Некрос. Старые долги.

Джеймс медленно брел по широкому проспекту, стараясь не столкнуться с быстро шагающими прохожими. Взгляд мужчины то и дело направлялся к перилам ограждения, за которыми была… смерть. Две сотни этажей до нижнего уровня – никто не выживет при падении с такой высоты. Главное тут – сделать шаг и все проблемы, что навалились на мужчину, исчезнут вместе с его никчемной жизнью. Дейко-проспект был широкой улицей, одновременно с этим являющейся ещё и балконом одного из жилых комплексов. Одна его часть, фактически, стена здания, полностью сокрыта разномастными кафе, барами, магазинами и мастерскими, чьи цветастые вывески слепили светом неона и голограммами. Зато другая – перила. За ними провал между зданиями. Подойдя к краю проспекта можено узреть проносящиеся мимо спиддеры самых разных моделей, марок и цветов. Порой эти машины выглядели совершенно несуразно, словно бы конструкторы и не слышали об аэродинамике. А ещё дальше виднелся следующий жилой комплекс, каждый балкон которого тоже являлся широкой улицей. Все они соединялись переходами и дорогами, массивными линиями монорельсов и потоками мельтешащих в воздухе спиддеров, связывающими громады зданий в единую сеть. -Уйди с дороги, нарк! – раздраженный женский голос заставил Джеймса вздрогнуть и осознать, что он стоит на середине улицы, упершись взглядом в огни соседнего здания. -Простите, - пробормотал мужчина, отходя к одному из кафе, в окнах которого мерцали неоном в виде чашек и столовых приборов. -Наркоман, - фыркнула девушка, бросив на Джеймса осуждающий взгляд, и исчезла в толпе. Дернувшись, Дюм опустил взгляд на левое предплечье и закатал рукав куртки. КПК, закрепленный на руке, ещё работал, хотя заряда батареи оставалось не так уж много. Семь процентов. На час-другой ещё хватит. Проверив состояние счета и поморщившись, Джеймс покачал головой и направился в кафе. Легкая тканевая куртка серого цвета промокла под проливным дождем, потоки которого сильный ветер бросал на балконы громадных зданий. Именно из-за этого ненастья рядом с ограждениями сегодня так безлюдно и можно внимательно рассмотреть другие здания. Ливень и ураганный ветер разогнал вечную толпу туристов с камерами, что любят делать «красивые снимки». Впрочем, сам Джеймс не видел ничего хорошего в том пейзаже, что открывался с высоты двухсотого этажа. Обычный индустриальный центр. Планета-город, полностью застроенная людьми и ксеносами. Этакий техногенный улей. Войдя в помещение кафе, мужчина осмотрелся и фыркнул. Мягкое золотистое освещение создавало тёплую атмосферу уюта, что удивительно для подобных забегаловок. Усевшись за свободный столик, Джеймс снял куртку и повесил её на спинку соседнего стула и принялся ждать дроида-официанта. Однако, к его удивлению, вместо робота, к нему подошла молодая девушка в униформе и спросила: -Что будете заказывать? -Кофе, - неожиданно для себя улыбнулся инженер, - Желательно, крепкий. -Хм… Размер порции? И что-то ещё будете брать? Сэндвичи? Салат? У нас есть… -Только кофе, - мягко произнёс мужчина. Окинув его задумчивым взглядом, официантка кивнула и отправилась к стойке, где тоже наблюдался человек, а не андроид-бармен. Вообще, это место, чем дальше, тем больше удивляло Джеймса. Оно выбивалось из того, что он привык видеть вокруг себя. Будто бы в последние часы своей жизни ему уготовано увидеть совершенно иную сторону мира. Впрочем, сей факт уже не мог повлиять на решение, принятое им. Слишком многое навалилось на плечи Джеймса Дюма. В последние годы, его судьба сделала настолько неожиданный и сильный поворот, что мужчина попросту не смог справиться со всем происходящим и сломался. Возможно, кто-то другой и пережил бы всё это спокойно, лишь пожав плечами. Но только не он. У Джеймса попросту не хватило сил и прочности внутреннего стержня, чтобы стойко принять и выдержать испытания, которые принесла ему жизнь. -Ваш кофе, - произнесла официанта, поставив перед Дюмом чашку с дымящимся напитком. -Благодарю вас, - благодарно кивнул девушке Джеймс. Она была невероятно красива. На мгновение в голове Дюма даже появилась мысль о том, что у неё вполне мог быть состоятельный муж с такой-то внешностью, но вместо этого девочка работает в обычном кафе официанткой, разнося между столиков заказы посетителей. Однако, размышления о том женщинах и разнице в их взглядах и суждениях, действиях и привычках, быстро исчезли под напором возвращающейся меланхолии. Джеймс Дюм был очень хорошим инженером. Можно сказать, отличным. В числе его достижений – больше десятка патентов на модификации станков, серьёзно упростивших работу и удешевивших производственные процессы. Благодаря ним, мужчина довольно долг получал лицензионные отчисления от предприятия, поскольку оно начало использовать его разработки. Собственно, хорошая работа, острый ум, карьера, идущая в гору, красивая жена и двое детей, здоровые родители… Даже дорогой спиддер и собственная, а не арендованная квартира на пять комнат, кухню и две ванных… Чего ещё нужно для счастья? Сам Джеймс всё это считал нормой. Естественным положением дел. Он не представлял себе иной жизни. Его родители тоже никогда не бедствовали и помогли своему единственному сыну, оплатив ему обучение в колледже, а затем и в институте, после чего договорились со знакомым, устроившим Дюма на завод компании «Kordy-Motors», производящий двигатели для истребителей. Свою будущую жену молодой инженер встретил ещё в институте, а уже после получения диплома посетил с ней ЗАГС, узаконив бурный, полный страсти, роман. Когда же Джеймс получил должность старшего инженера и окончательно стало ясно, что грядущая жизнь будет стабильной и сытой, Мона забеременела, да ещё и сразу двойней. Годы шли, Дюм умудрился дорасти до руководителя отдела разработок технологических процессов. Для громадного завода, входящего в компанию «Kordy-Motors», это более чем весомо. К этому времени дети, сыновья, Джеймса уже пошли в школу и демонстрировали хорошую успеваемость, участвовали в соревнованиях и вообще казались едва ли не идеалом… Однако, красивая сытая жизнь была омрачена смертью родителей, погибших во время крушения пассажирского лайнера, врезавшегося в астероид из-за сбоя в работе навигационного ИИ. С этого момента Джеймса начали преследовать неудачи. В начале, компания «Kordy-Motors» через суд признала пантенты Дюма своей собственностью, использовав в качестве мотивации тот факт, что инженер проводил разработки с использованием корпоративного оборудования и на заводе организации, а не полностью за свой счет. После этого лицензионные отчисления, изрядно пополнявшие семейный бюджет, прекратились. Естественно, это повлекло за собой и другие проблемы. Жена и дети, привыкшие жить не широкую ногу и не считать деньги, оказались вынуждены умерить аппетиты, что послужило причиной многочисленных домашних скандалов. Мона не стеснялась демонстрировать своё недовольство резко ухудшившимся уровнем жизни и серьёзным урезанием расходов. Марк и Стен тоже не выражали радости от того, что им перестали постоянно покупать новые КПК, портативные игры и приставки, а одежду принялись приобретать не в дороги магазинах верхних уровней, а в местах куда проще и скромнее. Ко всему прочему, из-за возникших сложностей с деньгами, мужчина решил прекратить помогать родителям Моны, что ещё больше взбесило жену. Годами инженер выделял для её родственников достаточно значительные суммы, благодаря которым они не только разобрались со своими долгами, но и отправили второго ребенка учиться в институт. Постепенно семейные склоки усиливались. Масла в огонь скандалов подливали родители Моны, не стесняющиеся в выражениях в отношении Джеймса. Особенно старалась её мать, периодически напоминающая своей дочери об упущенном некогда перспективном парне, который ещё в институте рассекал на спортивном спиддере, стоимостью в корвет последнего поколения, да жившего в тот период в собственно пентхаусе в элитном жилом комплексе. И тот факт, что тому юнцу всё купили родители, тещу совершенно не смущал. Для неё был важен сам факт – за дочерью ухаживал богатый молодой человек, но она, в силу глупости и юности, выбрала другого. Подобные разговоры, чаще всего происходящие за спиной Дюма, пока он на работе, сказались и на сыновьях. Будучи детьми, они не могли трезво оценить ситуацию и поддержали мать и бабку. Самих родственников Моны совершенно не смущал тот факт, что их дочь училась в институте на взятый ими кредит, а после получения диплома она ни дня не работала, живя за счет Джеймса. Да и долги её семьи, фактически, оплатил именно Дюм. Он же помог им купить новую квартиру и спиддер для младшего брата Моны. Всё это было забыто. Стоило Джеймсу оступиться, как вылезшие и дерьма людишки, выходцы из не самого благополучного района, умудрившиеся вцепиться в достаточно удачливого парня из зажиточной семьи, были готовы перегрызть ему глотку за то, что он не оправдал их ожиданий, а поток изобилия, идущий через него в кошельки ублюдков, резко оборвался. Реакция, конечно же, оказалась весьма красноречивой. Неожиданно для себя, мужчина осознал неприятный факт. Жена всегда воспринимала его исключительно в качестве счастливого билета в сытую жизнь и пользовалась им по полной программе, не забывая за его счет помогать и своим родителям. Когда же возникли сложности, она начала вести себя, мягко говоря, не так ласково, как прежде. Что уж говорить о сексе? Его в жизни Дюма попросту не стало, если, конечно, не считать периодические тяжелые разговоры с руководством, не слишком довольным резким изменением поведения Джеймса и снижением итоговых показателей его отдела. А они с каждым месяцем действительно становились всё хуже. Проблемы в семье не могли не сказаться на Джеймсе и его работе. В мужчине копились моральная усталость, злость и раздражение. И чем дальше, тем хуже ему становилось. В таком состоянии, приезжая на завод, инженер банально не мог нормально работать. Мысли Дюма постоянно возвращались к тяжелым разговорам с женой и детьми, неудачным попыткам объясниться и мрачным ночам, когда вместо сна в привычной кровати рядом с любимой женщиной он был вынужден часами просиживать на кухне, чтобы хоть как-то успокоиться. Если бы не всё это, то Джеймс мог бы сохранить свою должность и о работу, но именно ухудшившиеся показатели его работы в ежемесячных отчетах, частые скандалы с коллегами, ставшие нормой из-за морального состояния инженера, привели к тому, что во время сокращения производств и персонала, он оказался в числе уволенных. В тот день, вернувшись домой, Дюм долго не хотел говорить Моне о столь неприятном повороте в своей жизни. Инженер прекрасно понимал какой будет реакция жены и попросту не мог себя заставить открыть рот и сказать об увольнении. Однако, уже перед сном Джеймс решился на откровенный разговор, ожидаемо закончившийся очередным скандалом. Хуже всего то, что Мона и не подумала успокаиваться. Она спешно собрала вещи, не забыв и о детях, и вместе с ними уехала к своим родителям. Что удивительно, Джеймс, стоило остаться в громадном пентхаусе одному, почувствовал облегчение. Будто бы с его плеч сняли невероятно тяжелый груз. Ему даже дышать стало невероятно легко. Казалось, до этого момента шею мужчины сдавливала незримая рука, мешавшая сделать вдох. Более того, впервые за несколько лет он смог лечь в свою кровать и сразу же заснуть. В ту ночь Дюму снились его родители. Во сне они улыбались и говорили, что верят в него и уверены – с ним всё будет в порядке, а жизнь их мальчика наладится. Утром Джеймс лишь выпил чашку кофе и поехал на кладбище. Пускай оно и было условным, поскольку являлось скорее городским склепом, где в небольших мини-склепах находились урны с прахом умерших. Однако, Дюм корил себя за то, что делает это впервые за всё время с момента смерти своих родителей. Мона настолько вымотала его постоянными скандалами, что у Джеймса банально не хватало сил, чтобы побывать в этом мрачном месте. Найдя в некрополисе захоронение родителей, Дюм уставился на таблички с их именами и датами смерти, а потом, проведя по ним ладонью, произнёс: -Простите… Я… Простите меня. Я был не лучшим сыном. И я… Я вас не подведу. Я справлюсь со всем. Я удержусь. Джеймс и сам не знал о чем говорит, но чувствовал – впереди его ждут ещё те проблемы. И Мона будет одним из их источников. Собственно, Джеймс прекрасно понимал – дражайшая женушка точно подаст на развод, дабы получить имущество для себя и детей. И если против сыновей Дюм ничего не имел, то к Моне у него уже появились вопросы. Причем, касались они не только её поведения в семье, но и весьма неприятной находки в пентхаусе – мужской одежды, которая точно не могла принадлежать ни сыновьям, ни самому инженеру… Выводы, мгновенно пришедшие в голову Джеймса, были не самыми приятными. Куда хуже оказалось другое. Вернувшись домой, он обнаружил, что двери его квартиры открыты, а из неё вынесено всё, что не прикручено к полу и стенам. Впрочем, незваным гостям не удалось справиться с сейфом, в котором хранились деньги и документы. В том числе, касающиеся доставшегося от родителей наследства. Банковских счетов, квартиры, спиддера… и акций «Kordy-Motors». -А не они ли главной целью? – хмыкнул Дюм. Подумав, Джеймс вытащил из сейфа его содержимое, рассовал по карманам куртки, а затем, заперев выдержавшее воров хранилище, дабы заставить будущих «гостей» потратить на него время, отправился в квартиру родителей. От неё у Мону ключей точно не было. Они хранились в сейфе – все три комплекта. Собственно, именно в родительском доме имелся запас денег. Этакое «НЗ» - неприкосновенный запас. Его создали ещё отец и мать Джеймса в качестве подстраховки на случай проблем. Сам Дюм, помня их наставления, и после смерти родных продолжал пополнять этот самый «НЗ», пока у него имелась такая возможность. Об этом знала и Мона, но как ни старалась, Джеймс её к этим деньгам не подпускал. Мужчина прекрасно понимал, что в жизни может произойти всякое и лучше иметь подобный резерв, чем оказаться с пустыми руками в трудную минуту. Собственно, само наличие данного «НЗ», совершенно не доступного жене, и служило одним из поводов для многочисленных семейных скандалов. Сам Джеймс теперь был рад тому, что деньги складывались в виде наличности, а не на банковский счет. Когда Мона подаст в суд на развод и раздел имущества, ей будет крайне сложно доказать сам факт существования этих сбережений. Вот будь они в банке, тогда приставы вполне могли отследить даже факт их снятия и тогда у Дюма возникли бы серьёзные проблемы. А так… Ему придется распрощаться с пентхаусом и вернуться в квартиру родителей, которую Джеймс категорически не желал продавать. По закону Мона не могла на неё претендовать, поскольку это наследство, доставшееся лично ему от его родителей, а не совместно нажитое имущество. Другое дело, что наличие двух детей может создать сложности… Мозг Джеймса, освободившийся от удушливой атмосферы постоянного скандала, начал работать так же эффективно, как былые годы. Разум мужчины быстро просчитал ситуацию, а затем на губах инженера появилась кривая усмешка. С пентхаусом придется попрощаться. Дюм на суде отдаст его полностью – и в рамках раздела имущества, и детям как обязательную жилплощадь, которую, как отец, Джеймс обязан предоставить им. Впрочем, перед этим необходимо заказать генетическую экспертизу. Всё же, чужая мужская одежда, найденная инженером, не давала ему покоя. Чем дальше, тем крепче были мысли о том, что дети не его. Семена сомнения в верности Моны, которая действительно красива и вполне может найти себе нового мужчину за несколько дней, имели хорошую почву для роста. Дальше всё шло именно так, как и предполагал Джеймс. Мона действительно подала на развод и требовала в иске провести раздел имущества, включая наследство от родителей, а так же предоставить площадь для проживания сыновей. Дюм в суде с требования согласился, но только с условием проведения генетической экспертизы для установления отцовства. А дальше его ждал неприятный сюрприз. Ожидаемы, но неприятный. Мона отказалась от экспертизы. Адвокат Джеймса после этого смог извернуться и достать записи камер наблюдения из жилого комплекса, на которых был замечен один и тот же мужчина, приходящий в пентхаус Дюма в то время, когда инженер находился на работе. Попадались и другие материалы. Например, судью впечатлили кадры, на которых Мона, будучи замужней женщиной, целовалась с этим самым гостем у входа в квартиру собственного мужа… Затем Ральф, адвокат Джеймса, умудрился найти массу других видео материалов – из кафе и ресторанов, где была замечена теперь уже бывшая жена инженера с этим самым незнакомцем… В конечном итоге, после череды судебных заседаний и скандалов, экспертиз записей и криков, суд принял сторону Дюма и назначил проведение генетической экспертизы. Параллельно с этим, Джеймс смог получить от банка распечатку движений по своим счетам и предоставил судьбе доказательства многолетнего содержания родственников своей бывшей жены, после чего потребовал при дележе имущества учесть и всё то, что было приобретено ими за его счет. Только тогда Мона заявила о своей готовности отозвать иск. Впрочем, Дюм не обманывался. Он сам, как и его адвокат, искренне считал, что необходимо получить решение текущего суда, чтобы исключить возможность повторного иска. Ведь, если дать Моне и её родне время, они вполне могут подготовиться и что-то да придумать. А деньги в «НЗ» Джеймса не бесконечны. Второй раз этого запаса уже не будет и тогда его ждут серьёзные проблемы. Ральф, каким бы хорошем парнем ни был, бесплатно работать не станет. Вот только произошло непредвиденное. Судью, в принципе, лояльно относившегося к Дюму и его адвокату, заменили после ходатайства об отводе со стороны адвоката Моны. С этого момента всё дело пошло совершенно иначе. Ведь, новым судьёй оказался тот самый незнакомец, с которым бывшая жена Джеймса изменяла ему. Ральфа Уоткинса арестовали на следующий день после первого с новым судьёй заседания. Ему были предъявлены обвинения в фальсификации видео записей и подделке документов. Затем любовник Моны, оказавшийся действующим судьёй, своим решением признал невозможность учитывать в рамках суда те денежные переводы, которые совершались Джеймсом на счета её родителей, поскольку данный процесс не имел отношения к их имуществу, а касался развода Дюма. После этого было закономерным итогом услышать вердикт – в исковые требования удовлетворить в полном объеме. Более того, ублюдок умудрился признать доставшееся от родителей имущество – совместно нажитым, поскольку оно попало в руки Джеймса больше трех лет назад. Судья воспользовался противоречием в двух законах и существующей судебной практикой. А это означало, что одним пентхаусом Дюм уже не мог отделаться. Апелация тоже результата не дала. Суд второй инстанции оставил решение в силе и… Для Джеймса наступили тяжелые времена. Приставы арестовали всё имущество, обчистили банковские счета инженера. Для разделе квартиры родителей, пентхауса и спиддеров их выставили на продажу, а самого Дюма – на улицу, оставив ему лишь одежду да старый КПК. Все попытки обжаловать действия приставов окончились неудачей. Несмотря на то, что они не имели права оставлять его без места жительства и денег, выродки в форме судебной службы исполнения наказаний именно так и поступили. Та же судьба ждала и акции компании «Kordy-Motors». Их старательно искали в родительской квартире, совершенно не стесняясь сего факта. Словно бы ничего более приставов и не интересовало. А когда Джеймс подал на них жалобу в региональное управление, её… приняли, но реакции не последовало. Надеясь на оставшуюся у него наличность, Дюм попытался найти другого адвоката, но никто не желал связываться с человеком, на которого имеется «зуб» у действующего судьи, обладающего обширными связями во многих силовых ведомствах региона. Примерно месяц Джеймс обивал пороги прокуратуры, полиции, СБК (прим.автора СБК – Служба Безопасности Кордии), но всюду его документы и заявления принимались, затем следовали сочувственные улыбки и… ничего. Так было до тех пор, пока инженер не понял – ему конец. Никто не поможет. С друзьями он разругался из-за Моны, пока они были женаты. С коллегами – в последние годы. А круг общения родителей был ему слабо знаком. На остатках денег, Дюм арендовал комнату на одном из нижних уровней и принялся искать работу. С того места, куда он устроился в самом начале долгой судебной тяжбы, его уволили после получения документов от приставов о решении суда. Однако, голову инженера не покидала одна единственная мысль. Мона родила не от него, а от этого ублюдского судьи. И он же устроил Джеймсу весь этот кошмар, пользуясь своими знакомствами и должностью. Вывод напрашивался сам собой. Искать справедливости смысла нет. Более того, как бы ни старался Дюм, куда бы ни отправился работать, всюду его достанут и сделают так, что он окажется на улице. Любовник Моны задался целью извести его, не забыв перед этим отнять акции «Kordy-Motors». Ведь, мало их арестовать. Без сами документов, которые нельзя напечатать заново, ибо они номерные, обладающие многочисленными техническими и магическими степенями защиты, никакие решения судов об отчуждении имущества не помогут. Максимум, чего добьет ублюдок – блокировка акций и прекращение ежегодных выплат дивидендов по ним. Пусть это и небольшие деньги, но… Очередным вечером сидя в убогой каморке, по недоразумению именуемой квартирой, Джеймс замер, уставившись в точку перед собой. Он понял что нужно делать. -Ты их не получишь, - прошептал Дюм, - И не будет у тебя этой суки. Ты отнял у меня всё. А я отниму всё у тебя, мразь. Был у Джеймса один знакомый. Одноклассник, с которым инженер не общался очень давно. В отличии от Дюма, этот парень изначально выбрал «неправильный» путь и ныне является частью криминального мира. Впрочем, глядя на то, что из себя представляют «правильные» люди, Джеймс уже сомневался в том, как смотрел на вещи раньше. В прежние годы ему бы в голову не пришло рассуждать об убийстве и самоубийстве. Однако, пережив предательство и столь вопиющий беспредел со стороны властей, Джеймса уже не был столь категоричен в отношении тех, кого раньше считал преступниками. «Всё познается в сравнении и… в беде, - мысленно скривился Дюм, набирая номер человека, общения с которым избегал многие годы, - Как же всё паршиво…» Допив кофе, Джеймс ещё раз осмотрелся. Воспоминания об уже почти забытой благополучной жизни всё ещё мелькали перед его взглядом. Иногда пробуждалось нечто похожее на совесть. Эта дрянь пыталась убедить мужчину, что убивать Мону – плохо. Ведь, она его жена, пусть и бывшая. И в целом, ему не следует быть таким категоричным… Однако, стоило вспомнить лицо её любовника и то, как себя вели приставы, каморку, заменившую пентхаус, дерьмовую еду быстрого приготовления вместо нормальной домашней, узкую жесткую койку, продавленную сотней прошлых постояльцев, вместо мягкой родной кровати, как поднявшаяся из глубин души злость на корню удавливала позывы этой трусливой суки, прикидывающейся совестью. Джеймс принял окончательное решение. Он купит у Джоша плазменный пистолет, пристрелит Мону Марка и Стена, а затем застрелится сам. Всё равно, после тройного убийства, ему уже ничего другого не останется. Собственно, Джеймс именно на встречу с Джошем и шел, когда решил зайти в это кафе, благо, оно в сотне метров от нужного места. Звук открывшейся двери и ворвавшийся в помещение гомон улицы на мгновение заглушили негромкую музыку, игравшую в кафе, а затем исчезли. -Дюм? – раздался знакомый голос, заставивший инженера повернуть голову. У входа стоял Джош. Такой же вымокший с ног до головы, как и сам Джеймс. -Тоже решил зайти сюда выпить кофе? – усмехнулся инженер. -Неожиданно, приятель, - кивнул Джош, направляясь к столику, за которым сидел Дюм. -Мистер Оловей, - подскочила к однокласснику Джеймса официанта, - Вам как обычно? Джош на секунду замер, затем, бросив оценивающий взгляд на своего одноклассника, хмыкнул и произнёс: -Рита, мне капучино с бурбоном… И Джеймсу тоже. Раз уж мы с ним встретились тут, а не как планировали… И… Накрой нам столик в отдельном зале – у нас будет серьёзный разговор. -Это ваш друг? – удивленно покосилась на инженера девушка. -Да, - неожиданно для Дюма ответил Джош. -Конечно, - кивнул официантка, практически улетучившись из зала. Усевшись рядом со своим одноклассником, Оловей фыркнул: -Дерьмово выглядишь, дружище. Рассказывай, что стряслось? Для Дюма, произошедший между его школьным товарищем и официанткой разговор был неожиданным, но крайне показательным. Одноклассник, судя по всему, уже давно не простой «бык», коего отправляют «на дело» серьёзные дяди, а личность достаточно известная, обладающая неким весом и авторитетом. -Это долгая история, - покачал головой Джеймс, после чего, заметив осуждающий взгляд Джоша, добавил, - Если коротко, то я – идиот и неудачник. -И это мне говорит человек твоего плана? – фыркнул Оловей, - У тебя же мозгов больше, чем у всех моих парней вместе взятых… Включая меня. Ты гений… -И конченный мудак, - отмахнулся Дюм, - Да ещё и слепой. -Так… Рассказывай. А дальше мы подумаем. Не просто так же ты решил со мной встретиться… Не поверю. Пока Рита накрыла стол в отдельном зале, Джеймс успел рассказать однокласснику историю своих злоключений и выводы, к которым он пришел. -Вот что… - задумчиво произнёс Джош, - У тебя попросту не было возможности всё обсудить с кем-то, кроме адвоката. А они – те ещё уроды. Им лишь бы денег сорвать. Ублюдки не на результат работают, а снимают с клиентов наличку за каждой свой чих… К ним за помощью идти – только себе хуже делать. -Теперь я это понимаю… -Ну да, - хлопнул по плечу Джеймса его одноклассник, после чего повернулся к подходящей к ним официантке, - Уже готово? -Да, мистер Оловей. -Джош, я… -Отметим встречу, дружище, - усмехнулся Оловей, глядя в глаза инженера, - А затем обсудим как я могу тебе помочь. -Хорошо, - кивнул ему Джеймс. Спустя почти час, когда Дюм и Оловей, будучи уже изрядно выпившими, но сытыми, сидели в том самом зале, который для них приготовила официантка, Джош произнёс: -Знаешь, приятель, я могу тебе помочь. Причем, так, что ты и в тюрьму не попадешь. Но не просто так. -А чего ты хочешь? – уставился на своего одноклассника Джеймс, - Только не говори, что… -Заткнись, дурак, - фыркнул Джош, - Всё проще. С этой шлюхой и её выродками разберутся. Ты в это время будешь… Скажем, работать на меня. Официально. И в конкретное время окажешь точно под камерами наблюдения. После этого мы и судью этого… порешаем. -Но что я буду тебе за это должен? – нахмурился Джеймс. Несмотря на то, что одноклассники, пусть и с хорошей закуской, умудрились осушить полную бутылку бурбона, разум инженере ещё работал. Мужчина прекрасно понимал – просто так ему помогать не станут. Вообще, договариваясь о встрече с Джошом, Дюм надеялся купить боевое оружие и убить бывшую жену, а не оказаться в должниках у достаточно авторитетного представителя криминального мира. -Ты? Ты же любишь праву, Джеймс? Ведь, так? – посмотрел в глаза инженеру Оловей, - Ты Готов драться за правду? И не один против всей системы, а в компании таких же, обиженных ублюдками и государством, людьми? -В каком смысле? – не понял Дюм. -Мы организовали нечто вроде… профсоюза. Общественное движение. Из тех, кто пострадал от действий коррумпированных чиновников, судей… полицейских… Помогаем таких бедолагам добиваться правды, - закурив, произнёс Джош, - Что ты на меня так уставился? -И это говоришь мне ты? Рассмеявшись, Оловей бросил пачку сигарет своему однокласснику, а затем пояснил: -Мы, конечно, не образцы добродетели и благочестия. Но у нас есть понятия… И нам, от происходящего в системе, тоже не очень хорошо. Чиновники и полиция, судьи… Раньше было проще. Были мы, были они. Теперь ублюдки лезут в наши дела. На своих родственников открывают бизнес, а потом давят конкурентов… разными методами. Государство, понятно, ничего не делает. И люди идут к нам за справедливостью, не найдя их в суде и полиции. И с каждым днем таких всё больше… Так что скажешь? Ты в деле? Готов взять за глотку ублюдков? Причем, не только этого рода, который вместо тебя двоих детей заделал, но и всех ему подобных? Или предпочтешь просто пристрелить суку и подохнуть самому? * * * Когда дверь за Джеймсом Дюмом закрылась, взгляд Джоша Оловея стал совершенно другим. Из глаз мужчины исчезли и хмель, и веселье. Вошедшая в зал официантка, покосившись на криминального авторитета, коего боялись многие депутаты парламента Республики Кордия, принялась молча собирать столовые приборы. Девушка прекрасно понимала, что в данный момент Оловей пребывает не в том состоянии, чтобы при нем создавать много шума. Впрочем, работа с посетителями являлась не главной задачей Риты. Она так же должна была проводить анализ записей с микрофонов и камер, установленных в зале, составлять анализ поведения гостей заведения… Список обязанностей девушки действительно впечатлял. В него входила и передача информации между агентами СВР Пространства Дракона, когда они лишены возможности сделать это иными способами. -Что ты о нём скажешь? – поинтересовался Джош, покосившись на Риту. -Слабак, - спокойно ответила та, повернувшись к Оловею, - Ничего из себя не представляет. Домашний мальчик, который не справился со своими проблемами. -Возможно, - задумчиво фыркнул Джош, снова закурив, - Впрочем, это не отменяет того факта, что как инженер он действительно умен. -Вы хотите завербовать его для себя или… -Нет, - покачал головой Оловей, - Я изначально предложил ему участие в ваших делах. Несмотря на то, кем был на Кордии Джош, он прекрасно понимал, что хамить стоящей перед ним девушке не стоит. Мужчина всегда трезво оценивал ситуацию и умел лавировать. Именно благодаря этому своему качеству, ему удалось стать одним из тех людей, что являются хозяевами теневой части жизни в системе Кордия. -Хорошо, - кивнула Рита, - Значит, этот Джеймс Дюм будем в проект «Профсоюз». Если выживет, то… мы найдем ему работу. Встретившись взглядом со своей собеседницей, Джош фыркнул: -Постарайся сделать так, чтобы он выжил. Всё же, этой мой одноклассник. Он никогда про меня дурного слова не говорил и… знаешь, Джеймс не побрезговал приехать на похороны моего брата, хотя уже знал кто я и чем живу. Единственный из всего нашего класса. Я запомнил это. Рита понятливо кивнула. За три года работы с Оловеем, она успела составить психологический портрет криминального авторитета и понимала почему у него такое отношение к недавнему гостю заведения. Впрочем, визит Дюма стал лишь очередной частью информационной мозаике, формирующей характеристку Джоша в базе данных инфильтратора с внешностью Риты Силгер. Когда Оловей покинул кафе, IN-1624 открыла замаскированную под одну из стен кухни дверь и прошла в помещение, давно исчезнувшее из всех документов и архивов местной архитектурной службы. Именно в нём находился пункт связи, позволяющий агенту СВР Пространства Дракона передавать информацию своему руководству. Впрочем, Рита была вынуждена заниматься не только этим направлением. Из-за того, что СБК действовали крайне жестко, старательно вычисляя и зачищая любые резидентурные сети других государств, инфильтратор действительно основную часть времени работала официанткой в кафе. К тому же, само заведение принадлежало Джошу Оловею. Создать что-то полностью самостоятельно СВР Пространства Дракона попросту не смогли. Только выйдя на контакт с криминальным миром Кордии получилось начать развертывание сетей осведомителей и хоть какую-то разведывательную деятельность. А когда были достигнуты договоренности со всеми семью хозяевами теневой части этой страны, СВР приступили к выполнению приказа, касающегося «раскачке» общества и формированию недовольства властью. Сама IN-1624, проведя анализ имеющейся информации, быстро пришла к мнению, что можно отойти от классической схемы работы. Поводов для недовольства у населения тут хватает. Да, Кордия, на фоне других систем нейтрального космоса, живет куда лучше. Однако, размах коррупции, уровень беспредела со стороны крупных корпораций и клановость власти и её структур сделали половину работы за оперативников СВР. Теперь важно собрать вместе «жертв режима», недовольных и просто местных психопатов, жаждущих действий, разбавить эту толпу проплаченными и куда более адекватными личностями, и можно начинать «мутить воду». Все предпосылки для этого имеются. Даже криминальный мир Кордии на грани – ещё немного и местные воротилы и сами бы устроили государственный переворот. Не факт, что успешный, ибо СБК это не детишки из учреждения для лиц с задержкой развития, но как таковое движение в этом направлении имелось ещё до появления резидентов СВР Пространства Дракона. Теперь же, получив поддержку профессионалов, ситуация будет развиваться с куда большей скоростью и централизованностью, без обязательного в подобных случаях хаоса и неразберихи. -Слушаю, - вышла на связь руководитель отдела, занимающегося Кордией. -Полковник, - спокойно произнесла инфильтратор, - На текущий момент… * * * -Значит, всё готово? -Да, - кивнул Талтис, бросив взгляд на Дина и Роджера, а затем и на Миину, - Удалось собрать достаточно большое количество недовольных из числа граждан Кордии. Основная их масса вообще никогда не покидали главную планету системы. Сейчас, их руками создано общественное движение. Главными источниками финансирования занимаются местные криминальные авторитеты. У них имеются серьёзные претензии к властям. -Тогда, думаю, не стоит тянуть, - усмехнулся я, - Начинайте вторую фазу операции «Профсоюз»… И переведите наши флотские группы в состояние повышенной готовности. -Только Пространства Дракона или и Ордена тоже? -Все, - кивнул я, - Изначально задействуем только флот Пространства, но если дело пойдет не по плану, то подключим уже орденские подразделения. Из-за сложности оперативной работы на Кордии, нашей разведке пришлось проявлять чудеса изворотливости. Причем, буквально во всем, включая подбор исполнителей, основная масса которых даже не подозревала на кого в конечном итоге работает. Для этого был разработан план «Профсоюз», подразумевающий вербовку местных жителей, что попали в беду в результат «творчества» коррумпированных чиновников. Уж таких людей, учитывая их претензии к государственному аппарату, просто так не разгонишь. Это не студенты, что вышли на митинг в силу молодости и влияния грамотных ораторов. Когда человек мотивирует сам себя – он внутренне сильнее того, кто вышел на улицы под действием пропаганды. Ведь, любые лозунги вылетают из головы при первых же раздавшихся выстрелах. А вот те, кому нечего терять из-за самой страны, в которой они живут, те, кто потерял всё из-за коррупции, ублюдков, что используют силу государства ради своего кошелька… Нет, таких людей не получится запугать тюрьмой или смертью. Им уже плевать на законы. Ведь, кто пишет эти самые жестокие статьи кодексов? Правильно – те, кто виноват в проблемах простых людей. И полиция в глазах бедогал становится пособников преступников, сидящих в креслах и кабинетах государственных учреждений. Правда и факты – самое эффективное и жестокое оружие в информационной войне. Против них нет противоядия, антидота и эффективной защиты. И сколько бы ни врали в своих репортажах журналисты, сколько бы не отчитывались «на верх» местечковые чинуши, истина всегда останется собой и всегда вылезет в своём неприглядном и омерзительном величии, погребая под собой любое количество лжи. Именно по этой причине и была выбрана подобная тактика в грядущем государственном перевороте, во время которого мы проведем интервенцию в пространство Кордии и на все планеты этой системы. Пока там будет хаос гражданской войны, а озверевшая толпа будет мстит полиции, военным, судьям и чиновникам, мы воспользуемся ситуацией и возьмем власть в свои руки. -Хорошо. Для запуска операции по второй фазе нам потребуется трое суток. -Значит, к этому времени все флотские подразделения и силы десантных войск должны быть готовы к вторжению, - кивнул я, - Приступайте.