По кровавому следу

***

Совет Антона пригодился. Причем пригодился очень даже, потому что стоило парням переступить порог квартиры, как Илью накрыло во всех возможных смыслах. Парень не мог ни сидеть, ни лежать из-за нарастающей тошноты, а самостоятельно держаться на ногах он был просто не в силах, раскачиваясь, как ханурик. Поэтому затея уложить блондина спать отпала в первые же минуты. Морщась, Юра отвернулся, грубовато придерживая Тихонова за волосы, пока тот, склонившись над унитазом, едва ли не выплёвывал свои органы. Из всех возможных дел, Юра выбрал именно это. Не поход в аптеку, вместо Кости, не приготовление каши, вместо Ромы, а это. Но все же, видеть Илью рядом, пусть даже в такой ситуации, было чем-то запредельно радостным. Мозг по-прежнему с подозрением принимал тот факт, что парень жив, и это было самой сладкой и желанной правдой, наверное, за все время существования Исаковского. Пусть Илья и пребывал сейчас в состоянии беспомощного овоща, но этот овощ наконец-то рядом с ними, скоро отойдет и будет снова орать на всех. — Как он? — в проеме показалась темная макушка обеспокоенного Субботина. Юра в ответ пожал плечами, многозначительным взглядом окинув сгорбившуюся фигуру. — Остуди пока. Кормить кипятком его сейчас опасно. — Рома кивнул и испарился, вновь оставив их одних в этой душной уборной. — Так, Илюша, встаём. — Исаковский потянулся через Илью за бумажными полотенцами, совершенно не думая, что блондин в состоянии понимать его речь. Со всей присущей ему осторожностью, Юра вытер чужой рот и, оценив предстоящую работу, пролез у Тихонова под рукой. — Давай, мы сможем. — Зачем ты со мной возишься? — так тихо, что Юра думал, что ему послышалось, спросил блондин. — Ого, ты разговаривать можешь? Тогда припаси силы для менее тупых вопросов. — Я сам дойду. — Завались, умоляю. Так хорошо молчал. Всего пару часов назад Юра из кожи вон лез, волнуясь за жизнь Тихонова. Но сейчас он был готов пойти по стопам Рида и разбить голову об унитаз этому придурку, который решил, что начать выдираться – хорошая затея. Но Юра человек простой, долго уговаривать его не надо. Только в этот раз наблюдать за крайне неудачной пародией на ящерицу не входило в его планы. Пришлось отойти от своего образа покладистого человека и ткнуть блондина под ребро, чтобы тот успокоился. Но вместо ожидаемого спокойствия, Илья дернулся так, что Исаковский едва ли удержал равновесие. — Я запомнил. — довольно хмыкнул старший. — Отвали. — буркнул в ответ Илья, но наконец поддался и поплелся следом, немного облегчив работу Юре. Провозившись до самого вечера, Илью всё-таки сумели накормить так, чтобы через пару минут все это не оказалось в канализации. Парня потихоньку отпускало: даже речь его сделалась связной и менее похожей на нечленораздельный бубнеж. И когда он наконец уснул в непонятной позе на диване, все дружно выдохнули с облегчением. — Ну мы пойдем. Звони, если что. — улыбнулся Рома, натягивая кроссовки. — Завтра зайдём, только напиши, когда предки уедут. — Костя сощурился и посмеиваясь выдал: — Ты уже как в приемной семье живёшь. — Да понял я, пора съезжать. Тем более... — Юра многозначительно махнул рукой. — Все уже вроде как наладилось. — Мне не очень нравится то, что ты будешь жить один. Мы не знаем, точно ли от вас отстали. — нахмурился Рома. — Ладно, потом что-нибудь решим. До завтра, Юр. — Бывайте. — Юра ещё раз кивнул и скрылся за тяжёлой дверью. Теперь он действительно задумался над тем, чтобы вернуться в свою квартиру. Только вот находилась она в откровенных ебенях и жить там одному – идея сомнительная. Обнадеживало лишь то, что этот год был для них выпускным и если кто-то из парней решит снимать отдельную квартиру на время учебы в университете, то Юра сможет напроситься делить жильё пополам. Но чтобы это случилось нужно в лучшем случае ещё хотя бы три месяца. Целых три месяца Юра будет ходить с красной разметкой на спине и подписью «Стрелять сюда!». — Собираешься съезжать? — раздался хрипловатый голос из-за спины. — А я был так рад, что ты спишь. — Исаковский повернулся, с ног до головы оглядев приложившегося к стенке Илью. — Тебе нравлюсь я спящий? — хмыкнул тот, совсем не флиртуя. — Мне нравится твой закрытый рот. — в ответ на это блондин лишь закатил глаза и переключил внимание на свой новый предмет одежды, озадаченно оттянув сероватый рукав. — Подарок от Чернова. — объяснил Юра. — Фу. Давай сожжем? — Марка? — В первую очередь. Оба рассмеялись, и в смехе этом отчётливо слышалось выходящее напряжение после пережитых дней. Нет никакого мертвого Ильи, нет никакого мертвого Юры – есть два перебинтованных с ног до головы придурка, которые, стоя посреди коридора, смотрят друг на друга и не могут перестать ржать. — А с губой то что? — с трудом успокоившись поинтересовался Тихонов. Юра же, видимо не поняв, что у него с губой, потянулся пальцами к лицу, и, к удивлению, наткнулся на струйку крови. — Так ржал, что лопнула? — Походу. — пожал плечами парень, быстренько стерев кровь со своего лица. — В комнату шуруй, сейчас таблетки есть будешь. — Таблетки... — с отвращением протянул младший. — Но мне уже лучше. — Сейчас ты будешь есть таблетки. — раздражённо повторил Исаковский, подпинывая Илью в сторону комнаты. — Иначе матери твоей пожалуюсь. Илья фыркнул, но в комнату пошел, по-детски высунув язык перед этим – Юра подавил желание пнуть его напоследок. Каша совсем остыла, потому было принято решение сварить новую чуть позже. Сейчас точно не стоило нагружать его организм большим количеством таблеток, поэтому Юра просто развел Полисорб и на всякий случай прихватил пару капсул Цитрамона. Илью он нашел растянувшимся на кровати и совершенно недовольно копающимся в телефоне. Оно и понятно, ведь вряд ли кому-то понравилось бы читать тысячу и одну угрозу в свой адрес от соседа по комнате после трёхдневных пыток. — Вот, держи. — Юра протянул ему таблетки. — Вот это чтоб до дна выпил. — Можно без таблеток? Мне глотать больно. — парень рассеянно осмотрел содержимое стакана и выпил все залпом. — Почему больно? — Ну во-первых, я содрал себе все горло, пока бл... — А во-вторых? — перебил старший, не желая воспроизводить в памяти эту картину. — А во-вторых... — Илья на секунду замолчал, надеясь, что Юра сам все поймет, но, когда этого не случилось, со вздохом продолжил: — А во-вторых, я выдирался. Они решили, что душить меня – лучший способ успокоить. В комнате повисло молчание. Илья стыдливо отвернулся, под испепеляющим взглядом голубых глаз. Исаковский до последнего надеялся, что пластыри на шее нужны чтобы сокрыть последствия лечения, но правда оказалась куда хуже. — Придурок. — с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, процедил Исаковский. — Какого черта ты на это согласился? Почему не сбежал, когда Марк был занят мной? — Тогда тебя бы убили. — коротко ответил блондин, не поднимая взгляда. С губ слетело тихое «ой», когда, не выдержав, Юра влепил ему подзатыльник. Илья повернулся, растерянно выискивая в голубых глазах причину такого "приятного" сюрприза, но Исаковский в ответ лишь устало вздохнул. — Мы волновались. Ты не представляешь, насколько сильно. Не думай, что ты один, хватит, прошу. О тебе тоже заботятся, в тебе тоже нуждаются. Хоть иногда думай и о себе. — Но все же хорошо? Мы оба живы и... — Замолчи. — прервал Юра ещё не начавшийся поток оправданий. — Я просто рад, что ты жив, но не делай так, блять, больше. — его кивок, как камень с плеч. Неожиданно для себя самого, Юра подался вперёд, осторожно приобняв Илью за плечи. Он чувствовал, как от удивления вытянулось тело под ним, но не найдя подвоха, тот наконец расслабился. Впервые за этот чертов год. Юра боялся прикосновений, ведь меньшее, чего он сейчас хотел – это сделать блондину больно. Но не Илья, который видимо решил выплеснуть в эти объятия все накопившиеся эмоции, сжимая так, что ещё чуть-чуть и захрустят кости. — Ты чего? — видимо слишком сильно расслабился, потому что иначе вряд ли можно объяснить намокшую на плече футболку. — Сделай вид, что не заметил. — угрожающе фыркнул Тихонов, стирая забинтованной рукой слезы с щек. — И вообще, мне неудобно. Со стороны раздался смешок, но намек Юра понял и послушно отстранился. Только улыбка с его лица сошла так же быстро, как и появилась: Илья подцепил край чужой футболки и без задней мысли потянул вверх. — Эй, я понимаю, что ты соскучился и бла-бла, но мне кажется, это слегка... Слишком. — Что? — если бы у людей, печатающих газеты внезапно исчез бы знак вопроса, то вместо него они могли бы смело вставлять в конец предложения вырезанное лицо Ильи. — Я хочу посмотреть на шов. — Ты мог просто попросить, а не раздевать меня ни с того ни с сего. — но вместо просьбы, Илья снова непонимающе уставился на лицо напротив. — Чем же тебя накачали, что ты таким тормознутым стал? — Юра. — Что еще? — Мне нужна кровь. — на выдохе выпалил младший, растерянно всматриваясь в свои руки. — Но тебе же вывели? — брови сошлись на переносице, делая лицо Юры слишком читабельным. — Точно, зависимость могла остаться. — И что мне делать? Может таблетки твои помогут? — Марк говорил, что твое состояние связано именно с моей кровью. — оба одновременно поморщились от упоминания этого имени. — Если вылечили, то и зависимость должна со временем пройти. — А сейчас мне что делать? Меня тошнит. — А сейчас... — Исаковский обвел взглядом комнату, пока не зацепился за стоящий на столе органайзер с канцелярией. Карие глаза внимательно следили за тем, как Юра переворачивает содержимое пластмассовой коробочки. Карандаши и ручки разлетелись по столу, что-то свалилось на пол, но сейчас Исаковскому нужно было не это. Наконец в поле зрения попал нож, которым парень не задумываясь замахнулся над своей ладонью. Только лезвию не суждено было коснуться кожи: Илья ухватил его за запястье, со всей силы оттянув в сторону. — Ты что творишь? Я не это имел в виду. — Тебе станет легче, если хотя бы немного выпьешь. — Тебе порезов мало? Может ещё раз в живот пырнуть, чтобы напомнить? — гневно прошипел Илья, вырывая из руки нож. — Чего ты бесишься? Я же не собираюсь себе вены вскрывать, просто небольшую царапину сделаю. — Ни ты, ни кто-либо ещё больше не оставит на тебе порезов, понял? — теперь настал черед удивляться Юре. Нож полетел на самую верхнюю полку, до которой без стула, в виде подставки, Исаковский не смог бы дотянуться. — Ну а что ты тогда пред... Слишком поздно Юра понял, что его ещё не успевшая затянуться губа снова начала кровоточить. Мир покачнулся. Парню пришлось приложить максимум усилий, чтобы остаться стоять на ногах, когда, совсем не соображающий, судя по всему, Тихонов подался вперёд, удерживая голубоглазого за плечи. Мечущиеся со скоростью света мысли готовы были пробить черепную коробку. Юре не требовалось много времени, чтобы понять, что ему это... нравится? Исаковский действительно пытался найти в себе хотя бы каплю желания оттолкнуть Илью, сделать хоть что-то, чтобы прекратить это. Но он продолжал стоять, как вкопанный, пока блондин слишком беспечно собирал языком алые капельки с чужих губ. Исаковский моргнул. Потом ещё раз, и так до тех пор, пока не пришёл в себя. Вид облизывающего свои губы Ильи окончательно вернул его в сознание и заставил отшатнуться, растерянно бегая взглядом по чужому – совершенно спокойному – лицу. — Ой-ей, мы почти поцеловались. — то ли удивлённо, то ли издевательски сообщил Тихонов. — Спасибо, без тебя бы не понял. — Правда? — Я тебя убью сейчас.