим ладоням, которые целовал каждое утро… Сейчас всё было иначе. — Ты должен был покинуть город. — с трудом сказал Хьюго, ни о чём так не жалея, как о том, что не может крепко прижать Энтони к себе. — Моя семья ищет меня. — дрожащим от слабости голосом, ответил Энтони. Желание подняться и стать ровно, показать Хьюго, что он может быть лучше, было прервано болезненными судорогами. Энтони облокотился спиной о диван. — Я… Не должен появляться на улице сейчас. И я бы всё равно не уехал, не поговорив с тобой. Я жил тут. Ждал… Тебя. Хьюго, я… Даже не принимал ничего уже неделю. Хьюго не ответил, но настороженный взгляд скользнул к девушке в синяках, которая положила руку на плечо Энтони. — Представишь нас? — Д-да… Это… Наша соседка снизу. Она временно живёт тут. — поняв, о чём подумал Хьюго, Энтони тут же покраснел, поспешно бормоча пояснение. — Она… Прячется тут от своего чокнутого парня. Я, эм… Спал на полу, а она на диване, клянусь. — Энтони, мне оставить вас вдвоём? — переводя взгляд с одного на второго, спросила Изабелла, и во взгляде её читалось дай мне всего один знак, и мы вместе выставим этого парня отсюда. — Да. Спасибо… Я буду в порядке. — А я буду на кухне. — девушка поднялась с дивана прихватив бутылку и смерив Хьюго презрительным взглядом. Пошатываясь, она оглянулась. — Дай мне всего один повод, и я вернусь. — Где ты был? — нахмурившись, спросил Энтони, когда они остались вдвоём. — Тебя не было здесь всю неделю. Я ждал и… Где ты ночевал? — Тебе не кажется, что с некоторых пор, это не твоё дело? — холодно спросил Хьюго, и напряжение вернулось в комнату. — Я пришёл, чтобы забрать некоторые вещи, это я и делаю. Остальные можешь выбросить или что угодно. Трудно поверить, что какой-то месяц назад они целовались в этой самой гостиной, шепча, что хотят остаться в этом мгновении, вдвоём, навечно. — Командировка? — проглатывая обиду, понимающе предположил Энтони. — Хочешь, я помогу тебе? Хватит игнорировать меня. — Я больше не работаю в полицейском участке. И моя жизнь тебя не касается. Энтони опустил голову, переплетая ладони и опуская их на колени. — Есть ли какой-то шанс, что ты простишь меня? Мы… Можем сделать перерыв. Хочешь? Хьюго, клянусь, я… Если бы я мог… Я ни о чём так не жалею, как о том, что лгал тебе. Я… Я могу бросить, правда. — ответа не последовало. По щеке скатилась слеза. Он предпринял последнюю, отчаянную попытку. — А когда-то ты говорил, что хочешь жениться на мне. Что нет ничего, что заставит тебя забыть меня. Воцарилась тишина. Хьюго остановился, так и не забрав с вешалки свитер. Он стоял так, словно борясь с самим собой, мучительные пять минут. — Я никогда не смогу. Я всегда буду любить тебя. Но мы уже ничего не можем сделать. — М-мы… Мы можем! Конечно же, можем! Я клянусь, я буду лучше, я никогда больше не обману твоё доверие. Если… Если ты дашь мне этот шанс… — глаза Энтони заблестели. С трудом, он оперся рукой о диван, пытаясь встать на дрожащие ноги. Первый шаг второй, третий… Но, конечно, он был слишком слаб. Следующее движение заставило вздрогнуть всё тело, но прежде, чем Энтони повалился назад, Хьюго уже оказался рядом, поддерживая его за плечи, хоть и не глядя в глаза. — Я люблю тебя. — прошептал он, чувствуя головокружение. Они оба сели на диван, и Энтони уткнулся головой в чужое плечо, сжимая в пальцах пиджак Хьюго. Его обняли в ответ. Это почти заставило заплакать снова. — Пожалуйста, поверь. — На другом конце не спокойно. Говорят, что грядёт война. Говорят, она затронет всех. Я буду там… Я дал слово. — Не соблюдай его. Ради меня. — Я дал его ради тебя. Энтони… Я люблю тебя больше жизни. — Хьюго остановился в нерешительности, а затем растегнул верхнюю пуговицу, демонстрируя медальон. — И всегда буду любить и хранить мои чувства к тебе. Больше моей службы, больше законов, больше морального кодекса. Больше всего на свете я желал бы остаться здесь. Я никогда не смогу забыть тебя. Но… — он вздохнул. — Ты серьёзно думал, что я так легко помогу тебе избежать тюрьмы? Только в обмен на то, что я оставлю свое место здесь. — Я поеду с тобой. — не задумываясь ни на секунду, выпалил Энтони. — Без тебя мне не жить. Я не смогу спать, не смогу есть, не зная, что с тобой. — Нет. — твёрдо сказал Хьюго, сжимая ладони Энтони. — Ты будешь лечиться, ясно? Тебе нужна клиника, свежий воздух и новая жизнь. Ты уедешь далеко-далеко, как можно дальше. Туда, где будет безопасно. Я буду в самом очаге проблем и опасности и не прощу себе, если ты тоже окажешься там. — Жертвовать жизнью, ради чего? Мы можем уехать вместе, можем быть счастливы! — воскликнул тот, и слезы брызнули из глаз. — Ты ведёшь себя, как упрямый осел! Мы оба можем быть в безопасности, оба можем начать всё с чистого листа! К чему эти игры в героев?! Зачем тебе умирать?! — Я лучше буду там, защищать тебя, чем здесь, зная, что отступаю, как трус, и отсиживаюсь, не делая ничего, чтобы создать наше будущее. — сухо ответил Хьюго, позволяя Энтони отстраниться. Они сидели так ещё некоторое время, прежде чем он встал, зная, что оставляет какую-то часть себя на диване, рядом с тем, кого любит, защищать и оберегать. Энтони смотрел в пол, его плечи дрожали от рыданий, но Хьюго знал, что больше не имеет права на знаки любви. Не до тех пор, пока однажды, возможно, у него появится возможность вернуться обратно. — Может… Если судьба действительно существует, когда-нибудь мы ещё увидимся. — Обещай, что сделаешь всё, чтобы это была не наша последняя встреча. — в отчаянии прошептал Энтони, поднимая к нему красные от слёз глаза. — Обещай, что мы ещё увидимся. Хьюго понадобились все силы, чтобы держаться так мужественно, как только было возможно. — Я обещаю. В жизни или в смерти, я буду искать тебя до последнего. — он сделал над собой усилие, чтобы произнести последнее. — Следи за некрологами. Я попрошу кого-нибудь из новых знакомых отправить заметку в газету Нью-Йорка и ближайших штатов, если что-то случится. — Н-нет. — Да. Береги себя. Тихое «прощай», кажется чем-то далёким, когда дверь закрывается. И это был последний раз, когда они видели друг друга в мире живых.