Хорошие дети плачут молча

— С этого момента я тоже всё вспомнила, — тихо сказала Гермиона. — Как Дамблдор аппарировал со мной к нашему дому. Как он подтёр память моим родителям. Как он отвёл меня в мою комнату и просто исчез. А мама и папа… Мама и папа стали говорить, что раз уж надежды на улучшение моего состояния нет, то нужно найти хороший пансионат для детей… детей с подобными проблемами. Я не задержалась дома надолго. Уже на следующий день меня отвезли… Я… я тогда ничего не помнила. Ходила с трудом. Даже пользоваться ложкой меня учили заново. Кое-что персоналу удалось. Я научилась обслуживать себя, читать и рисовать. Про арт-терапию я уже говорила… Так я провела в пансионате некоторое время. Я помню своё тогдашнее состояние. Мне казалось, что ещё немного — и я всё вспомню… пойму, кто я такая… Но когда я начинала думать об этом, то голова болела так, что я начинала плакать от боли… Мне назначали лекарства… Голова болеть переставала, но я словно вновь откатывалась к началу… Это было ужасно. А потом ко мне пришёл посетитель. — Дамблдор? — спросил Ясен. — Дамблдор, — согласилась Гермиона. — Но тогда я не помнила, кто он такой… Только снова заболела голова… А ещё я помню ощущение холода… на шее, сзади. И голос… Голос говорил, что я должна найти Гарри Поттера, что он поможет мне и ответит на все мои вопросы… И название — Литтл-Уингинг… — И ты решила бежать? — Нет, я ещё не настолько хорошо соображала, — ответила Гермиона. — Меня словно подтолкнуло что-то к этому. Это было… Ну, словно меня загипнотизировали. Не знаю, наверное, это было Империо… И меня кто-то вёл… Уж слишком легко мне удалось покинуть пансионат, а ведь там хорошо смотрели за каждым пациентом. И охрана дополнительная была. Но мне удалось уйти… Не помню, сколько я шла, меня словно вело что-то… Помню только надпись «Литтл-Уингинг» на дорожном указателе… А потом… потом я встретила вас. И это просто чудо… — Боюсь, что это «чудо» было слишком хорошо подстроено, милая… — печально вздохнул Сириус. — Учитывая то, какой подарочек ты должна была передать Гарри… Что ж, мой личный счёт к Дамблдору становится просто неподъёмным. — В очередь становись, — мрачно сказал Ясен. — Потому что я в ней — первый. Милая воспитанная девочка, школьница-отличница Гермиона аккуратно расправила складки платья на коленях и скромно добавила: — А я — вторая. Это мою жизнь Дамблдор чуть не слил в унитаз, как и жизнь Гарри, прошу прощения за мой французский. Сириус расхохотался: — Спелись, однако! Ладно, согласен быть третьим, но больше никому подвинуть себя не позволю. Трое заговорщиков обменялись холодными улыбками, и Сириус спросил: — Что делать будем? Раз уж Дамблдор понимает, что ты жив и, скорее всего, на Гриммо. — А ничего! — хмыкнул Ясен. — Сири, Дамблдор сможет войти в этот дом? Точнее, кто-либо вообще сможет войти в этот дом без твоего ведома и согласия? Сириус усмехнулся: — А пусть пробуют. Мне даже интересно, что в этом случае сотворит Защита дома. На моей памяти полную Защиту ни разу не активировали. А допуск есть только у тебя, Гарри. Могу добавить Гермиону. Остальные могут прийти только по моему приглашению. — Нет-нет, — покачала головой Гермиона. — Не надо меня добавлять, по крайней мере — пока. Мне нужно… — Набрать форму? — подсказал Ясен. — Именно, — согласилась Гермиона. — Выходить отсюда я не рискну. Пока не рискну. Магический мир для меня сейчас слишком опасен. А если мистер Блэк откроет для меня библиотеку… — Вообще-то, Лорд Блэк, — распустил хвост Бродяга. — Но вы можете звать меня Сириус, юная мисс. А то когда ко мне обращаются слишком по-взрослому, я начинаю чувствовать себя старой развалиной. — Хорошо… Сириус, — неуверенно ответила Гермиона, — тогда, наверное, и вы можете звать меня просто по имени… — Замётано! — согласился Сириус, и Ясен отметил, что он действительно поглядывает на Гермиону не без удовольствия. Почему бы и нет, главное, чтобы Сириус не начал действовать в гриффиндорском стиле — «стремительным домкратом». Всё-таки Гермиона ещё несовершеннолетняя. — Но я не поняла, Гарри, — растерянно произнесла Гермиона. — Как ты собираешься бороться с Дамблдором, если ничего не думаешь предпринимать? — Я лично? Бороться? То есть — вызвать на поединок и пафосно сразить? — хмыкнул Ясен. — Нет, этого я делать точно не собираюсь. Видишь ли, Герми, я — целитель. Вроде бы, изначально был Светлым, но, подозреваю, что перекрасился. Всё-таки Поттеры — далеко не Светлый Род. Но дело не в этом. Целителю категорически противопоказана боевая магия. Я не должен причинять вред, иначе Магия может обидеться и заберёт свой Дар. — За тебя и так есть кому вписаться… — пробурчал Сириус. — Во-от… — наставительно поднял палец Ясен. — «Бороться» и «предпринимать» — разные вещи. Я не собираюсь в открытую бороться с директором. Но это не значит, что я ничего не предпринимаю. Я хочу разрушить его репутацию. Не оставить от неё камня на камне. Вытащить на свет божий все его гнусные делишки… Сейчас к словам Дамблдора прислушивается вся Магическая Британия. А я хочу, чтобы маги плевались, услышав его имя. Я хочу суда над ним, понимаешь? — Понимаю, — решительно кивнула Гермиона. — Но как мы разрушим самую безупречную репутацию столетия? — Несмотря на то, что в ней слишком много тёмных пятен, которые сейчас скрывает мишурный блеск? — усмехнулся Ясен. — Довольно просто. Уберём мишуру и оставим пятна. И Ясен посвятил Гермиону в проект «Гилдерой Локхарт и Обманы Альбуса Дамблдора». Выслушав его, девушка расхохоталась: — Это просто великолепно! Привлечь этого павлина к написанию книги о Дамблдоре! Ты уверен, что он не превратит её в очередные «Каникулы с каргой»? — Уверен, — ответил Ясен. — Несмотря на все свои закидоны и нехорошие качества, Локхарт талантливый писатель. Я тут пробежал глазами всё, что он успел накатать. Он очень удачно сочетает лёгкий увлекательный стиль и серьёзное содержание. Не покривлю душой, если скажу, что эта книга будет лучшей в его творчестве. — Книга — это хорошо, — согласилась Гермиона. — А что ещё? — А ещё, — ласково-ласково улыбнулся Сириус, — я списался с мсье Делакуром. — Мсье Делакуром? — нахмурилась Гермиона, но потом её лицо разгладилось. — Отцом Габриэль и Флёр Делакур? — Именно с ним, — улыбнулся Сириус. — Между прочим, у него перед Гарри признанный Долг Жизни за спасение младшей дочери, так что он вполне разделил мою скорбь по неизвестно куда пропавшему крестнику, до этого совершенно незаконно заключённому в Азкабан. — Надо сказать, что мсье Делакур реально пытался меня спасти, — продолжил Ясен. — Шороху поднял на всю МКМ. Но, увы, у Британии, как выяснилось, особый путь развития, и у него не вышло. Но он, как любой истинный француз, проигрывать не любит, и напакостить одному старому бородатому долькоеду стало для него делом чести. Так что письмо Сириуса пришлось очень в жилу. Честно говоря, Дамблдора ещё и до этого в МКМ едва терпели, а теперь он там и вообще стал персоной нон грата. Пост свой в МКМ он потерял… да и в Европу ему лучше не соваться, особенно в Россию. Тамошние некроманты для него уже много всего приготовили — он же не дал им с Гриндевальдом расправиться. Китай, Индия, Япония и прочие азиатские страны ему помогать не станут, в Африку ни один вменяемый европейский маг в одиночку не сунется, будь он хоть трижды великий… Так что наш Светлейший и Добрейший стал фактически невыездным. И сейчас ему нужен был карманный Избранный, понимаешь? Чтобы восстановить хотя бы часть репутации. — Ох… — прижала ладошку ко рту Гермиона. — Если бы его план удался, и ты стал его рабом… С твоей-то силой… Он бы такого наворотил, имея возможность тебе приказывать. — Да, здорово его припекло, если он такой редчайший артефакт решился в дело пустить, — заметил Сириус. — Но долго он Гарри в рабах не продержал бы — из-за специфики его Дара. Гарри выполнял бы его приказы, которые, возможно, и направлены были бы на Всеобщее Благо, но вред конкретным людям наносили бы серьёзный, так что вскоре мой крестник просто выгорел бы. Стал бы сквибом или магглом… и хорошо, если бы остался живым и в здравом уме. Хотя… нехорошо. Как обращается Дамблдор с отработанным материалом, ты уже понимаешь. Гермиона смотрела на Ясена и Сириуса широко открытыми глазами, и Ясен готов был поклясться, что слышит треск шаблонов в её голове. Да, умом хорошая девочка Гермиона прекрасно понимала, какая Дамблдор мразь. Да, после того, как он с ней так обошёлся, она его практически возненавидела. Но у неё, как у любой маленькой девочки, внутри жила детская вера в чудеса и волшебство, в радугу и единорогов, и в добрых-предобрых чародеев в белоснежных одеждах, расшитых золотыми звёздами. Детская вера не поддаётся логике, она просто есть. И у некоторых она сохраняется до конца жизни, делая эту самую жизнь более яркой и красочной. Но такая вера — как фальшивые ёлочные игрушки — вроде бы и блеск есть, и сияние, и красиво очень… только вот радости никакой. И сейчас хорошая девочка Гермиона навсегда расставалась с волшебным миром своих детских грёз. И Ясен понимал, что это больно… но сейчас это было необходимо. Гермиона опустила голову. По щекам её текли слёзы. — Как же так, Гарри? — прошептала она. — Как же так? Я же… — Не надо плакать, Герми, — мягко сказал Ясен, протягивая девушке платок. — Ты же настоящая ведьма — умная, упорная и сильная. И магия твоя с тобой, а значит, ты можешь творить самые настоящие чудеса. А этот проклятый старый интриган не стоит твоих слёз. Ни одной слезинки не стоит. Увы, но мы уже не дети, а вокруг — не сказка. Но кто мешает нам создать самую настоящую сказку для тех, кого мы любим? Гермиона медленно вытерла слёзы и тихо, но твёрдо сказала: — Никто. Как там говорил Портос… «Я сам себе буду знатным предком?» — Очень правильная мысль, — кивнул Ясен. — Вот разберёмся со старым интриганом и устроим себе отпуск. Всей дружной компанией. А потом ты поступишь в Магическую Сорбонну… или туда, куда сама захочешь, получишь образование, станешь могущественной и сильной… И сама решишь, как распорядиться своей жизнью и для кого творить чудеса. — Воистину, золотые слова! — восхитился Сириус. — Не переживай, Гермиона, ты уж точно сможешь достигнуть всего, чего пожелаешь сама. — А сейчас попробуй сосредоточиться и спрогнозировать, что дальше будет делать Дамблдор? Ведь он сейчас, как волк, которого обложили красными флажками, — заметил Ясен. — Фактически из всей власти у него остался только пост директора Хогвартса. У него больше нет Избранных — ни одного, ни второго. Его ненавидят аристократы, тем более что бывшие Пожиратели сейчас вновь достойные члены общества. Большинство его сторонников — такие ничтожества, что без слёз и не взглянешь. Он в положении человека в темноте, который не знает, с какой стороны его ткнут ножом. И это он ещё не знает про книгу Локхарта, которая не оставит от его репутации камня на камне. Что он будет делать? Гермиона быстренько позабыла о собственных переживаниях, и на её лице отразилась напряжённая работа мысли. А потом она высказалась: — Вариантов два. Первый. Гоблинский артефакт он использовал не случайно. Если бы у него всё получилось — у него появился бы раб-Избранный. Но у него не вышло. А если о таком артефакте станет известно, то Министерство обвинит гоблинов в нарушении Договора. А это спровоцирует новый виток вражды между магами и гоблинами. Который может перерасти в полномасштабную войну. — Результат? — быстро спросил Ясен. — Совершенно ненужное магам внимание магглов с перспективой падения Статута, — чётко произнесла Гермиона. — И я даже говорить не хочу, чем это магам грозит. — Да, — подтвердил Ясен. — Магглы нынче уже не те. Их маханием палочкой не впечатлишь. А второй вариант? — Хогвартс, — чётко ответила Гермиона. — Он может учинить что-то гадкое в Хогвартсе. — Совсем гадкое — не получится, — заметил Сириус. — Защита школы не даст. — А кто её обновлял, эту защиту? — ехидно спросил Ясен. — К тому же, совершенно необязательно творить что-то гадкое. Можно просто сделать детей заложниками. У всех влиятельных семей в Британии в Хогвартсе учатся дети, внуки, правнуки… Маги не будут рисковать детьми. — Защита школы… — попробовал вмешаться Сириус. — Думаю, что Светлейший может эту защиту отключать или обходить. И он каким-то образом может пользоваться Источником Хогвартса. Ты не забыл об откатах, Сириус? — Но Дамблдор и так выглядит глубоким стариком, — ответил Сириус. — В его годы Армандо Диппет был таким бодрым живчиком, что любо-дорого поглядеть. Ни седины, ни морщин. Лет сорок можно было дать от силы. Дед рассказывал. — Вполне возможно, что внешность Дамблдора — следствие откатов, — согласился Ясен. — Но за все свои художества он должен бы уже пластом лежать… без капли магии. А он силён. — Силён, — согласился Сириус. — Но тогда получается, что директор подпитывается от Хогвартса. — Получается, — согласился Ясен. — Суди сам. Замок стоит на Источнике, это общеизвестно. В Хогвартсе самая большая община домовиков — а эти ушастые паразиты готовы на всё ради подпитки. Почему они не приведут замок в порядок? — В смысле? — удивился Сириус. — Они же целые дни усердно трудятся. — Крёстный, не тупи, — махнул рукой Ясен. — Заброшенные классы, обрастающие паутиной и грязью. Жуткие сквозняки зимой, холод в коридорах. Исчезающие ступеньки и фальш-двери. Как ты думаешь, весь этот квест был задуман Основателями? Они были маги солидные и серьёзные, а тот же самый Салазар Слизерин вообще имел португальские корни, то есть холода не любил. Он устроил бы себе покои в подземельях и не обеспечил бы себя комфортом? Что-то я сильно сомневаюсь… К тому же студенты тогда поступали самые разные — некоторые читать-писать не умели, всю предыдущую жизнь провели, веруя в Бога и считая колдовство происками Сатаны. Для чего им устраивать дополнительный стресс, если им без того было несладко? Никто ничего толком не может сказать о характерах Основателей, но дураками они не были, это точно. Так что вряд ли нынешний Хогвартс — это именно тот Хогвартс, что они строили и задумывали. — Вполне возможно… — согласился Сириус. — Но к чему ты клонишь? — К тому, что мы толком не знаем функционала и возможностей директора замка. Мы не знаем, как директор может пользоваться Источником Хогвартса и может ли. Зато мы знаем, что Альбус Дамблдор вполне спокойно воспринял своё отстранение от должности Главы Визенгамота, но когда его временно отстранили от руководства школой… Помните, Сири, Герми? Это же на втором курсе было? Сириус и Гермиона синхронно кивнули. — Так вот, когда Малфой постарался и всё-таки добился отстранения Дамблдора, тот сделал всё, чтобы вернуться на этот пост как можно быстрее. Помните? Снова синхронный кивок. — И что это значит, Герми? Как по-твоему? — Дамблдору больше всего нужна именно эта должность. Он может пожертвовать всеми другими, но от неё не откажется, — спокойно заключила девушка. — А это значит, что в замке хранится что-то весьма важное для него. Жизненно важное. И, с наибольшей долей вероятности — это сам Хогвартс. — Умница! — улыбнулся Ясен. — Бинго! — Но тогда… — помрачнела Гермиона, — все учащиеся Хогвартса находятся в большой опасности. И мы не знаем, что представляет из себя источник Хогвартса и каковы возможности Дамблдора. И я не знаю, откуда мы можем получить подобную информацию. На некоторое время наступила тишина, которую прервал зловредный смешок. — Думают они! А что тут думать-то? — Матушка! — взвыл Сириус. — Вы меня до седых волос доведёте! — И это будет хорошей компенсацией за те седые волосы, которые появились у меня по твоей милости, — ехидно ответила добрейшая леди. — Дети, подумайте, кто может знать Хогвартс лучше его директора? — Вот-вот, — проворчал Ясен. — И мы о том же… Леди Вальпурга вновь зловредно хихикнула, да так, что Сириус в кресле подпрыгнул: — Конечно! Как я сразу не сообразил! Матушка, не будете ли вы так добры прогуляться в Галерею и передать сэру Финеасу Найджелусу Блэку, что действующий Лорд Блэк просит его посетить библиотеку для важного разговора? — О, сын, так ты не безнадёжен, — пустила напоследок ядовитую стрелу Вальпурга и величественно удалилась с пейзажа. — Конечно! — воскликнула Гермиона. — Сэр Финеас Найджелус Блэк был директором Хогвартса! Возможно, он сможет нам помочь! Ясен задумчиво почесал в затылке и признался себе, что про этого родственника Блэков он уже успел подзабыть. Ох уж эта леди Вальпурга с её подсказками! Означенная леди появилась на пейзаже на удивление быстро. И появилась она не одна, а в сопровождении джентльмена на вид лет сорока-сорока пяти, с фирменными блэковскими без единой сединки кудрями, забранными в хвост, и пронзительно-ледяными синими глазами. Довершали сей арктический образ струящаяся парадная мантия в слизеринских цветах и огромный, размером с десертную тарелку, орден на груди. — Джентльмены, мисс… — склонил голову мужчина. — Финеас Найджелус Блэк прибыл на зов Главы Рода. Какого рода помощь от меня требуется? Сириус кратко обрисовал ситуацию с Дамблдором и спросил покойного родича, не может ли он поделиться информацией об Источнике Хогвартса и действиях нынешнего директора. — О действиях нынешнего директора — нет, — мрачно пожевав губами, отозвался Финеас Найджелус. — Увы, но на портреты директоров в кабинете Дамблдора наложены сильнейшие Чары Конфиденциальности, распространяющиеся на все их сохранившиеся изображения. Могу только сказать, что предположение Наследника Поттера имеет весьма весомые основания. А вот по поводу Источника Хогвартса… Могу, ибо это будет сделано не из праздного любопытства, а во благо Рода. Но только после Непреложного обета о неразглашении данных сведений третьим лицам. Ибо меня самого приводит в дурное настроение то запустение, которое ныне царит в Хогвартсе. Основатели не один раз перевернулись бы в гробах, если бы видели, до чего довёл школу этот бородатый выродок! — Разумеется, мы дадим такой обет, — согласился Сириус. — Но и вы, сэр Финеас, должны дать соответствующий обет о Неразглашении. Ибо при наличии некоторой смекалки можно допросить даже портреты. — Справедливо, — согласился Финеас Найджелус. Рассказывать он принялся только после того, как все обеты были произнесены… и кое-что в его рассказе стало для внимательных слушателей откровением.