— Не закрывай глаза, парень. Расскажи что-нибудь.
Ласка лежал на холодном полу, в заброшенном доме и тяжело дышал. Над ним склонился человек в чёрной форме и настойчиво что-то требовал, свободовец уже плохо соображал что именно. Во время вылазки на задание, он неудачно нарвался на снорков. Отбиться от них с одной лишь винтовкой за спиной было сложно. Ну, или ему просто не хватало опыта. И ещë, пока он старался сохранить себе жизнь, орудуя то пистолетом, то ножом, как учил его Локи, начался выброс. В прочем, не удивительно, Ласке вообще редко везёт.
И вот, когда он уже без сил и с рваной раной из которой обильно сочилась кровь, валялся на земле, зажмурившись перед очередным, скорее всего последним в его жизни броском мутанта, а небо начало окрашиваться в красный, пришло неожиданное спасение.
Долговцы оказались не мудаками, разогнали мутантов, подхватили раненного свободовца и затащили в ближайшее укрытие, тот самый покосившийся, старый дом. И сейчас двое из них колдовали над раной бедняги, а третий склонился над ним и хмуро так смотрел. Не добившись никакой реакции от анархиста, долговец вдруг схватил его за плечи и с силой встряхнул, не сильно приложив Ласку об пол и тот вдруг встрепенулся.
— Что?..
— Говорю, давай поговорим.
— Про что?..
— Ну, расскажи про жизнь на Большой земле, например. Как тебя зовут?
— Стас.
— А я Дима. Ну так, расскажешь?
Свободовец криво улыбнулся. Жизнь Ласки с самого детства была похоже на злую шутку судьбы. В возрасте пяти лет его мать погибла в несчастном случае. Убитый горем отец нашëл утешение в другой женщине, которая буквально за месяц переехала к ним, вместе со своими детьми. И жизнь Ласки превратилась в подобие жизни Золушки, разве что это была не сказка, а суровая реальность.
Его откровенно невзлюбили с самого первого дня. Побои, психологическое насилие. Когда пришло время идти в школу, ему даже не смогли во время купить необходимое, хотя его сводным сестре и брату купили принадлежности заранее и всë самое лучшее. Отец не замечал, или делал вид, что не замечает, отношение новой жены к родному сыну, ослеплённый любовью к женщине, которая заняла опустевшее место в сердце.
Ещë хуже стало в подростковом возрасте. Учился он откровенно плохо, ему даже не было у кого спросить совета. Дома он появлялся редко, старался не конфликтовать лишний раз с мачехой, но та всегда находила поводы накричать на пасынка. Карманные деньги ему давали дай бог в неделю и совсем немного, поэтому приходилось либо ходить из села, в котором они жили, в соседний город за пару километров, либо сидеть голодным целыми днями.
В четырнадцать его заставили самому зарабатывать себе на жизнь. К тому времени Стас уже наполовину поседел, и виной этому явно была не генетика. Официальная работа приносила мало, потому что парень не мог работать полный день, а затраты на себя были в разы больше прибыли. Поэтому он нашëл себе работу выгоднее. Связался, так сказать, с плохой компанией. А когда после очередного раза его приняли и увезли в участок, когда за ним пришли родители, он впервые за долгое время смог посмотреть в их глаза и увидел. Абсолютную пустоту в глазах отца и ненависть в глазах мачехи. Тогда его отпустили, но как на него орали дома.
Не желая больше быть обузой для этой семьи, Стас убежал. Убежал в Зону, прямо в день своего пятнадцатилетия. И чуть сразу же не помер. КПП он как-то пролез незаметно, но в деревню новичков решил не идти. Он мало знал об этом месте и никак не мог знать, что без оружия тут, ты стопроцентный труп. Нарвался на кабанов. И благо рядом оказался человек, готовый придти на помощь.
Адам также, как и сегодня долговцы, оттащил его в безопасное место, выхаживал дня два, а потом отвëл в Тëмную Долину на базу группировки «Свобода». Рассказал про Зону, еë обитателей, обучил базовым навыкам стрельбы, а потом отдал в руки Локи, приметив в парне отличного снайпера, мол тот лучше обучит, но при этом продолжал заботиться и помогать. И кажется стал для Ласки самым родным человеком, как брат. Отряд Локи его тоже тепло принял, и сам командир отряда был для них всех как отец, он беспокоился и помогал каждому, тренировал их, все вместе они грустили и хоронили павших, вместе веселились, делили койки и еду. Кажется самые лучшие моменты в жизни Стаса, после смерти матери.
А затем в его жизни снова наступила чёрная полоса. Вскоре, после переселения «Свободы» на Армейские склады, новоиспечённый лидер группировки, Миклуха, решил отправиться в экспедицию за барьер со своим отрядом, в который входил Адам. Адам сказал ему об этом чуть ли не в последний момент и ушёл. И какой же стресс пережил тогда Ласка, когда члены отряда перестали выходить на связь. Он окончательно поседел, стал более замкнутым, хотя и старался быть радостным среди своих. Стас видел, что остальные его молчаливо поддерживают, видел сожаление в их глазах, что его весьма раздражало, он старался думать, что Адам всë ещë жив, просто по какой-то причине ПДА не ловит связь. Но злиться на них долго он не мог, они очевидно мыслили фактами, а не витали в грëзах, как Ласка.
Через месяц после ухода отряда Миклухи, Лукаш неожиданно их поднял — выжигатель мозгов отключили!
Они собрались как можно быстрее и рванули в неизвестность в глубь Зоны. Ласку Локи изначально брать не хотел, тот был самым молодым и неопытным в его отряде, но Стас напросился сам, хотел доказать сам, что способен на что-то, чтобы Адам мог им гордиться. И Локи махнул рукой, мол ладно, у нас всë же свобода, если хочешь — иди.
Путь был полон опасности, затем, уже найдя подходящее место для базы, было столкновение с «Долгом», они потеряли много ребят, но самому Ласке, на удивление, удалось выжить.
Через пару дней, после заключения перемирия, с Армейских складов пришла хорошая новость — Миклуха вернулся, да ещë со всеми своими людьми. Дрожащими руками Ласка тогда писал Адаму, и чуть ли не плакал от счастья, когда тот ответил. А потом просто была. Рутина на станции.
Нет, на Янове, конечно, было весело. Он стал более активным, после того, как понял, что Адам жив-здоров и нашёл себе постоянное развлечение — бесить должан. А те и сделать то ничего не могли, разве что стукнуть пару раз, да материться на надоедливого анархиста, но это было ничего, по сравнению с получаемыми эмоциями.
Но если с должанами у них был мир, то с мутантами такого было не достигнуть, поэтому он лежал сейчас тут. Закончив рассказал, Ласка всхлипнул, даже не понял, когда у него потекли слезы, из-за воспоминаний о детстве. Долговец смотрел на него округлив глаза, пару раз открыл и закрыл рот, так ничего не сказав и снова нахмурился. В конце-концов он вздохнул, запустил руку в белые волосы и растрепал их. Двое других долговцев закончили перевязывать Стаса и сели вдоль стены, неловко глядя по сторонам, лишь бы не на анархиста.
— Простите, — хрипло сказал и слабо улыбнулся Ласка, — Только настроение испортил, не надо было говорить.
— Что уж теперь, — негромко проговорил Дима.
До свободовца кажется дошло, что голос ему знаком. Он вдруг приподнялся на локтях и проморгался, вперив взгляд в долговца.
— Не поднимайся пока, рана может открыться, — осторожно надавливая на грудь Ласки, чтобы уложить его обратно на пол, сказал долговец.
— Репета?..
Долговец хмыкнул. Ласка имел обычай задирать всех долговцев, но больше всего всегда попадало прапорщику Репете. Потому что он сильнее всех реагировал на нападки свободовца. А тому это и надо было. Честно, Ласка думал, что прапорщик его люто ненавидит и сейчас был весьма удивлён, что его отряд пришёл на помощь. Прапорщик тоже думал, что ненавидит этого свободовца, но теперь ему даже стало как-то жалко его, после услышанного. Ласка просто недолюбленный ребëнок, он ведь даже школу не закончил, став невольной жертвой жестоких взрослых.
Сам Дмитрий был ненамного старше Ласки, он даже закончил университет, выучившись на юриста и ушёл в Зону далеко не от плохой жизни, на самом деле она у него была весьма и весьма успешной. Любящие родители, дружные братья и сестра, большой дом в черте города, перспектива тёплого места во внутренних органах, но сыграл на руку юношеский максимализм. Начитавшись интересных и даже отчасти романтичных историй про Зону, он решил отправиться сюда, попробовать свои силы. Но всё оказалось не так радужно, а уйти уже не получалось, потому что к нормальной жизни, после этого места, вернуться было весьма проблематично. Начиная вопросом о документах, заканчивая незаконным проникновением на охраняемую территорию.
— Не стоило на меня тратиться, — вздохнул Ласка, — Я. Отдам вам деньги за аптечки и бинты, только чуть позже.
— Это не обязательно.
— Обязательно! Я.
— Так, молчать, — отрезал Репета.
Он осмотрелся по сторонам, увидел скрученные в валик матрасы в углу дома, видно оставленные прошлыми постояльцами и осторожно оттащил к ним свободовца, укладывая его сверху.
Ласка как-то совсем погрустнел, послушно молчал, позволяя делать с собой всё. Прапорщик ещё дал ему воды из фляжки, а затем приказал спать, оценив, что жизни анархиста ничего больше не угрожает.
На следующий день проснулись они ранним утром. Долговцы вообще приучены рано вставать. Хотя спал Репета беспокойно. Свободовец весь трясся ночью и метался по матрасу, толи от холода, толи снились кошмары, потому что тихонько поскуливал иногда, пришлось укрыть его своей ветровкой и самому мёрзнуть.
Когда проснулись они, от шума встрепенулся и свободовец. Он полу сел, как-то отрешённо смотря в стену и заговорил только тогда, когда долговцы уже собирались уходить. Прапорщик потянулся к нему, собираясь помочь подняться, но Ласка вдруг дёрнулся от него и натянул кривую улыбку на лицо.
— Вы идите, я ещё немного отдохну и сам дойду.
— Ты не дойдешь сам.
Ласка был сильно ранен, весь бледный из-за потери крови, а с собой из нормального оружия у него была только СВД, которую долговцы подобрали вместе со свободовцем.
— Да как-нибудь потихоньку.
Репета не дал ему договорить, подхватил под локти и поставил на ноги. Ласка пошатнулся, чуть не упал, хватаясь за долговца и поморщился от боли в теле.
— Потихоньку дойдем вместе, — заключил прапорщик, подхватывая парня под руку сбоку и выводя на улицу.
Дошли до Янова они без происшествий, все мутанты видно разбежались после выброса. Уже ближе к станции Ласка еле плёл ноги, которые почему-то были слишком тяжёлые, в глазах мутнело, он даже пару раз чуть не упал, если бы его не держал Репета. Долговцы всë сильнее снижали темп ходьбы, чтобы свободовец поспевал, но и это не особо спасло ситуацию, поэтому на Янов прапорщик затаскивал Ласку уже почти без сознания.
Как в тумане он помнил, что его положили на койку в кабинете Костоправа, слышал кажется голос Локи, потом отрубился, но видно ненадолго. Открыл глаза и увидел, как чья-то рука прижимает к его груди «душу» замотанную в бинты. Пахло спиртом. В глазах перестало мутнеть, даже дышать стало легче. Ласка поднял взгляд и увидел нахмурившегося Локи. Последний, видно заметив движение сбоку, перевëл взгляд на парня, в глазах, кажется, промелькнуло облегчение, но лидер продолжал хмуриться. Ласка облизнул пересохшие губы, замечая что Костоправ похоже зашивает его рану.
— Стас, кажется мы это проходили. Зачем ты опять лезешь куда не надо? — холодно спросил Локи.
— Я не лез. Просто, денег осталось. — он осёкся, — Не так много, поэтому, решил взять задание.
— Сколько раз я тебе говорил, что если мало денег, ты можешь взять у меня. Нам на всех выделяют, так то.
— Да, но. Я вполне могу сам заработать, зачем же брать лишнее.
— Можешь. А потом вот это случается. Что бы я сказал Адаму?
Ласка поджал губы, Локи покачал головой.
— Снайперы ходят в одиночку, — тихо, всë же попытался возразить он.
— В одиночку, — согласился Локи, — Но не в нашем случаи. Окрестности «Юпитера» одна сплошная пустошь, тут и прятаться то негде, с одной винтовкой тут ты не жилец.
Парень сдался отводя взгляд.
— Прости.
Локи запустил руку в белые, мягкие волосы, потрепав их.
— Просто, больше не делай глупостей, хорошо?
Ласка кивнул.
Поднялся на ноги Ласка быстро, благодаря Костоправу и артефактам. Денег у него особо так и не завелось, поэтому прапорщику на ПДА он кинул координаты своего тайника, сказав что они могут брать всë, что хотят. Не сказать, что там было что дорогое или редкое, но стоимость аптечек и бинтов явно окупит.
В целом жизнь снова завертелась в прежнем ритме. Разве что, он старался пока не задирать долговцев, по крайней мере Репету и тех двоих из его отряда, всë же они его здорово выручили. Жизнь спасли.
А ещё он заметил, что прапорщик стал терпимее к нему относиться. Здоровался кивком, когда пересекались в главном зале, не ворчал, когда Ласка заходил на долговскую часть к Азоту или Зверобою, даже спросил как-то про самочувствие. Ласка честно, очень старался, отвечать не сарказмом, не хитрить и отвечать добром на добро, но выходило плохо. Впрочем, Репета похоже не особо злился.
Одним вечером, прапорщик зачем-то заглянул на свободовскую сторону, скорее всего к Костоправу и невольно стал свидетелем, как Ласка готовиться ко сну. На свободовской стороне было не так много мест для сна, как у них, но Ласка определенно выбрал самое худшее место, обдуваемое всеми сквозняками. Причём его соплеменники расположились чуть дальше и одной кучкой, видно чтобы было теплее и безопаснее.
Долговец тогда присел у матраса Ласки на корточки, наблюдая за тем, как тот взбивает подушку, очень стараясь не замечать Репету.
— Почему отдельно спишь?
— А что?
— Холодно тут будет, почему к ним не идешь?
Ласка поднял на него взгляд, а затем бросил его на других свободовцев.
— Что мне их теснить? К тому же, мне и так неплохо.
— Неужто?
— Ужто.
Репета фыркнул.
— Вы так все хорошо общаетесь днëм, а тут оказывается, они тебя брать не хотят к себе?
— Что за ерунда! — возмутился Ласка, — Они бы взяли, только я не хочу напрашиваться. Я же позднее всех в отряд пришëл, мне самому неловко. И вообще, какое тебе дело? Иди куда шëл.
Долговец встал и ничего не говоря ушёл. Ласка тихо фыркнул, плюхаясь на матрас. А ещё говорят, что это они, свободовцы, приставучие!
Справедливости ради, тут и вправду было холодно, поэтому Ласка ели уснул, а проснулся глубокой ночью от того, что ему было жарко. Очень жарко. Он даже сначала подумал, что простудился, открыл глаза и увидел чьи-то руку, перекинутую через свой живот. На затылке чувствовалось чужое, ровное дыхание.
Свободовец осторожно обернулся и его глаза округлились. Сзади лежал Репета. Вот что выступало в качестве большой грелки. Ласка пару раз моргнул глазами, осознавая, что это не сон. Прапорщик вдруг приоткрыл глаза.
— Что ты делаешь? — шёпотом спросил Ласка, чтобы не разбудить никого, переворачиваясь на другой бок, лицом к долговцу.
— Я в туалет ночью пошëл, смотрю на тебя, а ты весь дрожишь, в комок сжался. Вот и решил. Погреть.
Свободовец усмехнулся, в глазах заблестели весёлые искорки.
— Да вы, товарищ прапорщик, смотрю, эмпат.
— Какие слова знаем. И не скажешь, что восемь классов образования.
Ласка хмыкнул, кладя голову обратно на матрас. Долговец слегка поëрзал, улёгся поудобнее, зевнул и спустя время снова засопел.
***
Ласка снова взял задание у Зверобоя и собирался улизнуть ночью. Он помнил слова Локи, но на этот раз всё должно было пройти как по маслу. Всего лишь нужно было перестрелять стаю кабанов недалеко от минного поля, где лежал упавший вертолёт.
В этот раз он взял с собой автомат, а не винтовку. Ловко пролизнул через боковую дверь мимо охранника, и обогнув Янов, направился в нужное место. Но не успел отойти далеко от края станции, как его окликнули.
— Ласка! Куда собрался в ночь?
Свободовец замер, оборачиваясь. У боковой двери, со стороны долговской стороны стоял Репета и держал в руках сигарету.
— Погулять решил, — улыбнулся свободовец.
— Куда?
— Какая разница?
Долговец вздохнул, выбросил бычок на землю, снял со спины автомат и взял его в руки.
— Я пойду с тобой.
— Вот ещё! На чужие деньги позарились, товарищ прапорщик?
— Нет, просто хочу прогуляться.
Ласка хмыкнул, разворачиваясь в нужную сторону. Если хочет, пусть идёт, главное чтобы не мешался.
До нужного места они добрались быстро. Ласка ещë издалека приметил кабанов, и решил занять позицию на вышке, больше по привычке, но с автоматом тоже сойдёт. К тому же так безопаснее. Репета забрался вслед за ним и вместе они за пару минут обстреляли стаю, ничего не понимающих кабанов.
Ласка собирался уже было спускаться, но остановился, обернувшись за замеревшего долговца. Тот задрал голову и смотрел в небо, лёгкий ветерок играл с его волосами, отчего он смотрелся как какой-то главный герой из фильма.
— А звезды тут такие яркие, да? На Большой земле такого не увидишь, — то ли спросил, толи утвердил он.
Ласка тоже задрал голову. И вправду ярко и красиво, и как он раньше не обращал внимания? Дима вдруг опустился на решётку и сёл по-турецки, заводя руки назад и облокачиваясь на них. Стас посмотрел на него пару секунд, но в итоге тоже присоединился, садясь рядом.
— Знаешь, где находятся созвездия?
— Только где большая и малая медведицы.
— Давай покажу.
Через некоторое время они уже лежали на решётке, Репета тыкал пальцем в разные части неба, показывая на созвездия. Ласка ничего особо не понимал, но ему нравилось слушать долговца, поэтому тихонько лежал, следя взглядом за его рукой.
— Кстати, а какой у тебя знак зодиака? — вдруг поворачивая на него голову, спросил долговец.
— Зодиака? Не знаю, — пожал плечами Ласка.
— А какая дата рождения то хоть?
— Февраль, вроде, да, седьмого числа.
— Как-то не уверенно.
— Просто обычно не отмечали мой день рождения. Мне иногда время нужно, чтобы вспомнить точно.
Долговец приподнялся на локте.
— Это из-за твоей мачехи?
Ласка нахмурился вдруг, перевернулся на бок и сел, отвернулись от долговца.
— Вот не всё равно тебе, какой я там бред нëс?
— Честно? Меня очень задело. Никогда не думал, что к ребёнку так могут относиться, — тоже садясь, негромко проговорил Дима.
— Не надо только меня жалеть.
— Я не жалею. Раньше надо было, сейчас уже поздно. Я запомнил дату, обязательно подарю что-нибудь, если ещë живы будем.
Ласка усмехнулся и обернулся на него.
— Замëтано.
***
С того времени Ласка обалдел настолько, что имел наглость завтракать на долговской половине, стоя напротив прапорщика. Первые пару дней это вызывало оживлённое внимание ото всех, но в итоге все постепенно забили. Самого Репету это похоже никак не смущало. Через несколько дней он даже стал покупать порцию и для Ласки, не прося за это денег.
Помимо этого, свободовец стал частенько зависать на чужой половине, иногда оставаясь поспать с личной грелкой, иногда просто приходил побесить других должан, которые теперь тоже относились к нему вполне терпимо. В один вечер, перед сном, раскладывая матрас в коридоре, перед кабинетом Азота, свободовца неожиданно спросили.
— А почему Ласка?
— Может он очень ласков, — усмехнулся один из долговцев.
— Это надо у прапорщика спрашивать, — подхватил другой.
— Сразу видно бронелобые, — огрызнулся Ласка, — Это от зверька пошло, из семейства куньих.
— А почему именно такая кличка?
— Адам придумал, мой брат, сказал потому что мелкий и бойкий. А ещë, я ведь не всегда белым был, у меня до этого волосы были каштановые, а ласки меняют цвет к зиме. Я в Зону как раз зимой заявился.
— Только что-то цвет обратно уже не поменял.
— Мне так даже больше нравится.
В коридор вышел Репета, ходивший умываться перед сном и все резко потеряли интерес к Ласке. Последний плюхнулся на матрас, потягиваясь всем телом. Через некоторое время рядом с ним лег прапорщик, подгребая свободовца к себе поближе.
***
Кажется, это был самый счастливый день в жизни Ласки за последнее время. На станцию неожиданно заявился Миклуха, а с ним Адам! Они не виделись в живую с тех пор, как последний ушёл на Радар и сейчас Ласка льнул к свободовцу не стесняясь прямо посреди главного зала станции.
Они конечно приехали ненадолго, но всё равно, это был целый день, который они могли провести вместе. Остальные тоже были весьма рады гостям, они все вместе веселились, вспоминали прошлое, Ласка показал Адаму Янов. Вечером, он провёл свободовца на долговскую сторону, где они столкнулись с прапорщиком. Тот, уже непривычно для Ласки, хмурился, смотря на Адама, но парень счел, что долговец просто встал не стой ноги.
— Адам, это прапорщик Дмитрий Репета, помнишь я писал, что отлеживаюсь после ранения? Это его отряд меня тогда вытащил.
— Адам? — Репета перестал хмуриться.
Черноволосый свободовец кивнул.
— Спасибо за спасение Ласки.
Долговец выдохнул и тоже кивнул, протягивая руку Адаму для пожатия.
— Идëм хоть выпьем за знакомство, — улыбнулся Ласка.
— Совсем тебя тут испортили, — покачал головой Адам.
***
Ласка, 13:28
— Локи, скажи подполковнику, чтобы развернул отряд! Наëмники устроили засаду
Локи, 13:29
— Возвращайся на Янов, быстро!
Ласка, 13:30
— Скажи ему. Меня заметили, ухожу
Локи, 13:30
— Ласка!
Локи раздражённо бросил ПДА на стол, чертов Ласка! Он конечно предупредил Шульгу и тот развернул отряд, который благополучно вернулся на Янов, вот только Ласка признаков жизни не подавал. Нужно ли ему ведь лезть, куда не надо!
Время тянулось кажется бесконечно до самого вечера. Шульга и Локи усилили охрану станции со всех сторон, пока запретив кому-то покидать Янов. В целом на всех напала какая-то апатия, в общем зале было непривычно тихо. Репета себе места не находил. Ласка так и не вышел на связь.
Уже под ночь, когда зал постепенно начал пустеть, боковая дверь со стороны долговцев вдруг открылась и внутрь проскользнул человек. Дозорный вскинул оружие, но тут же опустил, отмечая свободовскую форму. Свободовец снял противогаз, улыбнулся долговцу и прошел дальше, вышел в коридор, а затем в главный зал, останавливаясь в арке. Кажется все в зале уставились на него. Грязный с ног до головы, со следами крови на одежде, но живой. Ласка.
Первым из ступора вышел дядька Яр и улыбнулся.
— Ласка! Живой!
Парень тоже улыбнулся, подходя ближе к столам, за которыми стояли свободовцы.
— Конечно живой, а вы что думали? — усмехнулся он.
Рядом с ним вырос Локи и несильно ударил парня по плечу кулаком, от чего тот поморщился.
— Ты как от них смылся?
— Они меня весь день гоняли. И недалеко от Янова всë время оставались, поэтому я не мог сюда подойди. Только сейчас получилось.
— Больше думать будешь, прежде чем что-то делать.
Локи запретил Ласке покидать Янов пока опасность не минует. Поэтому свободовец от скуки снова занялся своим любимым делом. Весь день бегал на правую сторону, устраивая подлянки долговцам. Веселился, пока вечером его не зажали у стены. Думал выбьют дурь, уже приготовился, ан нет, откуда-то нарисовался прапорщик.
— Я сам разберусь.
Бойцы без вопросов удалились, а Репета затащил Ласку в подвал Зверобоя. Последнего сейчас здесь не было, он ужинал наверху.
— Мало тебе травм? — фыркнул долговец.
— Шрамы украшают мужчину.
— Так и скажи, что внимания не хватает.
— Чего? — возмутился Ласка, — Да я!..
Он не договорил, Дима сгреб его в объятия, крепко прижимая к себе и погладил по голове.
— Лучше приходи ко мне и получай его сколько нужно.
Ласка вздохнул, утыкаясь в чужое плечо.
— Так не интересно, знаешь ли, эмоции от объятий и игр очень сильно различаются.
— Правда? А если так?
Долговец вдруг немного отстранился и начал щекотать Ласку. Последний встрепенулся, попытался отпрянуть, но Репета крепко держал его второй рукой, не позволяя улизнуть. Парень смеялся и пытался вырваться, в конце-концов прапорщик осторожно повалил его на матрасы. Щекотка превратилась и у них началась самая настоящая борьба. Они возились на матрасах минут пять, пока Ласка наконец не выдохся и сдался. Репета возвышался над ним победно смотря в глаза.
— Парни пожалуйста, только не тут, — послышался голос со входа в подвал.
Долговец отпрыгнул от Ласки, поднимаясь на ноги и посмотрел на вошедшего Зверобоя.
— Это не то, что ты подумал.
— Правда, а мне кажется он то подумал, — демонстративно развёл ноги в стороны, продолжавший лежать на матрасах парень.
— Ласка! — покраснел Репета, бросив на него взгляд.
Парень залился смехом.
***
Репета подошёл к цементному заводу, осматриваясь по сторонам. По метке на ПДА было видно, что Ласка находится где-то здесь. На траве тонким слоем лежал первый снег и долговец приметил на нём следы от ботинок. Других зацепок у него не было, поэтому пошëл по ним. Прошëл через сломанный забор, который ранее ограждал завод и увидел, что они ведут к лестнице, уходящей куда-то наверх.
Ну, делать нечего, осмотрелся последний раз по сторонам, покрепче взял оружие в руки и начал подниматься наверх. Никаких опасностей так не оказалось, только одиноко сидящий на краю площадки свободовец, свесивший ноги вниз.
— Упадешь ведь, — подходя ближе и убирая оружие за спину, сказал прапорщик.
— Ну и ладно, я живучий.
— Я заметил, — усмехнулся Репета, садясь рядом, — Чего грустим?
— Да не грущу я. Просто вид красивый.
— Почему тогда в общем зале не появлялся два дня?
Ласка вздохнул, отворачивая голову.
– Мне просто кажется, что я не нужен больше Адаму..
– С чего это ты решил?
– Ну, он постоянно чем-то занят, редко стал писать. Ещё недавно узнал, что он какого-то монолитовца в Припяти подобрал. Ухаживает за ним.
– Ревнуешь значит?
– Ничего я не ревную! – огрызнулся Ласка, разворачиваясь к долговцу, – Просто..
– Ты боишься остаться один.
– Бред.
– Нет, это так.
– Да откуда ты знаешь! – разозлился свободовец, собираясь подняться.
Долговец схватил его за руку, не давая встать с места и вдруг прижал к себе.
– Не злись, это нормально. Ты просто.. У тебя было сложное детство, поэтому ты сейчас так на это реагируешь. Обрёл новую семью в лице свободовцев, но боишься, что обуза для них. Тебе просто нужно много времени, чтобы понять, что нужен кому-то.
Репета осторожно поглаживал его по голове, Ласка вздохнул, утыкаясь в шею Димы.
– И Адаму, я уверен, ты всё ещё нужен, – продолжал долговец, – Припять, это ведь опасно, я уверен, если бы он мог, чаще выходил на связь. А то, что он о ком-то ещё заботиться, ничего не значит. Может он просто человек такой. Может быть, у тебя появился ещё один брат благодаря ему.
– Может быть, – тихо усмехнулся Ласка.
А затем удивлённо поднял голову, почувствовав на макушке лёгкий поцелуй.
– Да ладно, прапорщик, какие нежности, – хитро щурясь, усмехнулся Ласка. Злость и грусть будто вмиг пропали.
Долговец улыбнулся, наклоняясь и целуя немного обветрившиеся губы, затем снова крепко прижимая Ласку к себе.
– И мне ты нужен, мой ласковый Ласка.
