Что если...

      Линьгуан-цзюнь чувствовал разъедающую изнутри досаду. Несправедливость небес, что невзлюбили его и отвернули от него капризную госпожу удачу. От того зависть и злоба окутывала его сердце и разум. У него было всё, чтобы гордо стоять на вершине: родословная, сила, знания, но всё равно этого было недостаточно.       Демон был вторым. Старший брат, которому просто повезло быть первым, во всём его превосходил. Полноправный правитель Севера и самая ненавистная фигура в жизни Линьгуана. Но единственное, что мог сделать демон — это тихо ненавидеть брата и глотать весь выделяемый яд, не имея достаточно силы бросить достойный вызов. Поэтому ледяное сердце покрылось ужасной коркой из злобы, а зависть застилала глаза и будто шептала ему на ухо то, насколько он жалок и слаб.       Линьгуан не мог в открытую противостоять брату, но он не отказывал себе в досадных пакостях. Он приносил отнюдь не детские неприятности, а медленно, словно хищник, вынашивал планы и бил в самые уязвимые места. Всех, на кого его брат обращал хоть каплю больше внимания, он тут же подмечал как цель. Все, кто могли стать хорошими союзниками, позже оказывались предателями. Даже когда правитель Севера привёл во дворец демоницу, что должна была подарить тому наследника, Линьгуан обнажил свои клыки и на неё.       Маленький принц Севера был как бельмо на глазу. Но в отличие от брата, мальчик был слаб и не мог дать отпора. Похожий на своего отца, ребенок получал от дяди всё, что тот не мог сделать своему брату. Благо, правителю Севера было плевать на то, что твориться в его дворце, и если дитё не выживет, он просто заведёт ещё одного. Таковы были законы демонов, и Линьгуан упивался своей вседозволенностью, чувствуя приятно скребущее удовлетворение.       Но несмотря на все его старания мальчишка выжил, вырос и окреп. Стал уже не бельмом, а новой занозой в его жизни. И тогда Линьгуан-цзюнь почувствовал, что его снова превзошли. Зеленый сопляк поставил его на колени, заполучив то, что должно было быть его с самого начала. Необычайная волна ярости и зависти накрыла его. От старой раны на душе будто оторвали запекшуюся кровь, от чего та начала снова кровоточить и нагнаивать чем-то ужасно ядовитым. Ещё один позор и оставление на второй план ледяной демон переживал ещё тяжелее, чем первый. Потому, объятый злобой Линьгуан-цзюнь решил ударить по новому правителю Севера так, как он лучше всего умел, а именно обратить свои когти на самую слабую часть.       Мобэй за годы издевательств от дяди превратился в неприступную крепость, показывая свою абсолютную силу и ни единой слабости. Он не позволял себе, в отличие от отца, доверять союзникам или заводить для веселья наложниц. Даже с поиском супруги он не торопился, и это все было очень досадными фактами для старшего демона. Но он годами копил яд, лелеял свою ненависть, улыбался в лицо, чтобы укусить в самую незащищенную часть. Он мастерски уничтожал всё, что хоть на мгновение могло понравиться его брату. И за это его ни разу даже не попытались убить. В конце концов, хоть он и проигрывал, но не считаться с его силой и влиянием нельзя было.       В один момент демона осенило и он вспомнил о мелком и трусливом питомце его племянника. Слабый человек был единственным в окружении Мобэя, кого тот подпускал к себе ближе всех. Заклинатель был его шпионом и личным слугой, которого правитель Севера не отпускал от себя. Линьгуан долго игнорировал эту мелочь, не видя ценности в нём, но в итоге его взор зацепился за это недоразумение.       Шпион мог быть полезным, но столько всего уже произошло, что его услуги уже не имеют смысла. Какая польза от слуги, который раскрыл себя? Но на удивление, того не убили собственные же братья и даже позволили жить на два фронта. Поразительное попустительство. И именно этот слабый человек встал на его пути, когда он хотел помешать племяннику получить наследство. Самоотверженность человека его удивила, но ещё больше то, что Мобэй пришёл за ним.       Клыки сами собой обнажились от осознания, что он нашел то, что можно вырвать причинив максимум боли. Но проблема была только в том, что его племянник не был таким же терпеливым как его брат, и терпеть его подлые выходки тот не планировал и был готов убить дядю в случае чего. Линьгуан ходил по краю, но от мысли, что это принесёт страдания племяннику, здравый смысл уходил на второй план. Он всем, что осталось от души, желал уничтожить Мобэя хотя бы с такой стороны.       Так Линьгуан-цзюнь стал как хищник на охоте следить за Шан Цинхуа, желая выбрать наилучший момент для атаки. Бесполезный человек, будто мелкий зверек, инстинктивно чувствовал опасность, но ничего поделать не мог, лишь трястись от страха и молиться. Но несмотря на нависшую над ним опасность он продолжал и дальше делать то, что делал и всегда.       Смысла в его действиях не было, лишь постоянные метания да зря потраченные силы. Человеческий зверек много копошился и дергался, вызывая у демона лишь мигрень от слежки за ним. Человек всегда был в полном беспорядке, абсолютно не соответствуя образу благородного горного лорда. Неуклюжая прическа, испачканная в чернилах одежда и постоянное нытье по поводу и без. Питался человек как настоящий зверек. Носил собой везде в карманах семечки, перебивался ими же, а шелуха валялась абсолютно везде, то и дело теряясь в горах свитков и прочих бумаг. Всё это вызывало отвращение в демоне, но тот всё ещё не откинул идею вцепиться в человека зубами, хоть трогать его уже было немного брезгливо.       Мобэй-цзюнь чувствовал притаившегося дядю, что наверняка планирует, как всегда, ударить в спину, но кроме, как просто принять этот факт, ничего не мог. Он был уверен, что его сил достаточно, чтобы противостоять старшему демону, но всё равно не ослаблял бдительность. Линьгуан-цзюнь же видел, что для его удара ещё рано и просто продолжал следить за человеком.       Но почему-то, чем дольше он это делал, тем смешанней становились его эмоции. Заклинатель казался ему забавным зверьком, что бессмысленно копошится, зарывшись в бумаги, но с удивлением отметил, что все бессмысленные действия человека к чему-то вели. Всё постепенно обрело взаимосвязь и смысл. Где-то действия Шан Цинхуа принесли пользу для дворца, где-то — для политики с соседними землями, а где-то помогли Мобэю одолеть и захватить новые территории. Линьгуан-цзюнь тогда задумался — так ли человек бесполезен, как ему казалось?       Он был неуклюжим, слабым и только и делал, что задабривал Мобэй-цзюня лестью. Но он, оказывается, выполнял колоссальную работу. Горы документов были не просто бумажками, а важными отчетами о содержании дворца и делами вне его. Заклинатель приносил важную информацию о противниках и союзниках, увеличивая мощь севера. Он обладал знаниями о разнообразных артефактах, от чего сокровищница неустанно пополнялась. И тогда до демона дошло. Этот бесполезный человек на самом деле невероятно ценен. Не обладая силой, он компенсировал всё умениями. Подстраиваясь под более сильную фигуру, тот втирался в доверие, получал защиту и плотно обвивал того, за чьей спиной стоит. Шан Цинхуа тоже был в своем роде хищником, только слабым, но хитрым. Линьгуан-цзюнь подумал, что это даже очаровательно.       Тогда-то он и решил пока спрятать свои клыки и понаблюдать, уже не с целью вцепиться в глотку, а просто узнать больше. Он даже принял решение быть дружелюбным, надеясь показать зверьку, что он тоже неплохой вариант для того, чтобы попытаться и его задобрить. Но человек на аномальную инициативу отреагировал животным страхом, который даже немного пощекотал самолюбие демона. Но мужчина не остановился, продолжая наведываться к заклинателю все чаще и чаще. От этого страха в глазах Шан Цинхуа меньше не стало, но прибавилась паника и непонимание. Мобэя происходящее настораживало, но тот не допускал даже мысли, что его дядя вдруг решил сдаться.       И Линьгуан-цзюнь даже опомниться не успел, как осознал, что не может оторвать взгляд от зверька. Он чувствовал себя старым сытым котом, что, не желая съесть пойманную мышь, просто держит её в своих лапах. И он уже уж точно больше не хотел съесть Шан Цинхуа, а былые ненависть и отвращение будто в миг растворились, давая места для новых эмоций. Азарт, интерес, желание обладать гулко стучали в его ушах, а покрытое злобой ледяное сердце начало таять, смывая вместе с тем и всю злобу. Демон чувствовал, что ему нужен этот зверек, что он хочет его. Он потерпел столько неудач, но этот человек должен принести ему её обратно и успокоить мятежную душу.       Он видел, как неприступная крепость племянника рассыпается вдребезги, стоит увидеть человека. Заклинатель с невиданной легкостью растапливал северный лед в душе Мобэя, и Линьгуан завидовал. Он желал не просто забрать это у младшего демона, но и получить это только для себя. Стать тем, перед кем ползал бы зверек, кому бы он льстил и чьей искал благосклонности. Для него человек стал бы преданным слугой и цветком в сердце.       И он начал отправлять человеку подарки: разнообразные сокровища из его личных запасов, разные полезные артефакты, что пригодятся зверьку с его образом жизни. Он внимательно примечал то, что интересует Шан Цинхуа, и отправлял слуг принести это ему. Он отправлял все подарки с предвкушением, желая увидеть замешательство на лице заклинателя и ревность племянника. С каждым отправленным даром лицо младшего демона темнело, доставляя веселье старшему. А сам демон всё не унимался: дорогие шелка и меха, заколки от лучших мастеров, самые изысканные угощения со всего людского и демонического мира. Линьгуан-цзюнь воспринимал ухаживания как вызов, где он не желал проиграть, хоть Мобэй вроде бы ничего не предпринимал.       Он видел ясно как день, что зверек не замечает симпатии Мобэй-цзюня, но оно было и понятно. Люди были хрупкими и их жизни противоположны тому, как привыкли демоны. Избивая и запугивая Шан Цинхуа, король Севера не добился бы любви заклинателя. Он наоборот, вселил в зверька ещё больше страха и покорности, что немного позабавило старшего демона. У его племянника было всё, что он так желал, но тот был неспособен заполучить одного человека.       Линьгуан-цзюнь решил, что он уже достаточно потерял в своей жизни. Так страстно желанный трон и власть у него отобрали. Всё это время он стоял на втором плане и единственное, что он мог, так это взращивать в сердце запутанный клубок из злости, зависти и неудовлетворенности. Но сейчас он осознал, что ещё больше, чем трон он желает этого человека. Его племянник отобрал у него то, что по праву его, а теперь тому придётся на себе почувствовать горечь потери. Старший демон не просто хочет заполучить то, что желал, он также планирует кинуть сердце племянника в бездну, прямо в объятия всей той злобы, с которой мужчина жил десятилетия.       Подобрав момент, когда король Севера отбудет решать политические вопросы в южных земли, Линьгуан-цзюнь воспользовался им. Он всегда считал, что его брат и племянник были ворами, что украли то, что принадлежит ему, но сейчас вор именно он. Вломившись в покои зверька, где тот, конечно же, сидел за работой с бумагами, демон откинул прочь стол и начал с небывалым мысленным восторгом приближаться к человеку. Тот источал страх всем своим естеством и даже начал умолять, сжимая в ладонях поломанный браслет. Линьгуан знал, что это за артефакт, и так же знал, что произойдет, если его сломать. Видимо, его племянник заранее позаботился на случай неожиданных ситуаций. Но это ему все равно не помешает, но надо поторопиться, пока Мобэй не явился со вторым таким же сломанным браслетом.       Линьгуан-цзюнь схватил Шан Цинхуа и пока тот отчаянно брыкался нацепил ему на шею ошейник. Как раз, через мгновение, комнату заполнила чужая яростная энергия, говорящая о прибытии короля. Мобэй-цзюнь итак был в ярости от столь наглого посягательства на его человека, но стоило ему заметить ошейник на шее слуги из редкого белого золота, украшенный яркими голубыми топазами, как ярость охватила всё его тело, но он не мог бездумно атаковать, пока в руках его дяди был Шан Цинхуа. А Линьгуан-цзюнь не стал медлить, и, воспользовавшись осторожностью племянника, прокусил запястье, чтобы насильно влить в рот человека свою кровь, тут же впиваясь укусом в плечо заклинателя и пробуя его. Тело в руках тут же напряглось как натянутая струна, а смотреть на Мобэя было до дрожжи забавно. Шок и злость ясно отражались на лице, но так же в глазах было отчаяние. То самое, которое так желал увидеть Линьгуан. Даже ребенком его племянник не показывал ему такого, и демон упивался этим моментом превосходства.       Решив не оставаться тут больше ни секунды, старший демон воспользовался ситуацией и исчез. Он бежал от ярости племянника, оставляя того наедине с этим пожирающим изнутри чувством. Он желал тому сполна насладиться им. А сам он спрячется там, где его будут ещё долго искать. Ведь север — это холодная и беспощадная пустошь, а он знает тут всё. Годами сгорая от зависти и утопая в ненависти, он изучил всю пустыню, он знает множество тайн своего рода, и он уверен, что молодой правитель Севера и четверти всего этого не знает.       Шан Цинхуа всё это время был тихим и покорным, лишь дрожал от страха, несмотря на то, что демон аккуратно нёс его на руках. Небольшая резиденция, в которую он переместился, была холодной и безжизненной, но человек не чувствовал холода ни от местности, ни от демона. Лорд Аньдин разрывался между страхом умереть мучительной смертью и вопросами, что происходит.       — Я заявил на тебя свои права. Я великодушно дал тебе своей крови и выпил твоей. Теперь ты будешь носить этот ошейник как знак того, что ты принадлежишь мне. Будешь покорно себя вести — и я завалю тебя золотом и шелками, а в замен прошу принять меня как твоего покровителя и мужа, — взяв в чужую ладонь и приложив её к щеке, чувствуя непривычное для северных демонов тепло, Линьгуан-цзюнь наблюдал, как страх сменяется накатывающей паникой, пополам с удивлением.       — Но этот слуга уверен, что Мобэй-цзюнь придёт за ним. Я умоляю отпустить этого жалкого слугу, ведь этот не принесёт вам никакой пользы, — произнёс Шан Цинхуа, не понимая, какого черта он вообще находится в такой ситуации. Но Линьгуан-цзюнь выглядел так, будто говорил серьёзно, от того человек терялся ещё сильнее.       — Как только ритуал будет завершен, то мой племянник и даже сам Цзюнь-шан не смогут помешать мне. И ты принесёшь мне много пользы. Я наблюдал за тобой достаточно, чтобы понять, что ты очень полезный зверек. Я желаю получить твою благосклонность, чтобы ты принадлежал только мне. Я буду ценить и любить тебя. Ты подаришь моему сердцу давно забытый покой. Взамен я буду добр к тебе, кину к твоим ногам любого зверя и преподнесу любой подарок, о котором только пожелаешь, — Шан Цинхуа видел, что демон говорит серьезно, хотя ему хотелось, чтобы это была шутка. Он даже не знал, что думать об этом. Этот демон совсем недавно хотел его убить и даже сломал ему пару костей, а теперь он просит быть с ним. Это не укладывалось в голове.       — Что за ритуал? — решив начать с самой важного из волнующих его вопросов, Цинхуа видел, как глаза демона наполнились гордостью и восторгом. Тот улыбнулся, обнажая белоснежный клыки, которые явно были способны одним укусом сломать ему шею.       — Это древний демонический ритуал. Им уже давно не пользуются из-за того, что демоны не желают связывать себя с кем-то. Как только взойдет солнце следующего дня, мы с тобой будем связаны крепче, чем узами брака. Лишь смерть сможет разлучить нас. Племянник отобрал у меня власть, а я отберу у него его любовь, — демон с удивлением заметил в глазах зверька осознание всей глубины этого древнего таинства и с удовольствием отметил, что, теперь уже его человек ещё более умнее, чем он думал.       А сам Шан Цинхуа с ужасом вспоминал очередной сюжетный троп, который он сам же придумал и жертвой которого стал. Теперь он связан с Линьгуан-цзюнем, и от этого страх будто охватывает всё его тело. Мысли, что он теперь полностью в руках демона, вызывают в нем полнейшую безысходность. Ему стоило догадаться ещё раньше, что внезапное изменение в поведении демона и все те подарки — это красный флаг. Теперь же он понятия не имеет, что с ним будет.       — Ничего, что ты пока ещё не осознаешь всего. Ты сможешь полюбить меня. Очень скоро ты сам отдашь мне своё сердце, — приобнимая застывшего от осознания всей ситуации человека, Линьгуан-цзюнь впервые почувствовал, что победил. Впервые он получил то, о чём желал. Ликование и радость плескалось в его душе, а сердце, что заросло злобой, наконец зацвело. Он будет драться со всей своей яростью за то, что наконец получил. Он до последнего вздоха не отпустит это. Даже если небеса так давно отвернулись от него, больше он не позволит им решать, чего он достоин, а чего нет. И пусть его племянник перевернет хоть всё царство демонов в поисках зверька, а если найдёт, то кому-то придётся в итоге умереть.       Но до тех пор человек теперь его. Он заполучил его. Он покажет, насколько лучше племянника. Он исполнит все свои обещания. И тогда, когда зверек поймет, что он лучше, то ему больше ничего уже не будет нужно.