Пятнадцатый отряд

       Утро. Наконец-то я дождался. Вчера вечером никто толком не успел перезнакомиться, только за ужином вокруг костра мы почти как дети представились по очереди. Сидели, ели овощную кашу, кипящую во взявшемся из ниоткуда котле, и осторожно слушали то друг друга, то звуки вечернего леса, доносящиеся из-за частокола. Посиделки были скупы на слова, узнали, по сути, только бывшие места обучения. Парень из одиннадцатого отряда, молнии, парень из девятого, огонь, и ещё один из тринадцатого, вода. Оттуда же одна девчушка, по-всей видимости, самая молодая из нас. Девушка из четырнадцатого отряда стабилизаторов и ещё одна из двенадцатого отряда, земля. Имена пока что смешались для меня в одну кучу. Почти все, как только устроились, легли спать или просто предпочли в одиночестве переваривать новую реальность. Не знаю, как остальные, но я полночи не мог уснуть. Из-за непривычного безделья нерастраченной энергии осталось много. Тело просило вполне определённых нагрузок, и я даже полчаса всерьез думал найти Джинно и попросить его помочь мне в некоторых приёмах воздушной стихии. Однако первый офицер сперва был занят распределением новоприбывших, высокомерно отвечая на некоторые их вопросы, иногда молча, но весьма выразительно показывая куда-то. А потом он вовсе пропал с поля зрения. Также я вечером совсем не видел ни Тэсс, ни Бити, ни, само собой, капитана. Только Малоуна, и то я не уверен, поскольку разглядел только силуэт у вытянутого барака да огонёк его курительной трубки. Так что добрую часть вечера я читал в своей отдельной комнатушке методичку по тактическому строю. Не бог весть что, но хоть какая-то нагрузка на мозги. Впрочем, через пару часов гашу свечу и ложусь спать — нужно быть готовым к завтрашнему дню. Ночь полна шорохов моих новых соседей, ворочающихся на своих койках. Пару раз даже слышу вой зверей и крики ночных птиц. Но вот солнце встаёт, начиная тем самым новый день.        Новый долгожданный день, лёжа на кровати жмурюсь лучам света, проникающим сквозь окошко. Они-то меня и разбудили, наряду с привычкой вставать по рабочему графику. Целый год мой день начинался в шесть часов утра. Быстро одеваюсь в учебный комплект, взятый с собой из десятого отряда, и выхожу на улицу. Тепло и приятно, мягкое летнее утро. Роса уже выпарилась, туманность пропала, а птицы перестали воспевать свою оду солнцу. В природе день уже начинал набирать обороты, но только не здесь. Точнее, только не у нас. Осматриваю двор, и выглядит он до отвращения пусто и захудало. Закрытые ворота, погасший костер, котёл с едой куда-то пропал, и ни единого офицера. Зато, к своей радости, вижу своих сотоварищей, коих тоже разбудила привычка. Всех шестерых. Они трут глаза, в которых плещется достаточно бодрости, оглядывают место, как и я. Затем молча, нерешительно переглядываемся. Стоять и ждать тренировки можно бесконечно долго, но глупо делать это молча. — Доброго утра, — здороваюсь с парнем, который стоит рядом со мной, направив свои светло-зелёные, почти что салатовые глаза с поднятыми уголками к безмятежному небу. — Ага, надеюсь, — он качает головой и ерошит густые тёмно-рыжие волосы, — нас явно не торопятся обучать местным премудростям.        Слегка посмеиваюсь, одновременно пытаясь вспомнить имя собеседника, который чуть пониже меня и явно куда более загорелый, чем я. У него треугольное лицо с длинным подбородком и нос с вогнутой спинкой. Точно помню, что мы с ним сверстники. Реид вроде бы. — Я слышал, что пятнадцатый отряд это ходячее недоразумение. Реид, — делаю небольшую паузу, чтобы, если что, он меня поправил, но правок не следует, — ты ведь из тринадцатого отряда, правильно? — Ага, вместе со мной сюда сослали вон ту девчонку, — он указывает на неё рукой, — Феличе Леосур.        Она самая младшая среди нас, это точно. Дело не в низеньком росте и не в слабой физической подготовке, а в этом детском блеске ярко-голубых широких глаз, в том, как по-ребячески она собрала светлые волосы в косы, явно отдававшие золотым блеском.        Что ж, у дамской половины нашего коллектива дела по знакомству идут явно живее. Трое девушек уже достаточно оживленно переговариваются, даже посмеиваются. Кошу глаза на двух угрюмых парней. Они молчат и пребывают в явном упадническом настроении. Вот она, моя команда на ближайшие девять месяцев. Разговор с Реидом клеится не столь активно, но всё же фразами мы перебрасываемся, коротая ожидание. Оно, кстати, длится всего лишь полчаса, потому что из-за барака, ну надо же, появляется наш капитан собственной персоной. Удивление и вполне логичный вопрос: а как она там оказалась в обход нашего внимания, уходят на второй план. На первый пробивается некое отвращение. Сельвигг часто зевает, потягивается как будто её только оторвали ото сна. Волосы небрежно и неаккуратно затянуты в пучок и прижаты к затылку, оставляя шею обнажённой. Вчерашняя куртка капитана куда-то исчезла. Одной рукой она придерживает какой-то длинный свёрток на плече, второй растирает лицо. Мда, боевая готовность, организованность одного из капитанов налицо. Какой позор — невольно отвожу глаза. Когда она подходит, вытягиваемся по стойке смирно, но она, не прерывая зевка, машет нам рукой, мол, вольно. — Шустрые вы рано вставать, — капитан оглядывает нас, — раз готовы, то идём. Возьмите каждый по ведру, они под лестницами домов.        Молча выполняем команду, следуем за ней к воротам. Орголиссо уже отпирает засов и с видимым усилием распахивает одну створку. — По лесу шагаем тихо, осторожно. От группы не отдаляемся, следуем прямиком за мной, — сухо даёт она инструктаж и, не оглядываясь, ступает на тропинку, ведущую в гущу леса.        Уже неплохо, какое-то движение. Однако никак не возьму в толк: зачем нам каждому по деревянному ведру. Боги, если эта тренировка станет новым разочарованием, то я определенно впаду в такое уныние, что не протяну тут двух недель.        Идём мы достаточно быстро, капитан уверенно ведёт нас сквозь деревья пружинящей походкой человека, которому приходится много патрулировать. Темп знаком и привычен нам всем, марш-броски по пересечённой и не очень местности проходили. Поглядываю то на деревья, то на дорогу. К слову, лес выглядит несколько иначе, то ли более густым, то ли более мрачным и враждебным. Да и есть это волнующее ощущение, что за нами наблюдают. Впрочем думаю, что так оно всегда бывает в дикой природе, где люди всего лишь вторженцы. Это же окраина нашего государства, все блага цивилизации медленно доходят до сюда. Шагаем мы вереницей всего лишь минут двадцать и выходим к большому озеру. Оно очень большое, поскольку с нашего берега не видно противоположного. Вода недружелюбно тёмная и навевает мысли о холодной глубине, о громадных рыбах, что утягивают людей на дно. Неуютно, но именно тут Сельвигг сбрасывает на землю свой свёрток, показывая тем самым, что мы пришли. Когда мы все выходим на песчаный участок, она начинает говорить. — Здесь начнётся ваша первая тренировка. Заключается она в том, — девушка прерывается на зевание, и все с готовностью смотрят на неё, ожидая любого задания, — чтобы каждый из вас смог добыть себе рыбу.        Орголиссо приседает на корточки и развязывает ткань свёртка, открывая за ней семь простых удочек. Я редко так выражаюсь, но сейчас в голове лишь одна мысль: охренеть, дождался. И вот это вот должно мне помочь сдать повторные экзамены? Что за срань с крючком? Не пойти ли тебе, дорогой капитан, кое-куда? Недовольство и ярость начинают подниматься от груди к голове. Судя по-всему, на лицах моих сокурсников такой же шок, потому что Сельвигг вскидывает одну бровь и холодно говорит. — Хотя нет, ваша первая тренировка: научитесь слушать до конца. Или дело в том, что кто-то не бывал на рыбалке? — Как это должно повлиять на уровень магии? — спрашивает парень, который выше меня сантиметров на шесть.        Он прибыл вчера первым, если не ошибаюсь. Его тёмно-зелёные глаза справедливо горят возмущением. Остальные не решаются поделиться мнением вслух. Кажется, он из девятого огненного отряда.        Орголиссо закивала, не вставая с колен, распутывая снасти. Несмотря на то, что мы смотрели на неё сверху вниз, чувствовалось всё наоборот, от неё повеяло жёсткостью. — О, вполне разумный вопрос. Напрямую. Во-первых, рыбачить вы будете с закрытыми глазами, — проносятся недоуменные вопросы, — какому первому правилу вас обучают в других отрядах? — Пойми, как движется энергия внутри, потом влияй на окружение, — отвечаю за всех я. — Ага, чувствовать поток. Он есть во всём: в нас, в животных, в природных явлениях, в растениях. Абсолютно везде. И наша внутренняя сила обычно находится в балансе с окружением. Но суть в том, — она встала на ноги, — что на базовых курсах не обучают хорошему, точному контролю своей ауры. И я сейчас не о стихиях. Так что цель — заставить вас понять, как она используется, повысить ваш навык. — Вы говорите о простом магическом потенциале, который определяет силу заклинания и чародейства, — недовольно говорит невысокая девушка с прямыми чёрными волосами, прибывшая из отряда стабилизаторов. — Он решает большую часть всего, и если вы пренебрегали уроками аур и стабилизации окружающей среды, то вам же хуже. Потому что, во-вторых, так рыбачить вы будете ещё двести семьдесят дней. Каждое утро. Иначе вы будете питаться только овощами, уверяю вас, через две недели начнёт тошнить, — это произносит она таким тоном, как будто ей самой это поднадоело.        Возмущенный ропот, все одновременно спрашивают примерно одно и то же: что за хрень. Капитан терпеливо ждет, пока они утихнут, мотает головой. — Старейшины не шибко жалуют мой отряд, бюджет у нас крошечный. Нет денег, чтобы кормить вас мясом, — она насмешливо фыркнула, — зато какая для вас мотивация, если хотите питаться полноценно.        Обалдеть какая, лучше не придумаешь. То есть наше обучение будет граничить с самообеспечиванием? Логика, может, и есть, но это как обучать людей плавать, просто сталкивая их в воду.        Пока все только смотрят, как Сельвигг выбирает себе удочку, хорошо хоть она будет рыбачить с нами, значит мы в равных условиях. Но эта мысль почти не разгоняет недовольство. — Разбирайте удочки, садитесь на берегу и слушайте, — отдаёт капитан команду.        Все выполняют этот приказ и вскоре устраиваются на ещё прохладном берегу. Хотя бы более детальный инструктаж нам соизволят дать. Ни у кого нет желания сейчас смотреть на Орголиссо, поэтому все смотрят на озёрную гладь. Тем временем, капитан ходит позади нас и терпеливо поясняет. — Суть этого упражнения в том, чтобы вы научились точно направлять свою энергию в ту же удочку, чтобы через неё улавливать движения рыб и колебания самой воды. Вы сами знаете, что, — девушка явно пытается нам что-то втолковать, и хоть я не оборачиваюсь, но могу поклясться, что она жестикулирует руками, — магические пассы и заклинания делаются для лучшей визуализации того, как движется ваша энергия, как она будет влиять на окружающую и как её следует направить. Это всё для самого пользователя, для упрощения восприятия. Вода лучше и безопасней других стихий наглядно показывает все эти направления. — Поэтому мы и завяжем глаза? Чтобы лучше обострить наши ощущения? — спрашиваю я, чувствуя, как успокаиваюсь.        Тренировка обретает хоть какой-то практичный смысл, и разве это не классно? Нет. В успехе я сомневаюсь, и что-то подсказывает мне, что все сегодня останутся лишь со скудной порцией овощного рагу в плошках. Но кто знает, как оно обернётся. Капитан уже раздаёт каждому по тряпице и протягивает кусочек наживки. Не могу даже разобрать, что это: хлеб, усохшие кусочки мяса или хитро смотанные белые черви. — Верно, это отчасти символичный жест. Закрывая глаза, мы открываем внутреннее око. Хотя, скорее просто начинаем пользоваться тем, что дано. Во всех прочих отрядах шибко уж полагаются на зрение. Направляйте ауру не на остальные органы, а именно в удочку, леску, дальше в воду. Попытайтесь почувствовать, увидеть, может даже приманить рыб.        У кого-то с губ слетает смешок. Это в самом деле звучит как издёвка. Хоть я и уловил суть задания, но никакой уверенности в успехе нет. Ни сейчас, ни потом. Однако не попробуешь — не узнаешь.        Насаживаю наживку на крючок и только потом завязываю себе глаза, отсекая от красок мира. Ткань тёмная, плотная. Через такую точно уж не подсмотришь. Поначалу всё вроде бы нормально, но через пару минут начинаю испытывать чувство дезориентации. Плеск воды, небольшие движения людей вокруг, шелест листвы сбивают меня с толку. Лишь голос капитана кажется звучит то с одной стороны, то с другой. — Так как это ваша первая тренировка, то выделю на неё часа три. Дальше вы ограничены часом, включая дорогу сюда и обратно. Если кто-то попытается стянуть повязку, я буду ломать пальцы, — от ледяного тона чувствую как бегут мурашки, Сельвигг не шутит, — ваши ауры столь вялы и пассивны, что реагируют лишь на грубые касания. Чем лучше ваша чувствительность, тем больше будет ваш контроль и умение обращаться с силой. Следом вырастет понимание, а значит лучше будет получаться волшебство. В конце концов, вы здесь за этим.        Не поспоришь. На ощупь нахожу свою удочку, а может и не свою, откуда мне знать, вслушиваюсь, пытаясь определить, куда лучше забросить крючок. За что тут же получаю подзатыльник. — Пробуй почувствовать.        Я даже своё ведерко не могу прочувствовать, о чём ты толкуешь. Кстати, с какой стороны я его поставил? Ой ладно, закидываю крючок почти наугад и слышу, как разматывается леска. Тихий плеск говорит о том, что я хотя бы попал куда надо. Направить энергию туда? Сделать безжизненную удочку типа третьей руки? Попробуем. Выдыхаю, сосредотачиваюсь и начинаю тренировку.