***
Ларс смутно помнил, как добрался до вампирского логова. Все его тело сковало от голода. В ушах шумело, а перед глазами не было ничего, кроме алой пелены, разъедающей зрачок. Он уже и забыл, каково это — настолько отчаянно желать вонзиться в человеческую шею, разорвать клыками тонкий слой кожи, мягкие хрящи и эластичные сосуды, пуская наружу горячую, ароматную и спасительную для него жидкость. Первые признаки усыхания появились несколько дней назад. Но Ларс не обратил на них внимания, проводя все время в обществе одного настырного оборотня. Последние несколько недель они с Кайлом были практически неразлучны. Волчонок исправно посещал университет, иногда выбирался с друзьями в город или уезжал домой по делам стаи, но неизменно возвращался к Ларсу. И в эти моменты все отходило на второй план. Ларс продолжал рассказывать о вражде их рас, Кайл делился историями о современных оборотнях. Потом они целовались. Много, долго, не выпуская друг друга из объятий. Ларс успел забыть, когда в последний раз чувствовал себя настолько спокойным и счастливым. Он доверял Кайлу, не боялся быть растерзанным в порыве гнева оборотня или перед очередным полнолунием. Они продолжали ссориться, не сходиться во мнениях, но все это не имело большого значения. Кайл остывал, а Ларс просто закрывал глаза на волчью импульсивность. С этим, к сожалению, ничего нельзя было поделать. Кайла таким создала природа. Иногда после очередной громкой ссоры Ларс с грустью вспоминал Видара. Его слепую веру в вампира, безукоризненную любовь к своему спасителю и то, какую злую шутку сыграли с ними инстинкты оборотня. Только это заставляло Ларса держать себя в руках, не делиться всеми секретами, не открывать душу тому, кто еще недавно мог стать злейшим врагом. Кайл был влюблен в него. И Ларс, возможно, тоже испытывал нечто подобное. Его чувства к оборотню все еще не поддавались объяснению. Ларсу хотелось Кайла любить: открыто, искренне и без остатка. Но в то же время он слишком долго жил, чтобы позволить себе такую роскошь… или отказаться от нее. За всеми этими диалогами с совестью, ночными и иногда даже дневными свиданиями с Кайлом, их сессиями поцелуев, от которых все нутро переворачивалось, Ларс совсем забыл о том, кем является. И голод напомнил о себе в самый неподходящий момент. Вампир всего на несколько часов вышел из дома: подышать свежим воздухом и встретиться с одним из старых знакомых. Как раз на пути к последнему Ларса чуть с ног не сбил манящий запах человеческой плоти и буквально оседающий на языке металл крови. Невысокая девушка стояла всего в пятидесяти метрах от своей смерти. Склонившись, она что-то судорожно искала в сумке. Ларс сглотнул и тяжело задышал. Клыки вырвались наружу против воли. Он вцепился проявившимися когтями в собственное запястье, вспарывая его. Но даже эта боль не отрезвила, лишь впрыснула адреналина в и без того возбужденное человеческими феромонами тело. Именно тогда Ларс заметил, что трещин на коже стало больше. Его организм усыхал без крови, медленно и мучительно превращаясь в пепел. Горло сковало спазмом. Ларс пошатнулся и тут же полетел подальше от человека, лишь бы не наброситься на беззащитного. В любой другой момент он бы убил, не задумываясь. Но теперь голос Кайла звучал в голове вместо совести, напоминая о бесценности человеческой жизни. Ларсу нужна была контролируемая среда. Место, где он сможет сдерживать инстинкты потрошителя и в то же время утолить голод. Ноги сами привели его на порог дома Роберта. Дверь особняка распахнулась, как по волшебству, пуская вампира внутрь. Ларс пошатнулся и упал вперед — прямо в чьи-то руки. — Выглядишь жалко, — прозвучал сверху надменный голос. — Не хуже тебя, — огрызнулся Ларс. Роберт довольно улыбнулся, помогая ему встать на ноги. Как только они поравнялись, древний вампир заботливо зачесал назад длинные спутавшиеся пряди обращенного. И только остатки самоконтроля не позволили Ларсу раствориться в мнимой заботе создателя. — Ты голоден, — почти ласково проговорил Роберт. Рука вампира уже по-хозяйски прижимала тело Ларса к себе. Старшего вампира замутило. Он не знал, что является причиной тошноты: голод или Роберт. — Какая проницательность, — Ларс закашлялся и скривился из-за треска собственной кожи. Высохшая, словно папирус, она вжималась в тонкие веточки почерневших вен. Роберт ничего не сказал. Он провел Ларса в специальную комнату, где их уже ждал человек. Увидев оголодавшего вампира, мужчина сначала стушевался, но через несколько мгновений все же подставил шею. Ларса не нужно было просить дважды. Он перехватил мужчину поперек торса, вонзив клыки в чужое горло. Вкус крови был настолько долгожданным и неожиданно приятным, что вампир поперхнулся. Пришлось оторваться от жертвы. Роберт умиротворенно наблюдал за кормежкой Ларса. Сейчас его обращенный напоминал самого себя: дикий, свободный, жаждущий мести и крови. Таким Роберт сделал Ларса; таким хотел видеть рядом с собой. Ларс небрежно стер остатки засохшей крови с подбородка и снова опустился к чужой шее. В этот раз он действовал медленнее, стараясь не навредить человеку и себе. Постепенно силы возвращались, тело восстанавливалось. Человек его в руках расслаблялся с каждым уходящим из него глотком крови, пока полностью не обмяк. Ларс осторожно оторвался от тела, пока в нем еще кипела жизнь, и облизнулся. Рот наполнился слюной из-за новой вкусовой волны. — Вижу, тебе уже лучше. — Спасибо, — благодарность была искренней. Роберт ведь мог его проучить, заставить кормиться прохожими. Но древний вампир пока держал слово. И Ларс умел отвечать взаимностью на проявленную доброту. — Я думал, ты занят. — Перенес все встречи на завтра, — Роберт пожал плечами. — Бизнес от этого не развалится. К тому же, я не мог оставить тебя голодным. Роберт вышел из комнаты. Ларс последовал за ним. Несмотря на все выстраиваемые годами стены, их связь все равно прорывалась наружу. Ларс не задавал вопросов, не боялся обмана и предательства — просто шел за своим создателем. Они плутали коридорами, проходя через двери, которые он раньше не видел. Остальные вампиры все еще с опаской и недоверием смотрели на Ларса, хотя многие знали его, бились бок о бок против оборотней. Спустя некоторое время они оказались в большой зале. Кроме колонн, мрамора и холода здесь ничего не было. Ларс прошел на центр комнаты, огляделся. Роберт закрыл за ними дверь и застыл на месте. Древний вампир чувствовал замешательство Ларса, его заинтересованность в происходящем. Ему действительно хотелось узнать, зачем они сюда пришли. Роберт надеялся, что не разочарует его. — Никогда здесь не был, — Ларс прервал затянувшееся молчание. — Здесь мы проводим собрания, — Роберт помолчал. — Потом в этой комнате будет собираться военный совет. — А сейчас? — Ларс не спорил, больше не пытался отговорить Роберта от открытой конфронтации. Древний вампир не мог оставить это незамеченным. Какую бы игру Ларс ни вел, правила в ней в любой момент могут поменяться. — Ты долго спал, — Роберт медленно шел к противоположной стене. Стук каблуков дорогих ботинок о мрамор давил на уши. Ларс вздернул подбородок, чтобы отвлечься от третирующего звука, не дать Роберту почувствовать границы влияния. — Я хочу проверить твои силы. В поединке. — С тобой? — Ларс рассмеялся. — Мы оба знаем, что шансов у меня нет. — Так себя недооцениваешь? — Роберт остановился. — Ты древний. У меня будет только одна возможность добраться до сердца. И даже в этом случае ты можешь меня нейтрализовать с помощью нашей связи. — Это же не всерьез, — Роберт развел руками. — Мне нужно знать, что ты способен справиться с оборотнем. Война не за горами. — То есть, ты не передумал, — Ларс всего на секунду поник, но быстро совладал с собой. Взгляд Роберта не дрогнул. — Нападай. Ларс бросился вперед, но столкнулся только с тенью создателя. Роберт легко ушел от атаки и очутился ровно за спиной своего обращенного. От первого удара позвоночник захрустел. Ларс полетел вперед, но вовремя успел выставить руки. От удара коленями и кулаками по полу пошли трещины. Ларс развернулся и снова ринулся на Роберта, в этот раз меняя траекторию. Он уже и забыл, насколько древний вампир может быть быстрым, когда захочет. Ларс не сдержал триумфальной улыбки, зацепившись за пиджак Роберта. Ткань треснула под крепким захватом. Роберт одобрительно кивнул, а в следующую секунду Ларс уже лежал на полу с широко распахнутыми глазами. Запястья оказались в каменном захвате бледной ладони древнего вампира. Другая его рука лежала точно на груди Ларса. Роберт подался вперед. Послышался противный треск ткани и хруст костей. Ларс тяжело задышал и прокусил губу, сдерживая стон боли. Чужая ладонь уже была внутри его грудной клетки, сжимая еле трепыхающееся сердце. Страх накрыл Ларса с головой. Неужели Роберт решил все-таки избавиться от него, списать со счетов? И все эти обещания, уговоры, признания — очередная не сработавшая уловка? Ларс захрипел, кровь из горла брызнула на подбородок. Роберт наклонился еще ниже. Они соприкасались носами. Роберт чувствовал чужую кровь на своих щеках, острых кончиках клыков. — Смотри, твое сердце все еще принадлежит мне, — Роберт сжал руку, и Ларс, выгнувшись, простонал от боли. — Есть, что сказать? — Я слаб, — выговорил Ларс. В ту же секунду Роберт его опустил. Легкие наполнились спасительным воздухом. Ларс схватился за грудь — кожа уже затягивалась. Теперь Роберт смотрел на него сверху вниз. — Ты жалок, — Роберт протянул руку, и Ларс с готовностью принял ее. — Но мы вернем тебе былую силу. Нападай. Ларс выдохнул и приготовился к атаке. В этот раз он не позволит Роберту так быстро до себя добраться.***
Кайл вернулся домой ближе к полуночи. Разговор с Мартой выбил его из колеи. Он решил проветриться в одиночестве, привести мысли в порядок; смириться с тем, что ничего не может противопоставить силе древнего вампира. Кайл хотел пойти к Ларсу, обсудить с ним это, но быстро передумал. Вампир наверняка бы его отчитал даже за мысли об убийстве своего создателя, а после прогнал. Кайл знал все ходы этого разговора наизусть. Каждый раз, когда Ларс хотел что-то от него скрыть, думал, что волк не готов к правде, оборотня выставляли за дверь. Надо ли говорить, что прогулка не помогла. Чем больше Кайл думал о Ларсе, Роберте, вампирской иерархии и своих ничтожных знаниях, тем злее становился. Очутившись в прихожей, оборотень уже был готов напасть на первого попавшегося ему на пути несчастного. Но коридоры были пусты. Стараясь сдерживать вырывающуюся наружу животную сущность, Кайл поспешил к своей комнате. Он уже взялся за ручку двери, когда услышал за спиной знакомый ледяной голос: — Карин здесь. Ее семья тоже. Мы собираем Совет, ты должен присутствовать. Альфа не спрашивал. Требовал, приказывал, заставлял нутро оборотня гореть от подчинения. Кайл зарычал, дверная ручка затрещала под пальцами. Он всегда знал свое место и даже если бунтовал, отец пресекал все проявления юношеского максимализма на корню. Альфа многое мог простить щенку или же проучить его за неповиновение, разрушить репутацию перед всей стаей. Он никогда бы не потерпел открытого неподчинения. Когда Кайл не ответил на приказ, Альфа насторожился. Он медленно шел по направлению к зверевшему все сильнее сыну, когда неожиданно резко остановился. Пришел черед Кайла напрячься. Небольшая заминка отца дала ему несколько секунд, чтобы восстановить сбившееся дыхание, но он со страхом осознавал, насколько тонкой стала грань между человеком и зверем. — Кайл? — отец положил руку ему на плечо, которая тут же была сброшена когтистой лапой. Альфа предупреждающе рыкнул, но это было бесполезно. Кайл повернулся. На альфу смотрели полные злости янтарные глаза. Кайл тяжело дышал, борясь с внутренним волком. Он не понял, что произошло. Прикосновение отца обожгло, словно раскаленное железо. Ему хотелось как можно скорее избавиться от неприятного ощущения, напасть на потревожившего его противника. Он никогда раньше не испытывал подобной ярости: ни к человеку, ни к другому оборотню. Это было что-то…первобытное. — Не прикасайся ко мне, — рык вырвался из горла на последнем слове. Кайл все еще стоял спиной к отцу и был благодарен, что не видит выражения лица Альфы. Хотя бояться ему было нечего. Отец что-то промычал, задумчиво почесав подбородок, и зарычал сильнее, с очевидным приказом о подчинении. В ту же секунду ярость отступила. Кайл понял, что вернул себе контроль, и медленно повернулся. Альфа странного на него смотрел: будто знал что-то, о чем волчонок даже не догадывался. — Как давно это началось? — спросил он. — Что именно? — Перепады настроения, агрессия от чужих прикосновений, борьба за территорию. Ты чуть не бросил мне вызов, — глаза Альфы опасно сверкнули, но в них не было реальной угрозы. Кайл задумался. Он действительно в последнее время был чаще не в настроении. При Ларсе это легче контролировалось. Он не хотел обидеть вампира или еще хуже — напасть на него. Но с друзьями Кайл неосознанно давал волю агрессии. Даже невинное рукопожатие могло стать катализатором грубой ремарки. В моменте Кайл не замечал изменений в своем поведении, но сейчас это было ясно, как день. Даже с Мартой он вел себя по-другому: не шутил, не расспрашивал о работе и интересных событиях в жизни. Просто понуро смотрел в пол, пока его, как неразумного щенка, поучали. Тогда ему тоже хотелось выпустить свое раздражение, направленное, казалось бы, на древнего вампира, а не на сестру. — Слишком давно, — наконец, ответил он. Альфа понимающе кивнул. — Ты знаешь, что со мной? — Да, — кивнул отец. — У тебя начался гон. — Не может быть! — запротестовал Кайл. — Ты сам говорил, что гон очень редко происходит у молодых волков. Да и старых тоже, если на то пошло. — И тем не менее, — Альфа подошел ближе к сыну и сделал глубокий вдох, — твой запах говорит об обратном. — Можешь отойти? — Кайл снова почувствовал себя неуютно. — Я не уверен, что смогу сдержать превращение второй раз. — Поразительно, — изо рта Альфы вырвался смешок. — Ты никого к себе не подпускаешь. Неужели… Нет, это точно невозможно! — Не знаю, о чем ты, — Кайл спиной нащупал дверь в комнату, — но я, пожалуй, пойду. И да, извинись перед остальными. Я явно не готов присутствовать на Совете. — Ничего, — когда дверь за сыном закрылась, Альфа хитро улыбнулся. — Они как-нибудь переживут. Кайл с разбегу прыгнул на кровать и накрыл голову подушкой. Он действительно чуть не бросил вызов Альфе, когда в доме были члены Совета? По спине прошел холодок, когда Кайл представил, что отец сделал бы с ним в открытой схватке. Но опасность миновала. Сейчас оборотня больше волновал гон. Кайл не чувствовал ничего, что описано в книгах: неконтролируемого желания наброситься на любую самку в радиусе метра. Да, он стал импульсивнее обычного, но пока держал внутреннего волка в узде. Хотя чуть не сорвался на Альфу, свою сестру и друзей… Кайл мысленно простонал. Если гон только начался, оборотень не хотел думать, что будет, когда он раскроется в полную силу. За своими мыслями Кайл не заметил, как дверь в комнату тихо скрипнула. Чужой запах обжег легкие. Волк внутри забился в агонии, пытаясь выбраться из человеческого тела. Кайл ощущал, что задыхается от знакомого, но такого противного сейчас аромата. Хотелось вырвать собственные легкие, заклеить рот и нос, только чтобы избавиться от тошнотворного чувства. — Твой отец сказал, что ты будешь здесь. Карин. Вновь проявившиеся когти вспороли покрывало. Кайл буквально чувствовал, как цепь, за которую он держит своего волка, ускользает из пальцев — одно холодное металлическое звено за другим. Карин закрыла за собой дверь и прошла глубже в комнату. Кайл не рискнул на нее смотреть. Она явно знала о его ситуации, этот визит был спланирован одним очень жаждущим власти Альфой. — Я могу помочь тебе… — Не подходи! Кайл откинул подушку в сторону. Если бы он стоял, запах Карин снес бы его с ног ударной волной. Это было похоже… Кайл даже не знал, как описать свое состояние. Каждая клеточка тела, будто бы под воздействием яда, с шипением расщеплялась на не заметные глазу частицы. Волк внутри забился сильнее, просясь наружу. Ему нужно было убежать подальше от Карин. Он не принимал ее, отторгал. Как и Кайл. — Каждому самцу в гон нужна та самая, — Карин присела на край кровати и взяла Кайла за руку. Оборотень задрожал. Ему будто вогнали нож в ладонь. Он почувствовал вкус собственной крови на языке. На лице заходили желваки. — Мы оба знали, что это рано или поздно произойдет. Я готова для тебя, Кайл. Волк брезгливо скривил морду. Он не понимал, почему девушка пытается заявить права на того, кто ей не принадлежит? Зверь уже давно выбрал себе пару, но Карин не имеет к ней никакого отношения. Кайла захлестнуло желание показать подруге ее место. Он не отдавал себе отчета, когда хватал ее за руку и скидывал с кровати. Шокированная поведением нареченного Карин сидела на полу почти в слезах. Кайл медленно поднялся, и девушка вздрогнула. Она больше не видела перед собой доброго парня, друга, щенка. От Кайла плавными волнами исходила энергия вожака. — Ты мне не нужна, — раздался мощный голос. Кайл повернулся к окну, распахнул его и выпрыгнул. Ему срочно нужно было бежать. Дверь была открыта, но самого Ларса дома не было. Волк заскулил от разочарования. Кайл был с ним солидарен, хотя уже не мог отличить свои эмоции от звериных. Знакомым путем он добрался до спальни и облегченно выдохнул. Даже без присутствия вампира все здесь напоминало о нем: аккуратно заправленная постель, стол с письменными принадлежностями, лежащими определенным образом, распахнутые настежь шторы, открывающие вид на спрятанный за облаками месяц. Ведомый инстинктами Кайл подошел к чужой кровати, когтями подцепил мягкую подушку и с силой сжал, пытаясь выдавить из нее остатки естественного запаха Ларса. За вампиром всегда шел еле уловимый шлейф толченого жемчуга и морской соли, обычно перебиваемый ароматом трав и неестественно фруктового шампуня. Кайл поднес подушку к носу и глубоко задышал. Постепенно сердцебиение начало замедляться, глаза вернули естественный цвет, а когти, как по волшебству, спрятались. Его волк, довольствуясь крупицами желаемого, успокаивался. Он готов был подождать, но не долго. Терпение могло исчезнуть в любой момент. Как раз в этот момент хлопнула входная дверь.***
Ларс вернулся домой полностью выжатый. Роберт не щадил его, заставляя драться и отбивать атаки через силу. Мышцы, до этого долгое время находившиеся в состоянии покоя, дрожали и болели. Роберт хотел тренироваться ежедневно, и Ларс не мог возразить. Во-первых, потому что признавал необходимость этих занятий. Ему нужно стать сильнее, если он хочет изменить ход еще не начавшейся войны. Во-вторых, если это порадует Роберта — почему нет? В конце концов, создатель не бросил его на произвол судьбы. Ларс может вытерпеть пару крепких ударов взамен. Вампир понял, что дома кто-то есть, как только переступил порог. Но Ларсу не было нужно опасаться. Присутствие Кайла в своем доме он не перепутает ни с каким другим. Странный шорох и неожиданно мягкое урчание, словно от большого кота, доносились из спальни. Ларс поднялся в комнату, только чтобы увидеть растянувшегося на кровати оборотня, зарытого носом в его подушку. Вампир не смог сдержать изумленного смешка. В ту же секунду Кайл поднял голову и повернулся в сторону Ларса. Глаза оборотня изменились. Он встал и пошел в сторону Ларса, который мог только отступать, пока не оказался прижат к стене. — Мне стоит волноваться? — спросил он. Кайл, казалось, его не услышал. Оборотень нежно очертил пальцами бледную скулу вампира, в полной мере наслаждаясь присутствием Ларса рядом. От него волка не воротило. Напротив, он уже готовился погрузиться в обещанное удовольствие. — Посмотрим, — усмехнулся Кайл. Ларс пропустил момент, когда оказался прижат оборотнем к матрасу. Не ожидал он и такой силы от Кайла. Было в этом волчонке что-то новое, любопытное, но от вопросов вампир отказался. Сейчас было не время и точно не место. Кайл отпустил своего волка, как только Ларс оказался в его руках. Он целовал вампира прытко и жарко, стараясь оставить хотя бы одну вещь целой, раздевая его. Потеря контроля чувствовалась куда лучше, чем жалкие попытки его сохранить. Тело Ларса было крепко прижато к Кайлу, он тянулся к нему, отзывчиво отвечая на любое интимное прикосновение и чувственное движение губ, когтей и клыков на коже. И даже тогда оборотень старался не погрузиться в свое личное безумие с головой. Вкус и запах Ларса были великолепны, он будто впервые изучал тело под собой, запоминая точки, от нажатия на которые вампир дрожал, готовый просить о большем. Кайл вынырнул из собственной блаженной неги, выдыхая. Пальцы крепко держали чужие бедра. На любом другом теле уже появились бы синяки. Однако Кайл все еще мог причинить ему боль, если перейдет запретную черту. Ларс приоткрыл алые, покрытые пеленой желания, глаза и толкнулся навстречу волку. Кайл предупреждающе рыкнул и отодвинулся дальше. — Что не так? — Ларс приподнялся, погладил Кайла по щеке. Тот с готовностью подставился под ласку. — Я могу сделать тебе больно… Не хочу… — Если ты забыл, — усмехаясь, заговорил Ларс, — я вампир. И куда сильнее, чем выгляжу. Ларс закинул свою ногу на чужое бедро и поменял их местами. Он притянул Кайла к себе за шею и поцеловал, раздвигая покрасневшие губы языком. Оборотень оскалился, прижимая любовника ближе. Ларс двигал бедрами мучительно медленно, доводя волка до исступления. Кайл не заметил, как когти впились в бледные грудь и спину, оставляя слишком быстро исчезающие отметины. Это заставило его скулить от досады. Ларс только рассмеялся. — Хочешь оседлать волка? — самоуверенно спросил Кайл. — Отвратительно, — Ларс закатил глаза. Кайл засмеялся, но тут же подавился воздухом. Ларс со всей имевшейся вампирской грацией начал опускаться на подрагивающий от нестерпимого возбуждения член, принимая в себя все, без остатка. Пришел черед Кайла удивляться. Он перехватил Ларса крепче и толкнулся вверх, практически утягивая вампира на себя. Тот зашипел и тут же тихо простонал, начав двигаться в заданном темпе. В какой-то момент Кайл перестал видеть что-то, кроме кожи Ларса. Он двигался вместе с ним, ускоряясь, приближая их обоих к сладкой точке невозврата. Ларс сдавался напору зверя, даря ему необходимую теплоту и влагу чужого тела. Все, чтобы только это животное насытилось на короткие мгновения вперед. Новые отметины продолжали исчезать быстрее, чем Кайл успел их оставлять. Волк внутри раздраженно дернул мордой. Они должны его пометить, сделать своим; чтобы все видели, кому вампир принадлежит и не смели прикоснуться. Янтарные глаза заблестели от счастья, когда клыки беспрепятственно вошли в бледную кожу. Ларс запрокинул голову и закричал. Соленая кровь вампира потекла в горло довольно порыкивающего Кайла. Ларс задрожал и обмяк в чужих руках. Кончивший следом Кайл с готовностью обнял возлюбленного, укладывая их обоих на кровать. За окном занимался рассвет. — Так вот как выглядит гон, — больше для себя прошептал Ларс. — Ты и об этом знаешь? — Кайл мог бы догадаться. — Конечно. Но никогда раньше не испытывал его эффекта на себе, — Ларс пожал плечами и скривился. Пальцы нашли на теле все еще окровавленную рану от укуса. Глаза вампира расширились. Ларс резко сел, Кайл последовал за ним. Он не понимал, что случилось. При виде укуса нутро оборотня пело от чувства собственничества. Так почему Ларс недоволен? Неужели он не хотел этой метки и теперь откажется от нее… от них? — Моя кровь, — начал Ларс, — ты ее пил? — Что? — Кайл все еще растерянно смотрел на вампира. Человеческая и звериная сущность пока не соединились. — Это важно, Кайл, сосредоточься! Ты пил мою кровь? — Наверное, — неуверенно ответил Кайл. — Трудно было этого не делать. Я почти добрался до кости, когда тебя укусил. А это так важно? Она ядовита для оборотней? Что со мной будет? Ларс вздохнул. Он мог бы сказать Кайлу правду. Но гон еще не отпустил оборотня. Этот разговор следовало отложить. Они оба должны думать трезво, чтобы избежать нежеланных последствий. — Нет, моя кровь для тебя безобидна, — ответил Ларс и лег обратно. — Это неважно. Мы поговорим, когда ты отдохнешь. — Точно? — Ларс кивнул, успокаивая Кайла окончательно. — Мне скоро нужно будет уйти. Отец собрал Совет ночью. — Хорошо, — Ларс придвинулся к Кайлу, обнимая. — Еще пару часов. Кайл улыбнулся, прижимаясь губами к чужой макушке. Пара часов у него точно была.