"...под затопленными толпами домами,площадями..."

"There is nothin' fair in this world, girl There is nothin' safe in this world And there's nothin' sure in this world And there's nothin' pure in this world Look for something left in this world Start again" = "Почти не осталось в этом мире ни справедливости, ни покоя, ни уверенности, ни святости... Почти не осталось... Соберём крошки, атомы и частицы того незапятнанного что осталось и... ...воссоздадим наш, максимально близкий к потерянному, рай... Наш непотерянный Эдем и укроемся в его кущах ото всего погибающего во грехе, мира, одновременно своим примером устраивая посев, маяком указывая путь спасения..."

...на рассвете, звонок Ритцуко спустя, мы уже шли нарядные - все предметы культуры и красоты комбайны складировали - тратить время и личный состав на сжигание всего нашитого было не выгодно, а выдавать нам, народу просто непозволительно. Вездесущие синие робы были планом подавления всего человеческого, озверения граждан до уровня скота. Теперь же все эти склады ломились от шмоток, а комбайны их совсем не охраняли. Экономика наша, дышала талонами, что означало бесплатность всего. Короче говоря... ...я во фраке, под руку со мною стоит Асочка - самая-самая, просто идеал нереальной красоты: белоснежное свадебное платье, открытые плечики, фата, подол массивный и длинные белые перчатки до локтя... На назначенное место прибыли все, кто заменял рыжей близких - Акаги Ритцуко и Мисато Кацураги (мадам с фиолетовыми волосами и отменной фигурой, замначальника всей группы из Владика, аж с того момента как Япония почти целиком ушла под воду) Своим браком мы несли цель непорочности и святости как компаса души. В мире, где жизнь мгновенна, смерть повсеместная бытовуха, а от горестной грязи безграмотности и следующих из неё, зверств порою бывает не продохнуть... ...мы решились на своих плечах нести плацдарм Царствия Небеснаго - ведь совсем позабыли люди о том, как хорошо быть хорошим! Было бы у нас всё в похоти, нафиг свадьбу! Сожительствовали бы, да только и всего. Но нет, мы после пережитых экстремальных ситуаций, после вселенского, рухнувшего градом, горя... Поняли, как это важно и легко и кайфово: вести жизнь, стремлением упирая её в жизнь вечную, на том свете, жить всё более и более свято, непорочно, насколько возможно, безгрешно... -Объявляю вас мужем и женой! Я, сияя от счастья и где-то в уголке своей души умиряя пыл от предвкушения первой брачной ночи, бережно поднимаю фату, встречаясь со взором блестящих слезами радости, синих глазок. Аска выдыхает робко и нежно: -Я люблю тебя... Я так люблю тебя... -И я тебя люблю, моя рыжая принцесса, моё счастье безгрешное, непорочное... Моя святая... У Аски задрожали губки, она уже заскулила от умиления: -Волчоноооок... Жадный, жаркий и долгий поцелуй сплёл нас воедино. Мы мёртвой хваткой тискали друг-друга, смакуя каждое мгновение этой обновлённой, новой жизни с приятным жаром обручальных колец на наших пальцах, которые так спасительно согревают в этом прозябшем в зверином одиночестве атомизации, умирающем в отвратительных до блевотины, язвах и волдырях греха, падшем мире... ...дальше я словно пьяный был. Яркое солнышко, голубое безоблачное небо, очереди радостных людей за человеческой одеждой и прочими предметами интерьера и быта, возрождённая кулинария, посиделки нашей скромной компанией из меня, невесты и Ритцуко с Мисато... Прогулка по возрождающимся паркам, где уже первая детвора резвится, выпущенная из подземного города со своей полноценной за счёт инженерного гения NERV, экологией. И мы с Асочкой счастливо глядим на ребятишек и совсем не сомневаясь, вторим друг-другу: у нас обязательно будет много-много детишек... ...ну, а затем Ритцуко с Мисато нужно было идти по делам, а я взяв на руки свою невесту в пышном белоснежном платье, со сладким предвкушением понёс её домой, ведь все необходимые для святого брака процедуры были выполнены и ожидает первая брачная ночь с непорочным и праведным, спасительно-приятным, супружеским долгом, где наши души наконец сплетутся воедино, соприкоснутся и станут одним целым в диффузии любви...