Элегия об ангеле

      Ночь за окном у Люмин. Она сидит за столом, над ним горит настольная лампа, лежат тетради с заметками, книги с картами и целая куча разных приборов, нужных картографу. Господи, Люмин даже начала учиться у Мики пару месяцев назад и после упорных трудов она и во сне видит карту Мондштадта и всех его пещер. Мика предлагал просто сделать для неё все нужные карты, но она отказалась наотрез.              Когда к ней в последний раз приходил сон? Да, давно это началось... Уже давно она не может почувствовать себя спокойно. Каждый шорох будит её.              Прямо как и теперь. Монотонная работа на одном месте утомляет. Волной накатывает сонливость, плечи начинает укрывать сон...              Пол скрипит, будто от чьих-то шагов. И сна как не бывало. На мгновение появляется тревога, она перемешивается с волнением, но тут же всё утихает, она поднимается из-за стола и идёт к коридору.              Там пусто. На неё смотрит немногочисленная обувь, сменная обувь брата, его плащ, которым он укрывался в дождь. А как она была счастлива в тот момент, когда улыбка сияла на его лице. И сейчас, вспоминая это, она улыбается.              А в глазах плещется грусть. Она не говорит ни слова, но в ушах стоит его смех. Звонкий, переливистый, прямо как у зяблика песня, смех остался в её воспоминаниях, она вечно его хранит там.              «Для чего ей все эти карты?» — наверно подумаете вы. Она не может успокоится, пока не будет уверена, что не нашла ни одной зацепки по поиску брата. И что, что она знает сколько у какого пня колец? И что, что она облазила все пещеры в округе, так и не найдя подсказки? Она сделала недостаточно, а значит ей надо постараться ещё, где-то точно есть ответ на её вопрос.              Она задержала взгляд на ботинках Итера. Промелькнула мысль: он любил чай, значит и я заварю.              Она ставит чайник на слаймоплиту и уходит на балкон — ещё одно любимое место Итера. Люмин поставила локти на перила, подставляя своё лицо лунному свету. Она прикрывает глаза, пока теплый ветер нежно касается её кожи.              Он играет с волосами. Где-то пряди неровные, где-то сострижено больше, чем надо. Да, она сама недовольна своим результатом, но зато она сделала это сама, не полагаясь ни на кого другого.              Только она погрузилась в свои мысли, как вдруг вскипел чайник. Она выключила его, но тут же захотелось сесть за работу Ордена.              Люмин взяла со стола на кухне ежедневник (видимо, он тут оказался ещё в прошлый раз, как та занималась составлением карт), забрала перьевую ручку и устроилась на кресле. Она записала пару задач на завтрашний день. Неожиданно стало стыдно за то, что она пропустила несколько дней в ежедневнике. Но стал бы брат вести ежедневник регулярно, если бы ему надо было?              Безусловно, да. Она представила, как он смотрит на этот блокнот с разочарованием, его губы шевелятся, но она ничего не слышит. Все слова будто смешались и из хаоса родилась гармония. Но даже если она постарается вспомнить хотя-бы одно его слово, у неё не получится.              Неужели она его забывает? Нет, надо отвлечься, пока слёзы опять не потекли, обжигая щёки своим теплом. Люмин встала, подошла к столу и взяла маленькую стопку бумаг. Хотя бы в этом есть порядок.              Слёзы предательски бегут по щекам.              Опять это произошло. Нельзя грустить, брату не понравилось бы. Она подставляет руки к щекам, два раза изо всех сил хлопает себя по лицу — спокойствие приходит мгновенно.              Голод усугубляется. Она не может заставить себя поесть. Она пыталась даже делать это на людях, но всё тщетно. Она садится за столик, берёт в руку вилку и просто замирает, не в силах притронуться к аппетитной пище.              До рассвета ещё часа четыре, а потом можно будет и отправиться на новое задание. Оно обозначено как высокого уровня сложности, оттого за него награда выше. Ей предстоит исследовать южную границу Мондштадта и Ли Юэ на демоническую активность и, по возможности, разобраться с нею.              Но не награда интересует Люмин. В этой части Мондштадта она бывает редко (если можно так сказать о месте, которое посетил около сотни раз) и, возможно, появилась информация о брате.              Она вглядывается в темноту неба через окно. Есть ощущение, что завтра её ждет что-то сложное…              Прохладный ветер разгоняет мельницы в Мондштадте. Для летнего дня эта погода непривычна и люди надеются, что это ненадолго.              Уже давно проживающая в Мондштадте Люмин понимает надежды людей, но не особо разделяет их: наступает сезон дождей и часто для него свойственна такая погода.              Она проходит по каменным улицам, где-то виднеется мох — признак влажности. Она привычно улыбается и здоровается со всеми своими знакомыми. А их, поверьте, даже всех пальцев не хватит, чтоб сосчитать.              Как уже по расписанию, Люмин подходит к Катерине, чтоб взять новое задание, а после так же привычно подходит к девочке, которая подала его. Они мило беседуют, Люмин даже смеётся в какой-то момент.              Непривычным кажется лишь её одежда. На место белому платью по колено пришла чёрная широкая и длинная юбка, затянутая поясом, просторная белая рубашка с рюшами на горловине и пелерина, тоже чёрная, скрепленная запонками почти у воротника.              Собираются тучи, но в город дождь скорее всего не придёт. Она собирается уходить, взяв ежедневные задания и обновив свой меч: старый уже давно потрескался. Люмин надеялась задержаться тут подольше, но у неё всего день на выполнение заданий, всё надо успеть.              Ожидаемо, что выйдя из города и перейдя через крепкий каменный мост, её настиг дождь. Она всё ещё не понимала, каким образом он проходит мимо города почти во всех случаях, но это её и не интересовало особо. Она считала, что всё это или проделки Архонта, который наверно сейчас страдает от похмелья, или какая-то другая, ещё неизвестная ей сила.              Поэтому, как только на макушку начали падать холодные капли, в руке с золотой вспышкой появился плащ. Пройдясь взглядом по привычному окружению, Люмин свернула на юг.              Так же ожидаемо, как наступил дождь, по дороге в Спрингвейл её мысли отвлекла повозка. И хоть кучер был другой, было несложно догадаться, что ему заплатил орден святой Бернадетты.              — Девушка, здравствуйте! — поприветствовал он Люмин с широкой улыбкой. — Вам куда? Если нам по пути, то я с радостью подвезу вас.              — Здравствуйте, что-то везёте? Если это очень срочно, то я лучше пройдусь. — она ответила ему такой же улыбкой.              Кучер опешил, когда понял, что она имеет ввиду. Конечно, всё: и крытая повозка, которая качается от ветра (она была на сто процентов уверена, что в ней или ничего нет, или это что-то могло подождать хорошей погоды), и улыбчивый кучер, который решил подвести «незнакомку» до места — говорило о том, что этому человеку просто заплатили, чтоб он довёз Люмин до места.              Он вздохнул и опустил голову, проговорив:              — Садитесь в повозку, я вас довезу.              Она так и поступила. В повозке стояли стеклянные бутылки, много деревянных корзин для сбора фруктов и ягод. На противоположной от Люмин деревянной лавочке даже находилась тушка какой-то птицы, заботливо завёрнутая в бумагу.              Люмин вздохнула и улыбка исчезла с её лица. Она подняла лицо к деревянному потолку, через щели которого можно было увидеть чёрные тучи и словить пару капель на уставшее лицо. Бессонница давала о себе знать, приходя усталостью.              И раздражением. Стеклянные бутылки неприятно стучали друг о друга, звеня и не давая Люмин хоть на мгновение почувствовать приятные объятия сна. Она пыталась не сосредотачиваться на этом, но чем дольше она слушала, тем скорее ей хотелось, чтоб это прекратилось.              Не выдержав, она достала какой-то кусок ткани из рюкзака и сложила бутылки так, чтоб они не звенели как минимум между собой. Она только присела на своё место и тут же погрузилась в дрёму.              Ветер теребит волосы Люмин, вкрадываясь в повозку, закрытую тканью. Её черная пелерина тоже качается на ветру, задеваемая разыгравшимся ветром.              Возможно, у вас появился вопрос: как Люмин могла решиться поменять привычный наряд, напоминавший о брате, на это? Это удалось с трудом. Она понимала, что если хочет быть экзорцистом, ей надо сменить одежду. Единственное исключение — украшения в волосах, которые Орден разрешил оставить.              Но сама она считала, что Орден удивительно много балует её и всё это не просто так. Слишком уж подозрительно. Но она решила не подавать виду, да и платят неплохо. Продаться за мору? Да, но не совсем так.              И уже к тому моменту, как Люмин видела хорошие (а может и не очень) сны, повозка набрала хорошую скорость, кони ритмично стучали копытами и, казалось, ничто не может идти так хорошо.              Они приближались к очень шумному месту. Голоса, звуки оружия, дождя и борьбы — всё смешалось воедино и говорило только о том, что идёт битва.              Резко повозку качнуло. Люмин чуть не упала в этот момент. Кони заржали, отказываясь ехать дальше, как бы кучер не хлестал вожжами. Послышались голоса впереди:              — Защищаем повозку! Не подпускайте к ней монстров!              — Есть! — отвечали голоса. Звон брони последовал за этим.              — Чёрт, нам нужен экзорцист! Мы не справляемся.              И вот, неожиданно всё остановилось. Корзины чуть не повалились с грохотом на землю, но Люмин успела вызвать стихию Анемо и задержать их, а после сложила более надёжно.              Она почувствовала очень сильную энергию порчи, а значит, там что-то серьезное. Нет времени складывать, это можно сделать и потом.              Рука решительно отодвинула ткань, отделяющую внешний мир от пространства повозки. Она с лёгкостью выпрыгнула оттуда. С золотым сиянием она достала меч из ножен и тем самым вступила в бой.              Она пробегала по бамбуковому мостику мимо раненых. Многим она помогала встать, защищая от нападающих монстров. От всех них исходила тёмная энергия, тела испускали тёмный, почти чёрный дым.              Понимая, что ситуация не наилучшая, она отогнала всех монстров с помощью Анемо стихии и произнесла заклинание, проведя по острию меча ладонью:              —Волк севера, Сокол запада, Лев юга и Дракон востока, — рывком она достала одноручный меч из ножен и продолжила. — наделите клинок мой силой, что способна низвергнуть демонов!              Лезвие приняло привычный Люмин бирюзовый цвет и выбросило немного энергии, что смогло оттолкнуть наступающих хиличурлов. Не удивительно, но они наступали всё с большим упорством. Она разобралась с теми, что были близко к ней.              Вдруг боковым зрением она увидела митачурла. Беда. Надо скорее отправить повозку в безопасное место.              — Эй, разворачивайся быстрей и гони назад! — кричала Люмин, пока дождь хлестал по земле.              Он, видимо не услышал, но, кивнув, быстро привёл коней в норму и они умчались оттуда с невероятной скоростью. Может, и она тоже так быстро ехала?              Пока она задавалась этим вопросом, митачурл схватил Люмин за плащ и повернул к себе лицом. Он странно посмотрел на неё, а после кинул наземь и ударил пару раз в живот. Тело неприятно отозвалось, когда её кинули на бамбуковый мост, пройдясь по всем её косточкам, а теперь и подавно — тело застонало от чрезмерной боли, в ушах зазвенело.              Но долго это избиение не продолжалось. Она быстро осознала, что ещё не поздно действовать. Люмин ударила ногой по морде хиличурла, а после и вовсе, воспользовавшись положением, толкнула себя между ног монстра по скользкой дороге с помощью энергии Анемо. Проскользив, как мыло в мыльнице, она быстро поднялась и ударила в спину, в область сердца, своим мечом. Митачурл взревел, да так громко, что даже гром, последовавший за этим, не показался таким мощным.              Полуубитые, хиличурлы лежали на земле. Каждый раз, когда она убивала кого-то из них, она прокручивала меч внутри, чтоб нанести более серьёзный урон этим монстрам.              Остановившись посреди полумёртвых тел, она произнесла:              — Развейте их прах, как одуванчиков семена. — и хиличурлы, превратившись в пепел, улетели куда-то далеко в небо.              Она не смотрела туда. Эти души должна ждать лучшая жизнь, они не заслужили быть чьими-то куклами.              Пока развеевались тела хиличурлов, выжившие миллелиты стояли в оцепенении. Они были очарованы способностями экзорциста Мондштадта (наверно, в Ли Юэ делают совсем по-другому).              К Люмин подошёл миллелит. Видимо, он был здесь главный, а потому его форма немного отличалась от того, что носили другие служащие.              — Здравствуйте! Спасибо за вашу помощь. Если бы не вы, мы не знаем, как защищались бы от них.              — Это моя работа. — ответила она кратко и простодушно улыбнувшись. После сразу перевела тему: — Сколько раненых? Убитых?              — Раненых около пяти, троих раскромсали монстры.              Неожиданно для всех, Люмин провела рукой по воздуху. В золотых вспышках появилась колбочка с каким-то лекарством зеленоватого цвета. Она вложила её в руку миллелиту.              — Возьмите, пожалуйста. Этим надо обработать раны и сразу же обратиться к ближайшему экзорцисту, который может очищать от скверны.              — Спасибо, не стоило, — ответив он, смотря сначала на колбочку, а после на уходящую Люмин.              Дождь закончился, но его признаки ещё остались повсюду: тёмные от мокроты скалы, крыши, покрытая грязью дорога и даже плащ Люмин — говорили о недавнем дожде. Из-за туч выглядывало солнце. Оно ласково гладило по щекам, пыталось заманить уставшую Люмин в сон. Но у него не получится: не только жажда денег, но и кошмары, воспоминания о брате, приходившие по ночам, не давали ей покоя.              Миллелит был уже далеко от неё, когда он решился спросить:              — Можно мне хотя-бы знать ваше имя? — его голос был громким, немного грубоватым, но подобающим для командира пограничного отряда.              Она сначала не хотела отвечать, но потом натянула улыбку, повернулась и произнесла:              — Вам этого знать не нужно. Если встретимся ещё раз, то тогда я буду уверена, что судьба нас свела не случайно. — Вдруг ей в голову пришла какая-то мысль, и, повинуясь ей, повернулась всем телом к этому мужчине: — Вы, случаем, не видели, откуда эти монстры начали вылезать?              Он сначала стоял в недоумении, а после проговорил:              — Я заметил, что митачурл появился откуда-то из водопада, так что есть вероятность, что в пещере на горе и есть их пристанище.              — Спасибо. А теперь точно прощайте.              И она ушла, стуча своими сапогами на низком каблуке. Все ещё долго стояли в оцепенении и недоумении от этого экзорциста, но то, в чём они все, выжившие, сошлись во мнении — в бою она выглядела как ягода ландыша: опасная, ядовитая. С ними была она так дружелюбна и невинна, как его цветок. Удивительно, но только командир отряда начал догадываться, что её улыбке не хватает самой капли искренности для правдоподобности.              Но Люмин это не волновало. Она, направляемая предполагаемым местом обитания демона, с золотистой вспышкой достала бутыль ловца ветра и, выпустив один, создала поток ветра около скалы. Открыв планер, поток наполнил его собой и поднял её как пушинку на высоту чуть ниже скалы. Зацепившись пальцами за верх скалы, она смогла подтянуться на руках и залезть наверх.              Она чувствовала, как сил после того боя осталось меньше. Как будто чего-то недоставало. Она достала другое зелье со вспышкой в руке. Оно было прозрачное, с голубоватым оттенком. Открыв, она залпом влила его в себя. Холодная жидкость растеклась сначала по горлу, а после наполнила вены, немного взбодрив Люмин. Девушка взглянула на водопад.              Он стекал громко и бурлил там, внизу, иногда натыкаясь на камни, торчащие из скал. В отражении реки, что вытекала из пещеры, она видела себя: уставшую, с мешками под глазами. Возможно, они казались меньше, когда она улыбалась.              Вздохнув, она пошла к началу этой реки. Там, не заходя даже в пещеру, можно было увидеть трупы. Множество людей, убитых иногда очень даже жестоко, а иногда — милостиво. Это общее у всех тел — проткнутая насквозь грудь прямо в том самом месте, где находилось сердце.              Среди них были даже знакомые Люмин. Сначала она подумала, что её специально отправили на задание, которое невозможно выполнить. Но после отогнала эту мысль: она не собирается так быстро находить себе смерти. Её шаги становились всё увереннее (насколько их можно было такими назвать, учитывая скользкие камни).              Её ботинки погружались в неглубокий и холодный ручей, вытекающий из пещеры. На стенах была кровь, а скоро можно было увидеть не только людей, но и хиличурлов. Люмин заходила всë глубже, ногам было холодно, но ощущение, что это ещё не всё, не покидало её.              Как и чувство сгущающейся тёмной энергии вокруг себя. В полумраке возле стены, в самом конце пещеры сидел ещё один труп. Его сердце было проколото так же, как и у остальных пострадавших от рук злого демона. Было чувство, что возле этого тела скопилось ещё больше энергии. Не будь она носителем элемента, то точно бы уже задохнулась.              Её сапоги мерно шлёпали по ручью. Где-то близко он и начинался: было слышно журчание воды. На стенах росли какие-то лианы или лоза. Она приблизилась к трупу и начала его осматривать тщательней. Длинные тёмно-зелёные волосы, метка на лбу, одежда, подобную которой она не видела никогда (она предположила, что могла бы найти подобное в книге об истории моды).              Неожиданно его глаза распахнулись. Как два жёлтых алмаза, они смотрели на Люмин. Изучив её не менее секунды, "труп" напал на неё. Она успела отразить его атаку, но не была полностью готова к бою — неожиданность сыграла свою роль.              Меч ударился о клинок копья. Звон раздался в пещере, отразился от стен, ненадолго оглушив Люмин. Она сощурилась от громкого звука, скорчила гримасу. Оживший мертвец не говорил, пока Люмин не отступила на приличное расстояние, всколыхнув воду.              — Эта форма. Ты неплохо сражаешься для Ордена. Уйди, я не хочу умирать, — он исчез с тёмной вспышкой и появился у неё за спиной. Его голос всё ещё звучал спокойно: —Единственное, что ты можешь мне предложить, так это контракт.              Она попыталась напасть на него, но оживший отразил удар. Она уже начала понимать, почему от него так веет кармой. Своей атакой она показала, что отказывается, не сказав ни одного слова. Это молчание разозлило противника и он стал нападать яростнее. Пока она думала, что изучит его движения, а после уже нападёт.              Но демон оказался сильней, ему удалось несколько раз пробиться через её защиту — красная жидкость вытекала из ран.              Она долго ждала, и как только поняла, что может хотя бы немного сопротивляться его действиям, то тоже начала использовать свой меч не только в качестве щита.              Она уклонилась от очередной атаки и попыталась сбить его с ног. Противник исчез. Она пока не хотела использовать свой свет против демона, что-то останавливало её и раззадоривало.              Впервые она сражается с говорящим демоном. Это её интересовало и отпугивало одновременно, создавая приятное чувство. Хотелось узнать, что ещё он может рассказать. Но противник молчал.              Они слились в танце меча и копья, что приятно будоражило обоих. У Люмин не было возможности сойтись в таком бою с монстрами, а от ожившего она чувствовала, что он сражается не в полную силу — он только разминал кости.              — Ты хороший противник. — только и сказал он.              И вот, наступил подходящий момент — он отступил (проведёт атаку сверху) и, ожидая этого, она произнесла почти неслышимо те самые слова. Меч засиял голубым. Почти коснувшись её лезвия, противник исчез. И появился у неё за спиной.              Она задержала дыхание и успела уклониться. Время будто замедлилось.              Не успев привыкнуть к ходу времени, она споткнулась и упала в воду. В этот момент появился он.              — Вот и пришла твоя смерть, молчаливая девушка из Ордена. — она не могла не заметить, как его дыхание, всегда ровное, почему-то сбилось, а копьё, довольно старое и крепкое, зазвенело в его дрожащих руках.        В следующую секунду она подумала, что ей конец. Не кости звенели под ослабевшей, но всё ещё такой сильной рукой — меч мешал провести завершающую атаку. Теперь, по её ладони стекала кровь, а мышцы она напрягла до предела. Единствоенное, что объединяет этого экзорциста и встретившего его демона — стойкое желание жить.        Наконец она не подала голос, понимая, что если сейчас она умрёт, то уже никогда не сможет встретиться с Итером. Тело слабо пробудилось от желания жить, а холодная вода забирала со своим потоком любые мысли. Люмин смотрела прямо на этого демона.        В его жёлтых, как алмазы, глазах плескалось замешательство: он будто не понимал, почему этот свет кажется ему таким страшным и знакомым, почему ему хочется от него бежать и приходится уговаривать своё тело остановиться. Он резко выдохнул — чувство знакомой энергии никуда не ушло.        «Её энергия мне знакома. И эти волосы...» — крутилось у него в голове.        — Предлагаю ещё раз заключить с тобой контракт. У тебя нет возможности мне отказать и сопротивляться тоже, — повторил он своё предложение, но затем добавил: — У тебя есть желание жить. У меня оно тоже есть. Поэтому мы или будем бороться друг с другом до конца, или ты пойдёшь со мной на сделку.        Она не долго колебалась, понимая, что он говорит правду. Рвано вздохнув, она поднялась, всё ещё держа окровавленную руку на клинке. Кровь впитывалась в мокрый рукав белой рубашки. Теперь она начинала понемногу жалеть, что сделала это со своей рукой. Раны не заживут быстро, а боль будет ещё долго мучить еë.        Рука дрогнула. Понимая, что она хочет сделать, демон немного напрягся, крепко держа копьё. Но меч не ударился о копьё — он исчез в золотых искрах, удивив ожившего мертвеца. Люмин начала говорить:       —Ветра севера, запада, юга и востока, услышьте. Я, Люмин, заключаю контракт. Пусть условием моим будет Итер, а ценой — моя сила.              Неожиданно тёплый ветер обнял Люмин за плечи. Её часть сделки ветра услышали. Ей даже показалось, что она слышит мелодию флейты.              — Ветра севера, запада, юга и востока, услышьте. Я, Сяо, заключаю контракт. Пусть условием моим станет свобода, а ценой — смерть.              И вот, контракт вступил в силу, ветер окутал их и взамен забрал часть сил. Ноги Люмин ослабели, вскоре она погрузится в очень приятный сон.              Сяо успел подловить её лёгкое тело и тяжело вздохнул. Он не знал куда идти, но что-то подсказывало: иди на север.