Фанфики с участием: "Слава Карелин/Мирон Фёдоров"

Буря бывает не только в стакане, но и в рюмке. Сборник мини-аушек по оксигнойным

слава подключает демонстрацию экрана на стрим и звонит на злосчастный номер. еле вспомнил давно забытые цифры, что хранились на подкорке мозга. ведь контакт с номером был давно стерт, как и контакт между парнями.

Эта работа - сборник различных кинков: рейтинговых и не очень. Статус будет закончен, но главы постепенно будут выходить, не всегда в алфавитном порядке, но в конце концов по задумке автора составят кинк-алфавит. Пейринги все по этой четверке: Мирон Федоров, Слава Карелин, Ваня Светло, Иван Евстигнеев. В разных комбинациях. Метки тоже будут добавляться по мере, так сказать. Подписывайтесь, чтобы не пропустить новенькое и вкусное :)

троица иркутских студентов приехали в питер на каникулы и опять наткнулись на проблемы. ПРОДОЛЖЕНИЕ НА ЛЕГЕНДАРНУЮ РАБОТУ ОДНАЖДЫ В ИРКУТСКЕ, ТОЛЬКО ТЕПЕРЬ ВСЁ БОЛЕЕ ИЗОЩРЕННО И АМОРАЛЬНО https://ficbook.net/readfic/11323941#part_content

Этих лет не смолкнет слава Не померкнет никогда Партизанские отряды Занимали города (Ау! Мирон и Ваня два белых военачальника, а Машнов глава собственного красного партизанского отряда, которым он руководит вместе с Андреем Замаем)

Милости, дурости, радости, слабости, эмоции, телефонные разговоры, личные приватные беседы, пищевые и бытовые привычки, удивительные и даже фантастические истории, а также прочие особенности межличностных отношений двух конкретных российских рэперов.

Стрим изменивший жизнь 5 людям.

Машнов усмехается — до сих пор не понимал, почему его патронусом стала именно эта птица. В голове он всегда представлял счастливые моменты с Сашей, а в итоге рядом всегда оказывалась уже ставшая практически родной цапля, и парень припоминал лишь одну причину — слова Мирона Яновича, когда Слава по чистой случайности разбил несколько его колбочек с болеутоляющим зельем.

Ваня проморгался, потёр пальцами виски, перекрестился, опрыскал комнату святой водой, достал с верхней полки осиновый кол, закупился металлическими пулями и, прислонившись к дверному косяку, мрачно спросил: – Ты ещё что тут делаешь? Оксимирон отхлебнул кофе и, беззаботно улыбнувшись, вежливо переспросил: – Что?

au!Мирон и Слава подростки 15 лет, находящиеся в отношениях.

школьное au, в котором слава пишет стихи, но его затмевает весьма талантливый анонимный поэт.

Юрий Дудь давно ждал этого интервью, однако вместо великого Оксимирона, отвечать на вопросы будет некто другой, кто был за кулисами все это время…

AU, где Мирон — гениальный программист, создавший «Машину», которая предсказывает преступления, называя либо жертву, либо преступника посредством выдачи номера социального страхования; Слава — бывший наёмный убийца и хакер, одержимый творением Мирона. В один прекрасный день он заказывает самого себя, чтобы привлечь к себе внимание, выйти с Мироном на связь и добиться сотрудничества. И на это у него есть свои причины.

Чуть поздний вечер, за окном рыжевато-желтые краски сгущаются. -Долго будем в пидоров играть? -смешливо спрашивает Мирон. - Давай без смеха, ладно?

— Домой? — моргает. — Я… — теряется в ворохе слов, что хочет сказать, и предложений, что не складываются в голове. Замолкает. Ловит рентгеновский взгляд напротив, позволяя тому оголять нутро. — Нет, — шаг навстречу уверенный, ровно такой же, как и шаг назад с крыши. — Можешь меня ударить, — Слава ладонь его прикладывает к своей щеке, оставляя кровавые разводы на лице. — Не убегу, — одуванчики, сорняки, способны пробиться сквозь бетон, Карелин пробьется ровно так же.

Казалось бы, просто тату, фотка, леденцы эти, сука, мятные. Но ведь это «просто» и пугало. Слишком всё подозрительно. Не похоже на Евстигнеева, в нём всегда есть подвох. И когда кажется, что всё как то слишком гладко, оказывается что ты стоишь на самом большом подводном камне, всплывшем так не вовремя, подскальзываешься и падаешь в Тихий океан Евстигнеева. И тут уже проигрываешь все 10 очков в его пользу. Конечно, Ванечка не хотел такого исхода.

Слава стоит, привалившись к дверному косяку. На нём дурацкое худи и мешковатые треники в кошачьей шерсти. Волосы успели отрасти с их последней встречи, и теперь непослушная чёлка постоянно лезла в глаза. На переносице взгромоздились привычные солнцезащитные очки. В помещении, блять. Мирон думает, что что-то не меняется, скользя взглядом снизу вверх по нескладному телу.

— Как думаете, может он специально пишет хуевые треки, чтобы я продолжал его хуесосить? Может ему нравятся унижения? — Карелин откровенно стебётся и Мирон мысленно его проклинает.

Это началось три недели назад. Началось с усталости, болезни, мелких неудач, кошмар, негативных мыслей и волос во рту, а закончилось настойкой шалфея, имбирным чаем и милым мальчиком Славиком, который так старается заворожить. (AU Окси прокляли, а Слава брат знахарки, которому очень нравится приезжий)

Гнойному к лицу униженность. Мирона заводит. Прошивает острым возбуждением, как тогда, в угандошенных подворотнях у семнашки: — Мы же повторим? — Ага, десять раз блядь. Тогда, из-за этого гондона, этой хабаровской грязи под ногтями, посредственного и совершенно безликого, мироновская ленца и блажь сменились слепой звериной тягой, что с тех пор выкручивала кости и вдавливала зрачки в череп, прогрессируя с каждым днем. Нехуй контрактными артефактами вековой давности разбрасываться.