В лучах заката

Приближался вечер. Мэй и Леви были в пути уже несколько часов, и до цели их поездки — Гермины, города на юге стены Сина — оставалось совсем немного. Ещё чуть-чуть, и уставшие лошади отправятся на конюшню, а вымотанные разведчики — по кроватям на постоялом дворе. И всё это для того, чтобы успеть на скучнейшее, но важное совещание следующим утром. Мэй предвкушала несколько часов в душном кабинете вместе с важными военными шишками, как называл их всех Леви, и уже заранее ждала момент, когда можно будет отправиться обратно в штаб недалеко от Троста. Иногда Мэй казалось, что на первые месяцы её службы в Разведкорпусе выпали все подвиги, которые ей полагались — пятьдесят седьмая экспедиция, операция в Стохессе, операция по возвращению Эрена, угроза смертной казни, переворот, бой в Орвуде, операция в Шиганшине, экспедиции за стену Роза и уничтожение всех титанов в пределах стен… А за этим последовали долгие месяцы, полные бумажной работы, бесконечной беготни по штабу и скучных совещаний. Эта поездка в Гермину — одно из немногих приятных, пусть и неожиданных событий, возможность сменить обстановку и отвлечься от рутины. Мимо проносились высокие деревья, недавно облачившиеся в зелёную листву, просторные поля, усыпанные распустившимися цветами, и редкие деревни, которых становилось всё больше по мере приближения к Гермине. Мэй смотрела на всё это краем глаза, предпочитая следить за дорогой и бросать взгляды в спину Леви, который, как и всегда, ехал впереди — он знал самую короткую дорогу до города, потому что часто ездил туда, поэтому Мэй оставалось лишь довериться ему. С этим у неё никогда не было проблем — когда-то она доверила Леви свою жизнь и выжила в безумной мясорубке лишь благодаря ему. Очередной густой лес, в котором ещё пахло прохладой, наконец закончился, и дорога круто свернула налево в сторону холма, где росло одинокое дерево. Добравшись до него, Мэй притормозила своего коня Каштана и бросила взгляд на открывшийся вид — с холма прекрасно было видно и Гермину, и близлежащие районы. — Что такое? — послышался голос Леви. Он сам остановился дальше по дороге и теперь выжидающе смотрел на Мэй. — Вид красивый, — она позволила себе слабо улыбнуться. Воспользовавшись паузой, конь Леви — Тень — начал яростно щипать траву, будто его не кормили несколько дней, а не часов. Мэй с трудом сдержала усмешку, и это не ускользнуло от внимания Леви. — Остановимся ненадолго, — невозмутимо сказал он. — Так до Гермины рукой подать… — начала Мэй, но Леви перебил её, слезая с Тени: — Десять минут роли не сыграют. Мэй удивлённо вскинула брови, потому что это Леви гнал Тень и спешил в Гермину так, будто за ними кто-то гнался, но не стала возражать. Она была только рада внезапной возможности вылезти из седла, поэтому тут же спешилась. С самого утра ей пришлось носиться по всему штабу Разведкорпуса: изматывающие тренировки, бесконечные документы, рядовые с какими-то глупыми вопросами, а потом ещё и Леви огорошил её новостью, что они срочно едут на совещание в Гермину — их уже ждали, поэтому заплатили за две комнаты для них на постоялом дворе. Пришлось в спешке собирать вещи, готовить Каштана, снаряжение и провизию, лететь навстречу прохладному ветру… и вот теперь, впервые за весь день у Мэй появилось несколько минут, в которые можно никуда не спешить. Внутри у неё всё дрожало, будто она резко остановилась после долгого бега. Достав из сумки бурдюк с водой, Мэй внимательно посмотрела на Каштана и строго сказала: — Далеко не уходи. Тот фыркнул, будто понял её, и со свойственной лошадям заинтересованностью начал обнюхивать ближайший куст, в то время как Тень изучал окрестности неподалёку. Мэй взглядом нашла Леви, который уже успел снять капюшон и сесть на траву под большим деревом, и пошла к нему, однако в нескольких шагах от него замерла. За те полгода, что они были вместе, Мэй начала лучше понимать Леви, но некоторые вещи всё ещё оставались для неё загадкой — например, о чём он думал, когда долго и молча смотрел вдаль. В такие моменты не хотелось его тревожить, потому что всем иногда нужно время, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Вот только в этот раз Леви оглянулся и бросил взгляд на Мэй — она сразу поняла, что он ждёт её. С трудом подавив усмешку, Мэй села на траву рядом с ним и тоже стянула с себя капюшон. — Мы точно не опоздаем? — Нам некуда опаздывать, — недовольно ответил Леви. — Не волнуйся, никто твою комнату на постоялом дворе не займёт. Если и займёт, я тебе свою уступлю. — А ты? — Влезу к тебе через окно. Мэй не смогла сдержать улыбку — представилась эта картина. Впрочем, что-то подсказывало, что если бы до этого и дошло, то их никто бы и не поймал. — Проще сразу так делать, сэкономим деньги, — Мэй открыла бурдюк и протянула его Леви. Он не стал отказываться от воды и, кивнув с благодарностью, сделал несколько небольших глотков. Подул ветер, дохну́ло весенней прохладой и запахло чем-то сладким — природа наконец-то проснулась и теперь набиралась сил после долгой зимней спячки. — Вид и правда красивый, — пробормотал Леви, возвращая Мэй бурдюк. — Да… — выдохнула она и тоже отпила немного воды. — Знаешь, когда я только выбрался на поверхность, я никак не мог налюбоваться небом, — продолжил он. — Мне кажется, что до сих пор не могу, потому что оно всегда разное. Такого, как это, — Леви махнул рукой на горизонт, — мы больше никогда не увидим. Вялые облака, плывущие по небу, подсвечивались всеми оттенками алого благодаря солнцу, которое неумолимо клонилось к горизонту. И чем ниже оно склонялось, тем краснее становилось небо, будто кто-то опрокинул на него банку краски. Мэй придвинулась ближе к Леви и, нащупав его руку, аккуратно переплела их пальцы. — Кто-то из моих знакомых в Подземном городе считал, что если выйдешь на поверхность, то либо небо на тебя упадёт, либо ты в него провалишься, — продолжил он, отзываясь на её прикосновение. — Да как такое вообще возможно? — с усмешкой спросила Мэй. — Мы же твёрдо стоим на земле. — Вот и я всегда думал, что это бред собачий. Но никто не заботился об образовании в Подземном городе. Это сейчас Хистория даёт шанс жителям этой дыры, в моё время про нас вспоминали только тогда, когда кто-то пытался пробраться наверх мимо полицейских, — Леви пожал плечами. — Иногда мне становилось так тошно в тех трущобах, что я был готов куда угодно провалиться, лишь бы не видеть всей той грязи. Внутри всё сжалось от накатившей тоски. Леви уже рассказывал Мэй о своём детстве в Подземном городе — о нищете, голоде, болезнях, предательствах, взятках, борьбе за жизнь каждый день… О прошлом он говорил мало и беспорядочными обрывками, но этой информации Мэй было достаточно, чтобы понять, насколько тяжело ему пришлось — и от этого она ещё больше восхищалась тем, каким он стал. Иногда казалось, что в Леви больше доброты и человечности, чем в тех, кому повезло вырасти в нормальных условиях. — Мне знакомо это чувство, — заговорила Мэй. — Не в таких же масштабах, но я была готова на что угодно, лишь бы от тётки сбежать. В ответ на это Леви крепче сжал её ладонь. — Не надо сравнивать, каждому по-своему тяжело. Но я только рад, что ты не росла в той дыре. — В любом случае, теперь всё это позади, — Мэй уткнулась щекой ему в плечо. — У нас обоих. Когда-то такие разговоры давались им тяжело, потому что слишком много боли скрывалось там, в прошлом. У Леви — смерть матери, уход Кенни, гибель друзей и товарищей; у Мэй — смерть родителей и дяди, тётка-тиранша и вынужденный побег в армию. Но, как оказалось, справляться с этой ношей проще, когда есть с кем её разделить. Медленно, шаг за шагом, они делились друг с другом самым важным и сокровенным, постепенно обнажая свои души, слабости и уязвимости — сильными они видели друг друга и раньше. Но и Мэй, и Леви прекрасно понимали, что они только начали этот путь — им обоим ещё было что рассказать. Лучи солнца скользили по стене Сина и по мелким домикам, будто прощаясь с ними до утра, по реке, которая брала начало где-то на самом севере стены Мария и текла до самой Шиганшины и дальше, на территорию титанов. Когда-нибудь Разведкорпус своими глазами увидит, куда впадает эта река, но это случится чуть позже. Пока что Мэй и Леви сидели под деревом на холме и наслаждались короткой передышкой. — Мне всё равно кажется, нет ничего красивее ночного неба, — пробормотала Мэй. — Когда я была ещё маленькой, мы с родителями часто сидели на ступеньках нашего дома и смотрели на звёзды. Особенно красиво было в последние недели лета. — Из-за звездопада? — Да. — Не поверишь, но сколько я ни пытался, так и не видел падающих звёзд. Мэй резко подняла голову и внимательно посмотрела на Леви, который ответил ей совершенно спокойным взглядом. Кажется, его совершенно не беспокоил тот факт, что он не видел самого красивого явления в мире. — Не может быть! — воскликнула Мэй. — Может, — он пожал плечами. — Мне просто не везло. — Теперь я знаю, чем мы будем заниматься короткими летними ночами. — Да, а кто работу будет делать? — Леви склонил голову набок. — Нельзя работать постоянно, — строго сказала Мэй. — Сказала ты, — он сощурился. — Сказала я, — она сощурилась в ответ. Леви совершенно точно намекал на привычку Мэй работать на износ и днём, и ночью, но при этом он сам сидел с бумагами больше неё — лишь с её вступлением в должность адъютанта у него появилось хоть немного свободного времени, которое он, тем не менее, тратил на что угодно, кроме отдыха. Несколько мгновений они пристально смотрели друг на друга, и Мэй прекрасно видела, что Леви с трудом сдерживает усмешку, поэтому решила сбить его с толку и потянулась к нему. Вот только он будто ждал этого — или просто сам захотел обескуражить её, — поэтому притянул её к себе и поцеловал первым. Сердце бешено заколотилось, по спине побежали мурашки, и Мэй, как всегда, забыла обо всём, кроме прикосновений Леви. Впервые за этот безумно долгий и суматошный день они никуда не спешили, никто на них не смотрел, поэтому можно было расслабиться — но совсем ненадолго. — Зараза, — выдохнул Леви, отстранившись. — Сам такой, — она тихо засмеялась в ответ. Он с невозмутимым видом уставился на почти скрывшееся за горизонтом солнце, будто между ними ничего только что не произошло, но по сдерживаемой улыбке стало понятно, что он лишь притворяется. В то же мгновение Мэй почувствовала, что кто-то ткнул её в плечо. Оглянувшись, она с удивлением увидела позади себя Тень. — Отдохнул? — Мэй улыбнулась и погладила его по морде. — Сейчас поедем уже. Конь в ответ лишь фыркнул и мотнул головой. — Мы с тобой столько прячемся от всех, а потом во время экспедиции всё раскроется из-за наших лошадей, — недовольно пробормотал Леви. — Тень вообще никогда ни к кому не подходит, сторонится всех, а тут сам к тебе полез. Мэй ещё раз погладила коня по морде, краем глаза видя, как пристально за ней наблюдает Каштан — он аж перестал объедать несчастный куст. Неужто ревновал?.. На мгновение стало неловко, потому что этого дурачка она любила больше всех на свете. Ну почти больше всех… — Капитан и адъютант часто ездят на совещания. Ничего удивительного, что Тень привык ко мне, а Каштан к тебе, — Мэй обернулась к Леви и одарила его самым уверенным взглядом, на который была способна. — И много у нас общих совещаний было? — Достаточно. — Тогда почему твой конь не трётся возле меня? — невозмутимо парировал он. Мэй вздохнула и ещё раз покосилась на Каштана — он снова начал обдирать листья с ближайшего куста, будто только что не следил пристально за хозяйкой, гладящей другого коня. — Он сильный и независимый. — Если бы ты сказала это про Тень, я бы не удивился, но Каштан совсем не такой. Он никогда с тебя взгляда не сводит. Такая себе независимость. Мэй в ответ лишь фыркнула — у них с Каштаном была взаимная привязанность, и её это только радовало — во всём Разведкорпусе не было коня лучше него. Вздохнув, Леви поднялся и протянул ей руку со словами: — Привал окончен, пора ехать. Мэй вздохнула и с его помощью поднялась. В глубине души проснулась тоска из-за необходимости снова бежать куда-то сломя голову, но Мэй отмахнулась от этого противного и липкого чувства. Нужно быть благодарной за то, что у них с Леви появилось хоть немного времени, которое они провели вдвоём. — Спасибо. — За что? — Леви покосился за неё. — За передышку. — Тц. Могла бы просто попросить. Могла, но Мэй даже не думала о том, чтобы останавливаться здесь — она всего лишь замедлилась, чтобы полюбоваться видом и перевести дух. Улыбнувшись, она потянулась к Леви и оставила на его щеке практически невесомый поцелуй. А затем, не оборачиваясь, пошла к Каштану, до последнего чувствуя на себе взгляд Леви.