Избранный луной

Где-то среди белоснежных безлюдных полей под ярким сиянием звёздного неба жители ближайшего поселения услышали громкий звук, как будто упало что-то слишком большое. Кто-то даже говорил, что видел летящую звезду с неба. И если бы кого-то хоть на долю секунды волновало происходящее в мире, возможно, жить бы стало в разы легче, но у каждого свои заботы на плечах. Исключением стала хрупкая на вид молодая девушка, которая оказалась неподалёку от места событий и отправилась разведывать произошедшее. Приближался единственный прожжённый богом кусок островка, где заканчивалась жизнь погибающей под льдами природы и начиналась жизнь последствий катастрофы, будто два разных мира, которые сменялись за долю секунды. Девушка увидела горящие обломки какого-то большого механизма, непохожего на местные. Он оказался расплющенным землёй, видимо, и правда летел на большой скорости. Чем ближе она к нему подходила, тем меньше снега становилось под ногами, его сменяла сырая земля, что для этих земель считается удивительным. Опрометчивым решением было с таким интересом осматривать объект неизвестного происхождения, но девушку это нисколько не пугало, а даже манило, притягивало, заставляло узнать как можно больше. Она здесь по заданию и обязана раздобыть достаточный объём информации. Возвращаться с крупицей нет никакого смысла. Вдруг найдётся что-то интересное или важное. Царящая вокруг атмосфера казалась максимально отталкивающей, будто кричала, что нужно уходить, бежать как можно скорее, но девушку и это ничуть не пугало. Она видела вещи и похуже этого, ей интересно было узнать, что послужило причиной ужасной катастрофы. Немного побродив около злосчастного механизма, девушка нервно выдохнула от увиденного. Взгляд внезапно уловил несколько луж крови. Внутри были люди? Так или иначе, все они уже давно попали в лапы холодной смерти. Объятые покровами полярной ночи, под северным сиянием лежали огромные останки, укутанные снежным одеялом. Никуда им теперь не деться, нигде не найти спасения, остаётся только ждать успокоения под снегом, а потом и под землёй через многие годы. — Кх... кх... — девушка резко обернулась в сторону источника звука, но, ничего не обнаружив, она побежала в его поисках. Ребёнок? Судя по размеру кровавых луж, что она видела минутой ранее, те люди являлись взрослыми, а сейчас девушка видит перед собой... ребёнка? Они перевозили его с собой? Но с какой целью? Были ли ещё дети или только он? Предположительно, летающий объект потерял управление и упал на землю, весь экипаж при падении расплющило под невероятной силой. Просто чудо, что такое крохотное тело смогло выжить в таких чудовищных обстоятельствах. Но сейчас жизнь этого ребёнка важнее разбирательств того, как ему это удалось. Он даже не заметил постороннего, лишь неподвижно лежал с закрытыми глазами, будто кашель ей только послышался. Жив ли он на самом деле? Девушке пришлось приложить силы, чтобы поднять кусок металла, который ограничивал все движения ребёнка, после чего она бросилась к нему, взяла на руки, удобно уложила и направилась по уже вытоптанной ранее дороге по снегу в путь. — Т... тётя, а куда, кх... мы идём? — прохрипел мальчик, одним глазом рассматривая лицо девушки, чей взгляд устремился вперёд. — Мы идём Домой. Домой? А что такое дом? Где же находится их дом? Где-то рядом? Он знает её? А себя он знает? — Я будто спал… Долго-долго... — слова звучали очень тихо, и говорил он медленно, надеясь, что так лучше смогут его расслышать. — Проснулся... устал сильно... холодно... было... и страшно... — Да, в этих полях очень холодно, снег идёт почти всегда, — девушка задумчиво вгляделась в бескрайнее звёздное небо, — но скоро будет тепло, подожди немного. Мальчик слабо кивнул, прижался сильнее к груди и зацепился своей маленькой ручкой за воротник девушки, после чего закрыл глаза и задремал, почувствовав, что оказался в безопасности и никакого холода не существует. «Вот и славно, береги силы», — подумала девушка и прикрыла его одной стороной своей белоснежной шубы, продолжая продвигаться сквозь свинцовые сугробы. Дом был уже близко, всего минут пять или семь, и дверь огромного особняка уже открыта со всей доброжелательностью, теплом и уютом. Мальчик открыл глаза вновь далеко не сразу, прошло около недели, прежде чем он смог восстановить силы и сказать хотя бы слово. Рядом он сразу узнал знакомое лицо: — Тётя... — начал мальчик, но он не знал, что ему следует сказать и потому растерялся, потупив взгляд. — Меня зовут Арлекино. С этого дня я твой «Отец», а это твой Дом. Добро пожаловать. Мальчик с неуверенностью в глазах посмотрел на «Отца», всё ещё не находя слов. Его переполняло много эмоций, он просто захлёбывался ими, не в силах никак описать своих чувств. И всё же внутри чувствовалась огромная дыра, пустота, что медленно пожирала его прямо изнутри. Как будто чего-то не хватало. Чего-то очень важного. Но он никак не мог понять чего, из-за чего молча смотрел куда-то в стену, за девушкой. — Можешь назвать своё имя? Как мне тебя к тебе обращаться? — Я... я не знаю... — мальчик помотал головой. — Я понимаю, что невежливо... Я знаю как Вас зовут, но не могу вспомнить, как зовут меня. Это плохо? — глаза его на мокром месте, вот-вот и мальчик зарыдает в три ручья. — Нет, в этом нет ничего страшного, такое иногда случается, просто тебе нужно немного времени. Ты вообще помнишь что-нибудь до того, как увидел меня? — Арлекино сидит около кровати на стуле, стараясь как можно больше оказать комфорт ребёнку. В её положении нельзя было допустить, чтобы он испугался. Мальчик почесал голову, будто бы это помогло что-то из неё достать, но, к сожалению, ничего не получилось — как была пуста, так и осталась. Но сразу отозвалась боль в голове от долгого сна, отчего он ойкнул. Он отрицательно медленно помотал головой, на что послышался вздох Арлекино. — Я помню, как Вы нашли меня. Это хорошо. Спасибо Вам. Я не знаю, что бы делал, если бы не Вы, Отец, — Мальчик перевёл взгляд на комнату и только сейчас начал замечать, как она обустроена. — Ух ты! Какие тут интересные вещи. Никогда таких не видел! Не сказать, что комната была роскошной, скорее, просто более чем обычная. Стены были украшены различными узорами, потолок разрисован чем-то необычным, а мебель и вовсе поражала своей красотой. Особенно лучи солнца, что отражались от её поверхности. Напротив Арлекино горел камин, согревая всю комнату и даря ещё больше ощущений уюта приятным потрескиванием древесины. На самом деле, планировка максимально простая, но мальчик впервые увидел подобные узоры, которые смогли заворожить его взгляд и довели до искреннего восторга. На тумбочке он заметил небольшую картину в рамочке, а рядом вазу с букетом разных красивых цветов. Запах у них совсем слабый, не доходил до кровати, хоть и сами цветы казались свежими, позволяя любоваться собой любому, кто их увидит. В этот момент послышались тихий скрип и ребяческий смех. Арлекино грозно бросила мимолётный взгляд в сторону приоткрытой двери, на что посторонние звуки оттуда тут же прекратились. Оказывается, это заглянули дети. Уж слишком любопытные и нетерпеливые, что аж сейчас позволили себе вторгнуться в чужое личное пространство. Но они не ожидали увидеть «Отца», а поэтому, завидев её, ойкнули, закрыли дверь и кинулись прочь. — Ладно, оставим это на потом. Как ты себя чувствуешь? Тебе стало лучше? Мальчик энергично закивал, забыв про головную боль, отчего снова айкнул, на что Арлекино выдохнула с некоторым облегчением и приподнялась со стула. Всё-таки, он не до конца восстановился, но состояние уже намного лучше, удача на его стороне. — Какавача, — внезапно выпалил мальчик. Он не понимал, что значило это слово и откуда он его знал, но почему-то оно тёплыми, приятными ощущениями отзывалось где-то в груди, согревая душу. — Я не знаю, что это. Но это всё, что я помню... — Может, так тебя и зовут. Знаешь, случается так, что дети не помнят ничего из своей маленькой жизни: ни родителей, ни дома, ни друзей. Но чаще всего первое, что они вспоминают неосознанно, — своё имя. Я думаю, что это слово означает что-то хорошее, так что… Почему бы тебя пока и не называть? Какавачей. Тебе нравится? А потом, когда ты подрастёшь, мы с тобой подберём другое, согласен? — Да! Нравится! Я Какавача. Какавача! Я тоже думаю, что это хорошее слово. Мне так тепло, когда я говорю его. Я хочу быть Какавачей. — Отлично. В таком случае, мой маленький Какавача, если ты хорошо себя чувствуешь, не хочешь пройтись со мной? Какавача кивнул, откинул одеяло и спрыгнул с кровати. Чуточку не удержав равновесие, он немного покачался из стороны в сторону. Ноги были как ватные, и стоит он на них всё ещё нестабильно, но ходить может, а это уже замечательно с его-то травмами. Арлекино протянула ему руку, а он долго ждать не заставил и попытался ухватиться за неё, но не смог дотянуться, из-за чего голова поникла, а уголки губ быстро поползли вниз. — Ничего страшного, скоро ты подрастёшь и сможешь легко достать до моей руки. А до этого момента старайся и расти здоровым. Пойдёшь за мной, держись рядом, не отходи далеко, а то можешь потеряться и будет плохо. Понял? Какавача кивнул, улыбка вернулась на его маленькое круглое личико, и он старательно зашагал за Арлекино, покидая комнату. А за ней мальчика ожидало помещение в разы больше, чем спальня, дверь в которую уже закрылась. Арлекино повернула направо и прошла вдоль по коридору, Какавача побежал за ней своими маленькими шажками, вертя голову то туда, то сюда, старался осмотреть всё, что видит. Охал и ахал, не в силах сдержать детский восторг. Высокие стены, красивые обои, а иногда попадались подсвечники с уже наполовину сгоревшими свечами, и мальчик удивлялся каждой из них с открытым ртом. Даже если он потерял память, всё равно уверен, что видит подобные вещи впервые своими глазами. — Не ходи с открытым ртом — муха залетит, — кинув взгляд на мальчика, Арлекино улыбнулась, коротко издав смешок. Какавача испуганно закрыл рот и подобрался ближе к ней, перестав на всё глазеть. Всё ещё кажется удивительным, как обычный ребёнок мог выжить в подобной катастрофе. А был ли он обычным? Арлекино вдруг вспомнила его удивительные глаза: радужка была трёхцветной, непривычной для обычных глаз. В любой другой момент это могло оттолкнуть или испугать, но девушке его глаза показались красивыми, ведь она в чём-то ассоциировала их со своими. Мальчик явно ухватил за хвост самую огромную в своей жизни удачу, заплатив жизнями других людей и своей памятью. Но Арлекино была уверена, что настанет время и он всё вспомнит, каким бы ни являлось его прошлое. Всё это время она будет рядом и окажет должную заботу этому малышу, как и остальным в Доме Очага. — Лини, Линетт, подойдите сюда. — Да, Отец, — в один голос ответили близняшки. Их конечной точкой прогулки оказалась гостиная, которая оказалась ещё больше и удивительнее с огромным количеством разных предметов. Но Какавача вдруг понял, что время рассматривать всё это у него будет потом, поэтому сконцентрировал своё внимание на людях около него. — Это Какавача, я надеюсь на вас, дети мои. Заботьтесь о нём, как о друг друге, когда меня нет рядом, — Арлекино перевела взгляд на мальчика. — Какавача, это твой старший брат Лини и старшая сестра Линетт, вы будете много времени проводить вместе, так что подружитесь. Оставляю вас знакомиться, у меня есть важные дела. Арлекино последний раз взглянула на Какавачу, помахала ему рукой и направилась в свой кабинет. Нужно составить подробный отчёт о вчерашнем задании, чтобы не забыть ни одной детали. А ещё она планировала снова сходить на место, где нашла этого ребёнка и подробнее изучить останки. В прошлый раз осмотр получится слишком беглым, почти сразу она обнаружила еле живого ребёнка, вернулась с ним в Дом Очага и заботилась о его здоровье, параллельно выполняя дела в Доме. Только пару дней назад, когда его состояние более или менее стабилизировалось, у Арлекино появилось свободное время, поэтому удалось отправиться на другое задание по истреблению какой-то кучки мерзавцев в одном из особняков, получилось выведать некоторую интересную информацию. Из кружки не спеша поднимается пар, пока девушка неотрывно чертит пером по белой бумаге. Когда на листе уже не осталось свободного места, Арлекино отпила всё ещё горячий чёрный чай и поставила точку в отчёте. Хочется навечно запечатлеть умиротворённый момент, полный спокойствия и уюта, и никогда его не отпускать. За окном слабо слышен вой метели, приятно потрескивает камин, отдаётся глухим звуком стук собственной ноги, и ничего лишнего. Тишина и спокойствие, никакой суматохи. На самом деле Арлекино иногда слишком изматывалась, присматривая за детьми, когда давала им задания и переживала за их жизнь после этого. Она изо всех сил постаралась создать все комфортные условия для жизни каждого ребёнка, который попадает в Дом Очага, она потратила много времени на истребление «Матери» и перделывания всех правил, чтобы и самой избавиться от кошмара, который преследует её и по сей день. Каждый раз смотря на почерневшие от проклятья руки, Арлекино вспоминает «Мать», а вместе с ней она вспоминает и Клерви, заливая себя кровавыми горестью и печалью, от которых так упорно хочет избавиться, но всё ещё не получается. Неужели она так неприятна судьбе и богам за своё проклятье, которое она даже не выбирала, что ей пришлось всё это пережить? И именно поэтому Арлекино искренне желала каждой сироте, очутившейся в Доме Очага тепла, заботы, честности, справедливости, веры и силы защитить себя и своих родных. Чтобы они не пережили такого же разочарования в близких людей, какими ты их считал. Чтобы семья была дружной, всегда стояла друг за друга, и никакого предательства не было. Предательство карается смертью. Никак иначе. Вздохнув, девушка отбросила гложущие мысли и покинула кабинет, оставив отчёт и кружку без чая покоиться на столе. Дорога до назначенного места не так коротка, как хотелось бы, но Арлекино привыкла к длительным заданиям, с её терпением и скоростью никакой путь не является преградой. Единственное непонятно — как сейчас выглядит эта груда останков, спустя целую неделю. Скорее всего, снег укрыл это происшествие от чужих глаз, он времени не теряет и даже никого не спрашивает. Арлекино подогревала лишь надежда увидеть что-то новое, необычное, сделать для себя открытие, которое смогло бы помочь узнать больше о прошлом Какавачи. Досадно было разочарованно оглядывать пустынные детали механизма, занесённые безжалостным снегом. Тот, будто издеваясь, специально стирал все следы с места крушения, лишь бы добавить Арлекино ещё больше забот и отдалить её от истины. Арлекино обошла место происшествия несколько раз, но не обнаружила ничего необычного, хотя интуиция подсказывала, что она что-то упускает... Аккуратно запрыгнув наверх, она заметила яркую красную вещь, присыпанную снегом. Ещё немного, и её бы уже никто не нашёл. Арлекино подняла её и осмотрела со всех сторон. Маска? Театральная, яркая, изображающая веселье маска. Что она здесь забыла? А на обороте мелким почерком, что аж пришлось приглядываться, написано: «Здесь был Аха. Удачи! Хи-хи-хи-хи!»