Вадим Дубровин / Актер

Антон привык: не смотреть, что шевелится в темном углу, не слушать, что шепчет ему тишина, не думать, чей взгляд он ощущает затылком. К одиночеству и постоянному страху — привык. Когда назойливый журналист появляется у него на пороге и начинает расспрашивать об истории пятилетней давности, Антон сперва пытается его игнорировать. Очень скоро понимает, что не получится; и что не только у него есть скелеты в шкафу.

Ночь - самое загадочное время суток. Она хранит в своих самых тёмных уголках множество тайн, о которых простой прохожий даже не догадывается. Кто бы мог подумать, что момент, когда Арсения похищают, так поменяет всю его жизнь. Теперь ему придётся жить со своими похитителями, которые тоже не такие простые, как кажутся. Сможет ли Попов выжить с торговцами людьми, один из которых к нему неровно дышит, а ещё получится ли у него найти свою любовь и по-настоящему осознать ценность человеческой жизни.

Антон, находясь в закрытом лагере для полубогов, становится обладателем тетради секса — как тетради смерти, только секса. Совершенно по приколу, ни на что не надеясь, он вписывает туда имя горгоны Арсения, который иначе бы никогда с ним не переспал. Или переспал бы?

Вместе хорошо. Хорошо обжиматься под лестницей по время уроков, закрывая друг другу рты ладонями, когда слышишь стук каблуков завуча, и пытаться не засмеяться. Хорошо сбегать по ночам из душных квартир и гулять под бесконечным звёздным небом, пить пиво и целоваться под окнами надоевшей учительницы... Любить хорошо.

— Ты, получается, балбес. Знаешь, почему почтальон Печкин такой злой был? — Потому что у него велосипеда не было. — А балбес Чепурченко, потому что у него господина Дубровина не было. И поцелуйчиков в лоб.

Антон Шастун был неведомой силой для дома N. Он знал всех жильцов, все истории, которые разворачивались за дверями. Он видел громкие ссоры и жаркие примирения, горькие расставания и крепкие объятия. Видел слезы, улыбки, секреты. Он был локальной Вселенной, посылающей знаки, и теперь его законы должен был принять Арсений, новый житель дома. >Или история о том, как каждый пытается разобраться в себе, а все случайности предопределены свыше.

В какой-то степени Антон с Арсением даже стали примером принятия себя для Славы с Вадиком и, совершенно не подозревая, подтолкнули их к признанию в чувствах друг другу. И было это и неловко, и до одури волнительно, и смешно, потому что оба чуть не заикались. И даже забыли, как целоваться, поэтому тыкались в губы друг друга, отрывались на секунду, и смеялись, а теперь они вместе. По-настоящему вместе.