Спаси меня

      Когда в комнату досуга прошли двое мужчин с директором больницы, Саске сразу понял, что ему конец. Сакура раскладывала перед ним какие-то карточки, а Учиха судорожно пытался придумать, что теперь делать. Если полиция пришла за ним, то всё пропало. Но если они пришли к Итачи…       — Добрый вечер, Сакура-чан. Как сегодня твой пациент? — услышал Саске слова директора. Полицейские подошли совсем близко, и парень как мог склонил голову, а челка упала ему на глаза. Он попытался как можно четче вспомнить настоящего Итачи и принять его состояние. Брат порой не мог глотать, и младший Учиха постарался выпустить как можно больше слюны.       — Вчера ночью были убиты ваши родители, Итачи-сан, — произнёс один из полицейских, и юноша внутренне содрогнулся. Второй детектив сел за стол и стал рассматривать его, и сердце Саске так бешено заколотилось, что он начал опасаться, как бы его не услышали.       — В совершении преступления мы подозреваем вашего младшего брата, Учиху Саске, — продолжил следователь с каштановыми волосами, а пациент бесшумно перевёл дыхание. Конечно же, он под подозрением в убийстве, которого не совершал. У детектива, который сидел напротив него, была своеобразная внешность. Он был молод, но уже с седыми волосами. Через левый глаз проходил шрам и, вероятно, он не видел. Зато правый очень внимательно изучал Саске, и тот в страхе сжимался, опасаясь, что его сейчас раскроют.       — Он очень похож на брата, — наконец-то заговорил этот мужчина с пепельными волосами, голос которого оказался ровным и приглушенным. — Нет, Итачи Учиху мы подозревать действительно не можем, но он мог стать причиной преступления. И, возможно, следующей жертвой.       А вот об этом Саске никогда не думал. Все его мысли сводились к тому, что Итачи и есть убийца, либо сообщник. Но вот чтобы брат стал следующей жертвой?       «Кто-то решил извести род Учих? Или что? — недоумевал Саске. — Тогда этот кто-то может прийти и за мной. Или уже знает, что я здесь…»       Внезапно перед ним вновь оказалось лицо Сакуры. Саске не мог шевелиться, но краем глаза заметил, что двое полицейский ушли. Он облегченно выдохнул и даже расслабился, ощущая, что получилось. Он не выдал себя, они не узнали его. Они не знают, что он здесь, притворяется братом. И наверняка ищут Саске Учиху по всему городу. Пока это место — самое безопасное для него. Но навечно он здесь остаться не может.       Ужин был вполне сносным. Лучше чем завтрак и обед. Сакура снова кормила его с ложечки, а Саске нарочито медленно жевал и проглатывал. Он чувствовал вкус тушеных овощей и фарша, но эта пища не насыщала его. Саске подумал, что за этот день он очень сильно устал, хотя ничего не делал и катался в кресле. Его тело было тяжелым, ко всему прочему появилась ужасная сонливость, хотя он подремал днём. После ужина была вечерняя прогулка, которая немного привела его в чувство. Перед сном Сакура опять дала ему препараты и сделала укол. Пока Саске глотал порошки, он вспомнил про брата. Итачи практически сутки пролежал без воды и еды. Последний пункт ещё не был критичен, но вот как долго он сможет протянуть без воды?       «Здоровый человек дней пять, а уж больной и истощенный, как он, и суток не продержится…»       Вода в санузле палаты была, но очень сильно хлорированная и непригодная для питья. Ощущая себя виноватым со всех сторон, последний глоток Саске сделал очень большим, но проглатывать не стал, а сразу отвернул голову, чтобы медсестра не увидела его раздутых щёк. К счастью, Сакура больше не смотрела на него, только положила утку и торопливо покинула палату, оставляя его одного.       Как только дверь закрылась, а шаги удалились, Саске тут же опустился на пол и вытащил тело брата из-под кровати. Первым делом проверил его пульс и прислушался к стуку сердца. Удостоверившись, что тот ещё жив, снял повязку со рта и, засунув палец между зубов, раздвинул челюсти и стал осторожно вливать воду, вытянув свои губы трубочкой. Он до смерти перепугался, когда Итачи сильно вздрогнул под ним и судорожно стал глотать. Саске ощутил его жажду, но, к сожалению, вода закончилась. Дыхание старшего Учихи стало громче, а сердцебиение участилось. Саске почувствовал это, поскольку прижимал ладонь к его груди. Итачи медленно открыл глаза, но как обычно его взгляд был рассеян. Младший брат обхватил его лицо ладонями и посмотрел в глаза. Сначала всё было так же, как и вчера, но потом ему показалось, что взгляд больного осознанно остановился на нём.       — Ты слышишь меня? — негромко спросил Саске. Сегодня он был гораздо спокойнее и уже не собирался убивать брата. — Думаю, что слышишь, — сам себе ответил юноша. — Может даже понимаешь. Сегодня к тебе приходила полиция. Сказали, что вчера ночью были убиты мама с папой. Но самое интересное, что я главный подозреваемый, — невесело усмехнулся младший брат. — Меня застали на месте преступления, и теперь я в розыске. И что теперь делать, Итачи? — Саске сел на пол и прислонился спиной к кровати, вновь ощущая сонливость. — Теперь мне и шагу ступить нельзя. Своим побегом я только подтвердил, что я убийца. Здесь я пока в безопасности, но надолго ли?       Саске отключился прямо так, сидя на полу, а пробудился под утро, понимая, что своей неосторожностью чуть всё не испортил. Придя в себя, парень первым делом спрятал брата, забрал у него утку, лёг в кровать и накрылся покрывалом. Как раз вовремя — буквально через минуту в палату вошла Сакура, умывать его и ставить капельницу. Однако сегодня у неё было несколько полотенец, да и таз с водой побольше. Убрав утку и поставив капельницу, Сакура откинула покрывало в сторону и смочила одно из полотенец. Сначала протёрла его лицо, а затем перешла к рукам.       «Это плохо, — тут же занервничал Учиха, когда девушка немного расстегнула рубашку на его груди. — Если она разденет меня и увидит тело, то сразу поймёт, что здесь что-то не так. У меня мышцы буквально выпирают, а у любого больного, особенно, не ходячего, тело худое и немощное. Что же делать…»       Пытаясь как-то показать, что ему неприятно, Саске судорожно вздрогнул, и Сакура тут же убрала полотенце.       — Вода холодная? — она опустила руку в таз. — Или вам не нравится эта процедура? Но это необходимо, Итачи-сан. Пока полноценно я вас вымыть не могу, а от такого красивого молодого человека не должно неприятно пахнуть, — строго заявила она и ухмыльнулась. — А может, вы стесняетесь? — медсестра сузила глаза. — Ладно, не буду на вас смотреть, обещаю! — девушка демонстративно отвернула голову, продолжив протирать его тело. Саске немного успокоился. Он уже привык к Сакуре и не был против того, чтобы она прикасалась и раздевала его. Наверное, будь он сам собой, был бы только рад похвастаться своим спортивным телом перед красивой девушкой. Но сейчас любая неосторожность могла закончиться для него плачевно, поэтому Учихе приходилось постоянно что-то придумывать. Например, куда прятать тело брата (или прятаться самому), когда проходила уборка палат.       «А может, было бы проще соблазнить её и переманить на свою сторону? Не пришлось бы притворяться, да и сообщник бы не помешал…» — когда она ушла, Саске перекрыл капельницу и медленно сел на кровати. Сегодня у него было очень странное состояние. Юноша проспал всю ночь, но не чувствовал себя ни отдохнувшим, ни набравшимся сил. Ему снова хотелось спать, а тело было невероятно тяжелым. Поэтому он опять рухнул на кровать и отключился.       Практически с первого дня пребывания в этой клинике Саске почувствовал, что начинает меняться. Наверняка Итачи кололи какие-то транквилизаторы и снотворное, потому что на четвертые сутки в этом заведении Саске уже просто не хотелось открывать глаза. Он едва вспоминал, что нужно поить брата и хоть как-то кормить его. Один раз удалось припрятать немного измельченного риса, в другой раз он набил целый рот овощным пюре. Юноша исправно поил и кормил брата, а также по ночам доносил его до туалетной комнаты, где так же, как и Сакура, протирал его тело влажной тканью, чтобы от него не пахло. Возможно, ему просто показалось, или он начал убеждать себя в этом, но взгляд Итачи менялся. Прежде его веки были опущены, он смотрел в пустоту, а в последнее время хотя бы на пару секунд, но взгляд осознанно останавливался на Саске, будто хотел ему что-то передать, но не мог.       Младший Учиха очень часто отключался, и днём и ночью, но этот сон не приносил облегчения. Наоборот — ему становилось от него только хуже, поскольку его начали преследовать кошмары. Он видел смерть родителей почти каждый раз, как закрывал глаза. Сначала это были просто картинки, а потом они оживали, превращаясь в какой-то фильм. Родители уже не просто лежали в доме, Саске видел, как их кто-то убивал.       «Кажется, теперь и я начинаю сходить с ума, — на десятый день младший Учиха просто боялся сомкнуть глаза. Его начал бить озноб, и страх того, что его раскусят, становился очень сильным. Он снова сидел на полу рядом с кроватью и смотрел на брата, вслушиваясь в его дыхание, которое сегодня было чересчур громким. Только присутствие Итачи помогало ему окончательно не лишиться рассудка и связывало его с этой реальностью. — Надо уходить отсюда, надо…»       Внезапно Саске вздрогнул, будто перед ним что-то упало. В палате стояла тишина, но то, что он увидел, было сродни удару грома. Итачи сегодня громко дышал, и младший Учиха опасался, что с братом что-то случилось из-за того, что он с ним делал. Его глаза почти остекленели, так долго и безотрывно он смотрел на Итачи. И наверняка бы снова отключился, если бы в глазах что-то не замелькало. Саске часто заморгал, опасаясь, что у него появилась очередная галлюцинация. Он был уверен в том, что Итачи шевельнулся. Не просто вздрогнул, а именно пошевелился.       Саске мгновенно припал к его телу и удивился ещё больше, когда увидел, что губы брата двигались, будто он что-то говорил. Юноша обхватил его лицо ладонями, убирая волосы и напряженно застыл, глядя на него во все глаза.       — Ты слышишь меня? — шепотом спросил он, словно опасался, что своим голосом разрушит эту иллюзию. Итачи не ответил, но его глаза были открыты и тоже смотрели на младшего брата. Не сквозь него, а на него.       — Ты узнаешь меня? — так же тихо спросил Саске, с головы до ног дрожа от этой неопределенности. — Последний раз, когда ты видел меня, мне было всего одиннадцать. Наверное, теперь я для тебя просто чужой человек… — сокрушенно прошептал он и снова замер, ощущая, как к его щеке что-то прикасается. Саске даже не мог пошевелиться и повернуть голову, чтобы понять, что это, насколько был напуган и поражен происходящим. Он видел, что предплечье Итачи поднято, и догадался, что на своём лице ощущает его пальцы. Тот прижал ладонь к его щеке и снова что-то зашептал. Склонившись над его губами, младший Учиха, наконец, услышал.       — Саске… — сердце остановилось в груди, когда спустя столько лет он снова услышал этот голос. Даже не голос, а лишь едва ощутимый шепот, и всё же, он принадлежал старшему брату.       — Саске… Спаси меня… спаси… — шевелились его губы, а по спине юноши бежали холодные мурашки.       — Спасти тебя? От чего? — едва слышно спросил младший Учиха, сжимая ладонь брата на своём лице. Итачи узнал его. От осознания этой мысли, весь мир, казалось, перевернулся за одно мгновение. Он жив, он вменяем, ещё невероятно слаб, но внезапно стал настолько дорог, что Саске даже не представлял, как жил без него всё это время.       Старший Учиха хотел что-то сказать, но не смог, поэтому его губы просто продолжали шевелиться. Саске понял, что чересчур разволновал его и себя, поэтому, опустился на грудь брата и попытался успокоить его и себя.       — Ладно, я понял. Мы должны уйти отсюда, верно? Я и сам чувствую, что за неделю начал сходить с ума. Не представляю, как ты жил здесь десять лет… Потерпи ещё немного. Я придумаю… как уйти отсюда… — пробормотал юноша и затих. Он хотел подняться и прямо сейчас что-то сделать, но не смог даже шевельнуться. Рядом с Итачи было невероятно тепло и спокойно. Его стук сердца усыплял не хуже снотворного, и обессиленный Саске против своей воли провалился в сон. Однако, несмотря на усталость и истощение, сон не был спокойным и глубоким. Практически сразу же он начал видеть те ужасающие картины, которые никак не могли оставить его в покое. Снова мёртвые родители и целая сцена того, как их убивают. Вот мама спокойно готовит на кухне, отец что-то ремонтирует, сидя в гостиной. Негромко говорит телевизор. Кто-то звонит в дверь. Мама думает, что это Саске вернулся, а звонит, потому что забыл ключи. Отец идёт открывать и мельком отмечает, что никаких ключей в прихожей нет. И всё же, дверь он открывает. На той стороне стоит какой-то человек. Саске не знает, кто он: его тело и лицо скрывает тьма. Он что-то говорит отцу и проходит в дом. Саске видит, как помрачнело лицо Фугаку — вероятно, они даже знакомы. Они долго говорят, стоя посреди гостиной, даже кричат, поскольку отец размахивает руками. Убийца толкает папу, и тот падает на пол. На шум с кухни прибегает Микото. В её руках нож, поскольку она заподозрила неладное. Видя незнакомого человека и мужа на полу, она хочет броситься на убийцу, но ничего не успевает: тот перехватывает её руку и перерезает горло её же ножом. Она падает навзничь, со страхом смотря на мужа. А тот, крича от боли и ярости, бросается на убийцу. И получает ножевое ранение в сердце. Папа падает на колени. Он ещё жив, и убийца, склоняясь над ним, что-то говорит на ухо. Затем отходит, бросает нож рядом с матерью. Он в перчатках, поэтому на оружии останутся отпечатки только членов семьи. Фугаку из последних сил пытается добраться до телефона, а убийца смотрит на это и ухмыляется. Внезапно на его голову падает свет от лампы, и Саске видит лицо. Его собственное лицо, покрытое пятнами крови и безумно горящими глазами, наслаждающимися последними муками своей жертвы.       «А что, если это я убил их? — на границе сна и реальности, в ужасе понимает Саске. — Что, если и правда я убил их? Что, если я не гулял после встречи с Наруто, а сразу отправился домой и убил их? Я… убийца?» — эта внезапная мысль показалась настолько реальной, что Саске практически поверил в неё. Его мысли начали смешиваться, он уже не помнил, что делал после ужина с Наруто. Не помнил как гулял, где шёл, что видел… А вдруг и правда это он?!       — Саске…       Чьи-то руки очень слабо обхватили его за плечи, и Саске уже не понимал, в какой реальности находится.       — Саске… Не спи, — очень далекий, но знакомый голос был похож на ниточку, за которую его кто-то пытался вытащить из глубокого колодца.       — Не спи, Саске… Если уснёшь — то не сможешь вернуться, и станешь как я…       Эти слабые пальцы неожиданно сильно впились в его плечи, и младший Учиха медленно открыл глаза. Он с трудом понял, что находится не у себя дома и не смеётся над смертью родителей, а лежит в больничной палате, прямо на Итачи, который с трудом дышит и шепчет ему на ухо эти спасительные слова. Поднявшись на руках, Саске ошалело посмотрел на него, затем до боли укусил себя в предплечье и, ухватившись за кровать, поднялся на ноги.       — Ты прав, нельзя спать, — схватившись за голову, младший Учиха стиснул свои волосы руками. — Я уже начал верить в то, что я убийца, — он посмотрел в окно. Небо было ещё темным, но уже не таким мрачным, как глубокой ночью. Значит, не за горами рассвет. Сейчас примерно три-четыре часа утра. В шесть придёт Сакура, у него осталось совсем немного времени.       — Сегодня мы уже не успеем, — снова склонившись над братом, проронил Саске. — Но завтра должны сделать это. Потерпишь ещё чуть-чуть?       В знак согласия Итачи закрыл глаза и снова их открыл. Младший Учиха достал из кармана его брюк ключ-карту, похищенную в тот день, когда он пробрался сюда. Он хотел снова спрятать тело брата под кровать, но Итачи слабо ухватился за его руку. Взглянув на него, Саске увидел, что его губы снова шевелятся, и склонился над его головой.       — Пить… Так хочу пить, Саске… — выдохнул он и вновь обмяк на своём матрасе.       — Хорошо, постараюсь раздобыть воды, — кивнул головой младший Учиха.       В его распухшей голове сложился некий план по поводу побега. Сам он мог уйти в любой момент, но чтобы вытащить отсюда Итачи и не попасться, нужно было что-то придумать. Юноша несколько раз хлопнул себя ладонями по лицу, чтобы окончательно проснуться, умылся ледяной водой и выскользнул из палаты. Вывезти Итачи можно было лишь одним способом — легально. Даже если он потащит его тело на себе, то не сможет быть таким ловким и обязательно попадётся на камеры видеонаблюдения. Но если он притворится кем-нибудь из персонала и якобы повезет Итачи на процедуры…       «Может сработать, но ненадолго. Они в любом случае бросятся искать нас, но по крайней мере мы хотя бы выйдем из больницы…»       Минуя камеры видеонаблюдения, Саске смог пробраться в хозяйственную часть здания. В прачечной он нашёл много постельного белья и некоторую одежду медперсонала. Подобрав себе форму санитара, он также отыскал маску для лица. А вот воду оказалось найти сложнее. Сначала Учиха отправился на кухню, но не смог раздобыть там нормальной воды, а кипятить времени не было. Какая-то часть сознания подсказала ему, что вода может быть в административной части. И она оказалась права: в холле стоял кулер с водой, вот только попадал на обзор видеокамер. Саске пришлось выждать удачный момент, а потом пару раз прятаться за кулер, чтобы незаметно набрать воду — в итоге он смог наполнить два стаканчика. Времени оставалось мало, да и всё чаще слышались шаги работников больницы, поэтому Учиха поспешил вернуться в палату.       Итачи настолько жадно глотал принесенную воду, что та текла по его подбородку. Саске придерживал голову брата и осторожно вливал в него жидкость. Старший Учиха практически залпом выпил оба стаканчика и с благодарностью посмотрел на младшего брата.       — Только теперь штаны не обмочи, — пробормотал Саске, пряча его под кровать. — Утка-то у нас одна.       Саске надеялся, что этот день станет последним для них с братом, проведенным в этой клинике. Он старался не закрывать глаз, наблюдал и прислушивался ко всему, выбирая лучшее время, маршрут для побега и вспоминая эвакуационную схему помещения. Днём слишком много персонала и больных, которые встречаются буквально на каждом шагу. Вечером прибавляется охраны, рано утром весь персонал суетится…       «Придётся вечером, — принял решение Саске, понимая, что в любое время могут возникнуть проблемы. — Как только Сакура уйдёт, буду действовать».       Но сегодня Харуно решила поиграть на его нервах и не уходила очень долго, заботливо и старательно обтирая его тело. Саске даже думал ударить её по голове и отключить, чтобы она не срывала план, но в итоге девушка всё-таки ушла, пожелав ему спокойной ночи.       — Какая к черту спокойная ночь, — прошипел Саске, откидывая покрывало и поднимаясь на ноги. Его тут же повело в сторону, и голова закружилась. Он успел схватиться за изголовье кровати, иначе бы упал. Пришлось потратить около минуты, прежде чем прийти в себя. Собравшись с силами, Саске снял с себя больничную одежду и вновь переодел в неё Итачи, а себе вернул собственную. Поверх неё надел форму санитара и натянул маску. Брата усадил в инвалидное кресло и затянул ему волосы резинкой.       — Как ты? Готов к нашему путешествию? — присев перед ним, спросил младший Учиха. Тот молчаливо кивнул, а Саске положил его предплечья на подлокотники. Также он спрятал под его одеждой рюкзак, который забрал из дома, и который всё это время прятал за унитазом.       — Хорошо, идём, — собравшись с духом, произнёс Саске и толкнул коляску к двери, после чего открыл её ключ-картой. Он уверенно покатил брата по коридору сначала к лифтам, а затем к одному из запасных выходов. Навстречу ему попались несколько медсестер и санитаров, но никаких вопросов они не задавали, даже не обращали внимания. Однако на первом этаже случилось нечто непредвиденное: прямо перед собой он увидел директора клиники и Сакуру, которые двигались ему навстречу!       Ощущая, как подскочил пульс, Саске заметался глазами по сторонам, решая, что делать. Слева от себя он увидел дверь, которая была чуть приоткрыта, и сразу же направился туда. Эта комната оказалась заставлена медицинской аппаратурой, скорее всего, неработающей. Саске выглянул в дверную щель и недовольно стиснул зубы — директор с Харуно остановились напротив, продолжая свою беседу. Теперь первоначальным путем точно не пройти.       «А через каких-то полчаса вся прилегающая территория будет в охране», — Саске осмотрелся вокруг. В этом помещении была ещё одна дверь. Он осторожно открыл её и увидел ещё один коридор, который на удивление оказался пустым.       — Насколько я помню, это должно быть хирургическое отделение, — пробормотал Учиха. — Не удивительно, что тут пусто, — он вернулся к брату и выкатил коляску в коридор. — Попробуем пробраться через него.       Коридор показался Саске невероятно длинным. Они уже прошли несколько кабинетов, а выход как будто и не приближался. Возможно потому, что Учиха очень нервничал, опасаясь, что двери будут закрыты. Его собственные шаги казались очень медленным, а перед глазами то и дело темнело. Сонливость была невероятно сильной, ему хотелось выпить ведро кофе, чтобы хоть как-то прогнать её. Вдруг из-за поворота вышел какой-то врач, и у младшего Учихи всё заледенело внутри. Тот читал какие-то бумаги на ходу и пока не видел их, но если поднимет голову и увидит, то наверняка спросит, что они делают в пустом отделении. Саске пытался спрятаться в одном из кабинетов, но две двери оказались закрытыми. Повезло только с третьей попытки, и юноша, закатив коляску, напряженно застыл у двери, наблюдая за происходящим через щель. Работник больницы вскоре прошёл мимо кабинета, а когда его шаги окончательно стихли, Саске облегченно вздохнул. Он хотел продолжить побег, но когда разворачивал коляску брата на что-то наступил. Этот хруст заставил его вздрогнуть и осмотреться вокруг.       — Очки? — пробормотал младший Учиха, видя под ногами круглую оправу. Недалеко от неё он также заметил ключи, которые, по всей видимости, были автомобильными.       — И что они тут делают? — подняв их, юноша ощутил, что они какие-то мокрые, а после заметил на ладони тёмные пятна.       — Саске… — едва слышно выдохнул Итачи, и младший брат поднял на него глаза. Прямо перед коляской лежал человек в белом халате, вероятней всего, доктор в этой клинике. На его пепельных волосах и светлой униформе четко выделялись пятна крови, а знакомая кровавая лужа под ним была такой же, какую Саске видел под телами родителей.       — Скорее… — одними губами прошептал младший Учиха и попытался развернуть коляску брата, но едва сделал шаг к выходу, как почувствовал, что в его ногу кто-то вцепился. Бросив испуганный взгляд за плечо, он увидел, что этот врач ещё жив и отчаянно пытается его задержать. Его лицо исказила страшная гримаса, а изо рта вместо слов выходила кровь. Саске на несколько секунд оцепенел, не зная, что делать. По правилам он должен помочь этому человеку или позвать кого-то на помощь, но он не мог остаться здесь даже на секунду, а сообщив кому-либо, выдал бы себя с головой.       «Итачи важнее», — принял решение Саске, отрекаясь от своих душевных терзаний. Он с силой рванулся вперед, ощущая, как нога выскальзывает из пальцев раненого. Младший Учиха стиснул зубы, толкая коляску вперед и стараясь не думать о том, что оставил позади. Через несколько минут Саске достиг конца коридора, но дверь, как он и думал, оказалась закрытой. Однако справа была ещё одна и, толкнув её, Учиха к своему удивлению оказался прямо на больничной парковке.       «Она вся под камерами», — осматриваясь вокруг, увидел он. Саске вспомнил про ключи, которые до сих пор отчаянно сжимал в окровавленных пальцах. Он нажал на брелок сигнализации, и темно-вишнёвый седан отреагировал на него.       «Несомненно я попаду под камеры сразу же, как выйду. Но зато это самый быстрый путь к побегу. Это чудо, что я вышел прямо на парковку да ещё с ключами в руках».       — Идём напрямик, — шепнул он Итачи и, стиснув ручки коляски, уверенно пошёл вперед прямо к автомобилю. У него было меньше пяти минут. Пять минут до того, как сюда сбежится вся охрана. Первым делом Саске пересадил брата с кресла на заднее сиденье. Коляска могла понадобиться, поэтому, собрав её, юноша сложил в багажник и её. На это он потратил больше времени, чем рассчитывал, поэтому поспешил сесть за руль. Руки сильно дрожали, он смог пристегнуться только со второй попытки, одновременно и заводя машину и давя на газ. Как только автомобиль тронулся, Учиха увидел шлагбаум, что преграждал путь к выходу. У него снова подскочил пульс и вспотели ладони, но к счастью он догадался осмотреться в машине и нашёл в бардачке пропускную карту. Преодолев шлагбаум, Саске то и дело косился в зеркало заднего вида, но пока их никто не преследовал. Выехав с территории больницы на трассу, он прибавил скорости и лишь после этого смог нормально вздохнуть.       — Вот только куда ехать? — через некоторое время спросил сам себя Саске. — Домой нельзя, в мотель тоже — машина теперь в розыске. Спрятаться где-нибудь в лесу и переждать? — он снова посмотрел в зеркало на брата. — Ты как, Итачи? — с волнением спросил он, видя, что второго Учиху клонит в бок. Веки старшего брата слабо затрепетали, он приоткрыл глаза, но на Саске не посмотрел.       — Дядя, — выдохнул старший брат, а младший нервно сглотнул. Он принимает его за другого человека?       — Что? — на всякий случай переспросил он.       — Дядя Обито, помнишь его? — через паузу с усилием произнёс Итачи, речь которого была очень нечеткой, а слова едва различались.       — Не очень, — признался Саске, силясь вспомнить его лицо. — Кажется, это двоюродный папин брат?       — Помнишь, как мы ездили к нему? — дыхание Итачи участилось, поскольку он тратил очень много сил, чтобы говорить, а слова проговорить четко не мог, поэтому Саске приходилось догадываться, о чем речь. — Там ещё было озеро, тебе нравилось смотреть за утками…       — Да… я вспомнил, — протянул младший Учиха. — Хочешь, чтобы мы поехали туда? А он… сможет принять нас и не выдать?       — Его нет, Саске. Он… не вернулся с войны, — проронил старший Учиха и отключился, окончательно повалившись на сиденье. Саске, напряженно стиснув зубы, включил автомобильный навигатор. Он попытался вспомнить, куда же в детстве они ездили. Он помнил, что по дороге туда было очень много сосен.       «Так, если ехать от нашего дома… — Саске прокручивал карту, пока не нашёл собственный дом. — Там ещё был памятник… Вот он. Значит, по этой трассе. И озеро…» — построив маршрут, юноша посмотрел на датчик бензина. По дороге было необходимо заправиться — ведь путь им теперь предстоял долгий.