Цитадель пустынных псов

— Твою же… — аль-Хайтам в сотый раз чертыхнулся себе под нос. Пробираться сквозь чащу, отклонившись от протоптанной дороги, оказалось на порядок труднее, чем он ожидал. Густые ветви вьющихся кустарников и деревьев били по лицу и плечам, тогда как ноги ужасно болели от бесконечных ударов о камни, пни и громадные корни, торчащие наружу. Аль-Хайтам был привыкшим к походным условиям, но вылазки с отрядом чаще всего происходили где-то в пустынях, а одиночные — напрямик через давно известные всем тропы. Сейчас же аль-Хайтам всерьёз опасался, как бы им ненароком не заблудиться. Они плутали по меньшей мере пару часов, хотя Сайно без конца утверждал, что уже вот-вот, ещё чуть-чуть, и нужное место покажется на горизонте. Аль-Хайтам не верил ему, но молча продолжал ступать следом, игнорируя дискомфорт. Ссориться с мальчишкой в такой обстановке не хотелось от слова совсем. И уж точно не после того, что произошло между ними ранее… Дело в том, что накануне, прямо перед тем, как отправиться в путь, они всё-таки разругались, причём не на шутку. Сайно, несмотря на все уговоры, а чуть позже и угрозы, наотрез отказался надевать сандалии, найденные среди залежей старых вещей в кладовой. Аль-Хайтам же вдруг понял, что терял самоконтроль. Вот так просто терял и всё. Быть может, дело было в том, что заставить бойца-одиночку курировать взбалмошного юнца — это всё равно что всучить пожилой торговке копьё и отправить на зачистку в Красные Пески. А может, и нет. Может, всё было куда проще, и лучший агент Академии банально оказался не всесильным. — В лесу сплошь и рядом камни. Ты не сможешь ходить босиком, — терпеливо повторял аль-Хайтам, сдерживая желание сорваться на крик. Сайно лишь показательно отворачивался, презрительно усмехаясь. С последним разговором он, казалось, отстранился едва ли не сильнее, чем в первую их встречу. Видимо, случайно затронутая тема, давящая на больное, вызвала в нём непроизвольную защитную реакцию. — Я тебе не нянька. Надень их, либо мы остаёмся, — сердито пригрозил аль-Хайтам, когда терпение подошло к концу. Он всё понимал и на многое, как мог, старался закрывать глаза, но ей богу… у всего были свои границы. У его выдержки в том числе. Сайно огрызнулся, бесстрашно оголив зубы, и, разумеется, не заметил чужого настроя. Его босая нога практически ступила за порог дома, тогда как от стен отразилось звенящее, пропитанное брезгливостью слово наряду с грубой просьбой «Отстать нахрен!», что отозвалось в душе аль-Хайтама чем-то болезненно щемящим. «Надзиратель». Ты надзиратель, Хайтам. Вроде тех, что морят голодом заключённых, занимаются самосудом и беспрекословно действуют по указке Верха. Грёбаный цепной пёс. — Закрой рот и надень чёртову обувь! — взревел аль-Хайтам и, всё же потеряв контроль, замахнулся. Он не собирался бить Сайно. Честно. При любом раскладе не тронул бы и пальцем. То был импульсивный жест, аль-Хайтам не направлял его на кого-то или что-то конкретное. Но то, в каком животном ужасе отпрянул Сайно, с каким страхом закрылся, даже не попытавшись ответить… Это отрезвило вмиг. Раз — и гнева как не бывало. Аль-Хайтам сдуру попытался приблизиться, забывшись, и Сайно сжался ещё сильнее, тихо попросив не подходить. Боги, этот запуганный взгляд… Так могли смотреть только жертвы, загнанные в угол кровожадным хищником. Аль-Хайтам был готов поклясться, что видел влажный блеск в чужих глазах, когда, подняв обе ладони вверх, попятился, создавая значительную дистанцию. Затем Аль-Хайтам вовсе удалился, решив, что если поиски и состоятся, то только после того, как они успокоятся. Однако уже через пару минут, едва он успел сделать пару кратких затяжек спасительного табака, за спиной послышалась робкая (чёрт бы её побрал) просьба выдвигаться. Обернувшись, аль-Хайтам смог лицезреть дивную и вместе с тем горькую картину: на перевязанных ногах Сайно были надеты сандалии. Как ни странно, в душе не возникло ни грамма удовлетворения от увиденного — один лишь стыд да желание обернуть время вспять. Теперь же, идя едва ли не ползком, аль-Хайтам считал своим долгом терпеть до последнего, не выказывая ни капли недовольства. Он и не думал, что они кого-то найдут. Ей богу, бесхозный щенок не прожил бы и часу среди этих джунглей, что уж говорить о нескольких днях… Но всё же они шли, шли и шли, силясь достичь некой цели, вéдомой одному Сайно. Лишь сейчас до аль-Хайтама дошло, что в случае, если вся их затея закончится неудачей (в чём он не сомневался), на дальнейший благоприятный исход событий можно было не надеяться: Сайно скорее предпочтёт перегрызть им всем глотки, чем простить такое. Правда, ничего хорошего не вышло бы и в том случае, если бы аль-Хайтам сразу сказал категоричное «нет». Значило ли это, что Сайно априори был обречён, и Академия препарирует его, как неугодный «материал» и нежелательный «объект» в пределах земель Сумеру?.. Все размышления вылетели из головы, когда Сайно резко затормозил без предупреждения, из-за чего аль-Хайтам едва не напоролся на него. Благо, пошатнувшись, он сумел затормозить, сконцентрировавшись на белобрысой макушке, а после, подняв взгляд, осознал, что перед ними раскинулась небольшая, идеально круглая поляна, заросшая высокой травой по колено (а Сайно так и вовсе по самое бедро). Чуть в стороне, прямо под нависшей над землёй кроной старого дерева, виднелось нечто вроде поросли мелких голубых цветов. — Мы пришли, — глухо оповестил Сайно, направившись прямиком к тому месту. Приблизившись следом и почему-то побоявшись говорить в полный голос, аль-Хайтам тихо и удивлённо пробормотал: — Падисара… — Священный цветок, — внезапно подхватил Сайно, обернувшись через плечо. — Акира знала, куда шла. Аль-Хайтам кивнул. Ему было нечего сказать. Он, говоря начистоту, не испытывал доверия по отношению ко всем этим утверждениям об исключительном интеллекте представителей семейства псовых. Зверь есть зверь. Не нужно быть выдающимся учёным (коим аль-Хайтам, к тому же, являлся), чтобы знать о том, что любое животное действует в первую очередь по зову инстинктов. Но если уж Сайно хотелось верить в обратное, переубеждать его было ни к чему. — Его здесь нет, — послышалось без выражения. — Нора пустая. Аль-Хайтам вновь промолчал. Что ему следовало ответить? Что этого стоило ожидать? Мол, такова жизнь, малец, забудь и не печалься? Увольте, из всех их немногочисленных попыток поговорить о чём-либо ни одна не закончилась благополучно. А тут такое… Аль-Хайтам не вовремя вспомнил об убойном транквилизаторе, что хранился в его доме под замком. Может, нужно было прихватить с собой один заряженный шприц? Если Сайно слетит с катушек от чувства утраты, было бы славно тотчас его вырубить… Впрочем, аль-Хайтам знал и другие способы. Жаль, те не были безболезненными, да и достоверными тоже. Как же быть?.. — Я оставил его здесь, — по-прежнему неясно промолвил Сайно, рассеянно оглядываясь по сторонам. — Здесь — это где? — уточнил аль-Хайтам, всматриваясь в сплошной тёмно-зелёный ковёр из травы. — Под кроной. Смотри, — Сайно ткнул пальцем в место под переплетёнными меж собою ветвями. Там, в тени дерева аль-Хайтам с удивлением разглядел небольшое углубление в земле. — Я прикрыл его ветками. В миле отсюда бьёт ключ, он мог уйти к воде… Но щенки не выходят из логова посреди дня, тем более без взрослых особей. С каждой секундой речь Сайно приобретала всё более судорожный характер. Казалось, он тщетно пытался скрыть панику и взять себя в руки, однако от глаз аль-Хайтама не укрылся лёгкий тремор его пальцев вкупе со ставшим чуть громче дыханием. Плохо дело… Аль-Хайтам терпеть не мог истерик, а всё потому, что остановить их было в разы сложнее, нежели заранее пресечь. В их же случае подходящий для этого момент буквально ускользал на глазах, а потому аль-Хайтам, недолго думая, ступил шаг вперёд, оказываясь бок о бок с Сайно. — Успокойся, — попросил он сперва, пригнувшись к земле. Жаль, вокруг не было ни намёка на песок либо каменную крошку, на которой можно было хотя бы попытаться разглядеть следы от лап. — Подумай, где следует искать его. — Я не знаю, — обречённо прошептал Сайно. — Может, где-то поблизости есть жилое селение? Он мог пойти туда на запах еды. Брось. Ты и сам прекрасно знаешь, что нет. — Нет, он… Так не должно быть, чёрт возьми… Он всегда дожидался нас. Голос Сайно начал подрагивать. И куда же подевалась его прежняя невозмутимость?.. Он не ревел даже будучи с обожжённой рукой, напуганным и загнанным всеми — теперь же норовил сдать позиции, едва понял, что поиски пошли не по плану. Всё-таки его нестабильность была неоспорима, невзирая на все нюансы в виде крайне жёсткого темперамента и в целом сложного характера, благодаря которому Сайно, быть может, и выжил. Аль-Хайтаму же некогда было проводить сеанс психотерапии. Он знал лишь то, что отвлечь мальчишку и сделать видимость того, что ситуация была подконтрольна им — лучшее, что можно было сейчас предпринять. Глядишь, случится чудо, и что-то из этого выйдет. — Время ещё есть, — проговорил он мерно, практически по слогам, на диво умело смягчив тон. — Постарайся вспомнить, может, есть какие-то маршруты, по которым вы чаще всего ходили? — Мы не… — начал было Сайно, но тут же замолк. Похоже, он всё-таки что-то вспомнил. Увы, по выражению его лица было несложно догадаться о том, что озарение оказалось далеко не самым радужным. — Чёрт возьми… — прошептал Сайно, с немым ужасом посмотрев на аль-Хайтама, — неподалёку отсюда стоит лагерь кочевников. Пару раз я видел издалека людей и ручных псов при них. Боги, они могли… — Погоди. Поблизости скрываются кочевники? — аль-Хайтам тотчас активировал Глаз Бога, сканируя местность на наличие чужеродной энергии. И, чёрт побери, он её обнаружил. Сгусток стихий Дендро, Пиро и Электро ощущался примерно в шести сотнях метров от них. След вёл прямиком за холмистую возвышенность, окружённую густой порослью кустарников. Отличное место для сокрытия. — Идём туда. Мой щенок может быть у них, — Сайно ткнул пальцем в том же направлении. Аль-Хайтам посмотрел на него, как на сумасшедшего. Этот пацан хоть понимал, о чём говорил? Лагерь, мать их, кочевников! Аль-Хайтам даже не сомневался, что те были далеко не безобидными лесниками. Схрон этой шайки располагался всего в полумиле от главной дороги, по которой ходили простые люди, а также пролегал кратчайший и единственный путь напрямую до Гандхарвы. Почему никто из учёных до сих пор не засёк банду нарушителей? Такие группировки по обычаю занимались перехватом торговых караванов, но не задерживались близ людных и легкодоступных мест надолго. Предположим, пробраться сквозь заросли к хорошо скрытому лагерю было не так-то легко, однако для подготовленных Матр это было делом нескольких минут. Неужели никто так и не обратился к ним?.. Что касается Сайно, то его непринуждённость беспокоила аль-Хайтама едва ли не больше всего. За одну только осведомлённость о расположении преступной точки его могли запросто обвинить в пособничестве, а уж если взять во внимание ещё и полное бездействие… Учитывая изначально незавидное положение мальчишки, никто бы даже не стал разбираться, кто и в чём был виноват. Как же всё-таки хорошо, что аль-Хайтам не позвал с собой подстраховку в виде пары-другой спецов. Те наверняка бы уже скрутили Сайно и торжественно объявили вражеским агентом. Много ли доводов им надо? Разъяснения на тему того, что Сайно был не от мира сего и знать не знал, как следует поступать в случае обнаружения банды нарушителей, были заведомо никому не интересны. В их время, когда без преувеличения каждый знал инструкцию экстренного оповещения, в подобное исключение попросту не поверят. Аль-Хайтам всерьёз озадачился. Обычные поиски дикой собачонки обернулись чем-то крайне нехорошим. Если до этого он лишь действовал против регламента, то теперь ни много ни мало собирался нарушить устав, коему следовал весь боевой состав Академии без исключения. Его обязанностью было сию секунду свернуть поиски и в кратчайшие сроки вернуться в город, дабы оповестить руководство об обнаруженной преступной группировке. Дальше то отправит спецотряд на перехват и, быть может, зачистку. Аль-Хайтам и сам мог бы попробовать накрыть схрон, опыт-то имелся, но не с Сайно же под боком. Во-первых, за такую самодеятельность ему в лучшем случае могли сделать строгий выговор, если вовсе не отстранить от службы. Во-вторых, рисковать сохранностью подопечного аль-Хайтам совершенно не хотел, да и по факту не имел такого права как исполняющий обязанности куратора. Говоря обобщённо, ситуация была безвыходной. — Сайно, — решительно обратился аль-Хайтам, предсказывая, с каким кошмарным потоком негодования он столкнётся уже через пару мгновений. — Сейчас мы выйдем на главную дорогу и вернёмся в город. Здесь опасно оставаться, и мне нужно… — Нет! — воскликнул мальчишка, истерично всплеснув руками. — Мы не уйдём без него! — Тише ты! — прошипел аль-Хайтам, делая страшные глаза. Вот только криков близ преступного лагеря им не хватало… Понизив тон вдвое, аль-Хайтам принялся разъяснять: — Сайно, мы не можем сунуться к ним. У них оружие. — И мой щенок! — Тише, я сказал! — теперь уже приказал аль-Хайтам. — Твой щенок не выжил, если попался им, и продолжать поиски в таких условиях — самоубийство. Я должен направить сюда отряд. — Ты обещал, что мы найдём его! — совсем уж обречённо вскрикнул Сайно. — Обещал, хренов ты ублюдок… — Нас в любой момент могут окружить! Ты хоть понимаешь, что не сможешь отбиться? — Плевать! Я не уйду отсюда! — Значит, мне придётся увести тебя силой. Сайно отпрянул от аль-Хайтама как от огня. В его глазах читалась жгучая смесь из злобы, отчаяния, решимости и… ох, и обиды. Аль-Хайтам присмотрелся внимательнее. Ну точно обиды! Да какого ж чёрта?! Он же буквально спасал этого сорванца от вероятной гибели! Неужто тот совсем ничего не понимал?.. — Ты не посмеешь! Клянусь, только подойди — я перегрызу тебе глотку. — Отлично. В таком случае мне куда проще будет отойти, — отозвался аль-Хайтам, расставив акценты. — Полагаю, ты забыл о контроле дистанции. Значит, следует напомнить… Конечно, он блефовал. Если Сайно продолжит упираться и дальше, аль-Хайтам попросту возьмёт его в охапку и утащит из леса. Такая мелочь ничего ему не сделает. Ей богу, аль-Хайтам мало того, что был крупнее и сильнее в несколько раз, так ещё и находился под защитой ключ-контроля как его носитель. Одно неверное движение — и валяться Сайно без сознания от болевого шока. Этот глупец так и норовил навредить самому себе, а разбираться с последствиями, естественно, вновь придётся аль-Хайтаму — «ублюдку», «надзирателю» и по иронии судьбы единственному человеку, которому была не безразлична участь Сайно. — Ты, сука… — точно, была и такая характеристика, — думаешь, я испугаюсь боли? — Полагаю, что так, — спокойно отозвался аль-Хайтам, незаметно сгруппировавшись на случай резкого выпада в свою сторону. Чего толку теперь пререкаться?.. Судя по яростному блеску в глазах Сайно, шансы усмирить его пыл были безнадёжно упущены. — Да я скорее сдохну, чем… Секунда. Буквально одна секунда изменила всё враз. Сайно застыл, прервав собственную речь на полуслове. Аль-Хайтам же принялся оглядываться по сторонам, допуская мысль о том, что бредил. Оба в мгновение ока позабыли о стычке, о взаимных нападках и даже о том, что совсем неподалёку скрывались враги, которые, быть может, уже засекли их. Снизу, откуда-то из глубины травяного покрова, слышался писк. Аль-Хайтам, чуть поразмыслив, снял наушники, и ничего не поменялось. Взглянув на Сайно, он растерял последние сомнения. Сайно по-прежнему не двигался, однако совершенно точно пребывал в крайней степени взволнованности, из-за чего его взгляд судорожно бегал по земле, определённо что-то ища. Тем временем под ногами кто-то беспрестанно скулил… — Спец. Не двигайся, — послышалось твёрдым полутоном. Аль-Хайтам ощутил укол досады. Ну вот, теперь он был спецом… Сайно, видимо, из принципа ещё ни разу не назвал его по имени. Аль-Хайтам, в общем-то, не настаивал, и нейтрального «куратор» было бы вполне достаточно, но, чёрт возьми, спец… Надзиратель… Будто он хоть раз дал для этого повод. Всё, что он делал, так это пытался действовать во благо Сумеру и следовать инструкциям, притом зачастую огибая последние во имя компромисса. — Что за… — аль-Хайтам, ощутив мерзкую щекотку в районе лодыжки, едва не отскочил на рефлексах, но вовремя остановился. Сайно, издав сдавленный звук, зашипел, порывисто ткнув пальцем вниз. — Он у тебя в ногах, — еле слышно промолвил он на одном дыхании, — умоляю, не двигайся. Да ещё бы аль-Хайтам двинулся! Он рисковал не для того, чтобы в последний момент всё испортить. Подумать только, чёртов щенок выжил. Чудо из разряда невиданного. Должно быть, у собак вроде тех, к каким причислял себя Сайно, был исключительно хорошо развит навык выживания. Аль-Хайтам наблюдал за тем, как мелкий зверь с пушистой, местами грязной шкуркой вслепую копошился в траве, периодически цепляясь когтями за носок его обуви. Чего ж не бежит к хозяину, спрашивается?.. Впрочем, хозяин, судя по всему, и сам не был уверен в том, как следовало поступить. Сайно фактически крался, будто боясь спугнуть своего же четвероногого собрата. — Я могу схватить его, — шёпотом оповестил аль-Хайтам, на что Сайно замотал головой, глядя на него со смесью испуга и негодования, а после и вовсе прижал указательный палец к губам, выказывая просьбу соблюдать тишину. Чёрт разберёт, что все эти пляски значили… Аль-Хайтам решил, что задаст все вопросы после того, как они уберутся отсюда. На поимку не потребовалось много времени. Сайно одолел последние пару метров в один ловкий рывок и схватил щенка за холку. Раздался оглушительный визг. Аль-Хайтам опасливо обернулся туда, откуда в любой момент могли выйти кочевники, но, к счастью, никого не увидел. Сайно же поднял своего дурного пса на уровне лица и развернул к себе, шипя что-то успокаивающее. Что самое удивительное, спустя пару секунд пёс и вправду замолк, а ещё чуть погодя кинулся на Сайно с радостным, едва не истеричным визгом. Прямо-таки трогательная сцена воссоединения… Аль-Хайтам, может, и не был прочь дождаться, пока мальчишка вдоволь нарадуется, да только уж очень хотелось поскорее убраться прочь из опасной зоны. — Теперь уходим, — твёрдо скомандовал он. Слава всем Архонтам, Сайно беспрекословно послушался. Аль-Хайтаму не верилось, что из их авантюры вышло что-то дельное, но чёрт бы его побрал, если это того не стоило. После такого вопиющего акта милосердия мальчишка был обязан сделать хоть минимальный шаг навстречу. Аль-Хайтам понятия не имел, по какой причине решился на подобное безрассудство. Ей богу, он запросто мог плюнуть на любые прихоти Сайно или хотя бы ограничиться минимальными уступками вроде мягкой постели вместо жёсткого пола и сносной еды вместо сухого пайка и стакана воды. Кабы в дальнейшем мальчишка не вздумал пробовать вить из него верёвки… Аль-Хайтам и без того сомневался в том, что его несвоевременный приступ сопереживания не обернётся боком в будущем. Впрочем, инициатива, как известно, была наказуема, так что… Двигались они быстро, и уже через десяток минут вышли на главную дорогу. Помимо прячущихся неподалёку кочевников добавилась ещё одна проблема: вдалеке время от времени слышались гулкие раскаты грома, а небо резко затянуло серым полотном грозовых туч. Судя по визгливым звукам и тихому шипению позади, Сайно тщетно силился утихомирить разбушевавшегося щенка, едва поспевая за широким шагом аль-Хайтама. Добрались аккурат к началу грозы. Благо, на пути им никто не повстречался, хотя, надо сказать, встретить патруль Матр было бы очень кстати. Теперь же аль-Хайтаму придётся тащиться за теми в дождь, оповещать о преступной точке в лесу и, быть может, даже стать сопровождающим, ведь точных координат у него не было. Словом, запара. А ведь у него в доме теперь был не только Сайно, но и мелкая, одичавшая псина, чьи мокрые лапы постукивали о паркет уже где-то в районе кухни. Аль-Хайтам недовольно посмотрел на Сайно, но тот, увы, не обратил на него внимания. Мальчишка в принципе выглядел так, будто с минуты на минуту собирался свалиться без чувств. Неужто настолько устал в дороге? Можно подумать, он не привык к подобной нагрузке за годы кочевания. Скорее уж попросту переволновался, а теперь его медленно и тихо отпускало. А вот щенок его, напротив, освоился едва ли не с порога: слонялся себе по комнатам, успев замарать светлый ковёр в гостиной, да нюхал каждую мелочь. Аль-Хайтам запнулся о него дважды, пока носился по дому в расторопных сборах. Сайно, к удивлению, никак не среагировал, хоть и заметил. Хоть бы возмутился, что ли, или радость проявил… — Почему ты не дал мне схватить его? — на ходу спросил аль-Хайтам, оборачиваясь через плечо. Времени было в обрез, ему позарез нужно было в Академию. Ещё этот грёбаный ключ-контроль, который следовало прятать за семью печатями… Тайник под паролем находился в гостевой, ныне пустующей комнате, а Сайно стоял прямо напротив, прислонившись к стене в прихожей. Впрочем, взломать столь сложное устройство он так и сяк не сможет, а код ему узнать неоткуда, ибо тот хранился лишь в голове аль-Хайтама и нигде больше. — Был риск упустить его. Ты просто не знаешь, как быстро бегают шакалы, — послышался вялый ответ, стоило аль-Хайтаму сорвать с себя цепочку с механизмом. Аль-Хайтам на секунду замер, усмиряя суетливый запал. Даже отсюда он слышал, как шумно дышал Сайно. До сих пор не мог отдышаться? Едва ли. Уж точно не Сайно, проживший в беготне большую часть своей жизни. Аль-Хайтам вышел в коридор и оглядел мальчишку с головы до ног. Тот поглядел на него в ответ, не понимая, в чём дело, и, по видимости, счёл это немым знаком продолжать объяснения. — Сбежав, он бы уже не вернулся. Ни один зверь не осмелится сунуться в логово, обнаруженное чужаком, только если им не движет материнский инстинкт, — с этими словами Сайно оторвался от стены и, пошатнувшись, нагнулся, чтобы стянуть с себя сандалии. — Но ты мог подозвать его, — аль-Хайтам поймал себя на том, что зачем-то разглядывает чужие худосочные лодыжки, и быстро перевёл взгляд в сторону кухни. Где-то там копошился оставленный без присмотра щенок. — Он глухой, — донёсся хмурый ответ. — Ха?.. — Он бы не услышал моего голоса. Более того, у него ещё не развит нюх, а потому он не узнал бы меня и по запаху. Я знаю, за что нужно хватать, чтобы безболезненно обездвижить детёныша, поэтому не хотел, чтобы ты вмешивался. — Тогда на кой чёрт ты просил меня молчать? Он же всё равно не слышит. — Ты мешался. Мне нужно было сосредоточиться. Вот ведь мелкий нахал! Н-да… Этого аль-Хайтам не ожидал. Выходит, зверь, что отныне живёт в его доме, был не только диким, но ещё и убогим. Глухой, дикий пёс… Шакал, на минуточку. Чем аль-Хайтам думал, когда соглашался на это?.. Да, конечно, в рядах боевого состава Академии помимо людей находились животные, включая тех же шакалов. Аль-Хайтам знал, что вырастить и выдрессировать их — вполне посильная задача, а потому не беспокоился по крайней мере за всеобщую безопасность. Увы, всё это не отменяло того, что выхаживать больного щенка скорее всего придётся ему, ведь Сайно… Ну, что с него взять, в самом деле? Мальчишка о себе-то не слишком умело заботился, что уж говорить о ком-то третьем?.. Словом, аль-Хайтам не узнавал себя. Он всегда был в меру эмоционален, извечно рационален, а также умел расставлять приоритеты так, чтобы в первую очередь угождать собственному ощущению комфорта. Сейчас же всё перевернулось с ног на голову: Сайно из раза в раз добивался от него послаблений, точно был умелым манипулятором, а не крайне оторванным от мира юношей без малейших социальных навыков. Аль-Хайтам был неприятно поражён и возмущён фактом того, что ни для кого прежде он не старался так много, притом в ущерб самому себе. Даже для женщин, за которыми было принято ухаживать. Для мужчин — тоже, хотя и здесь опыт имелся. Его в принципе смущала такая параллель: где были личные отношения и где служебные, к коим относился Сайно? И тем не менее какого-то чёрта аль-Хайтам возился с ним и его нуждами, едва ли не впервые убрав собственный интерес на второй план. Должно быть, этот юнец вызывал в нём поистине редкостную, всеобъемлющую жалость. — Как ты себя чувствуешь? — спросил аль-Хайтам, переведя тему. Главное они решили, а все мелкие хлопоты могли подождать до его возвращения. — Устал, — честно отозвался Сайно, — такое чувство, что я перегрелся. — В лесу было не так уж жарко. Скорее, сказалось нервное напряжение. — Я не напряжён. — Это ты так думаешь, — натянув обувь, аль-Хайтам в последний раз оглядел Сайно и, убедившись в том, что тот не собирался валиться с ног здесь и сейчас, заключил: — Будь добр, отдохни, пока меня нет. Я знаю, что ты не спал прошлой ночью. — Я спал, — тотчас последовало неуверенное оправдание, — просто мало. — Вот именно. Не мучай организм почём зря. — Ладно. Ответ был тихим и понурым, но всё равно устроил аль-Хайтама. Сайно и впрямь вымотался настолько, что совершенно не изъявил желания пререкаться. Хотелось надеяться на то, что то было ещё и проявлением долгожданной лояльности в знак благодарности за помощь. Сайно не мог не понимать того, что ему не просто пошли навстречу, а буквально сжалились и сделали огромное одолжение. За добро, как правило, платили добром, и Сайно, чей узкий мирок, судя по всему, состоял лишь из чёрного и белого без примесей чего-то «между», наверняка руководствовался именно этим принципом. Впрочем, прошло слишком мало времени, чтобы судить о чём-то подобном. Быть может, где-то по-прежнему крылась тайная подноготная, что даст знать о себе в будущем, хоть и верилось в это с трудом. И почему аль-Хайтаму казалось, что пацан был безукоризненно совестливым?..

***

Сопровождение таки потребовалось. Едва заслышав об отсутствии точных координат, руководство заявило, что направлять отряд без аль-Хайтама — непродуктивно. Как же, как же… Можно подумать, отряд подготовленных Матр не справился бы без его, аль-Хайтама, «несравненных» поисковых навыков. А то, что Глаз Бога им дан на то, чтобы в частности просвечивать местность на наличие инородных энергий — так, пустяк. Одно, что обещали освободить от всех миссий на время кураторства… Тут уже регламент сам против себя попёр. Впрочем, сетовать на систему мог любой, ибо в той или иной степени её противоречивости касались каждого. Закончилось всё благополучно: группировку диверсантов — вооружённых до зубов, на секундочку — схватили и отконвоировали. Аль-Хайтаму, правда, пришлось соврать, заверив отряд в том, что кочевников он обнаружил совершенно случайно: направлялся в Гандхарву к одному небезызвестному целителю за лекарствами для болезненного подопечного. Те покосились, конечно, неодобрительно, но поперёк, разумеется, не пошли: иметь проблемы с главным Секретарём Академии желающих было немного. Знали бы они, кто в самом деле, вероятно, предотвратил внезапную подсечку от кочевников, а то и вовсе полноценное нападение — может, и по-другому заговорили бы. Ну, если б осмелились признать, что сами же облажались… — Я дома, — вполголоса оповестил аль-Хайтам, ступив на порог. Следом дал себе мысленную оплеуху: зачем называть место заключения домом при, собственно, заключённом? Едва ли тот наслаждался здесь хоть чем-то, начиная с удобств вроде горячей воды и заканчивая постоянным надзором. Впрочем, кто знает, как пойдут их дела после сегодняшнего — глядишь, Сайно сменит гнев хотя бы на подобие милости в благодарность за спасение четвероногого. Встретил аль-Хайтама, как ни странно, щенок. Без хозяина. И как это его отпустили?.. Аль-Хайтам ожидал, что Сайно и на метр не отойдёт от своей зверушки. К слову, хорошо бы узнать, как ту зовут… Хотя на кой чёрт, зверь-то глухой. Мысль об этом отдалась лёгкой досадой внутри: очередные хлопоты… К тому же всё это могло подождать. Аль-Хайтам, несмотря на небольшую нагрузку, вымотался так, что в идеале хотел бы накормить себя, Сайно и щенка, а после отправиться на боковую вплоть до следующего утра. И в душ хорошо бы сходить, а то этот лес… Мальчишка поди не догадался хотя бы ополоснуться и вымыть грязные ноги перед тем, как улечься. Намечалось ещё одно дело — перестелить постель. Да и собаку куда-то пристроить, хотя та наверняка и на полу отлично бы себя чувствовала — дичь же. — Ну-ка подойди, чудище, — подозвал аль-Хайтам, вспомнив о том, что даже не проверил щенка на наличие иной живности в шерсти. И как много оной тот мог успеть разнести по дому?.. Гадость. Щенок, как ни странно, действительно подошёл: с опаской, с недоверием, сперва обнюхав пол перед ногами чужака, а после и его руки, но всё-таки подошёл. Видать, совсем ещё мелочь, вот и не боялся особо… А вот что и вправду удивило, так это отсутствие какой-либо грязи: шерсть, лапы, глаза и уши животного оказались чистыми. Ну надо же! Мальчишка таки догадался искупать его. Сам. Вероятно, и с собственной немытой после леса тушкой справился. Душевую, правда, навряд ли почистил, но с этим аль-Хайтам и так предпочёл бы разобраться самостоятельно: рановато ещё поручать маленькому дикарю какой-либо серьёзный быт. Настрой порядком улучшился. Стоило похвалить Сайно за сообразительность, а заодно попробовать завести какой-никакой полноценный диалог, отвлечённый от тем диверсий, пленных и всего подобного. У них и повод был — мелкое зверьё в доме. — Сайно, — негромко позвал аль-Хайтам, пройдя в спальню. Ответом послужила тишина. Тогда аль-Хайтам позвал громче: — Сайно. Со стороны кровати послышался шелест. В полумраке уже не залитой солнцем комнаты было видно лишь очертание одеяла, в которое Сайно закопался, точно в кокон. Спустя пару секунд из недр «кокона» появился знакомый силуэт. Аль-Хайтам насмешливо повёл бровью и, кинув тихое приветствие, включил свет. — Твою же… — поморщился Сайно, закрыв глаза ладонями. Его голос был слабым даже для только что проснувшегося, и аль-Хайтам внутренне напрягся. — Твой щенок разодрал край ковра, — беспристрастно оповестил он, проходя вглубь комнаты. — Ты не очень-то рьяно следишь за ним. — Веранда закрыта, он бы никуда не сбежал, — вяло оправдался Сайно, а после понуро добавил: — Извини за ковёр. У него режутся клыки, поэтому он грызёт всё подряд. В лесу для этих целей была кора, но здесь… — Ты помыл его, — перебил аль-Хайтам, решив избавить мальчишку от ненужных попыток объясниться. Он ведь совсем не злился, пускай порча имущества и была неприятным дополнением к внеплановой смене количества жильцов. Надо думать, жить с непоседливым щенком будет не намного сложнее, чем с гиперактивным Кавехом или сворой вояк в общежитии. — Да, теперь он чист. Ты не рассержен? — Нет. Ты всё сделал правильно, — аль-Хайтам пожал плечами в знак успокоения, мол, ничего страшного не произошло. — На днях приглашу сюда приятеля. Он целитель и специализируется на лечении животных в том числе, так что проверит твоего щенка на наличие каких-либо болезней. — Разве он не сдаст его спецам?.. — Нет. Он не имеет отношения к боевому подразделению Академии и не обязан докладывать о подобном. Ему будет достаточно моей просьбы умолчать об этом. Сайно кивнул, приняв задумчивый вид. Аль-Хайтам же принялся рассматривать его, пока была возможность сделать это без лишних подозрений. Хреново было дело, если коротко… Синяки до сих пор не сходили, хотя снадобье, которым их мазали, было из сильнодействующих. Надо думать, Сайно вырывался из ремней до последнего, иначе таких следов не осталось бы. Да и руку его осмотреть по-прежнему стоило. Аль-Хайтам не хотел заставлять и без того запуганного пацана, но, чёрт возьми, а если там что-то серьёзное?.. — Ты помогаешь нам, — раздалось внезапно. Аль-Хайтам поднял взгляд. Сайно смотрел в упор на него. — Почему ты это делаешь? — настойчиво спросил он, пусть и было видно, что самочувствие мешало ему даже говорить. Хоть бы не слёг с какой-то внезапной хворью… С другой стороны, медики осмотрели его с головы до ног. Уж если Сайно мог что-то подхватить, то либо накануне попадания в Сумеру, либо в лесу. И последнее было очень легко определить, а посему и легко доказать, что Сайно покидал пределы города. Похоже, к Тигнари у аль-Хайтама будет чуть больше, чем одна просьба… — Поиски шакала — не такая уж затейливая штука. Мне было проще помочь, чем вести с тобой вражду в стенах собственного дома. — Тебя могут наказать. Ты не должен выпускать меня из города, не так ли? — А ты никак переживаешь? — аль-Хайтам иронически фыркнул. Забавный пацан… Выглядел единовременно недоверчивым и, если можно так выразиться, «оттаявшим». В его глазах плескалось нечто отличное от прежнего страха и бесконечной злобы — непонятное, но нравящееся аль-Хайтаму куда больше. — Тебе незачем волноваться о моих методах конспирации. Ты останешься невиновен при любом раскладе, раз уж я взялся за помощь по своей воле. — Хорошо, — осторожно отозвался Сайно, точно сомневаясь. После неловко спросил: — У тебя найдётся еда для…? — и, не договаривая, кивнул в сторону двери, за которой слышался периодический стук маленьких лап. — Найдётся. Каша на молоке входит в его рацион? — Да. Всё, кроме сырого мяса и рыбы, для них он пока что мал. И сладкое ему нельзя. Аль-Хайтам едва сдержал смешок, заслышав «важное» уточнение. Н-да, далеко пацан пойдёт… Может, по освобождении определить его в кинологический отдел? Будет заниматься такими же четвероногими: дрессировать, лечить и всё такое. Всё лучше, чем сомнительная идея заделать из него полноценную боевую единицу. Сейчас, глядя на израненное и тощее тело подопечного, аль-Хайтам не представлял его даже в качестве рядового стражника — чего уж говорить о Матрах, спецах или, боже упаси, подразделении элитных бойцов?.. Последние, к тому же, работали в одиночку. Навряд ли это посильная задача для того, кто не может разобраться с душевой лейкой. — С щенком понятно. Кстати, как его зовут?.. — Никак. Я не успел назвать его до того, как вы… — начал было Сайно, но прервался на полуслове. Помолчав с мгновение, он закончил: — до того, как я попал сюда. Аль-Хайтаму захотелось удивлённо присвистнуть, но вместо этого он сделал вид, что ничего не заметил. Но ещё бы он не заметил! Сайно ведь самовольно отказался упоминать о каких-либо обвинениях в своём заключении. Значило ли это, что свою вину перед ним аль-Хайтам искупил или хотя бы загладил?.. — Понятно, назовёшь его позже. Что насчёт тебя? — М?.. — Ты выглядишь неважно, — уклончиво пояснил аль-Хайтам. Цель его была недостижимой, но попробовать стоило, а именно — развести мальчишку на добровольный осмотр раненой руки. — Может, что-то болит? Или таки перегрелся на солнце? — Возможно, — к удивлению, сходу сознался Сайно, — такое чувство, что перегрелся… Немного не по себе. — Конкретнее? — Трясёт. Здесь не холодно, но меня бросает в дрожь. — Озноб?.. А голова не кружится? — Нет. — Слабость, сонливость? — Есть немного. — Очевидно, и вправду перегрелся, — аль-Хайтам щёлкнул пальцами, собирая мысли в кучу. Пацана знобит, плюсом, наверняка мучают свежие раны и… — А что с ногами? — Ха?.. — Ты впервые за долгое время носил обувь, — стараясь говорить мягче, дабы не припоминать недавнюю стычку из-за ранее упомянутой обуви, аль-Хайтам указал жестом на босые ступни мальчишки. — Не болят? — А… нет. Почти нет. — Так почти или не болят? — Слегка… ноют?.. — Ясно. Перед сном принесу тебе мазь, а вместе с ней всё то же, что и утром. Нужно вновь обработать раны. И да, насчёт твоей руки… — Всё почти прошло. И опять это мощное «почти». Аль-Хайтам поморщился, осторожно подойдя на пару шагов ближе, и кивнул на браслет: — Эта штука используется редко, и я не знаю, так ли она безвредна. Разряд настроен таким образом, чтобы ввести носителя в болевой шок на краткий промежуток времени. — Значит, она исправна, — сменив тон на менее доброжелательный, заключил Сайно. — Болевой шок был. Сейчас мне почти не больно. Не нужно прикасаться ко мне. Да что ж ты будешь делать… Аль-Хайтам и так, и эдак пробовал — одно насилие оттягивал, как мог. В планах было отправить завтрашним утром сокола с посланием для Тигнари, и в лучшем случае уже вечером тот прибудет для независимого медосмотра четвероногой зверушки: в частности проверит на бешенство, паразитов и прочую типичную для обитателей леса гадость. Помнится, Тигнари уже помогал ему с подобным… Вернее, не ему, а бывшему соседу — Кавеху: дурачина приволок в дом пару раненых пустынных лисиц. * Так вот, Тигнари мог бы осмотреть заодно и Сайно. Во-первых, опять-таки, в целях конспирации: ежели следы их недавней вылазки дадут о себе знать, добродушный Страж никому не расскажет. А во-вторых… Ну где были медики Академии — сухие, расчётливые педанты, которые наверняка доведут пацана до очередной истерики, а где Тигнари?.. Отчего-то аль-Хайтаму казалось, что у того были все шансы уболтать Сайно хотя бы на банальный осмотр. Тигнари всегда был терпелив, милосерден и в меру требователен как к себе, так и к окружающим — одним словом, истинный целитель. Аль-Хайтам доверял ему и уважал его, а потому поручить конфиденциальное дело кому-то ещё и не подумал, невзирая на то, что имел пару иных знакомых лекарей, живущих куда ближе лесного Стража. Однако если Сайно будет и дальше так рьяно противиться, аль-Хайтам боялся, что и у Тигнари ничего не выйдет… По-хорошему, с Сайно должны были работать специалисты по части психического здоровья, однако руководство посчитало его достаточно вменяемым для проживания один на один с куратором. В конечном итоге получалась загвоздка: убедить Сайно довериться нужно было сейчас, а человек с необходимыми для этого навыками появится здесь только через неделю-другую, когда закончится период адаптации мальчишки на новом месте. Аль-Хайтам считал это бредом: чёртовы психологи на то и созданы, чтобы способствовать этой самой адаптации, а не оставаться в стороне до последнего! В общем, в очередной раз напрашивался вывод: система Академии — один сплошной бардак и сюр. Уж аль-Хайтам, проработавший на ту треть своей жизни, мог об этом судить. — Завтрашним вечером здесь появится целитель. Ты и ему не дашь прикоснуться к себе? — Нет. Ко мне незачем прикасаться. — Возможно, ты болен, и дело рискует дойти до осложнений. Тебе оно надо? — В прошлый раз мне стало хуже как раз из-за таких ублюдков, как ваши местные костоломы, — теряя терпение, Сайно нервно сжал край одеяла в руках, и аль-Хайтам, заметив это, мысленно вздохнул. У мальчишки были причины ненавидеть их всех, вне сомнений… Но не пора ли было сменить тон после тех уступок, на которые аль-Хайтам безрассудно пошёл ради него? — Я уже сказал, это не медик из Академии, пихать в тебя таблетки и связывать он не будет. Всего лишь осмотр, для твоего же блага… — Пусть осмотрит щенка. Это лучшее, что он может сделать для моего блага. Баста. Аль-Хайтам сдаётся. По крайней мере на сегодняшний день. Кивнув без особого выражения, он молча вышел из комнаты, оставив Сайно наедине с его гадкой натурой. Хочет мучиться от боли и дальше — пожалуйста, его право. Всё, что зависело от аль-Хайтама как от куратора, было совестливо исполнено: подопечный находился под присмотром, получал должный уход и приемлемые для жизни условия. И даже больше… — Да прекрати ты, — отмахнулся аль-Хайтам от щенка, когда тот вдруг ринулся ему под ноги на игривый манер. Никак охотился, дикий же зверь… Кабы не взбесился по мере взросления, иначе несдобровать аль-Хайтаму за свой акт милосердия. Выйдя на веранду, он блаженно закурил. Веки закрывались сами по себе. Он был готов упасть прямо здесь, вон на ту кучу подушек, оборудованных для сидения подле чайного столика, и не думать ни о чём: ни о себе, ни о зверье… Которое какого-то чёрта увязалось следом и теперь рвано и довольно жалко пыталось рычать на него. Вернее, не на него, а на то, что находилось в его руке. — Не любишь запах табака? — подняв бровь, усмехнулся аль-Хайтам. Пригнувшись к псу, он зарылся пальцами в шерсть на его холке и небрежно потрепал за неё. — Шёл бы ты к хозяину. Вот уж кого не будет лишним облаять… В ответ — рычание. А ведь мог промолчать, как тот же самый хозяин… Впрочем, докурить аль-Хайтам всё равно не смог: на пороге веранды внезапно возник Сайно, да ещё и ровно в тот момент, когда аль-Хайтам, закатив глаза, потрепал щенка ещё раз — только так тот прекращал рычать. Аль-Хайтам уже приготовился к гневной истерике, ведь, о Архонты, он дотронулся до чужой зверушки своими руками, которые Сайно в страшных снах видал, и вообще… Но этого не произошло. — Он не боится тебя, — только и сказал Сайно, выглядя ни то озадаченным, ни то вовсе отстранённым от реальности. — Я могу не прикасаться к нему, если ты против. — А?.. — услышав это, Сайно нелепо вскинул голову, точно опомнившись. Затем, посмотрев ещё раз сначала на щенка, а после и на руку аль-Хайтама, которая по-прежнему находилась в предельной близости к пушистой холке, он заключил уже вполне осознанно: — Раз ему не страшно, значит, мне не о чём беспокоиться, — а после, прищурившись, с нажимом добавил: — Но это не значит, что ты можешь таскать его за шкирку, тыкать носом в пол и делать всё прочее дерьмо, что вы, люди, творите с животными. — И не подумал бы, — без энтузиазма отозвался аль-Хайтам, откидывая полуживую самокрутку в сторону. — Твой пёс — твоя забота, значит, и воспитывать тебе. Кстати, прибирать его беспорядок — тоже твоя ответственность. Считай это первым домашним поручением. — Поручением? — Сайно скривился, хоть и без особого запала — скорее, чисто рефлекторно. — А ты думал, будешь жить здесь на птичьих правах? Молчи, — аль-Хайтам успел заметить, как нехорошо подопечный прищурился, а потому поспешил пресечь того и добавить: — Я в курсе, всё это, — он обвёл помещение рукой, — не по твоей воле. И тем не менее ты живёшь здесь, со мной, в моём доме. А в доме принято делить быт между всеми его обитателями. То, что со временем тебе придётся освоить некоторые навыки и заниматься парой-тройкой дел — факт, будь добр принять его. Закончив, аль-Хайтам неосознанно сжал зубы, напряжённо дожидаясь обвинений. Но, чёрт возьми, Сайно не был пленным в этих стенах: его не пытали, ему помогали, шли на уступки, заботились, пускай и своеобразно. Аль-Хайтам имел право просить с него минимум отдачи — притом, именно просить. Он ведь мог попросту приказать, не давая пацану отсрочек для адаптации, лечения и прочего. Мог. Ему было это дозволено, никто бы и слова не сказал. Но он этого не делал. Он не хотел этого делать, иначе рисковал ступить на ту же дорожку, что и десятки прочих работников Академии: злобных и алчных, жадных до высоких чинов и почитания. Аль-Хайтам не говорил, что он был чем-то лучше, да и святого из себя не строил, однако порой всё же сравнивал и с облегчением приходил к выводу: он ещё не был потерян. Он — это его разум, тело и воля. Академия не имела отношения ни к одной из этих вещей — служебный долг и не более того. — Мне нужно кое-что, чтобы ухаживать за щенком, — спустя секунды нагнетающей тишины отозвался Сайно. — Раз уж мы не в лесу, придётся озаботиться его линькой. А ещё спальным местом, иначе он будет лезть в кровать вслед за мной. И да, часть ночи он бодрствует — нужно переучить либо придумать, как оставлять его снаружи дома без риска потерять, иначе спать без перебоев будет проблематично. Аль-Хайтам смотрел на Сайно с неверием. Тот говорил с полным спокойствием, и не думая заводить какой-либо спор по поводу своей несчастной судьбы. Сайно так и эдак пришлось бы смириться со своим новым положением, само собой, но… На смирение это мало походило. Скорее уж на мгновенное принятие, будто Сайно не нуждался в дополнительных разъяснениях, дабы понять, почему от него что-то требовали. Да боги, Сайно ведь уже в который раз говорил с ним нормально, без односложных фраз и демонстративного молчания! Ну вот и что это, если не прогресс? — В городе есть специализированные торговые точки, в них — всё необходимое для ухода за домашними питомцами, — не выдавая эмоций, отозвался аль-Хайтам, сдерживая желание рассмеяться при виде сосредоточенного выражения лица мальчишки. Надо думать, здесь их интересы совпадали: Сайно искренне хотел заботиться о своей зверушке надлежащим образом, тогда как аль-Хайтам надеялся избежать бремени в виде ещё одной хлопоты за плечами. Вот он — баланс. — Он не домашний, — первым же делом поправил Сайно, впрочем, не развив тему. — Я знаю, у вас есть корма и средства ухода для животных, и не против этого. Но ты не будешь надевать на него ошейник. — Проблематично. Если ты хочешь держать его снаружи по ночам, то иных вариантов, кроме как посадить на цепь, нет. — Значит, буду перестраивать его режим. — Это значительно труднее. Послушай, цепь — совершенно безболезненная штука, он сможет свободно ходить по двору. — Нет. Он никогда не узнает, что такое цепь. Это не обсуждается. — А не много ли ты…?! — на мгновение аль-Хайтам забылся. Прогресс прогрессом, но субординацию никто не отменял, а чужой тон рисковал перейти за грань допустимого. — Ладно, цепи не будет, — добавил он после паузы, — но учти, что страдать от бессонницы я не собираюсь. Чуть что, отправлю ночевать на задний двор, вот там и будешь перестраивать режим своему псу. — Ладно, — Сайно послушно кивнул. Видать, вспомнил, с кем имел дело. То-то же. — В таком случае завтра выходим в город, — завидев встревоженный взгляд, аль-Хайтам твёрдо уточнил: — Вместе. — Но я не… — Пацан, я понятия не имею, что именно понадобится твоему псу. От тебя не требуется ничего глобального: зайдём в пару торговых лавок, выберем необходимое и вернёмся, — лукавил он. Вообще-то, врал, если совсем откровенно, уж с выбором незатейливых вещей для дел собачьих он бы справился… Но какой предлог для первого выхода в люди мог быть лучше, чем этот?.. Да, пожалуй, это было рановато. Возможно, даже слишком рано, и о столь поспешном решении ещё придётся пожалеть. С другой стороны, Сайно казался непробиваемым, а потому действовать решительно, вероятно, было единственным способом заставить того идти на контакт с собой и окружением. Иначе всё это могло затянуться на непозволительно долгий срок, что не было нужно ни ему, ни Сайно. В первую очередь Сайно. Кто знает, на что способно руководство Академии, потерявшее терпение… — Я не уверен. Мне не нравится город. На мне браслет, он привлечёт внимание… — Именно, на тебе браслет. С этой штукой не любят иметь дел, равно как и со мной. В конце концов, людей ты уже видел, да и в поселениях помельче бывал. — Это другое. То было необходимо. — Как и сейчас. Пацан, прекращай панику. Пара десятков человек и три слова торговцу — не такая уж большая беда. — В городе полно ваших, — наконец с презрением выдал Сайно, озвучив, должно быть, главную причину своего беспокойства. — Не хочу, чтобы меня видели. — Вот оно что, — аль-Хайтам хмыкнул, прикидывая, насколько резонным был довод. Вывод: абсолютно не резонным. Пока мальчишка находился под его протекцией, никому и в голову не придёт нарваться. Аль-Хайтам не считал себя всесильным, но знал об уровне собственной влиятельности. Дело было даже не в высоком чине и пребывании на хорошем счету у Академии. Роль играла нажитая с годами репутация. Личная репутация. — Вот что. Тебя и пальцем не тронут, пока ты рядом со мной, это я гарантирую. Просто держись ближе. Прозвучало, конечно, весьма двусмысленно, но в сути было правдой. Сайно за спиной аль-Хайтама оставался неприкасаемым. Систему куратор-подопечный придумали не просто так. Уж если кто и мог навредить Сайно, то только аль-Хайтам и все те, кто стояли выше него… И на такой расклад рассчитывать, к счастью, не приходилось. По крайней мере пока что. — Договорились, — в конечном итоге кивнул Сайно, добавив с подозрительным спокойствием: — Но если что-то случится, я буду отбиваться. Будет ли это стоить мне руки или жизни — плевать. — Оставь это мне. Я пообещал, что тебя не тронут, значит, так и будет, — аль-Хайтам мрачно усмехнулся. Сайно не верил ни ему, ни в него… Что, в общем-то, было ожидаемо. Быть может, со временем что-то изменится. А пока что: — Ступай на кухню, время ужина. И прекрати скалиться, когда мы разговариваем, иначе завтра я куплю тебе намордник. Это чтобы не расслаблялся. Впрочем, Сайно, судя по традиционно оголённым клыкам, предупреждение не впечатлило. Ну точно как зверь… В течение дня аль-Хайтам трижды ловил себя на мысли бросить затею наладить с мальчишкой контакт и попросту отдавать сухие указания, как сделал бы любой другой на его месте. Правда, следом он тотчас вспоминал их первую встречу и весьма красноречивый факт: псы не кусают кормящую руку (если, конечно, не страдают бешенством). А ещё малость позже он вовсе давал себе оплеуху за глупые сравнения: Сайно ведь был человеком, просто слегка диковатым, странным, грубым, неотёсанным и… Воспитанным стаей шакалов, чтоб его! Ну вот и как тут не сравнивать?.. — Кстати, — внезапно окликнул Сайно, высунувшись из кухни, — я придумал имя. С этих пор называй его Саб. ** — Саб?.. — аль-Хайтам удивлённо повёл бровью, перебирая в памяти обрывки из литературы. И откуда Сайно мог знать о таких вещах, как древняя мифология? — Но разве это не… — Я знаю, кто это, — подтвердил догадку Сайно, — поэтому и выбрал. Может, когда-нибудь объясню. Аль-Хайтам закатил глаза и кивнул в знак согласия. Посмотрите, экие тайны крыл в себе этот недоросль… Впрочем, то было лишь ещё одной причиной наладить с ним связь. Должен же был аль-Хайтам разузнать всю подноготную этого дивного человека. Глядишь, в процессе познания вскроется нечто большее: внутреннее чутьё подсказывало, что где-то между строк этой истории имелась подоплека, а уж в чём или ком именно та заключалась — задачка, которую хотелось бы разрешить.