***
— Два месяца спустя — Прийти на эту вечеринку было по определению идиотской затеей. Тигнари была готова биться головой о стенку понимая, что пошла сюда исключительно из-за того, что тут были буквально все её знакомые. У неё никогда не было проблем с социумом, и никогда прежде ей не приходилось кому-то что-то доказывать. Ведь она и так была весьма популярна в кругах своего факультета. Но сегодня ее внезапный порыв оказаться среди толпы выпивших и громких студентов увенчался лишь больной головой и желанием повеситься. — Да что б тебя, — тихий недовольный шёпот, который точно никто не мог услышать, кроме самой Тигнари, обдал горлышко бутылки вина. Желание поскорее отсюда смыться возрастало в геометрической прогрессии, а Тигнари привыкла всегда доверяться своим чувствам и желаниям. Коротко распрощавшись с друзьями и натягивая на лицо совсем неискреннюю улыбку, она наконец-то вышла во двор, вдыхая желанную прохладу весеннего вечера без примеси сигарет и перегара. В спину ударяли отдалённые звуки басов, но теперь не таких громких и не выбивающих из головы все разумные мысли. — Уже уходишь? Знакомый голос ласково прошёлся по спине, подначивая обернуться, и, скорее всего, всё-таки задержаться тут ещё на некоторое время. Сайно, в отличие от неё всегда была нелюдима. Всегда держалась сама собой и слушать не желала общепринятые нормы. Ей было попросту плевать. Да плевать так сильно, что Тигнари это в некоторой мере восхищало. Действовать на нервы преподавателям одним своим видом и пирсингом пупка, но иметь при этом высшую успеваемость на своём факультете — воистину достойно уважения. Возможно, именно это в ней и подкупало. Именно эта противоречивость и непохожесть на то, что Тигнари привыкла видеть в стенах Академии изо дня в день. — Ухожу. Голова разболелась. — Пить просто не умеешь, — послышалось замечание в ответ, а за ним последовал очевидно не первый глоток ледяного пива. — Вот и болит. — Слушать такое говно не умею, — она пальцем ткнула в сторону здания, откуда беспрерывно продолжала валить громкая, фонящая и абсолютно безвкусная музыка. Она улыбнулась. — Понимаю. Сайно похлопала рукой по бордюру рядом с собой, приглашая Тигнари без лишних слов. Та сопротивляться не стала, лишь покрепче перехватила так удачно подвернувшуюся при выходе бутылку вина, прежде, чем усесться практически вплотную, чувствуя тепло чужого бедра на собственной коже. — А ты тут зачем? В жизни не поверю, что пришла друзей искать. — Нет, конечно, — она болезненно улыбнулась, пожимая плечами. — Отец настоял. — Погоди-погоди, тебя отец выгнал из дома, чтобы ты пошла на вечеринку, где будет алкоголь, местами голые студенты и, возможно, наркотики? Я правильно понимаю? — Ага. — Но он ведь декан Спантамада, насколько я помню? — Ага, — она снова беззаботно кивнула, обозначая это, как само собой разумеющееся. Тигнари удивлённо похлопала глазами, чем вызвала смешок со стороны. — Он всегда со мной такой, — она сделала ещё один глоток, прочищая горло. — «Сайно, у тебя совершенно нет друзей. А что ты будешь делать, когда твоего весёлого старика не станет? Будешь плакать по вечерам в подушку? Нет, Сайно, детка, так никуда не годится. Давай-давай, и пришли мне, обязательно, фотки в качестве подтверждения. Ох, ну что за молодёжь, а вот я в своё время кадрил...» Пародируя манеру речи отца, Сайно окончательно расхохоталась, вызывая ответную искреннюю улыбку у Тигнари. — Кстати, фотки у меня всё ещё нет, а ты была моей последней надеждой на сегодня. Отец так расстроится… Тигнари тяжело выдохнула. Фотографироваться она ненавидела ещё сильнее, чем громкие шумные сборища, но выручить дражайшую соседку и подругу было необходимо. Придвигаясь чуть ближе и заглядывая в объектив чужой фронтальной камеры, Тигнари искренне постаралась выдавить из себя что-то, напоминающее улыбку, но судя по всему, полученный результат Сайно не удовлетворил. — Тигнари. — Что? — Давай ещё кадр? Ты тут моргнула. Собирая в кулак всю свою волю и обречённо кивнув, давая добро на вторую попытку сделать фото, Тигнари вымученно улыбнулась. Стоило ей подумать о том, что испытание, наконец, завершено, как её щеки горячо и ласково коснулись влажные губы. Услышав щелчок снимка на мобильном Сайно, она наконец отмерла, переводя вопросительный взгляд на виновницу своего наполовину случившегося сердечного приступа. — Я подумала, что это хороший способ заставить тебя не моргать. Сайно, как ни в чём не бывало, тут же поспешила отправить фотографию отцу, мгновенно получая порцию одобрения и гифку розочек в ответ. Думать о том, как внутри всё кубарем перевернулось от простого касания чужих губ не хотелось совершенно. Точнее, не хотелось показывать Сайно то, как она думает. Тигнари просто… просто. Отрицать и заталкивать собственные чувства куда подальше, чтобы это никак не влияло на их дружбу и спокойную совместную жизнь, приходилось достаточно усердно. Но то, как Сайно делала такие вещи совершенно беззаботно и совершенно не переживая о том, что это может значить — поражало своей простотой. Да, пусть они и были соседками по комнате, но Тигнари совершенно не готова была к испытаниям в виде полуголой Сайно, выходящей из душа, регулярным и крепким приветственным объятиям и тихим вкрадчивым разговорам по ночам. Щека продолжала гореть, фантомное касание бархатно разливалось по всему лицу, не давая возможности набрать воздух полной грудью. Запах выпитого фруктового вина смешивался с чужим недорогим парфюмом, аромат которого, Тигнари могла безошибочно распознавать за несколько десятков метров. — Нари, хочешь свалим отсюда? В какой момент Сайно решила, что сократить её имя именно так – это хорошая идея, понять было трудно. Тигнари вообще не особо была склонна к тому, чтобы сейчас что-то понимать. Хотелось просто… Тишины, наверное? И у себя в голове, в том числе. — Хочу. Куда? — Есть одно место, тебе понравится, обещаю. — Откуда такая честь? Разве я не просто твоя терпеливая и удобная соседка, у которой ты можешь воровать майки по утрам, пока я не вижу? Она виновато, но, как показалось Тигнари, лишь для вида, пожала острыми плечами. — Не просто. Пошли. Меня тоже тут все уже бесят, а ты, кажется, хотела уйти куда-то, где не орут великолепные хиты Эда Ширана седьмой раз за вечер. Вскакивая с бордюра и ногой пиная опустевшую банку пива в сторону ближайшей урны она протянула ладонь. Тигнари, недолго раздумывая, ухватилась за неё, как за последний шанс сегодня выжить.***
— Та-дам! Сайно, открывая замок и, наконец, торжественно отодвигая перед лицом Тигнари деревянную шторку, вся довольно засветилась. — Это… гараж? — Не обзывайся, это моя мастерская здравомыслия. — Тут повсюду банки от пива и энергетиков, — Тигнари едва подавила в себе смешок. — Хотя не спорю, выглядит тут всё очень даже здраво. В твоём стиле. Нотки привычного сарказма из её уст заставили Сайно снова лучисто улыбнуться. Вот этой её выбивающей почву из-под ног улыбкой, которую Тигнари никогда не видела на людях. Она огляделась вокруг, подмечая то, насколько тут и в самом деле было уютно. Сайно никогда не отличалась эстетикой, ей больше подходило слово «гранж» или «хаос», однако, даже в этом хаосе Тигнари смогла рассмотреть то, что люди обычно зовут красотой. Сайно подошла к стене и после минутного копошения, раздался характерный щелчок. Множество переплетающихся между собой гирлянд на стенах замерцали таким обилием тусклых огней, что голова невольно закружилась. Чуть дальше стоял диванчик, очевидно рассчитанный на двух и более человек, несколько высоких лава-ламп стояли прямо на полу, а главное в этом всём — это большая барабанная установка. Усевшись на диван и перехватывая в руке многострадальное вино, Тигнари поставила его на ближайший ящик. — Ты играешь на барабанах? — А куда, ты думаешь, я сбегаю время от времени? Или версия наших преподов про то, что я толкаю траву за углом, тебя вполне устраивала? — Мало ли, вдруг ты спасаешь город от вселенского зла, пока я мирно сплю в своей кроватке и ни о чём не догадываюсь? — Пф, ну не без этого, разумеется, — она прошлась прямо перед её носом. — Не думала, что ты меня так быстро раскусишь, даже барабанами прикрыться не удалось. Зараза… Достойно выдерживая секундную паузу, они всё-таки заливисто рассмеялись. — Ладно, ты меня заинтриговала. Теперь я хочу это увидеть. — Усаживайтесь поудобнее, мисс. От подобного обращения у Тигнари в животе снова закололо. Укладывая рядом с Тигнари измятую пачку виноградных сигарет, ключи и собственную рубашку, которая до этих пор хоть как-то скрывала то, насколько откровенно она была одета, Сайно размяла кисти и подняла руки над собой, медленно потягиваясь. Тигнари с полной уверенностью могла сказать, что её провоцировали, буквально заставляя кровь в её жилах потечь в обратном направлении. Оголённый живот с пирсингом пупка призывно маячил на уровне её лица. Грудь, которую сдерживала тонкая ткань её топа, характерно вздымалась, демонстрируя то, к чему Тигнари, как она думала, уже давно привыкла, будучи её соседкой по комнате и зная, что Сайно никогда не носит бюстгальтер. Сайно оттолкнула ботинком неудачно попавшийся под ноги скейт, находящийся тут, вероятно, ещё с далёкого детства и подошла к двум проигрывателям. Подключая мобильный и выбирая нужный трек, она тут же заняла своё место за барабанами. Улавливая чужой внимательный взгляд, она хитро улыбнулась и подмигнула. Тигнари затаила дыхание и, чисто на всякий случай, сделала очередной глоток вина. Первый удар уверенно прошёлся по перепонкам. На удивление, у Тигнари это не вызвало желание зажать уши или отодвинуться как можно дальше, она просто… смотрела. Слушала. Слушала, как уверенный стук деревянных палочек о барабаны перерастал во что-то большее и серьезное. Смотрела, как Сайно, широко расставив сильные ноги, отбивала ими соответствующий ритм на педалях. Капелька пота скатилась вниз по смуглой шее, заставляя Тигнари сфокусировать взгляд на том, как быстро и чётко следуют удары один за другим, как крепкие мышцы рук выбивают нужный ритм, даже не думая над тем, чтобы дрогнуть. Сайно, кажется, совсем забыла, что была тут не одна. Она размахивала головой в такт струящейся музыке, окончательно растрёпывая и без того непослушные пепельные волосы, совершенно не придавая никакого значения тому, как пряди мельтешили перед её глазами. Удары находили барабаны один за другим, мешая вообще соображать и осознавать тот факт, что вокруг них ещё существует какой-то там окружающий их мир. Нет уж. Весь мир сейчас сузился только до её часто вздымающейся груди, сильных рук, барабанов и чёртового гаража с красивыми гирляндами. Последний удар пришёлся особенно тяжелым. Сайно тяжело выдохнула. Тигнари — тоже. Замечая неподалёку начатую бутылку воды, она подошла к Сайно вплотную, вручая спасительную, после такой интенсивной игры, жидкость. — Так значит, я — королева недосказанности? Благодарно кивая, делая несколько крупных глотков и вытирая остатки воды на губах тыльной стороной ладони, она заинтересованно подняла глаза. — Весьма похоже на то, знаешь, — она закрутила крышку и кинула бутылку куда-то назад. — Как тебе? На дне рубиновых глаз теплилось самое живое проявление заинтересованности. Тигнари устала зажимать свои чувства, ей совершенно не хотелось таить и прятать от Сайно что-либо, поэтому она восторженно выдохнула тихое: — Я возбудилась. — Даже так... — она вдруг замолчала, внимательно вглядываясь в то, что Тигнари назвала возбуждением. — Знаешь, если что, я могу сыграть тебе ещё как-нибудь. Мне нравится твоя компания и… Тигнари закатила глаза и раздражённо выдохнула. — Ну и где вся твоя целеустремлённость и бунтарство, когда они так нужны? — Они дружно машут ручкой и уезжают в отпуск каждый раз, когда ты дышишь в мою сторону. Уж извини. Подставляя лицо множеству свисающих огоньков, Сайно задумчиво прикусила губу. Нет, чёрт, она не упустит эту возможность сейчас. Ловко выбравшись из-за барабанной установки и слегка одёргивая подскочивший донельзя топ, она подошла вплотную. Насыщенный запах разгорячённого тела, парфюма и ноток алкоголя защекотали нос, но Тигнари даже не думала двинуться с места. Вместо этого она просто смотрела на неё в ответ. — Ладно, сегодня они согласились сделать для тебя исключение. На этих словах собственный воздух в лёгких кончился. Теперь Тигнари задышала ею. Горячие, ещё немного влажные губы ласково прошлись по щеке, задевая то самое место, которого она впервые коснулась ещё там, беззаботно сидя на бордюре. Второй поцелуй мягко скользнул по скуле, давая Тигнари последний шанс, чтобы оттолкнуть и сказать, что всё это бред и ошибка молодости, что они обе немного выпили и… — Мы завтра об этом пожалеем? — вкрадчивый голос Тигнари в самые губы щекотал сознание, заставляя Сайно сковать себя десятью цепями, чтобы не сорваться и не разложить её на этом блядском диване прямо сейчас. Сайно дёрнула головой, смахивая с лица налипшую чёлку и давая Тигнари возможность задохнуться уже окончательно. — Я — точно нет. Ладонь сама потянулась к чужим лопаткам, мягко, но требовательно надавливая и прижимая вплотную к себе. Сайно углубила поцелуй, снова настойчиво касаясь её языка своим, до безумия горячим. Тигнари тяжело вдыхала её запах, слизывала с губ её вкус: виноград и табак. Сладость и горечь. Хотелось прикоснуться в ответ. Завороженно протягивая ладонь перед собой, и понимая, что куда бы она не прикоснулась, она обязательно обожжётся, Тигнари прошлась подушечками пальцев по открытой ключице. Сайно громко втянула воздух через зубы, подаваясь на аккуратные касания в ответ. В голове опустело, в ушах продолжало отбивать настойчивый ритм барабанов. Сайно настойчиво толкнула её бедром, подначивая сделать шаг назад к дивану. — Нари, можешь снять? — она едва отстранилась на долю секунды, просто чтобы сделать очередной короткий глоток воздуха. — Что? Всё — Кардиган. Сними. Послушно сбрасывая с себя мягкую ткань, Тигнари слабо поёжилась от пробежавшего по коже непривычного холодка. Чужие губы тут же нашли её шею, нежно согревая кожу языком и щекоча волосами. Тигнари глубоко вдохнула, будто хотела что-то сказать, но все мысли испарились сами собой, как только Сайно прошлась языком за ушком, слегка прикусывая чувствительную мочку. Прохлада отошла на второй, на третий план. Теперь её неумолимо трясло от жара. От горячего дыхания на собственной шее, от рук, блуждающих по её талии и рёбрам, от запаха её непослушных волос, от… — Иди сюда. Тигнари была готова. Куда угодно готова. Да хоть в пропасть, правда. Сайно в один миг опрокинула её на диван и оказалась сверху, приятной тяжестью придавливая бёдрами к обивке. Пепельные волосы всё щекотали и щекотали, пока она, проводя мокрую дорожку из поцелуев, спускалась до самого пупка, нетерпеливо стаскивая футболку Тигнари через верх. Тигнари никогда не смущалась собственного тела, но не считала уместным показывать его очертания всем подряд, как любила Сайно. Уместность наступила сейчас. Уже самостоятельно стаскивая с себя свободные светлые джинсы, она, оставаясь в одном нижнем белье, с вызовом уставилась на тяжело дышащую Сайно, продолжающую ласково целовать и покусывать покатые бёдра, щекочась ресницами. — А ты? — Я если сниму с себя хоть что-то, то окажусь наполовину голой. Не думаю, что твоё бедное сердце выдержит это вот так вот сразу. На подобную колкость Тигнари недовольно хмыкнула и без каких-либо вопросов, скользнула пальцами под края короткого топа, оглаживая горячую кожу. Как хотела уже давно Сайно послушно подняла руки, позволяя обнажить собственную грудь. — Господи… — приближаясь губами к миниатюрной груди, Тигнари почувствовала, как её слюна стремительно густеет, а живот сводит судорогой. — Пирсинг и тут? У тебя вообще есть совесть? Вопрос остался риторическим. Ну, или у Сайно просто не оказалось лишнего воздуха в лёгких, чтобы нормально ответить. Ласки чужого языка на чувствительных сосках моментально выбили остатки сознания из её головы. Тигнари ластилась к горячей груди, аккуратно вбирая тёмный сосок губами и ощущая прохладу металлической штанги. Язык изучающе огибал все неровности нежной кожи, ласкал, приносил удовольствие, от которого Сайно хотелось взвыть. Чёрная подводка давным-давно смазалась от пота, придавая ей ещё более дикий вид. Хотелось рычать, царапаться, сильно сжимать её талию. Так сильно, чтобы она хотя бы самую малость почувствовала то напряжение, которое разливалось у неё между ног от одного вида взъерошенной Нари меж её грудей. Но она держала себя в руках, она правда старалась, она хотела сделать ей исключительно приятно. Глубокий громкий вздох, граничащий со стоном, заставил Тигнари рефлекторно сжать бёдра, чтобы хоть как-то унять собственное нарастающее возбуждение. Внизу живота тянуло, в горле пересохло, внизу было до неприличия мокро. Свободная рука медленно, мучительно медленно, одними лишь пальцами сжимала и поглаживала смуглую грудь, пока вторую усердно вылизывая и посасывая, ласкал её рот. Сайно не выдержала и тихо простонала, тут же перехватывая её руки и внимание, беспардонно отрывая от себя. — Моя очередь. Не давая даже шанса на то, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха, она настойчиво надавила на белоснежные плечи, заставляя завалиться на подушки и безбожно развести колени. Совершенно не аккуратничая и стаскивая со стройных ног бельё, она, усердно расцеловывая и покусывая внутреннюю часть бедра, тут же прижалась губами к клитору. От контраста температур воздуха и её раскалённого рта Тигнари подбросило и выгнуло дугой. Чужой язык бесцеремонно прошёлся по нижним губам, по всем самым чувствительным точкам, обжигая, заставляя зажмуриться от удовольствия и простонать. Наглые руки короткими ногтями прошлись по молочным бёдрам и ягодицам. Оттягивая, оцарапывая, поглаживая, лаская языком ещё сильнее, увереннее, без какого-либо спроса проникая им внутрь. Перед глазами начинало плыть, а собственные стоны контролировать уже просто не получалось. Сайно секундно оторвалась, только для того, чтобы задержать свой бесстыжий взгляд на её ягодице и поблёскивающими, перепачканными от смазки, губами прошептать: — В жизни бы не подумала, что у тебя тоже есть татуировка. Да ещё и в таком месте. Тигнари приподнялась на локтях, чтобы как следует ответить, но ей, конечно же, не позволили этого сделать. Сразу два пальца, с характерным влажным звуком проникли внутрь, выбивая гортанный рык. — Ух-ты. — Еще хоть слово… — она всё-таки смогла сфокусировать зрение на светлой макушке, всё ещё находящейся прямо между её ног. — М-ха, Сайн… М... — Поняла. Без слов. Она снова ласкала её языком. Вбирая и вылизывая, откровенно мучая и, конечно же, не собираясь на этом останавливаться. Вместе с языком её теперь насаживали на пальцы, мокро раздвигая, надавливая, окончательно и бесповоротно выводя из состояния душевного равновесия. Наращивая темп и надавливая подушечками пальцев там, где она прекрасно знала, что будет приятнее всего, Сайно выверенными размашистыми движениями, будучи абсолютно уверенной в себе, доводила её до исступления. До потери собственного рассудка. Грубоватая ладонь свободной руки снова проскользнула вверх, намеренно задевая затвердевшие соски и поглаживая мягкую пышную грудь. Она была безумно сильной и просто-напросто не давала и секунды, чтобы продохнуть, но при этом внимательной, даже чуткой. Когда нужно — требовательной. Уверенно возвышаясь на ней сверху и теперь, приближаясь губами к лицу Тигнари она была так близко, что та могла почувствовать свой собственный запах. Она захотела поймать её стоны губами, почувствовать вибрацию собственного имени из чужих уст. Тигнари не оставалось ничего, кроме как небрежно, совсем не ощущая собственных конечностей, зарыться пальцами в пепельные спутанные волосы и больновато натянуть, стараясь предупредить о подступающем оргазме. Сайно почувствовала. Как её пальцы стало неумолимо сжимать горячее влажное нутро. Как маленькие порции воздуха прерывисто и жадно глотались одним лишь горлом. Как Тигнари выгибалась, комкая её брошенную ранее рубашку и жмурясь в ответ на ещё более активные и размашистые движения. Её терпкий сладкий запах прочно засел в лёгких Тигнари, становясь персональным кислородом. Она видела, прекрасно видела и чувствовала, что та уже на пределе и, нависая сверху, продолжала щекотать разгорячённую кожу своими непослушными, ужасными, до безумия красивыми и пахнущими ночью и ветром волосами. Сайно всё ускорялась и ускорялась, развратно удерживая колени Тигнари разведёнными и выбивая из неё хлюпающие мокрые звуки. — Сайно, я- Последнее, что она увидела перед тем, как её глаза непроизвольно закатились и полностью отказались видеть мир перед собой, а с губ сбивчиво прохрипело то самое желанное имя — это хищную, до безумия довольную улыбку. Она нагло и бесстыдно улыбалась ей в лицо, понимая, что победила, что добилась своего. Что добилась её. Волна оргазма окатывала ледяной водой постепенно, отбирая возможность дышать, теперь окончательно. Влажные заботливые пальцы теперь просто мягко её касались, стараясь унять продолжительную дрожь в коленках. Пытаясь вернуть себе привычный ритм сердца и, как минимум, возможность видеть, она слабо приоткрыла глаза. Довольная улыбка так и не сошла с лица Сайно. Напротив, теперь эта улыбка была ещё ближе и довольно утыкалась ей в шею, сцеловывая остатки возбуждения. — Нари, ты как? — Я… хорошо. — И только? — она наигранно схватилась за сердце. — А про мою игру на барабанах ты высказывалась более эмоционально. — Мне… пиздец, как хорошо. Я думала, что сейчас умру под тобой. Она, теперь полностью удовлетворённая полученным ответом, ласково коснулась ещё разгорячённой скулы губами, прижимая обнажённую Нари поближе к себе. — Тебе чертовски идёт быть сверху, знаешь? Тигнари лениво прикрыла глаза, закидывая ногу на ту, кого сама себе пообещала чуть позже искусать так, чтобы все окружающие видели, чем они сегодня занимались. — Тогда почему ты не дала мне закончить и сделать приятно тебе? — А кто сказал, что мы закончили? — она приподнялась на одном локте так, чтобы бусины по-прежнему затвердевших сосков, вызывающе показались прямо перед глазами Тигнари, поблёскивая металлическими украшениями в тёплом свете гирлянд. — Сделаешь то, что ты делала языком, ещё раз? Тигнари, окончательно сдаваясь, покачала головой. Невозможная.