убежище.

тихая и спокойная ночь. почему-то именно в это время луна кажется самой спокойной, но при этом такой одинокой. холодный свет от ночного светила расползается по стенам, столу и помогает разделить стоящие в комнате предметы, но не попадает в один единственный угол, где сейчас и сидит сонхва. возможно поэтому он и выбрал этот уголок для кровати: ни утренние лучи солнца, ни мягкий свет луны не попадают и не отвлекают парня от сна или просто не мешают ему думать о своем. пак не может заснуть. или не хочет. неизвестно даже ему. в это время он обычно видит десятый сон: вставать то рано надо. но сейчас все равно продолжает смотреть в открытое окно. прохладный ветер колышит тюль, которую юноша сдвинул в бок, чтобы не отвлекала, тихое журчание практически заросшей речки и тихие песни каких-то птиц, чьих «имен» сонхва не знает, создают вполне приятную для слуха мелодию. с тихим звоном от пришедшего на телефон сообщения, сонхва отвлекается от рассматривания неба и звезд на нем, берет в руки гаджет и читает его. джун 23 : 48 не спишь? сонхва 23 : 48 нет. почему сам не спишь? увидев, что его собеседник вышел из сети, сонхва откладывает телефон и вновь вслушивается в звуки, которые приходят вместе с ветром. но в тишине комнаты вновь раздается звук уведомления. джун 23 : 50 тяжело заснуть. как я понимаю, тебе тоже? хочешь, я приду? пак тихо хмыкает, но сразу после этого его лицо смягчается, а уголки губ поднимаются в нежной улыбке. как жаль, что хонджун его не видит. сонхва 23 : 50 приходи. сонхва сразу же выключает звук и откладывает телефон в сторону, парень, спустившись с кровати, надевает мягкие тапочки и шагает, иногда шоркая, к двери из комнаты, а после и из дома. там он «обувает» свои кроссовки, затаптывая пятки, и выходит из своего убежища. да, именно убежища, потому что на улице сразу под одежду прокрадывается ветер, на что пак недовольно морщится, ведь теперь он кажется не таким уж и теплым, а в голову забиваются мысли. куча мыслей, которым сонхва абсолютно не рад. — я слышу, как ты думаешь, — раздается усмешка сбоку, на которую юноша реагирует, поворачиваясь. — не надо, хва. — ты знаешь. это тяжело. — знаю, поэтому и пришел, — ким ласково улыбается и обнимает сонхва за талию. — все же сейчас ты слишком волнуешься. из-за всего. даже из-за того, что тебя абсолютно не должно тревожить. — знаю, — тяжело вздыхает пак и продолжает: — но все равно избавиться от мыслей и найти спокойствие — не самая легкая задача. — верно, — хон кивает. — но когда было легко? никогда. давай я тебе помогу? — он целует в щеку, держа одну из ладоней сонхва в своей. — помогай, — он грустно улыбается, сжимая в своих пальцах край куртки хонджуна. ким снимает с себя куртку и накидывает ее на сонхва, притягивая друг к другу края, будто это должно помочь. хотя, признаться честно, помогает: ветер перестал врезаться в ребра и резать пальцы. — пойдем домой, хва? он тянет его за руку, и сонхва повинуется. идет следом. все же убежище это не дом. а ким хонджун. ким хонджун — его спасение, надежда и, возможно, обман.

ким хонджун — его убежище.