Горький шоколад

За стенами замка опускались сумерки. В тёмных коридорах Хогвартса по стенам мелькали тени проходивших мимо учеников. Большая часть студентов уже разошлись по своим гостиным и тишину полупустынных коридоров изредка нарушали шаги опаздывающих. За углом одного из таких коридоров стоял блондин, чьи платиновые волосы отливали серебром во мраке коридора, а неимоверно бледное лицо с острыми скулами придавало схожесть с призраком, особенно в такой поздний час. Драко стоял, опираясь о каменную стену, погружённый в собственные мысли. Никто не обращал внимания на парня, одиноко стоявшего в тени, что удачно скрывала его из поля зрения пробегавших мимо студентов. В последнее время он предпочитал одиночество, тянущий холод и мрак самых отдалённых частей замка. Одиночество разрешало быть наедине с собственными мыслями, холод отрезвлял забитую мыслями голову, а мрак удачно прятал его от посторонних глаз. (Мечта аристократа, одним словом). Его мысли часто отравляла темноволосая гриффиндорка, посещающая его разум чаще положенного. Он не мог думать практически ни о чём другом, кроме её невероятно тёплых шоколадных глаз, кудрявой копны непослушных волос и едва уловимого аромата чего-то ванильно-карамельного. Запах шлейфом тянулся за девушкой и уже заведомо после её ухода заполнял собой всё помещение, в котором она оказывалась. Драко не знал почему, но для него воздух стал пропитан этим запахом. Он был в голове, он был в сознании, заставляя всплывать в мозгу слишком заманчивые картинки. Её образ непроизвольно возникал перед глазами всякий раз, когда он начинал думать о чём-либо ещё. А сидеть на занятии было невыносимой пыткой и видеть как грязные руки рыжего нищеброда дотрагиваются до такого желанного, такого прекрасного тела. Малфоя передёрнуло от подобных мыслей и он, опять задумавшись, медленно побрёл по пустынному коридору. С каких это пор тело Гриффиндорской заучки стало настолько желанным? И почему его уже несколько дней преследует этот злосчастный ванильно-карамельный аромат, кажется, её духов. Он даже сладкое не особо любил, а тут был готов идти по следам куда угодно, слово верный охотничий пёс. В начале коридора гулким эхом отозвались чьи-то шаги. Кто-то нарушил его уединение. И он не обратил бы никакого внимания на их обладателя, если бы кто-то внезапно в спешке не задел его плечо, торопливо и слегка неуклюже пробегая мимо. Женский голос тут же бросил: — Прости пожалуйста! — и прежде, чем он догадался кому именно принадлежит этот голос, за углом уже скрылась копна коштановых волос. Она даже не заметила на кого налетела в пустынном коридоре. Ну вот. То, что было желанно так давно, исчезло в мгновение ока. Драко сделал ещё несколько шагов, затем остановился запоздало понимая, что этот коридор ведет прямиком к библиотеке. Вот и ответ, куда так летела Грейнджер, сшибая все на своем пути. К своим обожаемым книгам. Он был не способен так просто сдаться и отпустить. Не сегодня. Какой-то зверь внутри его сознания достиг самого настоящего апогея и слишком желал вырваться наружу, проявить себя, удовлетворить, дать выход накопившемся эмоциям. Драко исчез за тем же поворотом и успел увидеть удаляющуюся фигуру Гермионы, которая явно не заметила на кого налетела по дороге к библиотеке. Как он и думал. Драко разрывался между желанием догнать Гриффиндорку и высказать ей всё, что он думает о ней. И плевать он хотел на гордость. Или отпустить, как всегда отпустить и жить дальше в бесконечной муке и боли. В этот раз чувства взяли верх и победило первое, ибо Драко слишком долго ждал, слишком желал и слишком много думал в последнее время. Кинувшись вдогонку за девушкой, он ещё не знал что будет делать или что скажет. Догнать её труда не составило, ибо она стояла у стены с Поттером и о чём-то быстро говорила. Стопка книг в её руках подтвердило догадку Малфоя о том, что она торопится в библиотеку. Несмотря на поздний час, она надеялась успеть вернуть книги, чтобы до завтра успеть взять новые. Что ей мешало заняться этим утром Драко не знал, однако если бы не эти чертовы книги, вряд ли Гермиона оказалась бы здесь. Так близко. Слизеринец замер за углом, вслушиваясь в разговор, но диалог довольно быстро прервался и Гарри пошёл в противоположную сторону, а Гермиона, на миг задержавшись поправить волосы, двинулась дальше. Малфой следовал за ней, бесшумно приближаясь и когда девушка вздрогнув, обернулась, Драко находился уже близко. Он встретился с ней взглядом перед тем, как толкнул её к стене. Непонимание и удивление отразились на лице девушки прежде, чем по спине пробежался холодок. Гермиона, судорожно вздохнув, попыталась развернуться и уйти, но сильные руки перехватили тонкие запястья и прижали к холодной стене. — Что ты творишь!? Голос дрогнул, но лицо не изменило холодного выражения. Малфой не ответил, ледяным взглядом он прожигал её карие глаза. Гермиона ждала криков, ругани, оскорблений, подколов, да чего угодно! Это привнесло бы хоть немного ясности в сложившуюся обстановку. — Что тебе нужно? — Я и в первый раз тебя услышал, я не глухой. — И чего ж не отвечаешь? Её зрачки опасно сузились, придавая ей ещё больше схожести с каким-то хищником. Невероятно притягательным, но и опасным. — А ты считаешь нормальным влетать на всей скорости в людей, тихо и мирно гуляющих по коридору? Гермиона аж задохнулась от возмущения. — Это ты тихий и мирный!? Если ты за последние пару часов никого не тронул, это не делает тебя «тихим и мирным»! Её ноздри опасно раздувались, демонстрируя крайнюю степень возмущения, заставив Драко ухмыльнуться. — А вот что же ты там забыла, а? Отбой уже был. — Я староста, если ты вдруг забыл и могу находится вне гостиной после отбоя. — Я так-то тоже. — Ну вот тогда пожалуйста отпусти меня и разойдемся. Привычная перепалка вернула уверенность Грейнджер в том, что ничего не изменилось. Это Малфой, не стоящий ее внимания и ничего он ей не сделает. Только и умеет что огрызаться да подначивать. Однако повторная попытка вырваться успехом не увенчалась. От тяжелого дыхания на шее студентки забилась жилка, что тут же привлекло внимание Драко. Она ясно видела как в его ледяных глазах вспыхивают опасные огоньки. Она наблюдала со стороны борьбу внутри него. Снова дёрнулась, из последних сил, пытаясь высвободиться из стальной хватки. Бесполезно. И теперь уже с немым ужасом она взирала на невозмутимое лицо блондина, уголки его губ выдавали некое подобие улыбки, скорее похожее на оскал. — Драко, что с тобой происходит!? Ты меня слышишь? Малфой невольно заметил, что злая гриффиндорка возбуждает его сильнее. Он перевёл взгляд на её губы, совершенно не слыша всё, что она ему говорит. Склонившись ниже, он прильнул к её губам и пользуясь замешательством девушки, прикусил нижнюю, ослабляя хватку рук. Опомнившись, Гермиона звонкой пощёчиной вернула парня с небес на землю и вырвавшись из объятий скрылась за дверью туалета, оказавшегося в паре метров. Потирая горящую болью щёку, он рванулся за ней, лишь немного помедлив. Бесшумно скользнул в ту же дверь, но остался стоять прямо за девушкой. Гермиона стояла над раковиной, по лицу текли слёзы, из нижней губы по подбородку текла струйка крови. Она рвано дышала и, оперевшись рукой о раковину, умывала лицо ледяной водой в попытке успокоиться. Отражение Малфоя она увидела только когда подняла глаза. Он уже стоял позади. Когда он сделал шаг к ней, приблизившись почти вплотную, его руки сомкнулись на её талии, не дав обернуться. Гриффиндорка встретилась с ним взглядом в зеркале, вздёрнув подбородок и покрасневшие глаза. Её трясло, она дрожала и виной тому был вовсе не холод, просачивающийся из коридора. Было невероятно противно и ужасно неправильно видеть блондина рядом с собой, однако любое его касание рождало ответную реакцию её тела. И как бы Гермиона не убеждала себя в голове и собственных мыслях, её тело не могло противиться действиям Драко. Возможно именно поэтому она не сделала ничего, когда слизеринец наклонился и оставил еле заметный след на шее, где билась жилка, больше похожий на укус. Прижимая её к себе сильнее. Провёл носом по шее, вдыхая такой знакомый сладостный аромат и когда прикусил мочку уха, с губ девушки непроизвольно сорвался судорожный вздох. Гермиона закусила губу, чувствуя, как в носу начинает покалывать. Это был не он. Не Малфой. Его руки заставляли безостановочно трястись. — Я не понимаю. — тихо произнесла она, не отводя взгляда. Да ладно? Драко стиснул челюсти. Рывком развернув её к себе, Драко провёл рукой по её волосам, убирая выбившуюся прядь волос за ухо, приподнял подбородок и мягко, но настойчиво накрыл её губы своими. В этот раз Гермиона только вздрогнула, но вырваться не попыталась. С ужасом и каким-то трепетом внутри осознавая, что такие грубые, но в тоже время осторожные действия слизеринца уже не смогут заставить её остановиться. Тело реагировало иначе. Слишком иначе, нежели её голова. Приоткрыв рот, тем самым позволив Малфою углубить поцелуй, Грейнджер ответила. Поначалу робко, но тем не менее очень настойчиво. Будто бы пытаясь не оплошать, не показать Драко насколько она боится того, что произойдет дальше. В душе Малфой ликовал. Его не попытались оттолкнуть, хоть горящая до сих пор щека от недавней пощёчины заставляла его быть осторожным. Оба понимали, что оторваться друг от друга уже не смогут. Не так. И не сегодня. Не прерывая поцелуя, Малфой потянулся к пуговицам на её блузке, в нетерпении теребя их пальцами. Холодные руки легли на его запястья, настойчиво отодвигая к его собственной груди, явно намекая не спешить с раздеванием. Она хочет раздеть его первая. Малфой усмехнулся где-то в мыслях, но кофту с высоким воротом с себя всё же стянул. — Подожди — успела выдохнуть Гермиона прежде, чем горячие губы вновь накрыли её рот. Руки замерли не решаясь оттолкнуть, а он уже прижался к ней, вынося из головы последние здравые мысли. Девушка ощущала жар сквозь ткань собственной одежды, прижимаясь к нему, позволяя рукам переместиться с талии и стиснуть её плечи, впечатать спиной в ближайшую стену. Позвоночник неприятно упёрся в твёрдый холодный кафель и, наверное, было бы больно, если бы Гермиона осознавала хотя бы что-то в этот момент. Малфой перехватил и крепко сжал двумя пальцами тонкий подбородок, отводя его в сторону, наклоняясь и впиваясь в её шею жёстким поцелуем. Останутся следы, он был уверен, ну и пусть. Пусть видит, пусть чувствует, пусть знает насколько она ему нужна. Когда Гермиона задохнулась, он уловил губами сокращение мышц, что заставило волной прокатиться нарастающее удовольствие под кожей. Сильные руки скользнули вверх под поджавшемуся животу, стремясь огладить каждый доступный сантиметр кожи, попутно стаскивая тонкие бретели лифчика, освобождая небольшую грудь. Ее руки тут же метнулись вверх, но были перехвачены сильной хваткой. — Не надо. — он прорычал ей в ухо прежде, чем тонкие ладони успели скрыть от его глаз слишком манящую картину. Губы Малфоя обхватили сосок, заставляя пошатнуться моральные устои Гермионы Грейнджер окончательно. Ладони обхватывают стиснутые бедра, спускаются вниз, поднимая юбку. Напряжение внизу не спадает, однако девушка никак не реагирует на настойчивые действия слизеринца. Это заставляет Драко оторваться от её груди и вопросительно глянуть в ответ. В её распахнутых глазах читалась слишком явная и будто бы уже неуместная борьба. Малфой протискивает ладонь между всё ещё сжатых бёдер, касаясь костяшкой пальцы тёплой влажной полоски ткани, ощущая физическое напряжение и дрожь под пальцами. Втиснутое колено не даёт бёдрам сомкнуться, а руки тянут вниз лишнюю ткань, насквозь пропитанную запахом. Её запахом. Румянец вновь заливает щёки, заставив отвернуть голову в сторону и прикрыть глаза. — Так не пойдет. Всё же произносит Драко такую навязчивую мысль, подхватывая под колено ее ногу и подняв чуть выше, открывая себе доступ к ней. Грейнджер видимо смирилась с неизбежным, поскольку сопротивление с её стороны ослабло, ровно как и инициатива. Прошло пару секунд, никто ничего не делал. Гермиона ждала неизбежного, а Драко будто проверял насколько далеко готова зайти Гермиона Грейнджер. Настойчиво, смело, выверенным движением он толкнулся в раскалённое влагалище пальцем, ощущая как плотно и влажно его обхватывают стенки. Её ладони прижимаются к широкой груди, давят, двигаются вверх к плечам, ищут за чтобы зацепиться. Теперь уже её язык чертит контур его нижней губы, предлагая открыться ей навстречу. Он спешно толкает внутрь второй палец, видя как Грейнджер снова отворачивает голову в сторону и шумно втягивает в себя воздух. Он медленно двигает пальцами внутри, слишком ясно ощущая как в прямом смысле дуреет от пьянящих ощущений влаги на пальцах. Гермиона дрожит, однако теперь прячет лицо у него на шее, крепко обнимая ладонями его широкие плечи. — Малфой… Голос его имени тонет в тихом стоне, который слетает с её губ. Он не сдержится, если она ещё раз застонет. Болезненное напряжение давит, оттягивая плотную ткань брюк. Малфой отрывается от неё, судорожно сдергивая с себя брюки и спешно подхватывая девушку под ягодицы и вновь сильно прижимая к стене. Грейнджер сжала коленями его ребра, неумело и робко, крепко хватаясь за его плечи. Рывок внутрь. Сильный, резкий и он внутри. Её вскрик эхом отлетает от высоких стен, она сильнее вжимается лицом в его шею, давая явно почувствовать горячую влагу её щёк. Малфой замер, не двигаясь. Слушая гул бьющегося сердца в груди. И не только своего собственного. — Больно? Поняв свое оплошность он вернулся к её лицу, влажно и спешно целуя едва приоткрытыми губами скулы, щёки, губы — всё, куда мог дотянуться. Он осторожно перехватывает её под колени и плавно толкается тазом вперед, входя до самого основания и замирая. Снова слушая гулкое биение сердца. — Можно? Дождавшись судорожного кивка и стараясь не смотреть как она мимолетно стирает пальцами проступающие слезы, Драко подался назад, затем снова вперед. В тугое раскаленное нутро, с облегчением отмечая, что раскаленные мышцы поддаются легче. Хотелось верить, что ей не больно. Очень хотелось. Она отстраняется и сама тянется к его губам. Он целует. Медленно и осторожно. Он возобновляет толчки. Медленные, осторожные и размеренные. Видеть как в ее глазах растворяется боль, сменяясь на такое необходимое сейчас подобие удовольствия, привносит особую толику блаженства. Он жмется к ней всем горячим телом, стремясь войти ещё глубже. Не только в тело, ещё и в душу. Она неосознанно царапает плечи, замечая как он вздрагивает всем телом, когда она произносит его имя. — Драко… Было произнесено одними губами, заставляя напрячься мышцы живота, насколько сильно на него действовал её голос. Внизу, внутри, в ней волнами накатывало удовольствие подступающей разрядки. Рыкнув, Малфой запрокинул голову, не прекращая толчки, отдавая всего себя в лапы липкого удовольствия. Грейнджер цеплялась за влажную спину, плечи и руки, чувствуя напряжение подрагивающих мышц. Он прижался к ней, тяжело дыша и не открывая глаз. Она гладила его волосы, взъерошивая их непослушными пальцами, пока он осторожно опустил её на пол. И что дальше? Первой опомнилась гриффиндорка, мягко высвобождаясь из хватки его рук, торопливо натягивая на себя влажную от мокрого пола одежду. Щеки продолжали алеть, это было заметно даже в полутьме помещения. Волосы растрепались, насквозь мокрая блузка липла к телу, пальцы не слушались совершенно, поэтому она просто теребила пуговицы, в тщетной попытке их застегнуть. Блондин, отдышавшись и улыбаясь уголками губ, наблюдал за этой картиной со стороны. И все же натянув на себя брюки, он подошёл к девушке и, не скрывая усмешки, проговорил: — Помочь? Всё равно в библиотеку ты уже опоздала. С этими словами он застегнул оставшиеся пуговицы на блузке девушки, провёл пальцами по подбородку, коснулся губами истерзанных губ в прощальном поцелуе и севшим голосом шепнул: — Спасибо, … за всё. Гермиона так и не придумала что ответить на эту жутко несвойственное откровение слизеринца. Мысли путались, щёки горели, низ живота тянуло, а мокрая блузка неприятно холодила кожу и на ум ничего не приходило. Поэтому она просто заключила его в свои объятия. Его такого невыносимого и заносчивого Драко Малфоя. Кто бы мог подумать. Он обнял её в ответ, уткнувшись носом в её каштановые волосы. А затем отпустил, позволяя закинуть на плечо сумку и поспешно выскочить за дверь в полумрак широкого коридора. Туда, где завтра снова будут привычные взаимные оскорбления, перепалки, угрозы и потасовки с её дружками. Одним словом, привычная школьная жизнь. — Спасибо за подаренный сон. — тихо прозвучало в наступившей тишине, утонув в звуке спешно удаляющихся шагов.