ау, где Дилюк — пустынник, а Кэйа — загадочный танцор. // — Мой караван устроил привал совсем недалеко. Окажи же нам честь, дитя бога войны, — он плавно приближается, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. Глаза — точно драгоценные камни на перстнях великих государей. Пустыня шепчет — говорит вновь зашуршавшим песком, словно подталкивает принять щедрое приглашение и двинуться вперёд. Туда, где медовый голос. Туда, где глаза искрятся яркими путеводными звёздами.

52 герца — частота, на которой поёт самый одинокий кит. // ау, где Дилюк — археолог, а Кэйа — всего лишь скромный консультант с маленьким скелетом в шкафу. / О длительных раскопках и древних богах, требующих кровавые жертвы, о запутанных загадках давно ушедших цивилизаций и говорящих звёздах на ночном небе. И, конечно, об одном вездесущем консультанте и Дилюке, которому всё это расхлёбывать.

Энтропия (псих.) — степень хаоса и разрушения целостности системы. // У Дилюка есть цель — и он готов идти по головам, чтобы её достичь. Кэйа — новая переменная в этом простом уравнении, свалившаяся на голову холодным снегом и колкими улыбками. Верят первому встречному только идиоты, наивные до блеска в глазах, но внутри ещё теплится что-то живое вперемешку с надеждой на хороший исход. Дилюк пожалеет. Задницей чует — пожалеет.

«Пустите, я ему отсосу» — первое, что говорит Кэйа, когда видит нового преподавателя по международной экономике. «Пустите, я его придушу» — становится вторым, когда он понимает, с каким чёртом придётся иметь дело.