***
Утро для Куникиды проходило медленно и размеренно. В шесть тридцать подъём. Полчаса на завтрак. Пару минут — и на обеденном столике расставлены маленькая плошечка риса, омлет и горячий зелёный чай. Попутно Куникида включает на фоне любимую научно-популярную передачу, под которую проходит ещё пятнадцать минут сборов, во время которых Куникида проводит все водные процедуры, прибирается в комнате, перепроверяет записи в блокноте. Пока диктор из телевизора вещал об экосистеме саван, детектив успевал настроиться на нужный рабочий лад, побороть сонливость и просто немного развлечься. Подготовленная с вечера одежда уже ожидает на вешалке. Доппо неспеша одевается перед зеркалом, в конце поправляет края жилетки и завязывает аккуратный бантик на воротнике. За две минуты до выхода проверяет уведомления в телефоне. И одним маленьким сообщением привычная рутина разбавляется щепоткой неожиданности. Осаму написал. И написал даже раньше, чем проснулся Доппо. От Дазай Я скинул тебе на почту данные по расследованию 6:14 Сегодня опоздаю сильнее обычного. Приду после обеда Если срочно потребуется моя помощь — звони. Хотя, по моим расчётам там нет ничего такого, с чем бы ты не справился в одиночку) 6:15 Куникида ещё два раза прошёлся взглядом по строчкам, стараясь отыскать в них скрытое послание, шифр или просто шутку. Куда так рано намылился Дазай? Он даже позаботился о том, чтобы его отсутствие не помешало работе Доппо. И, по иронии, именно из-за его сообщений Куникида уже опаздывал на целых двадцать секунд из-за чего тому пришлось идти не размеренным шагом, а слегка ускоренным, чтобы явиться в своё привычное время. Подозрения метались в голове как навязчивые мухи — беспорядочно и крайне раздражающе. Куникида не мог спокойно приступить к привычному плану. Иррациональные переживания сбивали с толку и заставляли ещё раз перепроверять переписку. Новых весточек от Дазая нет, в сети он был в шесть часов и пятнадцать минут. Доппо не выдержал и написал ответ:Вы
Что случилось? Если ты опять полез вешаться, топиться или травиться, то напиши, как созреешь явиться на работу. 8:01
Осаму обладал парадоксальной особенностью. Когда он рядом, то даже думать о нём не хочется, а когда его нет, то все мысли концентрируются только на нём. Куникида переживал. Да, не признавался об этом ни другим, ни себе, но тревоги это не умаляло. И даже садясь разгребать все присланные на почту документы, волнение всё равно не могло отступить до конца. Постепенно прошёл полдень. И работа успешно помогла отвлечься. Заполнение отчётов, распределение документов по направлениям, пересылка их остальным участникам агентства, составления списков подозреваемых — работёнка канцелярная и местами нудная. Но Доппо не боялся скуки — он просто умел дружить с ней. В конце концов, он самый надёжный и самый ответственный работник ВДА. Стрелка на настенных часах агентства медленно подкрадывалась к часу дня. Работа шла своим чередом: Акико чистила инструменты, Ранпо перебирал интересные дела, родственники Танидзаки принимали заявления в соседней комнате, Кенджи, Ацуши и Кёка пошли на разборку с местной бандой, Фукудзава-сан отлучился на конференцию. Ёсано вышла из медкабинета и с удивлением окинула взглядом офис. — Сегодня как-то тихо, — подметила девушка. — Все по делам разбежались, — хрустя чипсами, пояснил Ранпо. Акико глянула на Доппо. — А где твой бедовый напарник? Почему вместе не пошли на задание? Куникида тяжело вздохнул, надел свои очки на голову и потёр переносицу. — Я не знаю где носит этого балбеса! — это вырвалось слишком громко, от чего Куникида вздохнул ещё глубже и постарался говорить сдержанней, — Он никогда не исчезал, предупредив меня! И будь у меня обычный напарник, это не было бы поводом для беспокойства. Но это же Дазай! Он не станет помирать, отправив мне перед этим сообщение. Ранпо с Акико сочувственно переглянулись. — Уверена, что с ним всё будет хорошо, — она мягко улыбнулась, — Хотите чаю? — Да, было бы неплохо, — уставше сказал Доппо. — Конечно! — выкрикнул Ранпо. Девушка не успела и шагу сделать в сторону кухни, как дверь офиса приоткрылась. Перебинтованная рука Дазая протиснулась внутрь и помахала коллегам. — Хей, Ёсано-сан! А у тебя нет случайно льда? Доппо, услышав знакомый голос, резко подорвался со стула и быстрым ходом направился к двери. — А зачем он тебе? — серьёзно спросил Ранпо, предчувствуя невесёлую проблемку. Куникида распахнул дверь, схватил Дазая за воротник и затащил в офис. Тут же все узрели его свежий, постепенно наливавшийся чернилами фингал в правом глазу. Ранпо хмыкнул себе под нос и продолжил изучать дела, Акико поспешила к холодильнику. И только Доппо замер на месте от наконец-то вернувшегося спокойствия. Дазай относительно цел, пришёл сам, даже работе не помешал. — Как у вас тут дела? — непринуждённо спросил Осаму. — Отлично, — отозвался Ранпо, — А у тебя, я смотрю, головокружительно! — Ага, прям сногсшибательно! Куникида привык ко многим странностям этого человека, но почему-то именно сейчас интуиция била тревогу. Что-то было не то, но Доппо не понимал, что именно. — Куникида-кун, ты уже можешь отпустить меня, — Дазай указал на ворот своей рубашки. Опомнившись, Доппо отступил. Акико подоспела и отвела Дазая в свой кабинет. Доппо бы следовало вернуться к работе. Но вместо этого решил проверить телефон. Не зря — Дазай отправлял сообщение. От Дазай Не волнуйся. Я уже мчусь к тебе) 12:44 Этот паршивец в кои-то веки честно предупреждал Доппо, чтобы тот не терял его. Это правильно, так стоило делать и раньше, но как же это непривычно и даже жутко. Когда это Дазай делал что-нибудь, чтобы Доппо не волновался? У Куникиды даже на секунду проскочила мысль о том, что Дазая подменили или, что более реалистично, но тоже весьма маловероятно, его телефон нашёл какой-то мошенник, выдающийся себя за Осаму. Куникида встал в дверном проёме медкабинета и наблюдал издалека за тем, как Ёсано шустро перекладывала мороженое в пакетик, завязывала тугой узелок и передавала импровизированный компресс Дазаю. — И кто тебя так? — изумленно спросила девушка. Парень сидел на кушетке, слегка сгорбившись. — Неудачно напоролся на мелкого бандита. Доппо понимал, что это ложь. Дазай действительно не мастер самообороны и мог столкнуться с серьёзным противником, пропустить его удар, но это не объясняет ни сообщения, ни ранний подъём Осаму. Куникида достал блокнот, ручку и написал мелким почерком в уголке фразу. И когда Акико направилась на выход из кабинета, то незаметно ей показал: «Нам с Дазаем нужно поговорить. Позаботься, пожалуйста, чтобы никто не заходил в кабинет, пока мы не выйдем.» Акико не подала виду. Вышла и закрыла за собой дверь. Куникида закрыл блокнот, спрятал во внутреннем кармане, подошёл к кушетке и сел рядом на стул. — Как твой глаз? Дазай не отрывал пакет с мороженым от синяка. Но не смотря на боль, улыбался по-прежнему с насмешкой и лёгкостью. Смотрел в глаза игриво, с огоньком задора. — Не устал за меня волноваться? Куникиде стоило больших усилий сдержаться и не дать Дазаю подзатыльника. — А тебе не надоело волновать? Где ты был? — Я пошёл проверить данные, встретиться с информатором. По пути наткнулся на бандита. Результат налицо. Это идеальная отмазка. Куникида тут же сдался что-либо понять, спросить или услышать. Может быть, это даже не было ложью, почему нет? Не важно, что Куникида достаточно хорошо знал Дазая, чтобы не вестись на его выдуманное алиби. Важно совсем другое — ему сказали то, что он должен знать — ни больше ни меньше, лишь бы удержать что-то важное для Осаму в секрете. Куникида слегка нахмурился и поджал губы от внутренних противоречий. Говорить с Дазаем искренне довольно трудно. Особенно когда сам Осаму этому ловко препятствует. Дазай заметил резкий переход на лице напарника — от живости и привычной искорки раздражения к сомнениям и серьёзности. Вот уж чего Осаму сам не ожидал, так это того, что он не столь «закрытая книга» для других, какой хочет казаться. По крайней мере, для Куникиды. И в последнее время всю его фальшь Доппо, хоть и не видел полностью, но незаметно подмечал. А ведь этот идеалист не из тех людей, что могут похвастаться проницательностью или хитрым умом. И всё же, ему удаётся необъяснимым образом улавливать противоречивость слов и поступков Дазая. Это пугало, как пугает всех людей, к истинной душе которых вот-вот прикоснутся. Осаму настороженно посмотрел на Куникиду, подходя к теме, крадясь и пугаясь. — Ну раз тебе так интересно, куда я ходил… Куникида вновь оживился, вновь принял вид самого внимательного слушателя. — Сначала дай слово, что не отреагируешь резко. — Такого обещать не могу. — Тогда просто забей. Доппо резко нахмурился, от чего Дазай только сильнее повеселел. Осаму надеялся, что сейчас напарник сдастся и не станет копать дальше, что решит не вестись на поводу и гордо выйдет из кабинета. Но идеалист оказался напористей. — Обещаю. Весьма смело для Доппо. Обычно он не стал бы применять такое сильное слово по отношению к сделке, условия которой весьма размыты. Осаму удивлённо вскинул брови, глядя на собеседника. Всё понять не мог, чем же обусловлен такой интерес к нему, исходит ли он от подозрений, переживаний или просто наивного любопытства. — Я ходил на встречу со своим бывшим напарником. — Из Мафии? — Да. — Так это он был информатором? Дазай прыснул со смеху. — Нет-нет, я всё наврал, — признался с улыбкой, — Информатор мне ещё вчера вечером всё скинул на почту. А работу я пропустил из-за встречи с Накахарой. Доппо заметно насторожился. Он всегда становился предельно внимателен, когда речь заходила о Портовой Мафии. — Зачем? Тут Осаму говорить дальше побоялся. Реальная причина слишком сентиментальна и глупа. И чтоб Куникида её понял, придётся доверить ему не самую сильную сторону личности. У них никогда толком не было разговоров по душам. Дазай мог узнать что-то личное о напарнике, но сам умел вести разговор так, чтобы ничего ценного о себе не выдать. Всегда получалось наврать, увильнуть от ответа, отшутиться, отвлечь и использовать ещё пару приёмов, дабы сохранить своё дорогое право на тайны. Только вот Куникида не похож на того, кто может питаться этими «фокусами» вечно. Каким бы строгим и сердитым он ни казался, он гораздо мягче, чем кажется. Поэтому сквозь упрёки и ругань Дазай легко улавливает волнение и заботу о нём. Что немного ободряет, а главное, даёт возможность поступиться своей душевной защитой. Осаму выдерживает короткую паузу и продолжает. — Хотел высказаться ему. Мы работали вместе с пятнадцати лет. Много же нервов истрепали за это время, попортили друг другу всё, что только можно. — Дазай опустил взгляд в пол, говоря все тише, — Я должен был хотя бы предупредить его об уходе, рассказать о причинах. Он заслуживал знать это. — Это он тебя так? — обеспокоенно спросил Куникида. Осаму не переставал удивляться. Вместо упрёка о том, что он пошёл на риск, на встречу с преступником, Доппо лишь в очередной раз поинтересовался о его травме. — Это мне за то что взорвал его машину, ещё когда покинул Мафию, — усмехнулся Дазай, хотя смешного в своём положении видел мало, — И за кучу других моих шуточек. — Почему бы просто не написать ему? У Дазая снова не нашлось вразумительного ответа. Причина кажется настолько тупой, что стало дико стыдно за свое существование. Осаму смог выдавить всего одно слово: — Соскучился. Куникида улыбнулся с пониманием. — Не жалеешь, что пошёл? — Пока нет. Доппо вздохнул с облегчением и расслабленно откинулся на спинку стула. В груди полегчало и появилось лёгкое чувство удовлетворения. Важность этой встречи Куникида прекрасно осознавал, потому простил Дазая за опоздание на работу, за причинённый стресс. Главное — он вернулся, можно продолжить день по привычнгому расписанию. — Рад за тебя, — ответил Куникида на всю эту историю. Дазай всматривался в нежное лицо напротив, стараясь найти хотя бы намёк на осуждение, насмешку или скуку. Хотя бы что-нибудь едкое. Но нет, Куникида говорил и выглядел искренне. Разговор дался легче, чем ожидал Дазай. Его напарник с лёгкостью сдержал обещание, даже не прилагая усилий для притворства, чем вызвал у Осаму новую волну уважения и благодарности. — Спасибо, — в одно слово было вложено гораздо больше, чем оно способно донести. — Готов вернуться к работе? — Ни в коем случае! Куникида неодобрительно промычал. — Пойду нажалуюсь на тебя Фукудзава-сану. — Фу, ябида, — дразнил Осаму. Дазай убрал от лица пакет. Внутри плавало прохладное сливочное месиво, уже не напоминающее мороженое. — Будешь молочный коктейль? Куникида взглянул на наручные часы. Время обеда только началось. — Я не возражаю. Ближайшие полчаса прошли за приятным повседневным разговором. Никто больше не затрагивал личных тем, но и душевности стало больше. Осаму решил, что так тоже хорошо.