Моё сексуальное наваждение

Проснувшись как от толчка, я сразу же распахнул глаза и уставился на темноволосую макушку, маячившую у меня перед носом. Завозившийся под боком Данька с грозным сопением пытался выбраться из кольца моих рук и ног, которыми я его спеленал на случай побега. — Ну и чего тебе неймется, а? — хриплым со сна голосом попытался угомонить его я. — Мне неудобно, пусти, — перестав дёргаться, жалобно попросил Данька. Выпустив парнишку на волю, с хрустом потянулся. Закинув руки за голову, с удовольствием стал наблюдать, как обнаженный парнишка мечется по комнате, усиленно пряча от меня глаза. — А суетишься чего? — сквозь зевок полюбопытствовал я. Порывисто натянув на себя сначала футболку, потом штаны он, не оборачиваясь, спросил: — И что дальше? Потрахались и разбежались? Впервые в жизни столь грубая формулировка того, что между нами произошло, сильно меня покоробила. — Дань, посмотри на меня, — попросил я парня, быстро поднявшись со скрипучего дивана. — Сначала ответь. — Я тебя больше никуда не отпущу, слышишь меня? — прошептал я в темноволосый затылок, приобняв напряженного Даньку со спины. — Угу, — промычал в ответ он, слабо трепыхнувшись в моих руках. — Макс… — М? — А как ты меня нашёл? — Поверь, это не так сложно, как ты думаешь, — с ленцой в голосе отозвался я, совершенно не настроенный на серьезный диалог. — То есть деньги решают всё? — не унимался Даня, продолжая настаивать на своём. — Практически, — выдохнул я на ухо, намеренно задевая кожу губами, — но дело не только в них. Хорошие связи тоже играют немаловажную роль. — Макс, прекрати меня лапать, я же пытаюсь быть серьезным… — К чёрту серьезность. Я безумно тебя хочу, — последние слова я практически уже прорычал, вжавшись пахом в его крестец. — Ты всегда такой озабоченный? — с придыханием в голосе спросил Даня, перестав вырываться из моих объятий. — Нет, только с тобой, — на полном серьезе ответил я, развернув парня к себе лицом. — Понятия не имею, что со мной происходит, но когда ты рядом, мои гормоны начинают сходить с ума, — жарко зашептал я в приоткрытые губы парня. — Судя по всему, у нас с тобой одна патология, — с не меньшим пылом отозвался парень, зарывшись руками в мои волосы. Впившись в его губы словно голодный вампир, я неистово стал их посасывать, по очередно втягивая себе в рот то верхнюю, то нижнюю. Протестующе замычав, Данька взял инициативу в свои руки, настойчиво толкнувшись в мой рот языком. Охваченные страстью, мы постоянно кусались и сталкивались зубами, воевали за лидерство и толкались языками. Это было похоже на сумасшествие… Оторвавшись от моих губ, Дан порывисто опустился передо мной на колени и сразу же заглотил мой член до середины, с силой засосав его в жаркую глубину своего рта. — М-м-м… д-а-а… — в голос застонал я, с жадностью следя за отсасывающим у меня парнем. Положив руки на его голову, я не стал ему мешать, позволив самому контролировать темп и глубину. Пососав член ещё какое-то время, он отстранился от него и, спустившись губами по стволу вниз, стал вылизывать мне яйца, поочередно втягивая их себе в рот. Дурея от переполняющих меня ощущений, я громко мычал и постанывал, постоянно облизывая пересыхающие губы. Вернувшись к головке, Даниил тщательно её облизал и, немного заглотив, стал тереться об неё языком, параллельно надрачивая рукой ствол. — Дань, посмотри на меня, — хриплым от страсти и желания голосом, обратился я к парню. Подняв на меня темные, как ночь, глаза, он, не останавливаясь, продолжал ласкать головку моего члена, влажно при этом причмокивая. — Ты позволишь? — теряя последние крупицы самоконтроля спросил я, с силой прихватывая его за волосы. И одного безропотного кивка стало достаточно, чтобы мои тормоза сорвало окончательно. Я стал вбиваться в рот Даниила короткими, но быстрыми и движениями, неотрывно следя за глубоко погружающимся в его горло членом. С каждым толчком, всё глубже и глубже... Это зрелище было настолько вызывающим и порочным, что уже скоро, я почувствовал приближающуюся разрядку. — Дань… я сейчас… кончу, — с жаром выдохнул я, ослабив хватку на его затылке. Позволив мне толкнуться в его рот еще несколько раз, он обхватил мой член рукой и за несколько секунд довел меня до сногсшибательного экстаза, залив своё лицо и шею белесыми каплями. Придя в себя от очередного умопомрачительного оргазма, я отволок Даньку на кровать и уже сам довел своего мальчика до наивысшего наслаждения, с жадностью проглотив всю его сперму. Не могу сказать, что её вкус и консистенция пришлись мне по вкусу, но удовольствие и восторг, отразившиеся на лице парня, с лихвой компенсировали этот недостаток. Если бы кто-то пару недель назад, сказал мне, что я буду с упоением отсасывать у парня член да ещё и глотать его сперму, — в жизни бы не поверил, послав этого мудака в пешее эротическое, но посмотрите на меня сейчас. Лежу и вылизываю член Даньки, словно это наивкуснейший в мире леденец, который я когда-либо пробовал. «Определенно этот парень действует на меня как-то неправильно», — с ленцой подумал я, позволив себе прикорнуть на мерно вздымающемся животе Даниила. Немного полежав, мы встали и, не сговариваясь, пошли в душ. Ополоснувшись, выпили по чашке кофе и наконец-таки поговорили. Я все силился понять, почему Даниил не оказал мне никакого сопротивления, когда я бесцеремонно ворвался в его квартиру, словно ополоумевший маньяк, но объяснение этому было весьма прозаичным - страх. Данька настолько сильно испугался быть избитым и изнасилованным, а вполне возможно, и покалеченным, что даже и не подумал сопротивляться. Да я и сам, будто посмотрел на эту картину глазами парня. В квартиру врывается здоровенный мужик — раза в два больше самого хозяина — с маниакально горящими глазами, в которых откровенно читается необузданное желание оттрахать хрупкого парнишку прямо здесь и сейчас. М-да, весьма пугающая картина, ничего не скажешь. Пришлось извиниться перед Даниилом несколько тысяч раз за своё животное поведение. Чуть позже парень рассказал мне об идиотском пари с его другом Кириллом, последствием которого и стало моё желание его найти. Как и любой спор, он возник из ничего. Изрядно подвыпивший товарищ стал громогласно утверждать, что такому скромняшке и недотроге, как Даниил, будет слабо отснять своё home-видео и выложить его в какой-нибудь гей-группе Контакта на всеобщее обозрение. Вот только поспоривший на свою девственную жопу Кирилл никак не мог ожидать, что пай-мальчик Даня возьмёт да и исполнит извращенную фантазию своего вечно встревающего по пьяной лавочке друга. Целью Даньки было проучить зарвавшегося товарища и раз и навсегда прекратить эти бесконечные нападки, которые неимоверно раздражали не только его, но и остальных ребят, кто вольно или невольно попадал под прицел не в меру активного и развязного по жизни Кирилла. Я же, в свою очередь, рассказал любопытному парнишке, каким образом вычислил его местоположение. А потом он задал мне вопрос, который, судя по нервно теребящим край скатерти пальцам, не давал ему покоя на протяжении всего нашего диалога: — Макс, скажи, а что будет потом, ну... после того как ты вернешься в Москву? Посмотрев на Даньку и на то, как он усиленно пытался скрыть от меня истинные эмоции, я усмехнулся. «Талант есть, но над техникой надо будет поработать», — сделал я мысленную зарубку и ответил: — Ну, на вторник у меня запланирована очень важная встреча. Среда и четверг вообще расписаны по минутам… — Макс, прекрати юродствовать, — недовольно насупившись, оборвал меня Данька. — Хорошо, — со вздохом отозвался я, убрав с лица саркастичное выражение, — но на будущее постарайся чётко формулировать свои вопросы. Дань, признаться честно, когда я сюда ехал, у меня и в мыслях не было вернуться, но сейчас это единственное, чего я хочу. Увидев, как облегченно опустились его плечи и разгладилась складка между бровей, я понял, насколько важно ему было услышать именно эти слова. Решив разрядить обстановку и сменить декорации, я предложил: — Дань, а поехали куда-нибудь, пообедаем? Что-то жрать охота, аж морда трескается. — С удовольствием, — тут же отозвался парнишка, одарив меня сияющей улыбкой, от которой у меня аж дыхание перехватило.

***

Расположившись в уютном летнем кафе на берегу Кубани, мы просидели там не меньше двух часов, без устали болтая: о литературных классиках и кинематографе, о музыке и политике, ну и, конечно же, о жизненной философии, закончив ею наш сытный обед. Никогда прежде мне не было так свободно и легко с человеком младше меня на целых десять лет. С каждым часом я проникался Даниилом всё больше и больше, узнавая его с тех сторон, которые не увидишь по фото и не узнаешь из переписки. Он оказался скромным и самодостаточным человеком, не помешанным на внешности и шмотках. Ему было интересно всё, но больше всего он обожал режиссуру. Он мог говорить о ней часами, но, учитывая мою неосведомленность, проницательно не грузил меня излишней информацией. Удивительный парень, в существование которого с трудом верилось. Я настолько привык к московским «шлюхам», интересующимися только деньгами, еблей и тусовками, что отвык от нормальных людей, имеющих иные ценности. Именно поэтому Данька и контрастировал на их фоне, обретя тот облик и черты, которые казались уже ирреальными. На обратном пути мы слушали музыку и в унисон подпевали Дэвиду Гилмору*, с виртуальной игрой на гитаре и отбиванием ритма на ударных. Было забавно наблюдать за поющим парнем, у которого, как оказалось, имелся хороший голос и тонкий слух. Подъехав к подъезду, я посмотрел на предгрозовое небо и обеспокоенно сказал: — Давай, беги, а то ливанет скоро. — А ты что, не зайдешь? — удивлённо приподняв брови, спросил Даня. — У-у, — отрицательно покачав головой, я с прищуром посмотрел на парня, внимательно следя за сменой эмоций на его красивом лице. — Почему? — с ноткой обиды и разочарования задал очередной вопрос парнишка. Резко подавшись в сторону Даниила, я схватил его за руку и с силой прижал её к своему уже достаточно эрегированному члену: — Да потому что я не могу спокойно находиться рядом с тобой, — с жаром зашептал я, впившись взглядом в блестящие от слюны губы, — ты сводишь меня с ума, а от запаха твоего тела я просто дурею… и… если мы поднимемся сейчас в твою в квартиру, я затрахаю тебя до смерти... Спустя мгновение дыхание Даниила сбилось, став рваным и судородным, а прижатая к паху рука сжала, налитый кровью, член ещё сильнее. — Ак-м-м…, — вырвался из моей груди невнятный стон, — что же ты творишь… — прохрипел я, перед тем как схватить парня за волосы и впиться в его рот неистовым поцелуем. В моих действиях не было ни грамма нежности и романтики, одна лишь животная похоть и страсть, которой я его клеймил с нескрываемым пылом и жаром. «Господь всемогущий, да что же это такое?!», — силился понять я сквозь пелену желания, застилающего мой мозг. — Эй, пацаны, смотрите, пидары сосутся, — донесся до моего, поплывшего, мозга насмешливый голос, какого-то неандертальца. Даниил тоже его услышал и, нервно дёрнувшись, попытался от меня отстраниться. — Нехилая у пидоров тачка… — Ага, охуенная… — Макс, пусти… — Не нужно реагировать на всякую мразь, показывая ей, что ты уязвлён её убогостью, — не выпуская Дана из рук, я пресёк его трепыхания, — мы всегда будем чужими в этом мире, так что расслабься и не обращай внимания… — Согласен, но зачем дразнить гусей? — мягко возразил мне Данька, снова попытавшись от меня отстраниться. — Хм… Ты прав, незачем, — отозвался я, выпустив его на свободу. — Ладно, всё, иди, а то ещё немного и я точно останусь, а это будет крайне безответственно. На утро у меня запланировано онлайн-совещание, которое я никак не могу пропустить. Согласно кивнув, Данька бросил на меня печальный до боли взгляд, затем решительно открыл дверь и вышел. Проводив его понурую фигуру взглядом, я направился к выезду из двора, борясь с неистовым желанием остаться. Но, работа есть работа и на паузу её не поставишь, даже с учётом того, что я сам себе начальник и командир.