...ярко-рыжий закат оседал в мутных стёклах и пустых витринах, блестя. Майский вечер близился к апогею - шелестела от порывов ветра, вырвавшаяся из под власти пестицидов, буйная растительность, заполнившая улицы ещё 5 лет назад, когда комбайны бросили нас умирать, даже не добивая...
...перехватив АК поудобнее, я повернул голову - на другом конце улицы едва заметное серое пятно, почти слившееся с бетоном, после того как я махнул левой рукой, пришло в движение.
В серых пятнах городского камуфляжа, чёрном бронежилете, балаклаве и каске, побежал ко мне закадычный друг - Ромка Пятифан. Такое же двадцатилетнее сколиозно-соевое говнопоколение как и я. Оба - взрощены в недрах общепланетной подземной организации NERV - тщательно законспирированном оплоте оставшейся части репродуктивно способного населения Земли, спрятанного от подавляющих репродукцию, лучей комбайнов.
Пока Ромка бежал, я не сводил взгляда с другой стороны улицы, боясь пошевелиться, лечь поудобнее среди разрушенной стены дома, груды бетона и торчащей арматуры. Солнце падла, медленно, но верно опускается вниз, к розовым облакам пылающего горизонта и совсем скоро ударит мне в глаза, но...
...с той стороны улицы впереди поднимается палец вверх. Я выдыхаю. Пятифан оборачивается и из-за плеча бухтит:
-Давай резче Петров, резче!
После этого Пятифан выдыхает и с досадной горечью плюёт, укладывая АК на локтевых сгибах и тяжело вздыхая - впереди Сёма Персунов и Коля Анохин, тыл прикрывают Шурик и Электроник, мы в принципе, в безопасности относительной, можно выдохнуть малость.
Ромка прикусывает губы и видно как сильно он потеет - гроздья пота видны на открытых балаклавой, участках кожи. Парень нервно смотрит на наручные часы и цокает:
-Полинка меня убьёёёт... Полинка...
Я тяжело вздыхаю и отказываюсь в очередной раз читать нотацию по поводу едва не каблучной привязанности сослуживца к своей жене, вместо этого кошусь на нашу "группу прорыва" - Антон Петров обезвреживал щедро нашпигованную близ складов, взрывчатку комбайнов. Бяша прикрывал непосредственно вход. Самый бычара из нас - Бабурин Сёма, нетерпеливо мялся - ему предстояло на своём горбу вытащить всё первой необходимости, мы распределим груз и возможно захватим чего второй необходимости.
Я почти уже затосковал, предался тянущей мрачной боли одиночества - дома меня никто не ждёт, никогда никто не любил, не любит, никогда и не полюбит, проживу и сдохну в одиночестве...
Толчок в бок - Пятифан не сводит взгляда с улицы и протягивает белоснежную папироску, спрашивая:
-Командир, чё такой грустный?
Я тяжело вздыхаю и, недолго думывая, топлю своё горе в жадных глубоких быстрых затяжках, рефлекторно пряча огонёк в кулак.
Потихоньку стало чуть лучше, тяжесть облачка дыма в лёгких осела, придавила, разогналась по запревшему телу и стало просто похуй на очень много заёбов, которые щедро растут на почве расшатанных службой, нервов.
В общем, сегодняшняя вылазка окончилась успехом - мы отметили на карте пригодность склада, набрали всего, заминировали от посторонних то, что не успели унести сами и легли на обратный курс.
***
Стяг - так назывался наш город. Единственный оплот цивилизации на много-много сот километров. Брошенные комбайнами на верную смерть, мы использовали оставшуюся здесь инфраструктуру вычистив жучков при помощи своих людей в силах Гражданской Обороны. Фактически, наши шансы на выживание крайне малы, а мест для эвакуации или перегруппировки становится всё меньше. Но, водопровод и электричество - в избытке, благодаря оставшимся технологиям.
В укромном месте мы встретились с сослуживцами из нашей части. Сбросили пожитки. Переоделись - никто, кроме крайне узкого круга лиц не знал о наших задачах и вылазке. Всё ещё необходимо было вычислить внедрённых в ряды граждан, стукачей. Они сдавали нас, они были и провокаторы и доносчики и... Кем только ни были. Поэтому мы, в смысле, войсковая разведка, на чьих плечах фактически живёт этот город, о нас ничего не знали. Официально мы были не большим нежели охотники или иногда, гражданская милиция, отлавливающая смутьянов и следящая дабы банды, не желающие возрождать уже однажды чуть не погибший в огне семичасовой войны, мир... Держались хотя бы как можно дальше от нас. Горький парадокс - вместо прогресса и объединения, мы воюем не против агрессивно мутировавшей благодаря лабораториям комбайнов, природы, но вынуждены защищаться и от таких же людей, как и мы сами...
...но вот прожектор бьёт в глаза, мы стоим как на ладони, обмениваемся шифрованными любезностями с постовыми на вышках, после чего с громким скрежетом, в бетонной арке прямо по курсу поднимаются ворота и мы, в гражданской одежде, с уже ружьишками наперевес, идём разбредаться на явочные квартиры, каждый с докладом определённому офицеру, который выслушает доклад и составит общую картину для нашего непосредственного командира - майора Шарапова.
Идя по залитой музыкой через матюгальники, главной улице, я улыбаюсь, вспоминая детство и довоенное время, тяжело вздыхая...
...ведь сегодня ночью прибывает какой-то особый мега-полк из Владивостока. Япошки прибыли на усиление наших частей, сами же едва выбрались, говорят муравьиные львы разнесли всю их базу. Механизированные части без сопровождения пехоты - лёгкая добыча, поэтому и эвакуировались.
Сладко оттягивала моё сердце надежда - ведь когда-то давным-давно, я рос в теснейшей дружбе с одной замечательной рыжей девочкой... Нас обоих, тогда ещё живые родители называли "молодожёнами", но... Война всё расставила на свои места. Её, Аску Сорью Ленгли, увезли, но мы обещали друг-другу пожениться, когда встретимся снова...
...быть может... На подземке, в NERV сегодня в город прибудет...
...она?
