По кровавому следу

Стоя на балконе, Илья без особого интереса наблюдал, как в тусклом свете уличных фонарей мелькают фигуры двух влюбленных. Рассуждать о том, отсутвует у них инстинкт самосохранения или же они просто придурки было довольно занимательно, но совсем скоро они скрылись из виду, прихватив с собой и эти мысли. Прохладный ветер пробирался под пижамную футболку, которую Рома любезно одолжил блондину. Несмотря на ужасную усталость после той ночи, уснуть у парня никак не получалось. В голову то и дело лезли навязчивые мысли, с которыми Илья был не в силах совладать. Его кутал страх, он отчаянно винил себя за все происходящее, но в этой ситуации он чувствовал себя бессильным. Мысли о том, что подобное может произойти с кем-то из его окружения пугали блондина до тошноты. Хотя раньше его это не слишком волновало, ведь охотники неплохо справлялись, патрулируя город днём и ночью. Но только этот случай был иным, напрямую касаясь его и Юры. Кому-то могло показаться, что это лишь случайные, не зависящие друг от друга убийства. Но все было куда серьезнее. Из гостиной послышался звук приближающихся шагов – он и вытащил Илью из гнетущих мыслей, отрезал от возможности заниматься самокопанием. Парень слышал, как там, в стенах квартиры, Юра шелестел блистерной упаковкой таблеток. Он на секунду напрягся, распознав в тишине сонное бормотание Ромы, но благо тот не проснулся, и шаги вскоре возобновились. — Живой? — Юра ненадолго замешкался в проёме, пока блондин не махнул ему рукой. — К твоему сожалению. — отозвался русоволосый. — Решил отдаться на волю стереотипам и стать ночным жителем? — Какой догадливый. — помолчав, Исаковский опустился на паркетное покрытие и без интереса уставился куда-то вдаль. — Что-то хотел? — Чего я могу от тебя хотеть? — фыркнул парень. — Душно там, подышать вышел. — От таблеток в жар бросает? — не удержавшись, все же спросил младший. — Каких таблеток? — опасливый тон выдал Юру, который попытался изобразить удивление. Он напрягся – Тихонов чувствовал это нутром. — Таблетки, которые ты пьешь два раза в сутки. Я не уверен для чего они, но вкус твоей крови из-за них меняется. Исаковский удручённо выдохнул, откинувшись назад. Из под прикрытых век он скользил взглядом по абсолютно спокойному Илье, которому, казалось, было плевать на это. — И как давно ты об этом знаешь? — Двух раз мне было достаточно, дабы убедиться, что причина в препаратах. — И ты молчал об этом? — А не должен был? Голубоглазый пожал плечами, открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал и тупо уставился на блондина. — Послушай, ты сохранил мой секрет, а я сохранил твой. Я так похож на человека, который несёт сплетни в массы? — Ты похож на человека, который не отъебется до тех пор, пока не докопается до правды. — В ближайшее время этим и займусь. — Тихонов невольно усмехнулся, вызвав на чужом лице слабую улыбку. — Слушай. — Исаковский замолчал, вынудив Илью обернуться. Старший постукивал пальцами по колену – пытался собраться с мыслями, игнорируя полный интереса взгляд карих глаз, внимательно изучавший его. — Предлагаю обмен: я отвечаю на любой твой вопрос, а ты на мой. Парень недоверчиво сощурился, словно пытался отыскать в голубых глазах подвох. Но Юра был абсолютно серьёзен, всем своим видом показывая это. — И ты прям честно на него ответишь? — тот кивнул. Тогда Тихонов шагнул к нему ближе, опустившись перед ним на корточки. — Тогда скажи, почему ты не сдал меня своим? Только не начинай всю эту чушь о дружбе и прочем, мы терпеть друг друга не можем. К тому же я угроза для всех, ты и сам из-за меня настрадался. Какой смысл от этого благородства, если я ничего не даю взамен? — Честно? В душе не ебу. Просто иногда вспоминаю, как жалко ты выглядел, когда я впервые застал тебя во время твоего приступа. — в глазах старшего вспыхнуло раздражение – ему определенно не нравилось вспоминать об этом случае, но тем не менее это было правдой. Противной и мерзкой, но правдой. — Помнишь? Меня тогда только-только устроил помощником Марк. Подумать не мог, что первым вампиром, которого я поймаю будешь ты. — Знаешь, как интересно было наблюдать за тем, как наш многоуважаемый капитан кривляется и шипит, сложившись в три погибели. — В карих глазах промелькнул недобрый огонек, который Юра не смог разглядеть в темноте. Илья нахмурился, вспоминая события того дня. Он помнил, как плакал, задыхаясь в собственной боли, как кружилась голова и, как он, не своим голосом, орал Юре, чтобы тот ушел. Его обратили буквально за несколько дней до этого и первая ломка далась его организму особенно тяжко. А Юра просто сунул ему в рот какие-то таблетки и Илья отключился. — Ты правда думаешь, что я посмел бы сдать тебя в агентство? Конечно, я и сам одно время расценивал вампиров, как бездушных убийц, но разве ты таким являешься? — А если бы убил? — Ты у меня, блять, кровь боишься пить, хотя я ее тебе и предлагаю. Сам понимаешь тупость своих слов?— закатив глаза, блондин все же уселся рядом. Исаковский понял этот жест и вопрос тут же слетел с его губ. — Что случилось в тот день, когда тебя обратили?

***

На город опустились вечерние сумерки. В лучах фонарного света тяжёлые снежинки кружили в своеобразном танце, застилая собой землю, точно, белоснежной пеленой. Мимо, по автостраде, пролетали машины. От порывов ледяного ветра парню приходилось сильнее кутаться в свою куртку, а окоченевшие ладони небрежно растирать. Кварталы сменяли друг друга, позади оставались новостройки, а Илья уверенно приближался к своему двору, дому, квартире. Пытаясь не обращать внимания на непонятные звуки позади, парень наконец свернул на повороте и немного ускорил шаг. Фонари во дворе отчего-то не работали, разглядеть что либо было особенно сложно. Но парень прожил здесь всю жизнь, знал каждое деревце и на память мог перечислить каждую трещинку на асфальте. Оценив масштаб пиздеца, а именно: пробежавшись взглядом по застывшей в лёд луже, Илья решил всё-таки сократить путь через площадку. Но, развернувшись, воткнулся в грудь какому-то парню. — Аккуратнее, блять. — буркнул Тихонов, прошмыгнув мимо. Но парень схватил его за плечо и потянул к себе. — Что? Подраться хочешь? Мне кажется не лучшее место. В темноте сверкнули изумрудные глаза. Илья не успел ничего толком понять, как оказался вжатым в дерево. Своей ладонью незнакомец до боли сжимал чужие челюсти, не позволяя кричать и значительно ограничивая доступ к кислороду. С плеча свалилась сумка, Тихонов отчаянно брыкался, пытаясь отцепить от себя этого ненормального, но тому было плевать. Парень ничего не говорил, ничего не делал; его взгляд искрился ледяным равнодушием, а озлобленная ухмылка подливала масла в огонь. Илье удалось приподнять ногу, и со всей силы, на которую он был сейчас способен, ударил парня ею по колену. Тот пошатнулся, хватка на секунду ослабла, а в следующую секунду голову пронзила острая боль. Ноги перестали слушаться, тело обмякло. Удерживая обессиленного блондина за шиворот, парень грубо содрал с него куртку. Сознание покидало Илью, он держался из последних сил, с ужасом наблюдая за тем, как озверевший незнакомец оголяет белоснежные клыки. А потом боль и темнота. Крики и яркие вспышки перед лицом пробирались в сознание, вытесняя мрак, холод и животный страх. Илья не понимал, что происходит, не понимал где он и почему совершенно не чувствует конечностей. Перед глазами все плыло, голова раскалывалась. Тело захлестнула ужасная слабость. Силуэт мамы акварельными пятнами расплывался перед лицом. Она что-то говорила, говорила и говорила, вот только ни одного слова блондин разобрать не смог. Он вновь начал отключаться – по крайней мере, так ему казалось из-за исчезнувшего света, слепящего даже сквозь закрытые веки. Но в следующую секунду в его нос ударил запах, который он никогда ни с чем не спутает – одеколон отца, которым тот пользовался чуть ли не с рождения. Из под ног ушла земля. Рука начала болезненно саднить, но это даже радовало, ведь давало надежду на отсутствие сильного обморожения. А потом снова темнота. — Тебя обратили. — безэмоционально констатировал отец. Родительница с ужасом вздохнула, вышла из комнаты, не сдерживая слез. — Понимаешь, что это значит? — Меня убьют? — так же спокойно спросил Илья. — Не исключено. — младший грустно хмыкнул и перевел взгляд на свое плечо, где тонкой паутинкой тянулось заражение до самого предплечья. — Старайся не высовываться лишний раз. Обращённые не сильно отличаются от людей – если будешь хорошо скрываться, никто и не поймет. — А кровь? Что мне делать, когда начнется ломка? — Постараюсь через знакомого достать из больницы пару пакетов. Но не рассчитывай, что я буду делать это постоянно. Потом сам будешь себе ее добывать. — Илья кивнул, родитель поднялся со стула и направился к выходу. — И запомни – ни одного убийства. Иначе я сам сдам тебя агентству.