***
Fallout 4 Institute music https://youtu.be/4aYZ_ZRMb3k ...назойливое желание почти уже раздражает в этом океане бальзама счастливого спокойствия, но лавинообразно оканчивается, когда мою душу, лёгкую хрупкую и светлую, как пёрышко, вновь, словно показывая трепанацию в отмотке, вкручивают внутрь капризного несовершенного тела - чувствую уже ватную тяжесть конечностей, пот горящего тела, чугун опущенных век и насекомообразное, острое копошение в голове, вкупе с раскалённым остриём ножа вонзённого из рта, по горлу в пищевод - я снова был жив, блять и снова привет изжоге... Тяжело вздохнув, ощущаю миллиардную крупицу от доли той лёгкости, что увидел по ту сторону бытия, в загробной стране. Раздражительно, поднимаю веки, не понимая сначала, нахуя меня опять выплюнуло сюда, в бытие и что же я никак не сдохну, какой квест выполнить-то ещё? Когда построение на плацу и очередная задача? Стоп... Потолок... Это не наша казарма... -Пришёл-таки в себя, наш герой - пропела Ритцуко. Я тупо пялился в белый потолок. Блондинка оказалась рядом, потрогала лоб и, нежно по-матерински улыбаясь, спросила: -Как самочувствие? Тяжело вздохнув и поняв, что это мне теперь больно - в боку колет, ответил сдавленно: -Так, чё мне ампутировали? -Ничего -Угу... Понятно... -Вздыхать только теперь не можешь. Недельку. Дышим ровненько, не торопимся... Теперь уже больше некуда торопиться... Герой войны... Я часто и коротко задышал в непривычке, отчего рождалось пламя ненавистного возмущения. Мои руки привычно стали шарить по тумбе - там, где дома лежит пачка сигарет. Ритцуко отрицательно помотала указательным пальчиком, чеканя каждый звук: -А-а-а-а-а! Никаких сигарет! Я вымученно посмотрел на врача и поджал губы, от накатывающей жгучей и глубокой, видимо из-за отхода анестезии, боли, да спросил: -Ворчать тоже что-ли запретишь, бля? -Ворчать вообще вредно. Я сделал короткий вдох, опомнился и не стал переводить его в протяжный тяжёлый вздох, спрашивая: -Через сколько я поправлюсь? -Сейчас принесут лечебный гель и можешь идти. Выписываем. -Так скоро? -Ну да. -А... - у меня пересохло в горле, сердце забилось чаще, а ужас убил все мысли: -...Аска... Моя жена... -Она вот уже неделю как за тобой ухаживает. Ей уже сказали, что ты пришёл в себя, так она просила передать, что... Короче, не буду я её слова тебе передавать, старлей. -Я же лей... -Уже нет. В общем! Когда тебя унесли на операцию, Аска перенервничала, её итак корёжило, так ещё и это профессиональное у пилотов Ев - выгорание быстрее, из-за характера работы. Сращивание нервной системы с машиной и всякое такое... Тебе это не будет интересно... В общем... По этой причине... Она на один глаз ослепла. То есть веко не поднимается. Ну и конечно, она в истерике, почти ничего не ела, только за тобой ухаживала и переживала, кабы ты не увидел её такой, когда проснулся. Между нами говоря, только тобой она и живёт, уверена, что ты уйдёшь к другой и больше она тебе не нужна. Пыталась как узнала, что ты очнулся, руки на себя наложить - пришлось в комнату с мягкими стенами её. Так что... Сейчас тебе геля вотрём в раны и пойдёшь как миленький... Дальше всё было как в тумане. Я не мог дождаться момента, когда смогу наконец увидеть свою любимую дуру-жену... Запомнилась только фраза Ритцуко, когда я закончил оформление документов по выписке: -Ах да, чуть не забыла. Маленький моментик. Комбайнов и Альянса, коллаборантов - никаких угроз больше нет. Я уронил челюсть. Доктор договорила: -Наш герой, Фримен, когда был на их планете, заложил бомбу замедленного действия. Когда они натырили у нас всё и обустроились на своей, тоже подохшей почти, планете... Короче, посмотришь записи на всех спутниках. А землю мы отвоевали ещё за час до взрыва на Зене. Только благодаря вам двоим, враг не зашёл к нам во фланг - они могли бы запросто разнести город и весь штаб, но вы встали на их пути. Так что, вы двое у нас герои-освободители. Тебя ждёт пенсия и счастливая семейная жизнь. И только попробуй мне не вернуться к Аске!***
...любимая даже не обернулась, когда дверь её мягкой комнаты, спустя все засовы, открыли. Я оказался рядом, местами ещё перебинтованный, с компрессом из геля и, тихо сказав: -Искорка... ...не успел обнять любимую - она взревела: -НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ! - рыжулька стояла спиной ко мне, в смирительной рубашке и плакала: -Я... Я так счастлива... Что ты живой... Ты... Ты свободен... Ты герой... Ты... Можешь выбрать... Любую из... Да у тебя теперь поклонниц... Думают, памятник... Поскольку рыжая уже была в углу, то мне не составило труда обнять её крепко со спины в этот раз и зарыться в макушку рыжих волос. Я спросил, уже тая от осознания безопасности своей любимой и что она, наконец-то в моих объятиях вне всякой угрозы жизни и здоровью: -Кто он? -Что?! -Кто тот, на кого ты меня променяла? Ещё глупое оправдание придумала... Аска выпорхнула из объятий и посмотрела на меня удивлённо-возмущённо. Я таял в единственном зрячем синем глазике Аски и улыбался, счастливый как никогда прежде. Рыжая ответила: -АНТА БАКААА?! Т-т-т-ты... Не делай вид, что не замечаешь! ПЕРЕСТАНЬ ЛИЦЕМЕРИТЬ, ПЕРЕСТАНЬ... -Что? У тебя новая причёска? Аска прыснула истеричным смехом и, подняв на меня полный смертельно уязвимой надежды, такой хрупкий взор, спросила: -Т-то... Т-то есть... Для тебя... Я... Ничего не поменялось? -Конечно поменялось, глупая! Мы же теперь на пенсии и можем наконец-то завести детей! Аска снова прыснула истеричным смехом, но уже полным счастья, взором упёрлась в пол, потом посмотрела на меня и сделала шажочек, спрашивая: -А... Я... Для... Тебя... Утопая в синеве этого глаза, я ответил от чистого сердца: -Знаешь, ты такая красивая в белом... Надо будет попробовать когда останемся наедине с тобой в этой рубашечке... Рыжая засмеялась и облегчённо, и игриво, и бесконечно счастливо - затем посмотрела на меня таким щенячьим благодарным взором, что не хватит никаких слов описать. -Я люблю тебя, Искорка... Ты самая-самая красивая на всём белом свете... А после того, через что мы с тобой прошли вместе... Я люблю тебя ещё больше... -И... И я тебя... Мой... Мой герой... Ты... Ты не бросаешь меня, не разводишься с-с-со мной? Я... Я буду делать, всё что ты только попросишь, всё что угодно, я буду хорошая жена, я изо всех сил, я тебе всё буду прощать, я... Тут мои губы сплелись с её, а после, ненадолго прервавшись, утопая в синеве глаза любимой, я выдохнул: -Глупая... Никогда и ни за что, не отдам я никому, свою любимую праведную святую потому что верную и самую красивую на всём белом свете, жену... -А... Дети? Я... Я же буду... -Ты будешь самой лучшей в мире мамой. И это не обсуждается. Ты моя... А я только твой... И не хочу чтобы было хотя бы что-то, за что тебе пришлось выбирать даже задумываться, простить или нет... Я не хочу ранить тебя никак, ничем, вечно... -Ты... Ты... Не отказываешься от меня... -Дура... Ты даже не представляешь, на что я готов, чтобы ты хотя бы просто улыбнулась... А когда ты моя... Ох Искорка... -Мой святой... - успело сорваться с её губ за мгновение до того, как мы сплелись в жадном жарком поцелуе, верные друг-другу всегда, счастливые и по силам праведные, муж и жена...***
Paradise City - Guns N' Roses https://youtu.be/yGSsfsYzHGw Дальше... Всё закружилось-завертелось как-то вспышками. Счастье наполняло каждый мой день с того момента, как я пришёл в себя. Ощутив радость сотворения новой жизни, после самого лучшего в мире секса, я подолгу бережно целовал животик любимой жены, зацеловывал её всю, красную и счастливую, хрипло смеющуюся после долгих криков удовольствия... Особенно долго мои губы касались опущенного века, которому я будто пытался отдать всю накопленную любовь, всю нашу верность и счастье, стараясь исцелить сей недуг... -А кого ты хочешь? - спрашивала жена, сияя -Двух дочек. Красивых-красивых, как их мама... А ты? -Двух... Нет... Трёх... Нет, четырёх! - Аска заливисто и сладко рассмеялась и добавила: -Как можно больше! Сынишек... Чтобы все они были такими же храбрыми и любящими, как их отец... ...и вот, девять месяцев спустя... Я не мог оторваться от Аски, которую теперь любил совершенно по-новому, куда крепче, нежели прежде. Искорка подарила двух вылитых меня, карапузиков - сына и дочку... А как красива, подлинно красива была рыжуля с распущенными волосами, вся красная, с малютками на руках и... ...и... -Аска... - ошарашенно произнёс я. -Что? - спросила любимая, с живым интересом, горя любовью, глядя на меня... ...обоими своими смертельно красивыми глазками... ...как же мы в тот день были счастливы. Мы росли крепкой и дружной семьёй. Моя Искорка и вправду шла на очень многое: непоседа с детства, статная королева красоты в двадцатилетнем возрасте, после войны она превратилась в заботливую, убирающуюся, готовящую мамочку, оставаясь самой замечательной женой на всём белом свете... Яркое солнышко заливает нашу квартиру. Дети уже одеты, Искорка всё носится, проверяя на все ли пуговички застёгнуты джинсовые куртки перед выходом в тёплый майский день. Я тяжело вздыхаю и цокаю, подхожу ближе, обнимаю свою крошку и жадно целую, отстранившись и заглядывая в голубые океаны глаз, самых красивых на свете: -Всё в порядке. Мы опаздаем уже, мамочка... -Да, папочка... Сейчас-сейчас... И вот, окончательно оставляя за спиной тяжкие горькие года брани, сегодня мы идём, справа и слева, а между нами - наши дети, взявшись за руки. Майское голубое небо без облаков, ласковым теплом приветствует нас. Тихо брякают медали на наших с Аской, парадных униформах, а впереди, уже радостно приветствуют навсегда сослуживцы и братья - Пятифан с компанией и уже семьи всех наших героев, присоединяясь к торжественному и святому шествию. Ведь сегодня, мы празднуем день, когда много-много лет назад, зло уже было задавленно, нашими кровью и п0том. Мы потеряли самых родных - фронтовых братьев в борьбе с этой заразой и теперь, каждым вдохом обязаны им. Я - Пятифану, который закрыл собой меня. Он - Сёме Бабурину, который вынес его из горящего БМП. И, придя на главную площадь планетарной столицы, вновь играет торжественная музыка военного времени, слёзы на глазах и мы дрожим губами, отдавая честь подрастающему поколению, чьи храбрые глаза выдают ещё детское непорочное незнание тех ужасов, через которые прошли мы. ...и вот, за самоотверженность, вопреки нашим жертвам, мы получили словно второй раз родившись в боях, свои жизни обратно. ...и сегодня, передаём это знамя, эту эстафету, подрастающему поколению, в чьих руках уже борьба за свободу, которая как известно, с победой... ...только обостряется... Искорка, уже совсем взрослая тётя, но для меня - всё та же непоседа, улыбаясь, произносит: -С Победой, мой святой герой... -С Победой, моя святая героиня... ...наши губы сплетаются в жадном поцелуе, словно в тот самый день, много лет назад, даруя озарение:"Вот ради таких моментов и стоит жить!" Ведь смерти нет! А счастье в борьбе. Только так осознаёшь, что душа бессмертна и только когда сердце перестанет биться, после последнего, самого трудного боя... Настанет ответ: вечное блаженство или вечная мука... Так пусть же всё пережитое горе будет аки шрамы орденов на душе и смерть - долгожданной свободой от оков тела и гнёта несправедливости бытия, после чего, наконец будет вечная блаженная награда за жизнь, прожитую в борьбе за добро, а не прозябании в эгоистичных мещанских тщетных чуриках...