Руками не трогать

      — Что за бред… Зачем ему это делать?.. Но ладно, допустим. Но тогда, если мы уничтожим крестраж…       — В твоём мозге будут нарушены связи. В лучшем случае все твои воспоминания пропадут. То есть ты будешь на уровне однолетнего рёбенка. И я с тобой возиться не буду, сразу говорю. Думаю, что ты стал тем, кем являешься сейчас только за счёт частички меня, находящейся твоей голове. Крестраж сделал тебя таким, какой ты есть, змеиный язык ты наверняка благодаря ему и получил. Не будь его, ты бы превратился в такого же идиота, как и все остальные.       — Тогда мы не будем уничтожать крестраж, — решительно заявил Гарри. Его эксперимент установил, что его воспоминания это он сам, лишившись их, он потеряет себя. Это будет всё равно что смерть. — А зачем нам вообще убивать Волдеморта? Давай с ним… договоримся как-нибудь? Ты же он и есть, можно сказать, сможешь придумать как нам с ним… помириться?       Объединение с двумя Волдемортами против Дамблдора? Идиотский план, как ни посмотри. Но если альтернатива смерть…       …       …       Нет, что за бред. Это не правильно, не возможно, и никак не должно произойти. Лучше уж в таком случае просто выйти из войны и понадеяться на Дамблдора с Объединённой Европой. Они ведь тоже заинтересованы в уничтожении Волдеморта. Может они не только схватят всех Пожирателей Смерти, но и ещё придумают как справиться с Волдемортом без уничтожения крестражей?       — Я не знаю… — неуверенно протянул Том на предложение Гарри. — Я хочу сказать, что Волдеморт не просто так хочет захватить мир. Это очевидно, но я не испытываю к нему ненависти, просто так вышло, что у нас одна душа на двоих и владеть ею сможет лишь только один. Это единственная причина, по которой я хочу его уничтожить, ну и наш договор, это всё. Никакие «плохие», с точки зрения морали, поступки Волдеморта меня не тревожат. То есть, да, он ведёт себя немного неадекватно, я бы точно действовал по-другому, но я всё же могу его понять куда больше, чем того же Дамблдора. Поэтому если вдруг кому-то и суждено править миром, то я хотел бы, чтобы это был один из нас, а не Альбус, настоящий Альбус. Так что отвечая на твой вопрос… Я не могу сказать, какое предложения примет Волдеморт, и я не дам тебе никаких гарантий, что с ним на этой стадии вообще можно договориться. Он — не я, хоть и сильно похож.       Ну и ладно. Если Том воспринял бы его предложение с энтузиазмом, то вся эта идея могла вырасти в объединение двух Волдемортов, а может и Дамблдора, против Гарри Поттера. Откровенно хреновый вариант, надо сказать.       — Я уже и сам понял, что это бредовая идея. Волдеморт убил Тонксов, Чжоу и кучу других хороших людей. Снейпа вот, например. Но я просто не особо хочу умирать, вот и ищу варианты, которые не включают мою смерть. Нет, возможно с глобальный точки зрения обмен нашими жизнями — выгодный размен, он тут держит в страхе Европу, а я просто командир отряда, который ничего не добился. Но меня такой обмен не устраивает, а поскольку решение принимаю я, то обмен не состоится… Надо придумать что-то другое. Нельзя ли как-то победить Тёмного Лорда без уничтожения крестражей? Ты думал об этом? Может Волдеморта взять в плен? То есть оглушить и затем спрятать в Азкабане. Хотя конкретно в Азкабане нет, оттуда уже только ленивый не сбежал, но вообще куда-нибудь, куда-нибудь, откуда он не сбежит. Построить для него отдельную тюрьму, например.       — Интересный вариант… — задумался Том. — Это будет, конечно, очень сложно, но Грин-Де-Вальд сейчас в тюрьме, он сбежать не смог, его удержали. Можно попробовать. Хоть я и не думаю, что сработает.       Поняв, что умирать ему в общем-то не совсем обязательно, Гарри взбодрился, первобытный ужас немного отступил и он продолжил ломать голову над проблемой, генерируя один превосходный вариант за другим.       — Точно! Так есть же ещё один вариант! Крестраж ведь не обязательно уничтожать. Есть же ещё раскаяние! Если человек раскаяться, то все крестражи вернуться в его тело. Он их всосёт и вновь станет целым. Пусть Волдеморт высосет из моей головы свою душу, так, чтобы я при этом разум сохранил, а потом мы его грохнем… Тут правда ты ещё в качестве крестража остаёшься, но мы что-нибудь придумаем. По-моему, вариант с раскаянием стоит того, чтобы за него зацепиться. Тебе он приходил в голову?       — Ни разу. Об этом я вообще не думал, — признал Том. — Читал давным давно, ещё до дневника, что раскаявшись можно вернуть в тело свои крестражи. Это вроде очень больно должно быть. Не для крестражей, если что. Не знаю, как отреагирует твой мозг на подобное, возможно, что нормально, крестраж ведь не уничтожается, а сам уходит. И не по твоей инициативе. С теоретический точки зрения нормальный вариант. Но это практически невозможно организовать.       — Да! Не подумал! — Гарри здорово обрадовался. Пока Том что-то там рассчитывал, он уже придумал миллион способов, как он может выбраться из этой ситуации. — Сразу, блин, убить меня решил, толком не изучив никакие варианты. И раскаяться может любой, правильно? То есть… Это кстати вообще чей крестраж у меня в голове? Твой или Волдеморта? Ну я понимаю, что он ваш общий вроде как, но формально-то чей?       — Точно не мой. Волдеморта или наш общий. Я не знаю как это работает. Но думаю скорее только Тёмного Лорда. Вряд ли такое было хоть раз в этом мире, что крестраж создавал свой собственный крестраж. Прецедентов нет, так что у нас остаётся только логика и догадки.       — Но ты часть Волдеморта. И Волдеморт тоже часть… тебя. Может, если ты раскаешься, то все крестражи всосутся в тебя? А и сам Волдеморт, кстати тоже. Было бы неплохо.       — Я часть Волдеморта, но Волдеморт не часть меня. А даже, если бы я был главным в отношении Волдеморта, то это ничего не меняет. Раскаяться должен тот, кто сделал крестраж. И я всё равно не буду обладать крестражами, которые создал Волдеморт, точно также как он не будет обладать крестражами, которые создал я. И пока у нас есть эти крестражи присоединить к себе нас никто не может. И это кроме того, что я ни капельки не жалею о том, что сделал крестраж. Нет ничего хуже смерти… Хотя, я помню давным-давно были зелья, которые могли вызвать нужную эмоцию. Их когда-то использовали для тренировки применения тогда еще не непростительных заклятий, а также заклятия Патронуса. В общем, всего, что зависит от эмоций. Причём эмоция подлинная, оно должно сработать, раз работало на Патронусах. Правда простое раскаяние не пойдёт, но его можно как-то модифицировать и направить на крестражи. То есть, с небольшими усилиями я могу искусственно раскаяться и вернуть все принадлежащие крестражи в своё тело. В смысле, вернуть принадлежащие только мне крестражи. Если крестраж принадлежит двум людям, то такой фокус не сработает.       — И… Я правильно, понимаю, что если мы подольём подобное зелье Волдеморту, то…       — Ничего не произойдёт. Раскаяние должно быть связано с созданием крестражей, а не просто так.       — А если… Хмм… Ладно, допустим. А что, если так сделать тебе?       — Если при этом я подумаю о том, что «О, какой я идиот, что сделал крестражи», то я верну все принадлежащие мне крестражи. Так по крайней мере говорилось в книгах, думаю это потом может проверить. Но верну я только свои крестражи, не крестражи, принадлежащие Волдеморту. У меня связь только с Волдемортом. Но никак не с его крестражами. Они были сделаны после меня и я не имею ни малейшего представления об их количестве и нахождении. Они уже не часть меня.       — А Волдеморта ты в себя не всосёшь? Оригинального в смысле, если он часть тебя? Через всё тоже зелье раскаяния.       — Пока у него есть крестражи — нет. И он не часть меня, мы просто связаны. И поскольку я обрёл тело, то через эту связь могу ассимилировать Волдеморта, но только если у него не будет крестражей. Иначе никак.       — Но они у него будут всегда… И как тогда Тёмного Лорда вообще убивать? То есть пока ты жив, оригинальный Волдеморт умереть не может. Даже если план с зельем будет идеально исполнен, то он… не всосёт тебя, поскольку у тебя есть ещё один крестраж?       — Именно. И это работает в обе стороны. Между нами есть связь, но не между нашими крестражами. Так что единственное, что мы можем сделать, это объединить Волдеморта с его крестражами, либо уничтожить их, что невозможно. После чего, когда останется один Волдеморт настанет мой черёд использовать зелье. И если все предыдущие условия будут выполнены, то я всосу его в себя. С теоретической точки зрения.       — А зачем его всасывать тогда? Когда он объединится с крестражами его же можно просто убить, нет?       — Во-первых, нет, я же останусь его крестражем. Во-вторых, Волдеморта убить — задача не из лёгких. Не знаю, что он там делал всё это время, но если хоть немного развивался, то его только задавить числом выйдет. В-третьих, это всё-таки моя душа. Я не чувствую себя неполноценным, но если у меня есть возможность получить свою душу полностью, то я бы хотел ей воспользоваться. Но это всё всё равно слабо осуществимо. Всё проблема заключается в том, как заставить Волдеморта раскрыть свои крестражи, либо раскаяться и всосать их в себя.       — То есть работать нужно с Волдемортом?       — Да. И работать нужно основательно. Если ты собираешься осуществить свой план, то тебе нужно раз — как-то подлить Тёмному Лорду зелье раскаяния и два — заставить его пожалеть о том, что он создал крестраж.       — Ну с последним проблем не будет. Когда он поймёт, что его самый первый созданный крестраж восстал против него, он будет точно жалеть о том, что тебя создал. И я ещё, я ведь тоже крестраж. Получается один крестраж Волдеморта мало того, что убил его в прошлый раз, так ещё и воскресил второй крестраж, и уже вместе с ним думает как избавится от оригинала. Он должен понять, что создавать крестражи и разбрасывать их по всему свету было не лучшей идеей. Значит нужно просто подлить ему зелье. А он так-то тоже человек, наверняка пьёт и ест. Ничего такого уж прямо сложного, если подумывать.       — Да, ничего сложного. Это опуская те моменты, что зелье ещё нужно как-то создать, а я рецепта не помню. Дальше нужно иметь при Тёмном Лорде какого-то шпиона, который это зелье подольёт и ещё как-то сопоставить эффект зелья с мыслями Волдеморта о том, что зря он создал крестраж. Сущие пустяки.       Да, из уст Реддла это звучало невыполнимо. Вот прямо вообще невыполнимо. Но если это единственный вариант…       Подожди-ка. Когда это стало единственным вариантом?..       …       А почему они раньше об этой не подумали?       — А давай его просто оглушим, а? Чтобы Волдеморт умер, нужно чтобы и ты, и я умерли, либо какая-то сложная цепочка с зельем, которая к тому же не факт, что сработает. А почему нельзя просто взять и бабахнуть его Ступефаем? И каждый раз, когда он будет подниматься снова отправлять его оглушающим в нокаут. И так кучу лет. Можно нанимать специальных людей, чтобы они это делали и всё! Или зелье какое-то. Зелье живой смерти, например, слышал про него от Снейпа. Отправить его в сон, как Спящую Красавицу и пусть себе спит со своими семью крестражами хоть целую вечность.       — Это тоже самое, что заключить его в тюрьму, только не оставив ему никаких шансов. Рано или поздно он просто умрёт от обезвоживания. Или от голода. Или ещё от каких болезней, но если прямо вот всё просчитать, устранить все возможные угрозы, то всё равно вариант не очень. Думаю у него есть какая-то предосторожность на этот счёт. Он же не идиот, сделать себе семь крестражей… или сколько он сделал? Я вот хотел семь. И не подготовиться к варианту, что его поймают и заключат в тюрьму.       — А вдруг идиот? Я вот вообще никаких таких заклинаний не знаю, которые убивают тебя спустя время.       — Ты не искал. Когда я только сел в дневник, — начал Том. — В Японии интересное заклинание придумали. Заклятие камикадзе называется. Используешь на себя, и раз в двадцать четыре часа обновляешь. А если не обновляешь либо используешь кодовую фразу, то взрываешься. Думаю, у него будет что-то похожее. Так что тюрьма и оглушение не варианты. Ну или временные варианты, оглушить Волдеморта например, а затем пока не истечёт срок для его подстраховки проводить над ним какие-то эксперименты. Заставить его раскаяться или выдать расположение семи крестражей. А там уже с ними что-то придумывать.       — Ну а вдруг у него ничего нет? Ты не можешь знать этого наверняка. И по крайней мере в Волдеморта лучше кидать не Аваду, а Ступефаем, верно? На всякий случай. Проверить, есть ли подстраховка.       — Может и нет. На первый раз ты можешь попробовать его поймать. И опять же, Волдеморта не так легко победить, как тебе кажется. Я так думаю, по крайней мере. Конечно, будь у нас куча попыток, то можно было попробовать его убить, оглушить, куда-нибудь замуровать, переубедить и выпытать информацию. Попробовать всё, что чисто теоретически может сработать. Но возможно у нас не будет больше одной попытки. Впрочем, если тебе удастся схватить его живым, то можно проверить.       — Кстати вот ещё. У Волдеморта есть крестражи, но если его убить, то он вообще сможет воскреситься? Даже без костей отца?       — Да. Ритуал кость, плоть и кровь требует именно что кость отца, но подойти должна кость любого человека, связанного родственным узами. Мы спрятали кости Тома Реддла-старшего и его дедушки, но думаю, что Волдеморт придумает как ему возродиться… Впрочем, один раз можно его попробовать и убить. Вдруг он не сможет воскреситься. И все проблемы тогда сразу решатся… Всё зависит от того, насколько умён и силён Волдеморт. Может у нас вообще ни разу его победить не получится. Ни оглушить, ни заавадить. Я могу сказать за себя, если бы я захватывал мир с семью крестражами, то у меня бы точно была подстраховка в виде самоубийственного заклинания и приготовленное место для воскрешения.       Да, тут Том прав. Они мало что знают о возможностях Волдеморта. Даже несмотря на встречу на кладбище и происхождение Реддла. Информации слишком мало. Волдеморт может и не иметь при себе никакой подстраховки, ровно как и способа воскреситься. Чтобы это проверить — его нужно победить хотя бы один раз. А пока что у них, и у всей объединённой Европы это не получилось ни разу.       — Я тебе кстати говорил, что я ненавижу других людей с именем Том? — неожиданно перевёл тему Реддл.       — В первый раз слышу. Почему это?       — Моё имя должно быть только моим. Если я Том, и он Том, в чём тогда смысл такого имени? Я хочу, чтобы когда произносили моё имя, все знали, что Том это я. Поэтому я и придумал себя имя — Волдеморт. Когда его произносят, то сразу понятно о ком речь. Но я теперь и прозвище «Волдеморт» ненавижу. Так как теперь тут есть другой Волдеморт, который не я. И Томов вокруг меньше не стало. Мне нужно новое имя.       — Можешь остаться Альбусом, — предложил Гарри, всё ещё раздумывая над тем, как ещё можно убить Волдеморта. — Не знаю других Альбусов, кроме Дамблдора.       — Не очень хочется ассоциироваться с Дамблдором. Сейчас это необходимость но потом только неприятный минус. Впрочем, мы с Альбусом вряд ли сможем существовать в одном мире, вне зависимости от количества других Волдемортов. Так что к концу войны останется только один. И это буду я. Можно остаться и Альбусом. Я подумаю над этим. Но это так, к слову. Насчёт Волдеморта. Подведём итоги. Надо либо его убить так, чтобы он не смог воскреситься, либо оглушить, а затем допросить его и попытаться заставить его раскаяться, либо, если у него нет подстраховки — попробовать договориться, либо просто отправить в сон на много лет. И самый последний вариант, на случай, если ничего не сработает — подмешать зелье раскаяния, затем заставить его раскаяться. Сами крестражи искать бессмысленно. Так страшно желающий бессмертия человек не станет прятать части свои души там, где их кто-нибудь сможет найти.       — Ну вот. Каждый из этих вариантов лучше того, в котором я умираю.       — Возможно, — согласился(?) Реддл. — Ладно, я вымотан. Почему-то половина наших с тобой бесед так заканчиваются. Вроде это и хорошо, но всё равно бесит. Ты поаккуратнее с головой. Голова у тебя болела из-за реакции крестража на чувства Волдеморта. И кажется Тёмный Лорд в курсе этой связи и не боится её использовать. А может это было простым совпадением. Главное, что у тебя сейчас всё в порядке, скорее всего так и останется. Не знаю, но по какой-то причине он перестал оказывать на тебя влияние. На крайний случай держи это устройство близнецов при себе. Одной штуки хватит. Либо при первых признаках боли просто аппарируй. Всё, я пошёл спать. Рано, конечно, но мне всё равно завтра вставать в семь утра.       Том ушёл, Гарри же немного постоял, и отправился следом. Ему было налево, а Тому направо, так что в этот день они больше не пересеклись.       Несмотря на обилие ужасных новостей, Гарри чувствовал счастливым.       Да, ситуация ухудшилась во много раз, Волдеморта может оказаться мало просто убить, но теперь ему, по крайней мере, не нужно было умирать.       Вот что нужно для счастье человека, сначала поставить себя в ужасное положение, а потом его немного улучшить.       Гарри выключил свет, закрыл дверь и пошёл к себе       …       …       Внезапно в пустой комнате, которую пару минут назад покинул Гарри, раздался грустный голос:       — Проверил, на свою голову, как скоро меня заметят.