Чонвон судорожно листает новости, в надежде уцепиться за последние нити прежней жизни, еще сегодня утром он звонко смеялся с шуток Хисына, а после доставал старшую сестру, а уже сейчас он слышит, как за окнами раздаются нечеловеческие крики.

— Долго будешь здесь лежать? — чужое тело нависает неожиданно, заставляя задерживать дыхание, а глаза жмурится, в попытках прогнать наваждение. Да, Чонвон думает, что это наваждение. Все эти часы с Сонхуном, когда он с трудом дотягивался до чужой шеи, лежа на этом самом полу, снова отзываются раздражением. Да и этот Пак, что смотрит с неприкрытым желанием, после отводя взгляд к зеркалу. Бесит. — Я думал ты ушел, — скрывая раздражение, проговаривает Ян — Я тоже так думал, — улыбается Сонхун...

Ким противоречивый. Его темная израненная толпой душа, могла бы быть нежной и мечтательной. А Сонхун? Душа его детская, изнеженная мечтой, к которой он так рьяно шел. Он всегда знал, что ему нужно, поэтому сейчас с билборда на него смотрит уверенный в себе мужчина, светившийся изнутри самой прекрасной детской мечтой.

— Что ты здесь делаешь в такой час? Не страшно? — Иди куда шел и оставь меня в покое, — чужие глаза смотрят с поволокой раздраженности, захватывая чонсоновское дыхание...

Сону расплачивается за грехи собственного отца, вынужденный попасть на работу в мафию. Пройти длительное обучение, чтобы после стать лишь пешкой в чужой замысловатой игре.