***
Восхождение на гору заняло большую часть следующего дня. На тропе лежал свежий снег, который Лютик ненавидел. Когда в поле зрения появилась крепость, Лютик увидел, как напряжение покинуло Геральта и на его лице появилась искренняя улыбка. Дом. Это было единственное место на Континенте, где он мог видеть, как Геральт полностью расслабляется. Можно не беспокоиться о контрактах или о следующем приеме пищи. Лютик был в Каэр Морхене всего один раз, но он чувствовал себя желанным гостем в этих стенах. Братья Геральта относились к нему как к другу, и это было то, чего ему так не хватало на протяжении многих лет. — Здесь есть кто-то еще, — заметил Геральт, когда они добрались до конюшни и он спокойно завел Плотву в стойло. Лютик дал ей пару кубиков сахара, которые она чуть не откусила вместе с его пальцами, и бросил взгляд на другие стойла. Лошадей не больше, чем обычно, но он знал, что у Геральта нюх на подобные вещи. — Ты узнаешь его? — спросил он, поглаживая Плотву, но опомнился в последнюю секунду. Ее зубы щелкнули рядом с тем местом, где только что была его рука, и он свирепо посмотрел на нее. — Прошу прощения, — сказал он ей. — Возможно, — в голосе Геральта сквозило любопытство. — Все собираются в обеденном зале. Пошли, — они взяли свои вещи и направились к главному входу. Солнце опустилось за горизонт, когда Геральт открыл дверь, и на Лютика сразу же обрушилось тепло. — Геральт! — Лютик! — несколько братьев Геральта поприветствовали их, поднимая в воздух кружки со спиртным, и Лютик не смог удержаться от улыбки. — Джентльмены! Рад видеть всех вас снова, — он театрально поклонился, довольный, когда в ответ услышал свист и противный смех Ламберта. Он последовал за Геральтом к дальнему концу стола, бросил свои вещи и взял кружку эля. — Ваше здоровье, ведьмаки! — он проигнорировал раздраженный взгляд, который бросил на него Геральт, и уселся за стол. — О, баранья отбивная, Эскель, Койон, Весемир… — Лютик поднял свою кружку в знак приветствия, обращаясь к братьям Геральта, когда заметил брюнета, сидящего рядом с Ламбертом. — Ты новенький. — Лютик, Геральт, я бы хотел познакомить вас с Айденом, — выпрямился Ламберт. Он улыбался, но в его взгляде промелькнул проблеск беспокойства, который Лютик не привык в нем видеть. — Не могу поверить, что ты завел друга, — шутливо прокомментировал он. Братья Геральта посмеивались, но Айден выглядел невозмутимым. — Школа кота, — сказал Геральт, кивая на медальон, который Лютик не заметил. Он слегка покраснел и занялся своим напитком. — Добро пожаловать в Каэр Морхен. Коты не собираются вместе на зиму? — Боюсь, что нет. Те из нас, кто остался, более одинокие существа, — пробормотал Айден. — Кроме того, он не просто ведьмак, — расправил плечи Ламберт, выглядя так, словно готовился к бою. — Он мой. По общему признанию, Лютик медленно соображал. Он не понимал, что это значит, пока Весемир не уверил его, что Айдену всегда рады в замке, а Койон не поздравил его. Если бы Лютик не смотрел на Ламберта, он, вероятно, пропустил бы то, как Айден гладил его плечо и на коже стал виден какой-то рисунок. О, это метка. Он задался вопросом о знаке судьбы, и о том, как эта судьба могла даровать двум ведьмакам возможность найти утешение друг в друге, и даже не понял, что его напиток закончился, пока Геральт не поставил перед ним еще одну полную кружку. — Поздравляю. Ну, или мои глубочайшие соболезнования, сэр, — Лютик вернулся к шутливому тону и улыбнулся Айдену. — Боюсь, ты мало чему сможешь научить этого старого пса, но он еще сможет тебя удивить. — Ты просто завидуешь, — Ламберт пнул его под столом, и Лютик по-детски лягнулся в ответ, пока Весемир демонстративно не прочистил горло. — Завидую? Нет, дорогой, боюсь, что это не так, — он не был уверен, что чувствовал в данный момент, но точно знал, что это не ревность. Ведьмаки заслуживают счастья в мире злодеев, готовых бросать в них камни, и он счастлив, что они могут найти немного покоя друг в друге. — Но…? — подсказывал Ламберт, удивив его. Он так хорошо знает Лютика или Лютик не скрывает свои чувства так хорошо, как думает? Ему придется подумать об этом позже, не сейчас, когда он привлек к себе внимание всех ведьмаков, которых привык считать семьей. — Я… — запнулся бард, — он ни в коем случае не хотел подставлять Геральта, но он изголодался по любой информации, которую он мог получить. — Наверное, я думал, что ведьмаки не верят в родственные души, — наконец закончил Лютик. — Что за чушь? — спросил Койон, скрещивая руки на груди и наклоняясь вперед над столом. — Кто не верит в родственные души? — Лютику потребовалась вся его сила воли, чтобы не посмотреть на Геральта. Он подумал, что Весемир мог уловить суть, но, к счастью, старый ведьмак молчал. — Почему мы должны? — спросил Эскель глядя на Койона. — Судя по тому, как люди смотрят на нас, ты думаешь, кто-то захочет взвалить на себя нашу долю? — он обвел рукой стол. Раздалось несколько тихих одобрительных возгласов. — Как вы двое нашли друг друга? — спросил Лютик, отчаянно пытаясь вернуть разговор на безопасную территорию. — Ты веришь, не так ли? — Койон посмотрел на Лютика, и тот немного поник. Рядом с ним Геральт навострил уши. — Я… да, это так. Никто не может доказать, что меток не существует. Мы все родились с ними, — ему потребовалась большая выдержка, чтобы не скользнуть рукой вниз по бедру, где была его собственная метка. — Но я начал задаваться вопросом, возможно, родственная душа у всех разная. Может это не всегда романтическая связь. Возможно, это просто то, в чем ты нуждаешься больше всего? — Дружба? — сморщил лоб Эскель, а Лютик пожал плечами. — Друг. Доверенное лицо. Компаньон, — произнес он. — Любовник. Это может быть что угодно, не так ли? — Во-первых, ты — бард. Все, что ты делаешь, это пишешь и поешь песни о любви, поэтично восклицаешь о серьезности эмоций и бла-бла-бла, — снова вмешался Ламберт. — Ты, конечно, веришь, что у тебя кто-то есть. Девица, которая только и ждет, чтобы упасть в обморок от каждого твоего слова и целовать твои ноги. — Прежде всего, я тронут тем, что ты слушаешь мои песни, — сказал Лютик, на его лице появилась улыбка. — Трудно не слушать, когда их поют в каждом чертовом городе, где я беру контракты, — фыркнул Ламберт. Когда-то этот комментарий был бы сделан с горечью и нацелен как кинжал. Ламберт все еще может быть раздражительным из-за своей ситуации с Геральтом, но его успокоили и заверили, что жизнь с кем-то, кто следит за каждым твоим шагом, не так уж прекрасна. В конце концов, конфиденциальность важна. — Во-вторых, — продолжил он, — я вообще не уверен, что моя вторая половинка будет романтичной. — Что? — воскликнули ведьмаки в один голос, и бард не смог удержаться от смешка. — Не поймите меня неправильно. Я был бы на седьмом небе от счастья, если бы с кем-то испытал муки любви, — Лютик медленно обвел взглядом стол, пока не остановился на Геральте. — К сожалению, я не думаю, что судьба предусмотрела это для меня. — Из-за того, что ты путешествуешь со мной? — спросил Геральт, смотря Лютику прямо в глаза. — Я этого не говорил, — он поднес кружку к губам, эффектно завершая разговор. — Если кто-то из вас найдет свою вторую половинку, знайте, что им всегда рады в этих стенах, — произнес Весемир. — Теперь я хочу услышать о ваших последних путешествиях. С какими монстрами ты сражался? Что ты видел? Лютик испытал облегчение от смены темы. Он допил вторую кружку эля, собирая несколько капель с верхней губы кончиком языка. Он встал, чтобы, наконец, пойти и взять миску с тушеным мясом, которое готовилось в дальнем углу. Взяв две миски, молча поставил одну перед Геральтом. Ведьмак мгновение смотрел на него, прежде чем пробормотать благодарность. Лютик кивнул в ответ и сел обратно. Ведьмаки разговаривали до глубокой ночи, и в какой-то момент он почувствовал, как у него опускаются веки. Лютик не заметил как уснул. Он не помнил, как добрался до своей спальни и когда, но сейчас, лежа на кровати, свернулся калачиком под одеялом и погрузился в глубокий сон. Воздух по утрам был наполнен прохладой. Он закутался в пыльные меха, которые достал из сундука в ногах кровати, и направился в столовую. По дороге он поздоровался с парой ведьмаков, но они казались не знакомыми. Бард с жадностью набросился на булочку и остатки тушеного мяса, наслаждаясь утренним покоем. Закончив, он направился во внутренний двор и обнаружил, что его ведьмаки тренировались друг с другом. В стороне, на осыпающейся стене сидел Айден и наблюдал за происходящим внизу, и Лютик присоединился к нему. — Извини за прошлую ночь, — произнес Айден, удивляя его. Лютик поднял глаза, но ведьмак не обращал на него никакого внимания. — Я не думал, что наше объявление вызовет столько споров. — Это не твоя вина. С моей стороны было бестактно предполагать, что ты не веришь в родственные души. — За исключением того, что это была ложь, не так ли? Дело не в том, что мы не верим, просто Геральт сказал тебе, что мы не верим? — Айден повернулся и поднял бровь. — Как ты думаешь, почему? — Как ты … — он замолчал, позволяя вопросу повиснуть на мгновение, пока пытался собраться с мыслями. Несомненно, Ламберт собрал все по кусочкам. Несмотря на то, что временами он бывает туповат, он удивительно наблюдателен, когда дело касается Лютика и Геральта. Возможно, он даже знает правду. Он знает, что его ведьмак может выдержать поддразнивания со стороны своих братьев, но Геральт может плохо отреагировать, учитывая, что он понятия не имеет, что Лютик — его родственная душа. — Ламберт и я встретились по совместному контракту. Я был чертовски близок к гибели в засаде, и он спас мне жизнь, — сказал ему Айден. — Он подлатал меня и увидел мою метку, сказал, что я безрассудный идиот, и ему очень не повезло, что ему достался такой, как я, — ведьмак засмеялся, ярко и тепло и так не похоже на Геральта, что это на мгновение сбило его с толку. — Затем он показал мне свою метку и сказал, что мне нужен телохранитель, чтобы я не покончил с собой. Я сказал ему, что он может присоединиться, если хочет, но меня не интересуют игры, которые он запланировал. Мы играли в эту игру в кошки-мышки несколько недель, гоняясь друг за другом и крадя контракты. Несколько месяцев назад мы снова столкнулись, когда входили в таверну. Там была только односпальная кровать, и Ламберт настоял, чтобы она досталась ему, а я сказал ему, что не собираюсь делить ее, и я добрался туда первым. Можешь представить, чем все закончилось. Лютик хихикнул и оглянулся на то место, где тренировались братья. Волосы Ламберта были собраны сзади, его лицо отражало сосредоточенность, пока он парировал удары Эскеля. Геральт тренировался с Койоном на другой стороне поля, его губы были растянуты в насмешливой ухмылке, и Лютик знал, что он никогда не захочет никого другого. Поэтому он начал говорить. Он рассказывал Айдену все о Посаде и дьяволе, встрече с эльфами и написанной им песне, которая принесла ему славу. Ясно, что Айден знает, что он чувствует к Геральту, но он молчал, и это освобождало от возможности рассказать кому-то, кто так или иначе не заинтересован в них лично. На этот раз он может поделиться историями о Геральте, не преувеличивая правду и не скрывая те моменты, которые делают их уязвимыми. Он может просто говорить, а Айден слушал. Когда братья закончили тренировку, обмениваясь комплиментами и выплевывая оскорбления, он внезапно обнаружил Геральта рядом с собой. — Хорошо спалось? — спросил ведьмак, удивляя его. — Да. А тебе? — Геральт хмыкнул в знак согласия. — Отличная беседа, — произнес Лютик категорично. — Устал, — коротко сказал Геральт. — Весемир говорит, что у него есть несколько вещей, которые он хотел бы тебе показать. Что-то о зельях и добавлении чего-то еще в твои настойки. — Тогда я встречусь с ним в лаборатории, — уверил его Лютик. — Айден, спасибо тебе за беседу. Это было прекрасно, — он сделал шаг, и Геральт схватил его за локоть, заставляя застыть на месте. — Встретимся на горячих источниках позже. — Конечно, — слова ведьмака удивили его. Здесь Геральт вел себя по дружески и не прятался за резкими словами и ругательствами в сторону Лютика. Со временем они укрепили свою дружбу, и фундамент стал более прочным, чем когда-либо. Поэтому он снова кивнул и пошел в лабораторию, где прошлой зимой провел бесчисленное количество часов, работая бок о бок с Весемиром. — А вот и ты, — произнес Весемир, поднимая пузырек с чем-то, что пахло отвратительно. Лютик остановился в нескольких футах от него и прикрыл нос рукой. — Пойдем, мне нужна твоя помощь. Нужна вторая пара рук. — Что угодно, лишь бы меня не попросили это выпить, — сказал он, придвигаясь на несколько футов ближе. От вони у него заслезились глаза, и Весемир захихикал. Вместе они добавили это в смесь трав, которую Лютик знал наизусть. Когда варево, наконец, перестало булькать на огне, Весемир зачерпнул немного и начал наполнять флаконы. — Прошлой ночью ты был не в духе, — заметил Весемир. Лютик чуть не уронил флакон, который пытался заткнуть пробкой. Весемир вырвал его у него из рук и поставил в более безопасное место. — Я давно это подозревал. — Правда? — он положил ладони на стол и повернулся лицом к Весемиру. — Он не знает, — тихо сказал он. — И почему это? Обычно ты не из тех, кто прячет свои эмоции, — Весемир снова начал наливать зелье в пузырек. — Зачем обременять его этим? — пробормотал Лютик, глядя вниз. — Геральт ясно дал понять, что не верит в родственные души. Он ненавидит судьбу, он постоянно плюет ей в лицо. Мы только что вернулись в его дом. Я знаю, что он пытается быть лучшим другом, и он действительно замечательный. Я не могу рисковать и потерять то, что у нас есть. — Геральт мог бы удивить тебя, — Весемир наполнил последний флакон и повернулся к нему лицом. — Как ты думаешь, почему он не верит в родственные души? — Потому что он видит только плохое в окружающем его мире. Он не может представить мир, где что-то хорошее дается бесплатно. Ко всему прилагаются определенные условия, и он… ну, вы знаете его лучше всех, — Лютик пожал одним плечом, закупоривая флакон и добавляя его к небольшой кучке. — Когда-то я так и делал. Я не уверен, что это так и сейчас, — сказал ему Весемир. — Вы с Геральтом десятилетиями шли по этому пути вместе. Я не могу сказать тебе, что творится у него в голове, Лютик. Но я точно знаю, что ты ему небезразличен. Я не думаю, что он посчитал бы тебя обузой, которой ты себя считаешь, — его голос был нежен, и у Лютика навернулись слезы. Он отвернулся и стал перебирать бутылочки с эликсирами. Когда чья-то рука легла ему на плечо, он поднял взгляд. — Я пожертвовал своей второй половинкой в погоне за собственным счастьем и сожалею об этом. Я надеюсь, что вас двоих не постигнет подобная участь, — ведьмак нежно сжал руку Лютика и оставил его одного в лаборатории, чтобы тот разобрался в своих мыслях. Все это время он был так уверен в себе. Он никогда не терял этой убежденности, сохраняя себя в безопасности, окутывая себя этим знанием и позволяя ему душить себя все эти годы. Временами он мучался из-за того, что выдал себя случайными словами или жестами, но Геральт ни разу не повел себя так, будто Лютик доставляет ему неудобство. Он сохранил свою внешность, прекратил разговоры о второй половинке, и пусть так и будет. И все же… Он не мог не удивляться. Геральт постоянно находился рядом с ним большую часть его жизни. Он заботился о ранах Лютика, слышал о его глубочайших страхах и наблюдал, как он изливает свое сердце на сцене. Лютик терял друзей и возлюбленных, нажил бесчисленное количество врагов за эти годы, и каким-то образом Геральт был постоянной частью его жизни. Даже когда они не разговаривали, присутствие Геральта преследовало каждую минуту бодрствования. Он не был уверен, была ли мгновенная связь результатом их связи с родственной душой. Он был очарован ведьмаком задолго до того, как увидел их знак судьбы у него на плече. Он не собирался решать эту проблему самостоятельно. Он закончил уборку лаборатории, понимая, что Весемир заманил его сюда исключительно для этого разговора, и смеялся с минуту, когда до него дошло. Покачав головой, он направился в главный зал. Его настроение приподнялось, когда ведьмаки поприветствовали его, когда он проходил мимо, его уверенность возросла, пока он не оказался на извилистой тропинке, ведущей к источникам. Они находились немного далековато от замка, но он не возражал прогуляться, и погода была не слишком ужасная. Он был рад, что надел меховую накидку, когда встал с постели. Тепло горячих источников встретило его, когда он взобрался на следующий холм, и на его лице появилась улыбка. Геральт уже был там, раздетый и по пояс в воде. Лютик мгновение наблюдал за ним, медленно снимая меха и кладя их рядом с его одеждой. Ведьмак отвернулся, и Лютик слегка улыбнулся. Он разделся, медленно скользнул в воду и издал тихий стон, сорвавшийся с его губ. На мгновение между ними повисла тишина, но Геральт нарушил ее. — Когда мы впервые встретились в Посаде, ты помнишь, что я тебе сказал? — спросил он, не сводя желтых глаз с лица Лютика. Тот кивнул, прикусив губу и на его лице появилась улыбка. — Ты обвинил меня в том, что я какая-то сирена. Ты так и не объяснил мне этого. — Я почувствовал… что-то в тот момент, когда мы встретились. Тогда я не мог этого понять, — У Лютика перехватило дыхание, а сердце начало биться быстрее. — Я подумал, что это, должно быть, какое-то колдовство. Я провел все тесты, какие только смог придумать, исследовал, пока ты спал, и все равно не получил ответов. А потом… ты спросил о моей судьбоносной метке. — Это было десятилетия назад … — Я услышал надежду в твоем голосе. Слушал, как участился твой пульс и изменился твой запах. В тот момент я понял, кем ты был для меня, — он говорил открыто, и Лютик был благодарен, что на этот раз ему не нужно выпытывать информацию. — Я отказался принимать мысль о том, что ты захочешь взвалить на себя такую ношу, и сказал тебе, что не верю в родственные души. Я думал, что тебе станет лучше, когда ты поймешь, что я никогда не смогу дать тебе то, чего ты хочешь. Что тебе было нужно. И все же ты остался. — Конечно я остался. Я искал приключений и общения с тобой. Если у меня не могло быть любви, я мог бы, по крайней мере, иметь друга, — выпалил Лютик. Геральт пристально смотрел на него, и Лютик твердо выдержал его взгляд. — Ведьмаки не часто ищут свою вторую половинку, потому что не хотят обременять их жизнью изгоя, — произнес Геральт. — С того момента, как я встретил тебя, я знал, что ты создан для света. Я никогда не хотел отнимать это у тебя. Забавно, что судьба велела мне еще раз послать к черту себя и свои планы. Ты прославился, потому что ты был со мной, а я… я оттолкнул тебя, — он на мгновение задумался, и Лютик позволил ему, желая услышать продолжение. — Каким-то образом тебе удалось остаться, несмотря на все, что я тебе говорил и что делал. — Так поступают друзья, — Лютик сглотнул, не позволяя себе надеяться. Его подводили слишком много раз. — Что заставило тебя передумать? — Прошлой ночью ты был подавлен, — лицо Геральта смягчилось, и Лютик почувствовал себя так, словно его выставили напоказ. — Ты сказал вещи, которые заставили меня осознать, что я вел себя глупо. Ламберт и Весемир сказали то же самое после того, как я отнес тебя в постель. — Ничего не должно измениться, — прошептал Лютик, когда Геральт снова замолчал. — Нет, должно, — Геральт придвинулся ближе. — Могу я ее увидеть? — Лютику потребовалось мгновение, чтобы осознать, что он имел в виду, он покраснел и кивнул. Переведя дыхание, чтобы успокоиться, бард забрался на камень, окружающий горячий источник. Он сразу же покрылся мурашками, вздрагивая при дуновении ветерка, но Геральт не заставил его долго ждать. Покрытыми шрамами пальцами он стал деликатно обводить золотой символ на его правом бедре. У Лютика перехватило дыхание, а Геральт что-то напевая, крепко схватил его за бедра и затащил обратно в воду. Вскрикнув от удивления, он уперся ладонями в грудь Геральта, чтобы не упасть, и посмотрел в глаза цвета жидкого золота. — Это та часть, где мы … — бард не успел закончить эту мысль. Потрескавшиеся губы крепко коснулись его губ, и он мгновенно растаял, закрыв глаза, когда ответил на поцелуй. Голод поразил его до глубины души, и он прикусил губу Геральта, жадно глотая звук, который издал ведьмак, когда целовал его. Их языки боролись, обвиваясь друг вокруг друга, и руки Геральта крепко легли на бедра Лютика, чтобы прижать его ближе. Поцелуй прервался, Лютик едва мог дышать, у него кружилась голова от жара источника и нехватки воздуха. — Волк прикусил тебе язык? — тон Геральта был слишком веселый, но Лютик с трудом обрел дар речи. Он издал возмущенный звук и заполз на колени к Геральту, устраиваясь у него на бедрах, чтобы снова поцеловать его. И снова. И снова. Он не знает, чем это закончится и что их ждет дальше, но они наконец-то вместе. Пальцы Геральта ласкали его бедро, касаясь метки, которая преследовала его во снах десятилетиями. Впереди у них было много времени, чтобы разобраться с этим.Часть 1
16 мая 2024 г. в 17:44
Лютик напевал себе под нос, поднимаясь по лестнице таверны, его кошелек с монетами подпрыгивал на бедре. Он немного потратился на хорошую медовуху и заказал две ванны, но денег все равно осталось еще достаточно. В целом, это была одна из лучших ночей, которые у него были за последние несколько месяцев. Не то чтобы он не выступал при каждом удобном случае — в конце концов, он был известным бардом. Однако у Геральта была практика находить маленькие города и деревни, которых не было на карте, когда они направлялись на зимовку в Каэр Морхен. Путь был замечательным, монстров, которых нужно было убивать, было достаточно, что подпитывало вдохновение Лютика, но горожане, с которыми они сталкивались, редко ценили искусство.
Он постучал в дверь, прежде чем войти, чертовски хорошо зная, что Геральт знал, что это он приближается, но ему нравилось предупреждать человека на случай, если он… ну, на случай, если он наполовину раздет, как сейчас.
— Честно говоря, Геральт, ты мог бы попросить о помощи, — сказал он, бросая камзол на кровать и начиная закатывать рукава. Ведьмак был ранен, поэтому прорычал что-то в ответ пытаясь снять свой наплечник. Лютик просто зашел ему за спину, чтобы расстегнуть кожаный ремешок. — Я заказал ванну для каждого из нас, она будет готова в кратчайшие сроки.
— Хм, — промычал Геральт, что Лютик решил списать на признательность, и сосредоточился на снятии остальной своей брони. Таким образом, бард смог получше рассмотреть глубокую рану, пересекающую его спину.
— Виверна? — догадался он, осторожно отодвигая изодранные остатки рубашки Геральта.
— Целая стая, — ответил ведьмак.
— Еще где-нибудь раны есть? — его пальцы опустились чуть ниже, обводя отметину, которая была выжжена в его мозгу с тех пор, как он впервые искупал Геральта после Посада, и притворился, что не заметил, как ведьмак отшатнулся от него.
— Нет, — Геральт разделся до нижнего белья и покачал головой. — Одной из твоих настоек будет достаточно.
— Ты так думаешь? — Лютик снова легонько провел пальцем под раной и прикусил внутреннюю сторону щеки. Рана, конечно, выглядела неглубокой, но вокруг нее были пурпурные пятна, указывающие на глубокий синяк. Вероятно, это из-за веса существа, напавшего на Геральта сзади. — Я промою ее, чтобы ни в коем случае не было заражения, — Геральт снова что-то промычал, и Лютик тихо засмеялся. Он отвернулся, когда раздался стук в дверь, и пошел открывать. В дверях стояли две помощницы трактирщика. Лютик улыбнулся им и они покраснели.
— Здравствуйте, дамы, — он на мгновение прислоняется к дверному косяку. — Ванны готовы?
— Да, сэр, они в комнате в конце коридора. Все, что вам нужно, находится там.
— Спасибо вам обеим, — он опустил руку в свой мешочек и достал каждой по несколько монет. Недовольство Геральта донеслось откуда-то из-за его спины, но Лютик решил, что может делать все, что ему заблагорассудится, с заработанными им самим деньгами. Ведьмак никогда не говорил, что временами не одобрял легкомысленные траты, но Лютик все равно знал об этом. Бард отпустил двоих девушек с кокетливой улыбкой и повернулся чтобы пропустить Геральта в коридор. Он закрыл за собой комнату и последовал за ведьмаком, а запах лаванды уже щекотал нос.
Лютик взял кусок мыла с каминной полки над ревущим огнем и, присев на колени, опустил его в воду. Он стал очищать кожу Геральта, стараясь не давить слишком сильно и не пропустить какие-либо участки, требующие его внимания. Он хотел бы, чтобы было легко сосредоточиться на текущей задаче, но довольно сложно игнорировать родственную душу, которую он любил и по которой тосковал, когда она обнажена в воде перед ним и податлива под его руками. Он помог Геральту сесть прямо, уделяя больше времени очистке его спины и раны на плече. Он притворился, что его кожа грязнее, чем есть на самом деле, осторожно проводя мылом по пятну прямо под лопаткой Геральта. Поверх его судьбоносной метки.
Там был изображен лютик василькового цвета, обвившийся вокруг волка. Такой же знак украшал и его тело, только золотисто-желтый, как глаза Геральта. Идеальная пара. По крайней мере, Лютику нравилось так думать. Он не смог удержаться и провел пальцами по метке и притворился, что дрожь Геральта была вызвана не отвращением. Он не говорил об этом. Больше нет. Когда ведьмак впервые упомянул об этом, он холодно сообщил Лютику, что ведьмаки не верят в родственные души, и он не хочет иметь ничего общего с судьбой и ее планами на него. Лютик быстро понял, что это деликатная тема и больше не заговаривал об этом.
Он смочил волосы Геральта и принялся распутывать пряди, намыливая руки, чтобы облегчить работу. Геральт вздохнул от удовольствия, опустил подбородок на грудь, а Лютик улыбнулся сам себе. Ведьмак не часто показывал свою уязвимость, но Лютик научился понимать его за годы их совместных путешествий. Геральт, возможно, не всегда выражал свою признательность, но он это показывал. Его доверие проявлялось в том, что он терял бдительность и незаметно улыбался, когда думал, что Лютик не видит.
Когда Геральт ополоснулся, Лютик протянул ему полотенце и вытер руки о штаны, прежде чем подойти к своей ванной.
— Я лягу спать через несколько минут, — он сбросил туфли, но не стал раздеваться дальше. Геральт кивнул и посмотрел на него. На долю секунды Лютик задумался, может быть, настанет время, когда Геральт предложит ему помочь искупаться, увидит ли он наконец метку, украшающую его кожу.
— Постарайся на этот раз не оступиться, — уголки губ Геральта изогнулись, прежде чем он ушел, оставляя Лютика с отвисшей челюстью смотреть ему вслед.
— Это было всего один раз! — запротестовал бард и румянец залил его щеки. Бормоча что-то себе под нос, он разделся до конца и опустился в свою ванну. Вода значительно остыла, но он не так уж сильно возражал против этого. Со вздохом удовлетворения он начал намыливать себя, чтобы смыть многодневную грязь со своей кожи и из-под ногтей. Он ненадолго прикоснулся к своей судьбоносной метке и торопливо продолжил смывать с себя грязь пока вода не остыла.
К тому времени, как он добрался до спальни, Геральт сидел рядом с кроватью, погруженный в свое медитативное состояние. Лютик знал, что он не спит, он видел это много раз, но ему всегда было интересно, как ведьмак может обрести необходимый ему отдых с помощью простой медитации. Он заполз под одеяло и повернулся на бок, лицом к Геральту, подложив руку под подушку. Закрыв глаза, он стал считать его вдохи и выдохи, пока не провалился в сон.