Что ты, осень, наделала с нами?

Проплешины зелёной травы на земельных остатках около тротуаров мелькали за стеклом Волги. Солнце было приглушено легкой дымкой облаков, но оно грело! Это было заметно во всем: мужчины шагали в костюмах, обычных пиджаках, а дети бегали в легких шапках... Все предвещало начало грядущего тёплого лета. Всю дорогу положение Новосельцева воскресало в его памяти, казалось, забытый случай в автобусе. И мужчина наверняка знал, что если откроется дверь, то он упадёт в лужу... наверняка. Саша о чём-то тихо беседовал с Володей, а у Новосельцева (почему-то) всплыла мысль, что дверь может в любой момент соскочить... с чего там... и открыться от натиска его спины и тесноты на заднем сидении автомобиля. Его это ещё больше пугало, чем лужа, поэтому дышать он стал через раз, чтобы снизить секунды максимального давления на неё. И никто не замечал его запотевшие очки и умоляющего взгляда за ними... В какой-то момент машина резко остановилась, а Калугина сразу же открыла дверь. Долгожданный момент, когда все вылезли из машины, и Анатолий смог глотнуть воздуха. Деревья незаметно покачивались, иногда потрескивая стволом, но это не было слышно из-за гудения машин от рядом проходящей дороги. Ярослав перебрасывался с Володей словцом, периодически щурясь от солнца, которое высунуло один свой луч из-за облаков ему прямо в лицо. Саша почему-то сосредоточенно молчал, и Анатолий поддерживал его в этом. Калугина стояла у окна машины и что-то говорила водителю. Что конкретно-было неясно, ибо по монументальному лицу директорши ничего никогда не поймёшь. «Ей определенно надо играть в карты...»-испуганно усмехнулся про себя Новосельцев. Людмила кивнула водителю и уж было хотела идти, но он окликнул её, что-то сказав. Она выдохнула и подошла к Александру. -Вы поможете мне с папками? Их нужно к министру...-говорила она, крутя в руках коробок спичек. -Это наша обязанность. Ребят!-толкнул он в бок Ярослава. Все взяли по стопке и энергично направились ко входу. Новосельцев хотел дышать и ещё дышать! Но Калугина, как маршал Советского Союза, уверенно шла вперёд, а все остальные за ней. Снова бесконечный мраморный пол, который все так же растекается по помещению, огибая высокие колонны, которые всеми своими силами поддерживали тяжелый отштукатуренный свод, освещённый незатейливой люстрой. Калугина шла со своими сотрудниками по знакомому прохладному помещению (и Анатолий был этому рад). Только в этот раз она уже не ощущала свой страх и азарт, ей руководствовалось возмущение высшей пробы... Их шаги постепенно сливались в один такт, и создавалось впечатление, что идёт маленький военный полк. -Вы к кому?-послышался голос охранника, привставшего около своего стола где-то в углу. Людмила остановилась, впрочем, как и все, посмотрев на его вполне обычный стол с лампой, которая освещала кроссворды и одиноко лежащую шариковую ручку. Калугина подошла и поглядела на него снизу вверх, но с каким-то доминирующим чувством забросила голову назад. Нет, не из-за высокомерия, просто она уже настроилась «серьезно говорить» с начальством, поэтому расслабляться нельзя ни на минуту. -А то Вы не знаете...-строго произнесла она с некоторым ребячьим озорством, которого не было видно, но оно чувствовалось. -Он занят,-ответил охранник. -Лжёте, я знаю, что он может сейчас говорить. Он, обезоруженный, посмотрел на неё, не зная, к чему прикопаться... пока не заметил рядом аж четверых мужиков. -А вы кем приходитесь?-уставился он на них, по привычке сморозив странную фразу. И не успел Саша открыть рот, как Калугина уже начала пояснение, в довольно сдержанном тоне. -Это со мной. Сотрудники моего статистического учреждения. -Не положено! -Вы хотите сказать, что сотрудники статистического учреждения не имеют права присутствовать тут? -А я знаю, кто они? Нет! -Под мою ответственность, вот паспорт...-сказала она и аккуратно положила его на стол охраннику. -Да не положено! -Тогда и мне что ли не положено? Они такие же сотрудники, как и я. Он не знал, что ответить. -Ладно, идите... Но под Вашу ответственность!-крикнул он ей, уходящей к лестнице, вслед. -Разумеется,-еле слышно раздалось эхо в сводах высокого потолка. И Калугина наверняка знала, что это все действительно не положено, но когда ей что-то было необходимо, она умела обойти любые правила, а бывало и законы, и остаться «чистой». Они шагали по большой мраморной лестнице. Статисты оглядывали помещение, в котором находятся впервые, отчего немного отставали от Калугиной, иногда забывающей о том, что она тут «со своими». Людмила уже мысленно стояла в кабинете министра... Анатолий нехотя перебирал ногами по ступенькам, таща стопку папок и попутно разглядывая то перила, то потолок, напрочь отставая от всех, а иногда даже подумывая улизнуть, позже сославшись, что заблудился... но на все это у него не хватало смелости, поэтому он все так же перебирает ногами вслед за всеми. -Нда, нехило тут живут... а мы шпротами в банке себя вынуждены чувствовать,-сетовал Сашка, рывком поправив ускользающую верхнюю папку. -Чем дальше «наверх», тем больше место,-усмехнулся Ярослав. -Товарищ Ленин так не думает,-ехидничал Александр. -Да тихо ты!-сдержал свою назревающую усмешку Володя. Эта люстра очень необычна для Анатолия. Его тут всё пугало и вызывало отвращение. Он задевает что-то и спотыкается, но удерживается на ногах и каким-то образом удерживает все папки. После этого он прекратил негативно мыслить по поводу этого места, думая, что оно может и отомстить... Пока все размышляют о своём, Людмила уже хватает ручку кабинета... -Людмила Прокофьевна!-доброжелательно, но, признаться, с испугом (а кто её не боялся?) сказал министр и обомлел, увидев четверых мужчин со стопками каких-то бумаг.-П, присаживайтесь...-неуверенно дополнил он. -Здравствуйте, благодарю...-сказала она, а потом обратилась к коллегам,-Положите все на стол... Новосельцева трясло. Перед ним были начальник, начальник начальника и начальник начальника начальников (портрет Ленина на стене)... И вот сейчас точно хотелось улизнуть, куда угодно и без оглядки. Он уже сто раз пожалел, что пошёл звонить Михаилу Степановичу. После того, как все папки были уложены, все расселись за длинным столом. А дальше все пошло не так, как представлял себе Новосельцев... Людмила выдержала фантастически сильную паузу. Она сидела, держа в руках лист одной из папок. Медленно проходила глазами по строчкам... Все еле дышали, громче всех была бьющуюся о стекло муха, которую Толя очень хорошо понимал. Наконец Калугина отодвинула стул и плавно встала. Каждый ее шаг-сигнал о неизбежности... Она поправила свои огромные очки, а самой опять захотелось перекурить, но сейчас было решительно не до этого. Она сделала вдох... и понеслось... -Мы подавали на выборочный капитальный ремонт. В учреждении полный капитальный ремонт... Я не сдвинусь с места, пока вы не прекратите это безобразие... -Юридически все официально. -Юридически, сами подметили... И ведь Вы и Ваша совесть пресно знаете, что у нас выборочный. Так позвольте полюбопытствовать, с какого это перепугу Ваши люди из Госстроя раздирают помещение до основания? -Потому что так... вернее, потому что ЭТО, как Вы выразились, «раздирание до основания» закреплено бумажкой. -Да не поверю я, чтобы у вас все одной бумажкой решалось. Как Вы мимо меня-то прошли?! Вот все документы и отчеты, планы, утверждённые Госстроем, главком, управлением. Целая куча, которая почему-то Вас не смущает, хотя там все чёрным по белому, не придерёшься. Новосельцев видел только её спину. Ему было так страшно! Будто бы она не на министра так, а на него... Тут он вспомнил случай, когда Калугина... ну, в общем, тот самый случай в очереди... Тогда Анатолия затрясло ещё больше, ему было и страшно и неприятно, стыдно. Она так же стояла, и, казалось, в голове все всплывает с удивительной ясностью. Появилось чувство брезгливости от самого себя, мысли улизнуть окончательно ни на секунду не покидали, пока процесс шёл дальше... -вот читайте... Постановление госстроя СССР... Пункт 4.7 «Годовые и квартальные планы капитального ремонта… утверждаются руководителем объединения, предприятия или организации. Иной порядок утверждения планов капитального ремонта по предприятиям может быть установлен соответствующим министерством» -«При выполнении работ необходимо составить и подписать протокол согласования объемов, вида и стоимости работ». Я ваши постановления наизусть знаю. Согласовать Вы-то согласовали, но не со мной. И ведь даже по госплану иначе! -Вы уверены? -Вы меня когда-нибудь видели неуверенной? Он поднял бровь и посмотрел на Калугину уже совсем другим взглядом... теперь он тут реабилитирован в правах главного. -Мы предлагаем вам два места в Красногорске, два здания через дорогу, в одном нет, к сожалению. Но это же временно. -Какой Красногорск? Нет, если Вы выделите личного водителя каждому сотруднику, то пожалуйста... -Этого мы сделать не сможем. -Тогда позвольте нам по документам провести наш выборочный капитальный ремонт? -У нас он «полный», с меня потом будут... -Тогда пусть приедут ваши сотрудники и лично мне предоставят отчёт о планах на ремонт. Для «полного» у вас есть четкие инструкции по ремонту. У меня нет оснований для него, уж позвольте потрудиться объяснить. А пока подписывайте... что там... документы и приостанавливайте ремонт, немедленно. -Ничего я подписывать не собираюсь...-начал он говорить «про между прочим», собирая листы со своего стола и кидая их в деревянный выдвижной ящик. -Как это не собираетесь?!-громко возмутился Саша. В его голосе прорезался бас, отчего все вздрогнули, ибо в какой-то момент показалось, что это не Саша, а Калугина так продолжает... Людмила сама вздрогнула, увидев, как Александр вскочил из-за стола и направился к немного оторопевшему министру. -А Вы, собственно... кто?-медленно закрывал ящик министр. -Я? Я такой же работник этого статистического учреждения, где уже целую весну... идёт ремонт,-максимально членораздельно говорил Саша, чтобы его все понимали, ибо он страшно волнуется, его сердце трясётся от испуга, но он продолжает.-Работать так невозможно... Половина моего стола постоянно занята какими-то вещами рабочих... -Да... я пройтись спокойно не могу по учреждению, а у меня спина больная!-взъерошился Володя, тоже подойдя к столу министра. -Вот!-одобрил Александр. -А мне вообще не нравится отношение со стороны рабочих! Я их понимаю! Они мне мешают, а я-им!-кивнул Ярослав и вальяжно, во время своей речи, прошагал к остальным мужчинам. Анатолий ещё больше задрожал, ведь было ясно, что все ждут и от него слово... но ему так этого не хотелось! Он по прежнему сидел за столом и трясся в надежде, что про него забыли. -А... Толь!-оглянулся Ярослав.-Поди сюда... А вот этому...-начал было он, но прервался в ожидании появления четвёртого. Новосельцев не чувствовал ног, да и в глазах мутнело с каждым шагом. Складывалось ощущение, что его накачали кислородом, гелием и он сейчас от легкости взлететь к потолку и будет там висеть, как воздушный шарик. Но он, все же, дошёл. -А вот у него...-продолжил начало Ярослав.-Ну... расскажи, что случилось... Анатолий мялся, схватив руками края пиджака. -Я...Й,я... Ууу меня... краска... -Чего?-сдвинул брови министр. -К, краска у упала... вот... на стол прям... на отчёт... -Вот!-сказал Ярослав, понимая, что из Новосельцева больше не вытянуть ничего.-Теперь человек не сможет сдать вовремя отчёт, а это пагубно повлияет на статистику! -Вы представляете, что будет в магазинах, если Новосельцев не сдаст отчёт? Да мы же погрязнем в пустых прилавках! Будет одна мойва валяться, да и то три раза душу отдавшая! -Так... прекратите... Сядьте все!-рявкнул министр уже совсем строго. Все послушались... особенно Толя, который пулей побежал в конец кабинета, сев на самый крайний стул. -Я подпишу отсрочку... Мои люд...-он осекся,-Работники Госстроя...-акцентировал министр,-приедут к вам и укажут по пунктам, как полагается, Вам лично,-опять акцентировал, глядя на Калугину,-покажут проблемы, ВЫ подпишите документы и все встанет на свои законные места... Он быстро что-то намалевал на листе, поставил подпись. -Печать у секретаря...-проложил он листок на длинный стол, за которым сидели все. -До скорого,-сказала Калугина, поднялась и взяла его.