Спаси меня

      Когда Саске в очередной раз добрался до особняка банкира, то ощутил невероятно быстрое сердцебиение: сегодня этот дом не был пустым. И снаружи, и внутри находились полицейские, здание было обнесено желтой лентой, за которой толпились несколько зевак.       «Неужели и правда это случилось? — ошеломленно подумал юноша, опуская козырек кепки ниже и приближаясь к небольшой кучке людей, рассматривающих происходящее. Саске тоже хотелось узнать что-либо об этом происшествии, но когда он заметил двух детективов, которые приходили в больницу, то вновь ощутил, как сердце кувыркнулось в груди, а ладони вспотели. Он двинулся в сторону и встал за широкий ствол дерева, отчетливо видя и слыша их разговор.       — Я изъял все видеозаписи за последние две недели, — произнёс инспектор с необычными круглыми глазами и короткими каштановыми волосами. — И обнаружил интересную деталь: оказывается, помимо основных камер на фасаде, была ещё одна скрытая, прямо под коньком крыши. Если даже преступник смог обойти остальные, об этой он точно не знал. Думаю, записи с неё нам сильно помогут.       Услышав это, Саске похолодел внутри. Изучая этот дом, он старательно избегал всех внешних камер, но вот о скрытой действительно не знал. Не известно, попал он на неё, или нет, но если она была под крышей, значит, у неё самый широкий обзор. Из-за маскировки они не смогут определенно сказать, что это он, и всё же, улики, указывающие на парня, у них будут.       Саске отшатнулся ещё дальше, когда буквально мимо него пробежал сержант. Он сообщил детективам о каком-то свидетеле и, проследив за тем, куда идут мужчины, Учиха увидел ту самую молодую женщину, которая рассказала ему о Какузу. Прислушавшись к их разговору, юноша понял, что она видела его здесь ещё несколько раз и довольно точно описала. А белобрысый инспектор наверняка показал ей фотографию Саске.       «Черт, похоже, мне конец», — наблюдая за тем, как следователи садятся в машину, младший Учиха начал пятиться и вдруг опять замер, слыша обрывки разговора.       — Ты узнал что-нибудь о том человеке? — открывая дверцу и садясь в машину, спросил светловолосый инспектор.       — Ты про Обито Учиху? Да, кое-что есть. В участке расскажу, — второй тоже сел на место водителя, и вскоре автомобиль отъехал, а Саске застыл на месте, как громом пораженный. Если они знают про Обито, то конец не только ему, но и брату. Младший Учиха не представлял, как они определили, что копать нужно именно под него, но когда они узнают, что между ними есть родственные связи, то наверняка вычислят, что тот дом принадлежал ему и поедут его проверять…       «Нужно бежать, — Саске сорвался с места, скрылся среди деревьев, а затем бросился в сторону площадки, где оставил свой автомобиль. — Какую же глупость я совершил! Засветился везде, где только мог. Я действительно не верил, что этот банкир будет мёртв! Но, похоже, Итачи оказался прав. И снова я главный подозреваемый…»       Саске изо всех сил старался как можно быстрее добраться до дома у озера. Он даже рискнул выехать на трассу, поскольку ситуация оказалась критической. Добравшись до грунтовой дороги, ведущей к озеру, он резко сбавил скорость, а когда остановился у дома, выскочил из автомобиля как ошпаренный и сразу же бросился внутрь.       — Нии-сан! — ворвавшись в комнату, Саске перевёл дыхание, видя брата, который сидел в коляске и тренировал свои руки, сжимая и разжимая эспандер.       — Что с тобой? — Итачи сразу заметил, что лицо у младшего брата совсем белое.       — Надо уходить. Тот человек… мёртв, — Саске схватил дорожную сумку и начал складывать туда всё, что попадалась под руки. — Полиция наверняка уже смотрит записи с камер, и я там есть, — он прошёл на кухню и собрал остатки продуктов. — Хуже того, — вернувшись в комнату, он забрал из рук брата эспандер и тоже бросил его в сумку. — Они знают про Обито. И наверняка в скором времени будут здесь, — Саске присел подле брата на корточки так, чтобы тот мог забраться к нему на спину.       — Хватайся, — он повернул голову и просунул свои руки под его коленями. — Так будет быстрее.       Итачи протянул руки и осторожно сцепил их на его шее. Как только Саске почувствовал, что тот держится, то выпрямился и поудобнее перехватил его ноги. На спине он быстро вынес брата из дома и усадил его в машину, на этот раз спереди. Затем вернулся, сложил коляску и ходунки, забрав их с собой, а также захватил сумку, повесив её на плечо. Поместив всё это в багажник, он напоследок ещё раз осмотрел дом и гараж, закрыл все двери и окна, а затем замёл следы от шин.       «Хотя они всё равно узнают, что мы были здесь, — садясь в автомобиль, Саске пристегнулся. — Наверняка там остались следы пребывания, да и наших отпечатков полно».       — Куда же мы теперь поедем? — негромко спросил Итачи, когда машина тронулась с места.       — Куда-нибудь, — проронил Саске, сворачивая на дорогу.       Какаши и Ямато несколько часов подряд безотрывно смотрели в монитор, изучая все полученные видеозаписи. Оказалось, что некий молодой человек, очень похожий на описание свидетельницы, был замечен у этого дома несколько раз. Он приходил туда в течение недели и осматривался, будто что-то запоминал или искал.       — Лица не видно, — пробормотал Какаши, останавливая запись и увеличивая кадр, — из-за положения камеры ракурс всегда сверху, а на нём постоянно кепка.       — В ночь убийства четко видно, как парень в кепке проходит в дом, — Ямато исследовал другую видеозапись. — Выходит оттуда где-то через час с большой сумкой, видимо, награбленного.       — Орочимару сказал, что на теле жертвы есть следы сопротивления и насилия, — раздумывая, чем же они могли заниматься целый час, пробормотал Хатаке.       — Саске Учиха занимался боевыми искусствами. Он в отличной физической форме. Не думаю, что ему составило труда уложить даже такого громилу, как Какузу, — аргументировал Тензо.       — Да, а мотив, я так понимаю, деньги. Хотя может быть, Какузу как-то связан с их семьёй? Может они брали кредит в его банке или что-то подобное…       — Нет, каких-то особенных связей я не нашёл, — покачал головой Ямато. — Хотя в чём-то ты прав — проще было ограбить тот же банкомат или ювелирный. Но зачем выслеживать целую неделю банкира?       — Он думал, что не попадётся на камеры. Весьма глупо с его стороны, — хмыкнул Какаши. — Тело у него хорошо развито, а вот разум, похоже, не очень. В конце концов, ему лишь двадцать. Вчерашний ребенок.       — Если выстраивать цепочку, — Ямато откинулся в кресле, держа в руках карандаш. — Убив своих родителей он похитил брата, затем ликвидировал Кабуто Якуши, поскольку тот препятствовал побегу. И, чтобы раздобыть денег для дальнейшего побега, проник в дом банкира.       — Выходит, что так, — вздохнул Какаши. — Камеры у дома его зафиксировали, но вот куда он направился дальше, это нам узнать не удалось — за домом широкая зеленая полоса, он мог свернуть на любую дорогу.       — Кстати, — Тензо выпрямился в кресле и отыскал на своём столе тонкую папку с документами. — Ты просил узнать про Обито Учиху. Судя по всему, он действительно приходится родственником убитой семье. Его дед и дед Фугаку Учихи имеет то же имя и год смерти. Выходит, что они двоюродные братья, правда, с большой разницей в возрасте. Я так понял, что там был второй брак.       — А что с имуществом? Дом, автомобиль? Есть что-то, что было зарегистрировано на него? — оживился Какаши.       — Так и думал, что ты спросишь, поэтому тоже проверил это. Автомобиля нет, квартира тоже была продана, а вот частный дом десять лет назад был записан на него. Правда, не знаю, что стало с ним после смерти… К слову, свидетельства о его смерти я не нашёл. Он числится пропавшим без вести. Ты уверен, что он погиб?       — Да, я видел его тело, — мрачно отозвался Какаши. — Но… — начал было он и тут же покачал головой. — Это долгая история. Давай лучше проверим этот дом. Что-то мне подсказывает, что там нас ждёт сюрприз.       Сюрприз их действительно ждал, но не такой, как ожидал Хатаке. Дом оказался закрыт со всех сторон, им пришлось взломать замок, чтобы пройти внутрь. Мужчины осмотрели все помещения и пришли к выводу, что здесь жили.       — Причем недавно, — Ямато проверил унитаз и пустил воду из крана. — Сантехника чистая, в бачке унитаза вода, из-под крана она тоже идёт без перебоев.       — Да, постельное бельё тоже относительно чистое и не такое пыльное, каким бы могло быть, — согласился с ним Какаши.       — Я взял с кухни несколько приборов, можно снять с них отпечатки, — сообщил Ямато. — Мало ли, может быть, здесь ещё кто-то проживал. Посуда чистая, но вот одежды, средств гигиены здесь нет.       — Нет, они были здесь… — протянул Какаши, глубоко вдыхая этот воздух. — Я буквально чувствую это.       — Но пешком они отсюда уйти не могли. Рядом с домом есть гараж, однако он пуст.       — Ты сказал, что на Обито Учиху не было зарегистрировано ни одного автомобиля, — припомнил Хатаке. — Значит, они до сих пор используют машину Кабуто Якуши. Возможно, они изменили её цвет или даже где-то раздобыли другие номера.       — Может быть. А может, что у твоего друга была машина, зарегистрированная на кого-то другого? Иначе зачем строить гараж, — предположил Ямато.       — Может и была. Но вряд ли мы об этом узнаем, — Какаши прижался к стене гаража и снова глубоко вздохнул. — Как думаешь, зачем они это делают?       — Они? — переспросил Ямато. — Считаешь, что братья заодно?       — Хм, может и не заодно. В любом случае, действует только Саске Учиха, поскольку его брат вряд ли в своём состоянии может что-то предпринять. Но он ещё жив. Значит, младший похитил его не с целью убить, как убил родителей.       — Возможно… — протянул Тензо. — Возможно, корень этих преступлений кроется в старшем Учихе? Скажем, родители хотели его куда-нибудь отправить или отказаться от лечения, а младший был против, поэтому убил их в ходе ссоры, а брата похитил, опасаясь, что с ним что-то случится…       — Да, но прерывая его лечение, не делает ли он только хуже? — покачал головой Хатаке. — В клинике его хоть как-то поддерживали, а теперь без должного ухода он может впасть в кому или вообще умереть.       — Да, ты прав. Странное дело, — согласился напарник. — И жаль, что такие молодые люди становятся преступниками.       — Долго бегать у него всё равно не получится, особенно, с больным не ходячим братом, — Какаши отстранился от стены и вышел из гаража. — Давай осмотрим окрестности. Может быть, их кто-то видел.       В машине тихо играла музыка. Саске несколько раз переключал радиостанции, чтобы найти более спокойную и расслабляющую. Они ехали весь день, петляя и сбегая подальше от места, где их следы наверняка уже обнаружили. Итачи всю дорогу дремал: автомобиль его слегка укачивал, да и состояние у него до сих пор было болезненным. Саске наоборот никак не мог расслабиться, пребывая в напряжении после сегодняшнего убийства. Ему очень хотелось поговорить с братом по этому поводу, но одновременно не хотелось тревожить его. Они несколько раз останавливались: сначала на заправке, затем у продуктового магазина. Итачи есть не хотел, на что Саске купил брату несколько овощных и мясных протёртых смесей для детского питания, чтобы тот с лёгкостью мог их проглотить. Питаться ему было необходимо, поэтому, даже несмотря на противостоящие взгляды, Саске заставил его это выпить. Сам же младший Учиха съел лишь сэндвич, тоже не ощущая особого голода.       Когда начало смеркаться, Саске подумал, что вечно они уезжать не могут, да и ночью особого удовольствия разъезжать не было. Надеясь, что они уехали достаточно далеко, он всё же решил остановиться и переночевать в простеньком мотеле, который представлял из себя череду небольших домиков со стоянками. Мотель был дешевым, и Саске не заметил ни одной видеокамеры, что идеально им подходило.       — Подожди немного, я сейчас, — остановившись у главного здания, младший Учиха тронул брата за плечо и, убедившись, что тот в сознании, вышел из автомобиля. Он снял номер на ночь без каких-либо проблем и, получив ключи, вернулся к брату. Въехал во внутренний двор и остановился прямо у двери снятого номера. Снова выйдя из автомобиля, он открыл дверцу и склонился над Итачи.       — Хватайся за меня, — шепнул младший Учиха, протягивая к нему руку. Старший обхватил его за плечи, и Саске поднял его на ноги. Крепко обхватывая его за корпус, он помог брату сделать несколько неуверенных и слабых шагов до порога, пересечь его и войти в номер. Кровать, к счастью, была близко, поэтому они практически вместе рухнули на неё.       — Всё в порядке? — отдышавшись, спросил Саске брата.       — Да, — пробормотал тот, приходя в себя. — Тяжело, но возможно.       — Хорошо, — младший Учиха помог ему лечь поудобнее, подняв ноги на кровать. — Только отгоню машину и вернусь.       Он перенёс в номер все захваченные из дома вещи, включая коляску и ходунки, затем отогнал автомобиль на парковку и вернулся в номер. Итачи сидел на кровати, пристроив подушку к изголовью, и с равнодушным видом смотрел телевизор. Как только зашёл брат, он убавил звук и внимательно посмотрел на него. Саске присел на соседнюю кровать и включил ночник.       — Думаешь, здесь безопасно? — негромко спросил старший Учиха. Младший отрицательно покачал головой.       — Не безопасно. Но на несколько дней мы можем здесь остаться. Про Обито они как-то узнали и связали его с нами, но теперь у них нет зацепок, где нас искать, — Саске достал из сумки бутылку воды и, сделав несколько глотков, протянул её брату. Тот не стал отказываться и тоже попил.       — Для нас нет безопасного места, — убирая бутылку, продолжил Саске. — Пока мы не разберёмся во всём этом. Если честно, я не верил, Итачи, — мрачно смотря на брата, говорил младший Учиха. — Не верил, что твой рисунок окажется правдой. Но я сам видел это. Прямо с того ракурса, как ты нарисовал. Только с той точки можно было заметить тело из окна. Это был Какузу, теперь я не сомневаюсь. Лежал в луже крови так же, как наши родители. Очень сложно поверить в такие совпадения, Итачи. Ты знаешь, кого убьют, как, и где ещё до свершения этого убийства. Получается, что ты видишь будущее? — вскинул брови юноша, не зная, как ещё это объяснить.       — Но это невозможно, — рассеянно отозвался старший Учиха, пространно глядя перед собой. — Я не могу… Это даже ненормальностью не назовёшь.       — А как ещё это объяснить? — развёл руками Саске. — Если бы ты был убийцей, или был бы в заговоре с убийцей, тогда всё можно было бы связать. Но ни ты, ни я не убивали этих людей. Ты рисуешь рисунок где-то недели за две до преступления, а потом оно совершается в точности, как на картинке. Когда это началось? Ведь прежде… Когда ты был здоров, ты не рисовал.       — Я и когда был болен не рисовал… — пробормотал Итачи, нахмурившись. — Не могу точно сказать, но кажется, ухаживающая за мной медсестра говорила, что это началось где-то полгода назад.       — Да, — Саске тоже припомнил их последнюю встречу с родителями. — Она сказала, что сначала это были каракули, а затем вполне осмысленные рисунки. И ещё что-то про синдром Саванта. Но почему только эти убийства? — задумался Саске. — Ведь каждый день кого-то убивают. Почему именно эти люди? Это случайные убийства, или между ними есть связь? А если есть, то как наши родители могут быть связаны с этим Какузу?       — Если только открывали счет в его банке или брали кредит, — покачал головой Итачи. — Больше я не вижу вариантов. И, возможно, не только родители с банкиром. Возможно, были ещё рисунки, которые ты не видел, — предположил старший Учиха.       — Когда я смотрел твои рисунки… — Саске потёр подбородок, стараясь как можно яснее восстановить увиденное, — то был настолько повержен смертью родителей, что напрочь забыл о других. Но сейчас, когда ты напомнил… — он снова помедлил. — Был ещё один мрачный рисунок. В тёмной комнате лежал человек в белом плаще. Его лица не было видно, но на переднем плане чётко прорисованы круглые очки. Одна из линз была треснута и… — Саске осекся, ошеломленно смотря на брата, а тот даже подался вперед и, если бы мог, схватил его за плечи.       — И? — шёпотом спросил Итачи.       — Это не плащ, а халат! — воскликнул Саске. — Белый врачебный халат! А очки… — он сунул руку и достал из заднего кармана джинс водительские права, которые принадлежали убитому доктору.       — Кабуто Якуши… — проронил Итачи, когда брат подсел к нему. — Он погиб в тот день, когда мы сбежали. Хочешь сказать, что и его я тоже нарисовал?       — Да, думаю, это был он. На эти очки я сам наступил, — закивал головой Саске. — Получается, теперь их трое? Тех, кого ты нарисовал. И тех, о которых мы знаем. Мама с папой, этот доктор, Какузу… Может быть и правда, это просто случайные жертвы? По крайней мере, сейчас я никакой связи не вижу.       — И я тоже, — глухо проронил Итачи. — Я слишком давно не жил с семьёй и не знаю, что происходило дома. Что они делали в свободное время, что любили есть, чем они жили…       — Да, — хрипловато выдохнул Саске, — мамы и папы больше нет. Теперь только мы есть друг у друга, нии-сан, и больше мы не должны расставаться, — Саске взглянул на брата и неожиданно уткнулся головой в его плечо. — Я больше не хочу терять семью… — прошептал младший Учиха, прикрывая глаза. Итачи, приобняв его за плечи, осторожно начал поглаживать братишку по голове.       — У тебя были мама с папой, а у меня есть только ты, — вторил он своему брату. — И я тоже не хочу тебя терять, Саске. Ведь тогда моё пробуждение станет бессмысленным.       — А ты думаешь, в нашей жизни вообще есть какой-то смысл? Ты десять лет провёл в больнице, не помня никого и ничего, а я в итоге оказался каким-то серийным маньяком, и вынужден скрываться ото всех. В чем тут смысл? Будто мы расплачиваемся за грехи, совершенные в предыдущих жизнях.       — Кто знает, может так и есть? — пробормотал Итачи, всё так же поглаживая брата по голове. Саске, ощущая умиротворение, вскоре прикрыл глаза.       — Я знаю, за что я был наказан. За отношение к тебе. Но вот за что наказан ты? — глухо спросил он.       — Ведь я был на войне, — вздохнул Итачи. — Неизвестно, скольких я там убил.       — Так ничего и не вспомнил?       — Нет, к сожалению, — ровно ответил брат. — Или к счастью.       — Может и правда об этом лучше не вспоминать, — согласился Саске, даже боясь представить, какие ужасы мог испытать брат на войне. — Нам и без этого проблем хватает. Давай сделаю тебе массаж, — он выпрямился, и Итачи невольно улыбнулся, от вороньего гнезда на его голове. — Потом вымоемся и спать, — Саске, видя, как тот смотрит на его волосы, небрежно пригладил их и соскочил с кровати. Пока Итачи ложился и вытягивался, Саске закатал рукава и размял свои пальцы. Он знал, что брату очень нравится эта процедура: как только младший Учиха разогревал его тело, Итачи прикрывал глаза от удовольствия и резко их открывал, когда у него что-то хрустело, или младший брат сдавливал сильно. Когда всё это начиналось, Саске старался быть осторожным, потому что изможденное тело Итачи казалось очень хрупким. Но с каждым разом он добавлял немного силы и теперь ему даже становилось интересно, сколько же ещё может выдержать брат.       «Думаю, что многое, — отметил Саске, тщательно массируя его ноги. — Тогда в детстве, я всегда думал, что брат самый сильный, но став сам сильным сейчас, я понимаю, что дело было не в физической силе, а в выносливости, терпении, ловкости и уме. Он всегда действовал разумом, а не силой, как я, сила ему ни к чему…»       — Что? — почувствовав, как младший брат пристально смотрит на него, Итачи приоткрыл глаза.       — Просто подумал, если бы ты не был контужен и не попал в больницу, кто бы из нас сейчас был сильнее? — хитро спросил Саске.       — Я никогда не стремился к силе, — признал брат, — просто хотел решить конфликты миром.       — И поэтому отправился на войну, — пробурчал младший Учиха.       — Да, как бы это парадоксально не звучало. Я так хотел мира, что ввязался в самое гнусное и отвратительное действо, надеясь, что тем самым положу всему конец. Но сейчас думаю, насколько же всё было бессмысленно …       — Вот и я о том же, — заканчивая массаж, Саске стал действовать более мягко. — Куда ни ткни, смысла нет ни в чем. Ни в вещах, ни в действиях, и в идеях. Разве что… — он замялся и не стал продолжать, вместо этого закончил массаж и помог брату снова сесть.       — Разве что? — Итачи всё же хотелось услышать, о чем подумал младший брат. — Ты не закончил свою мысль.       — Это не мысль, — покачал головой Саске, раскладывая инвалидное кресло. — Просто вдруг подумал, что смысл жизни может быть в человеке. Хотя жить для кого-то и ради кого-то тоже кажется сомнительной перспективой, — склонившись над Итачи, он помог перебраться тому на кресло, а затем отвёз в ванную для водных процедур. Старший Учиха, задумавшись над его словами, долго молчал, но когда вновь оказался в кровати, Саске показалось, что он услышал от него «так и есть». Вот только относилось это к первой фразе или к её опровержению, он так и не узнал.