Хорошие дети плачут молча

— А Светлейший нас не запалит? — лениво поинтересовался Сириус, отдав должное прекрасному обеду. Домовики Лестрейнджей расстарались для обожаемых хозяев в очередной раз и заставили стол кулинарными шедеврами. Правда, Белла, взглянув на это великолепие, сморщила носик и потребовала устриц. Устрицы появились со скоростью звука, и Ясен, ни разу не считавший себя аристократом, с интересом наблюдал, как Белла сначала сбрызнула свежайшего, точнее, ещё живого моллюска лимонным соком, потом задумчиво смазала горчицей, добавила сверху соус тартар и отлакировала всё это ложечкой мёда. Ясен подивился странным обычаям английской магической аристократии, и с интересом наблюдал, дожидаясь непосредственного поедания объекта. От этого созерцания его и отвлёк Сириус. — Что? — переспросил Ясен. — А, не думаю… Как он нас запалит? — А домовики? — поинтересовался Сириус. — А кто такой Дамблдор, чтобы ему чужие домовики отвечали? — ответил вопросом на вопрос Руквуд. — А легилименция? — Сириусу явно хотелось довести свой вопрос до логического конца. Белла между тем лихо уничтожила парочку устриц и нацелилась на аккуратно нарезанные ломтики дыни, дополняя их горчицей, сыром и салатными листьями. — А что легилименция? — окончательно отвлёкся от завораживающего зрелища Ясен. — Домовики — не люди, сомневаюсь, что Дамблдор сможет влезть им в головы. А если и влезет, то что он увидит? Прибыли авроры, хозяин повёл их показывать артефакт… Потом эти же авроры забрали хозяйку и хозяйского сына, при полном отсутствии сопротивления хозяина. Причём после того, как авроры ушли, сам хозяин отправился к себе и улёгся спать. Спит до сих пор, просыпаться не намерен. Всё. Что может сделать Дамблдор — так это переправить сообщника в Мунго. Больше он ничего не узнает, о появлении Седрика его ещё Амос известил. Он, конечно, может пошерстить аврорат… если позволят. И даже если проверит всех авроров — причастных не найдёт. Они же реально не в курсе. Так что всё, что ему останется — это строить гипотезы. Всё. — А если он влезет в голову к Амосу Диггори? — спросил Долохов. — А у Амоса Диггори сейчас в голове такой хаос, что и сам Мерлин не разберётся. Связно он сможет мыслить только когда проснётся. А проснётся он только тогда, когда его душа очистится. Так что проснувшийся Диггори Дамблдору больше не союзник. Вот так-то, — заключил Ясен. — Кстати, копчёное мясо с безе — это такой аристократический обычай? При этих словах все переключились на Беллу, с аппетитом поглощающую это странное сочетание блюд. — Милая, ты здорова? — с тревогой в голосе спросил Рудольфус. — Ты ж всегда безе терпеть не могла, это Раби… — А что? — слегка удивилась Белла. — Вкусно же… В принципе, все готовы были согласиться. Мало ли, как у благородной леди могли после Азкабана измениться вкусы. Тем более, что чем бы эта самая леди ни тешилась, лишь бы Непростительными не кидалась… Но тут в голове у Ясена что-то щёлкнуло, он повнимательнее присмотрелся к Белле и мечтательно пробормотал: — Девочка… — В смысле? — вскинулись оба Лестрейнджа разом. — В прямом, — невозмутимо ответил Ясен. — Дорогая тётушка, а вас на солёное не тянет? — В смысле? — синхронно повторили Лестрейнджи. — Ой… — задумчиво произнесла Белла, аккуратно положила кусочек безе на тарелку и тихонько дотронулась до собственного живота. — Гарри… ты уверен? — Я же целитель, — отозвался Ясен. — Конечно, уверен. Лестрейнджи в третий раз синхронно вопросили: — В смысле?!! Но тут уже заржал Сириус: — Ну, поздравляю вас, дорогие родственнички! Кстати, в Роду Лестрейндж девочка может стать наследницей? А то у Блэков всё строго по мужской линии… — То есть… — выдавил Рабастан. — Белла, у нас будет дочка? — закончил за него Рудольфус. — Буде-ет… — мечтательно улыбнулась Белла, — раз уж Гарри подтвердил, точно будет. Следующие полчаса оба Лестрейнджа проявляли все признаки счастливой невменяемости, свойственные будущим отцам. Белла снисходительно терпела и даже улыбалась. К тому же Рудольфус и Рабастан неплохо изучили её характер и быстренько свернули свои восторги, когда леди стала проявлять признаки недовольства. Тем более что пора было переходить к более насущным проблемам. Но Ясен заметил тоскливый взгляд Алекто, когда она смотрела на Беллу. Это был взгляд Елизаветы, которая узнала о рождении ребёнка у Марии Стюарт, правда, не злой, а скорее печальный*. Ему в очередной раз стало жаль женщину, и Ясен подумал, что Алекто уж точно заслуживает семейного счастья. Или хотя бы ребёнка. Тем более, что с зачатием и рождением малыша у неё теперь проблем не будет. Хотелось поговорить с ней, как-то поддержать… но вряд ли взрослая женщина в таких вопросах сочтёт подходящим собеседником подростка вдвое младше себя. Тем временем в столовой появился домовик и сообщил, что юный гость очнулся. Ясен мысленно хлопнул себя по лбу за забывчивость. Ведь хотел же посмотреть, как там Седрик и миссис Диггори… И что же такое с ней умудрился сотворить муженёк. — Прошу прощения, — извинился он. — Мне нужно осмотреть Седрика. Мало ли что. Вся компания вежливо покивала, Ясен поднялся по лестнице и постучал в дверь. Седрик отозвался, позволяя войти. Голос его звучал слабо и как-то хрипло, и Ясен удивился. Перед своим демаршем Седрик успел полностью восстановиться, что ж там с ним творил Диггори? Внешне парень тоже выглядел неважно, и Ясен озадаченно нахмурился. Седрик, приняв сердитую физиономию Ясена на свой счёт, торопливо заговорил: — Гарри, прости, я понимаю, что поступил глупо, наверное, всем будет плохо из-за меня, но я не мог иначе, я чувствовал, что с мамой случилось что-то плохое… Я виноват… — Спокойно, — отозвался Ясен. — Не части. Поведение твоё, конечно, глупое, но вполне понятное. Я бы тоже спасать маму кинулся, если бы такая возможность была. — А что с мамой? — тихо спросил Седрик. — Пока не знаю. Но я её исцелю. Подожди немного. Лучше расскажи, что с тобой случилось? Я тут, понимаешь, лечил тебя, лечил… А у тебя снова магическое истощение. И психическое тоже. И с нервами непорядок — вон как руки дрожат. Кто тебя так? — Кто-кто… — вздохнул Седрик. — «Папенька» мой ненаглядный, чтоб его три дементора разом поцеловали. — Дементоры с этакой пакостью целоваться не будут, — фыркнул Ясен. — Давай ближе к делу. — А что — к делу? — уныло пожал плечами Седрик. — Я, когда домой аппарировал, в поместье прошёл беспрепятственно. Но не удивился, решил, что мистер Диггори просто не стал Охранные чары обновлять. Ну, там ещё артефакт стоит из Министерства, его же тоже перенастроить надо… — Про артефакт я в курсе, — улыбнулся Ясен. — Потом расскажу. Итак, ты прорвался в дом… Что дальше? — Он меня ждал… — угрюмо насупился Седрик. — Мистер Диггори, в смысле… Словно оповещение получил… — Ага, понятно, значит, Охранные чары всё-таки были… — задумчиво сказал Ясен. — Скорее уж Оповещающие… — не менее задумчиво ответил Седрик. — Этого я не учёл. И едва я переступил порог родного дома, отчим меня оглушил. Очнулся я уже в подвале… В антимагических наручниках. И он стал меня спрашивать… Как мне удалось бежать… Где я был всё это время… Не видел ли тебя… Я отказался отвечать. И тогда он меня… он меня… «Круцио»… Седрик опустил голову и всхлипнул. — Знаешь, когда я был маленький, он казался мне самым лучшим человеком на свете… кроме мамы, конечно… Он меня баловал… игрушки дорогие покупал… на гиппогрифе катал… Мне казалось, что он меня любит… а потом я понял — нет… Я не понимал, почему вдруг — ведь я так старался быть идеальным… А потом я узнал — почему. И это было так больно… хотя на людях он продолжал играть любящего отца. А потом… потом случилось всё это… Я возненавидел его, но «Круцио» пытать всё равно не смог бы, понимаешь? — Понимаю, — вздохнул Ясен. — Потому, что ты — нормальный человек, Седрик. Хороший человек. И мистер Диггори не стоит твоих сожалений. Что было дальше? — Он несколько раз применял «Круцио», пока я голос не сорвал. Но я ничего не сказал ему, ни словечка. Он разозлился и заявил, что я — тупица. Что скоро прибудет Дамблдор, и что он всё равно вытащит всё, что необходимо, прямо из моей головы. Даже если после этого я стану пускающим слюни овощем. Дескать, это прекрасный конец для ублюдка, сына шлюхи. Тут я не выдержал, попробовал встать, чтобы на него кинуться, но он меня легко одолел. У меня после «Круцио» сил почти не было. И сказал — гадко так улыбаясь — что мама… Что она скоро отправится туда, откуда не возвращаются. И что там встретимся, как любящие родственники. А он, так и быть, выпьет хорошего виски — после того, как моя мать умрёт, он сможет позволить себе всё самое лучшее. Я снова попробовал на него кинуться, и тут он меня вырубил заклинанием. Очнулся я уже здесь… и понял, что вы каким-то образом меня спасли. Я… я очень благодарен, Гарри. Я всем принесу свою благодарность… лично. Долг Жизни признаю… — Стоп, — остановил Ясен Седрика. — Повременим пока с долгами. «Круцио», говоришь? Х-хе! И он осторожно пригляделся к Седрику, используя свой Дар. Да уж, досталось парню. Но, слава Мерлину, ничего непоправимого. Сейчас… А теперь пусть будет крепкий здоровый сон, а не забытье после пыток. Встанет как новенький. А сейчас нужно миссис Диггори осмотреть… Домовики поместили Селию Диггори рядом с комнатой сына. И вот с ней-то как раз было далеко не всё в порядке. Женщина лежала в постели — бледная, неподвижная… и красивая, очень красивая, да… Теперь понятно, в кого Седрик такой красавчик. Ясен подошёл к постели больной, нашёл пульс на бледной тонкой руке… с трудом нашёл, пульс был слабый, нитевидный. По всем признакам — магическая кома… почему ему чудится, что что-то не так? Ясен вздохнул, положил руку на лоб Селии, и словно скользнул внутрь её сознания. Получилось не так легко, как с Дадли, но получилось. И он оказался словно в комнате с огромными прямоугольными окнами… И за каждым из этих окон творилось сущее безобразие, главным героем которого был бедняга Седрик. За одним окном он сидел в тюремной камере — бледный, исхудавший, закованный в тяжёлые цепи. И, право, эта картинка была самой мирной и приятной глазу из всех. За следующим окном Седрика, растянутого на дыбе, пытали некие личности в чёрных плащах и серебристых масках. Фантазия у них была изощренной и разнообразной, арсенал пыточных средств — нескончаемым. За третьим окном Седрика насиловали оборотни в полуформе — с волчьими головами, когтистыми лапами, но с вполне человеческими торсом и руками. И с огромными торчащими членами, да… Но хуже всего было четвёртое окно — там Седрик отбивался от дементоров — долго, мучительно. А потом они окружали его, склонялись и поглощали его душу — медленно, словно смакуя. Потом лишённое души тело медленно, очень медленно начинало таять — сначала исчезала кожа, затем мышцы, затем начинал осыпаться прахом обнажившийся скелет. А когда он окончательно рассыпался в пыль, сцена начиналась заново. Ясен нахмурился. И вот такое видела Селия Диггори? Неудивительно, что она впала в состояние, близкое к коматозному. Наблюдать за мучениями родного ребёнка — то ещё зрелище. И пусть она знала, что Седрик жив и здоров — иррациональное порой сильнее рационального. Проще говоря, женщину плавно и ненавязчиво сводили с ума. И вряд ли этим занимался Волдеморт. Какое ему дело до жены министерского чиновника не первого разбора? А значит, это дело шаловливых ручек Светлейшего, к Трелони не ходи… Ясен поморщился. До этой минуты у него было некое… ну, можно сказать, что уважение к Дамблдору — всё-таки в каноне он представал насквозь положительным (если не приглядываться) персонажем. Но вот сейчас… Ясен начал понимать, что ненавидит Светлейшего лютой ненавистью. Это же надо так издеваться над беззащитной женщиной, абсолютно безвинной по любым меркам. Диггори, конечно, гнус, только вот сам он такого с женщиной, состоящей с ним в магическом браке, проделать бы просто не смог. И не потому, что не был легилиментом — магические супруги просто не могут нанести вред друг другу, иначе так приласкает откатом, что второй супруг срочно побежит примерять траур. Значит, были намёки и полунамёки, с которыми Диггори согласился… И Светлейший развернулся во всей красе… Как только его откатом не приласкало — непонятно… Или он, как в некоторых фанфиках, умело скидывал прилетевшие откаты на ближайших соратников? Вон, Хагрида взять — он полувеликан, ему пара-другая откатов — что слону дробина. Или Дамблдор так с Магическим Источником Хогвартса балуется? Всё возможно… Но сейчас нужно перестать страдать фигнёй и подумать, как помочь Селии Диггори. Кстати, а где она? Спряталась, как Дадли, от этакого кошмара? Ну-ка, поищем… Ясен огляделся. Судя по всему, покинуть эту «комнату», ставшую ловушкой её подсознания, Селия Диггори не могла… Но где же она? — Миссис Диггори… — тихонько позвал он. — Миссис Диггори, это я, Гарри Поттер… Я хочу вам помочь… Покажитесь, пожалуйста. Никакого ответа. — Миссис Диггори, это я, Гарри Поттер… Покажитесь… — Ещё раз позвал Ясен. И тут что-то произошло. Непонятно откуда к нему метнулось нечто жуткое и взлохмаченное, целясь скрюченными пальцами в горло. Ясен еле успел увернуться, мысленно благословив великолепную реакцию гриффиндорского ловца. На миг он даже позабыл, что находится в чужом подсознании, настолько реальным казалось всё вокруг. На миг он даже ощутил слабый запах рвоты, человеческих испражнений и… крови… Крови? Откуда? Но увернуться Ясен всё же успел, более того, он одними губами пробормотал Инкарцеро, и нападавшего, вернее, нападавшую, оплели верёвки. Она рухнула на пол и судорожно зарыдала: — Убийца… Ты убил моего сына. Ясен взглянул на женщину. Если Дадли в своём подсознании походил на ребёнка, то Селия Диггори выглядела, как жуткая раскосмаченная старуха, настоящая ведьма. Впрочем, она и есть настоящая ведьма, но такой антураж — это уже перебор. Жуткие длинные чёрные ногти и кровоточащие царапины на щеках — видимо, несчастная царапала сама себя, пытаясь отвлечься от постоянного лицезрения этой жути. И ни искры разума в расширенных зрачках — неужели она окончательно сошла с ума? Так… что делать, что делать? Ясен проверил, надёжно ли связана начавшая завывать ведьма, и подошёл к одному из «окон». Если виной состоянию женщины травмирующее воздействие этих «видений», то нельзя ли их как-то убрать? Ясен провёл рукой по гладкой раме «окна», ощутив под пальцами несколько царапин. Похоже, несчастная пыталась разбить их, уничтожить… вон, в углу остался отпечаток окровавленной ладони… Но не преуспела, нет. Стоп, а если действовать не так прямолинейно? Если кое-что поменять? Ясен сосредоточился… и «окно» превратилось в монитор с рядом кнопок по краю. Ясен торопливо защёлкал кнопками, и монитор погас. Отвратительная сцена с оборотнями пропала. Сзади раздался изумлённый вздох. Ясен и сам вздохнул с облегчением. Похоже, Селия Диггори была не настолько безумной, как казалась. Ясен подошёл ко второму «окну»… к третьему… к четвёртому. Везде он проделал одну и ту же манипуляцию, и кошмарные видения наконец-то исчезли. На миг наступила полная темнота, но Ясен зажёг Люмос и снова подошёл к миссис Диггори. Женщина смотрела на него, не отрываясь, взгляд уже не был безумным, да и враждебности в нём поубавилось. А ещё… Ещё она стала меняться. Стала исчезать седина, пропали чёрные ногти-когти, стали затягиваться кровоточащие царапины на щеках. Похоже, кошмарные видения действительно убивали её, разрушая душу. И, похоже, Ясен успел очень вовремя. — Кто вы? — растерянно произнесла Селия Диггори. — Где я? Седрик… Что с Седриком? — С ним всё в порядке, — мягко ответил Ясен. — Вы скоро сможете его увидеть. — Правда? — Клянусь, — ответил Ясен. — Но вы должны помочь мне. Вы ведь не будете больше нападать на меня? — Нет, — растерянно сказала женщина. — Зачем? Конечно, нет. — Тогда я вас освобожу, вы подадите мне руку, и мы вернёмся. — Куда? — удивилась Селия. — В реальность, миссис Диггори, — ответил Ясен. — Мы сейчас находимся в вашей голове. — Но я не хочу возвращаться, — возразила женщина. — Я могу увидеть… жуткие вещи. Мне было страшно, потому я и спряталась. — Жутких вещей больше не будет, — стараясь быть очень убедительным, сказал Ясен. — Обещаю. Он одним взмахом руки освободил миссис Диггори от пут и протянул ей руку. Женщина немного нервно улыбнулась, но Ясена за руку взяла. Последовавшее за этим ощущение трудно было описать словами. Их словно закрутило в неведомом вихре… и тут Ясен ощутил резкий толчок. И открыл глаза. Он вновь оказался в комнате, которую гостеприимные хозяева Лестрейндж-мэнора отвели Селии Диггори. Сама же миссис Диггори тоже открыла глаза и теперь пристально на него смотрела. — Вы меня спасли… — прошептала она. — Я не помню точно, но от чего-то жуткого… Спасибо вам… — Всё в порядке, миссис Диггори, — через силу улыбнулся Ясен, ощущая ватную слабость. Похоже, это исцеление далось ему тяжелее прочих… С другой стороны — Селия Диггори была уже на грани полного распада личности. Ох, как хочется выщипать кому-то по волоску бородёнку с колокольчиками… Но сначала — спааать… *«У королевы Шотландии прекрасный сын, а я — смоковница бесплодная» [перефразированные слова королевы Елизаветы I, приведенные в «Мемуарах сэра Джеймса Мелвилла», деятеля эпохи Реформации].