Физиология

      Честно, желание Ди вскочить с кровати и, несмотря на головную боль, идущую вкупе со слабостью, хорошенько отмудохать источник шума из соседней комнаты, с каждой секундой становилось все сильнее.       Так некстати распахнутое ночью окно, о котором Ди благополучно забыл, теперь открыло беспрепятственный путь солнечным лучам, что нагло светили ему прямо в рожу и от которых никак не спасали даже одеяло с подушкой. Помимо столь бесячего ныне солнца, у него ужасно раскалывалась голова, а любой маленький звук отдавал в виски жгучей, едва выносимой болью, напоминая о вчерашней весьма успешной попойке с Лиф. Раздражение от собственного положения росло стремительно, а Хэви, что в такую рань — ладно, обед, — носился по своей комнате и постоянно чем-то гремел, заставлял скрепеть зубами и сильнее зажимать голову подушкой, которая от шума не спасала также, как и от солнца. После очередного потока матов из-за стены, Ди уже мысленно начал считать, сколько секунд займет путь от кровати до слишком, сука, гиперактивного младшего брата, который совсем не знает, что такое аккуратность и, убедившись, что это не займет и пяти секунд, решается наконец встать, пока к нему не подкрадывается подозрение, что эта его попытка поднять свое полупьяное тело с кровати окончится тем, что он с не меньшим грохотом, чем Хэви, с нее свалится.       На счастье рыжей макушки младшего, шум прекращается уже через пару секунд и из комнаты резво переходит на лестницу, пока ещё через какое-то время дом не оглашает красноречивый хлопок дверью. Он заметно тише, чем грохот ранее, но Ди все равно болезненно морщится, сжимая зубы и смакуя на языке противный привкус вчерашнего виски, что так странно контрастировал с удушающей сухостью полости рта. Ему бы воды выпить, а ещё лучше принять душ, но силы есть только на то, чтобы перевернуться на другой бок и сжаться в комочек, пока его откровенно трясёт от неожиданно нагрянувшего холода.       Да уж, сказать, что он вчера переборщил с алкоголем — значит нихуя не сказать.       Вообще, он так-то даже и не планировал всерьез бухать с Лиф, так как, когда та предложила выпить, он думал, что они ограничатся только двумя бокальчиками вина, зная их непереносимость алкоголя…       Что ж. По итогу, после того, как они вылакали всю бутылку, не заметив этого во время разговора, к моменту опустошения бокалов Лиф, уже едва ли стоя на ногах, с громким смехом стащила из кабинета отца открытую бутылку виски, которая окончательно снесла им обоим крыши. Закрывшись на чердаке дома и передавая друг другу бутылку, они дузили алкоголь прямо с горла, смеясь над всякой хернёй и постоянно друг друга подкалывая. В какой-то момент они даже и вовсе ударились в слезы, рассуждая на тему смысла жизни и первых влюбленностях — на счастье Ди, Лиф уже давно знала, что когда-то нравилась ему, и слава богу, они разошлись все такими же лучшими друзьями, взаимоотношения которых давняя влюбленность Ди ничего не испортила — а потом рассуждая о будущем, пока они вновь не вернулись в прежнее состояние неудержимого веселья.       Это самое веселье по итогу окончилось неожиданным возвращением отца Лиф, который мало того, что будет яро против нахождения в их доме какого-то парня, так ещё и точно попытается убить если не дочь, то этого самого парня за почти выпитую бутылку треклятого виски.       Ди правда, правда не хотел оставлять лучшую подругу на растерзание ее отцу, но Лиф не оставила ему выбора и буквально выперла его из дома через окно, а там — по водосточной трубе вниз, дабы ее папа не заметил в их доме нежданного им гостя. Благо, проблем при побеге у Ди не возникло, а когда он почти пришел домой, по дороге несколько раз чуть не навернувшись, Лиф ему даже отзвонилась, с хихиканьем доверительно прошептав, что папа ее не прикончил, а даже пожалел, когда она ему сказала, что ее так доконали учёба, проблемы, окружение и частое отсутствие папы дома, а оттого одиночество, что тот растрогался и ничего не сказал про пьяную вдрызг дочь на полу чердака. Даже наоборот — обнял, потискал и предложил на выходных сгонять в кино или аквапарк.       Ди после этих слов облегчённо вздохнул, с нежной улыбкой пожелав девушке хороших выходных, а пока что — спокойной ночи, — и наконец отчалил к себе, с трудом забравшись на крышу гаража, а оттуда и в комнату.       Окно он не закрыл, поленившись это сделать — и вообще, пусть комната проветрится! — о чем сейчас горько жалел, уже будучи не в состоянии терпеть бьющие в глаза лучи солнца.       Это ясно говорило об одном — пора вставать.       Но были ли силы на это?       Отнюдь.       Оттого Ди уже, если честно, не в первый раз задался вопросом о том, куда там Хэви так торопился и куда сорвался, учитывая то, что эта неожиданно ушедшая в одиночество задница почти половину лета не выходила из дома. Вряд ли он в такое время побежал тусить с друзьями и вряд ли ушел гулять, учитывая то, какая сейчас поди жара на улице. Дела у него что-ли появились какие-то?..       — Да ладно, он наверное просто в магазин пошел… — буркнул под нос блондин, глубже зарываясь носом в подушку…       …чтобы в следующую секунду уже скрупулёзно вслушиваться в каждый гудок, ненавидя себя за излишнее любопытство и в некотором роде даже беспокойство.       Исключительно братское, конечно.       — А…Алле?       — Где твою жопу носит? — злобно прохрипел Ди, что, наконец более четко услышав свой голос, стыдливо перевернулся на бок.       Стыд-то какой.       — Э, на улице носит.       Действительно…       — Воу, неужели наш депрессивный домосед решил наконец покинуть зону своего сомнительного комфорта? — лениво протянул юноша, наконец зарывшись носом в подушку и необычайно внимательно начав вслушиваться в каждый шорох по ту сторону трубки.       Как это, пожалуй, жалко выглядело.              В ответ на вопрос Ди услышал лишь недовольное фырканье, что заметно его напрягло, а спустя какое-то время тишины и глухого пения птиц младший брат наконец-то соизволил тихо ответить:        — Я думал, тебя уже давно нет дома.       — Ну да, как же… Покинешь тут дом с головной болью… — нехотя протянул блондин, обратно перевернувшись и устало откинув голову на подушку.       Неожиданно сильно ему сейчас захотелось в душ…       Хэви какое-то время молчал, шурша чем-то на фоне, что чередовалось с явным шарканьем кед по асфальту и ревом изредка проезжавших мимо машин. Ди уже думал отключиться, поняв, что вразумительного ответа от брата он не услышит, да и допытываться у блондина не было никаких сил, но мелкий вновь опередил его, неожиданно тихо спросив:       — К слову, а во сколько он вообще вчера вернулся домой?       Не сразу поняв, почему Хэви обратился к нему в третьем лице, Ди нехотя пробормотал:       — Далеко за полночь…       — Ты как будто с бодуна только встал… — с весельем ответил брат, заставив старшего раздраженно нахмуриться и едва слышно буркнуть «да ты сама внимательность», как неожиданно, все веселье резко пропало из голоса мелкого и заменилось недовольным подозрением, — Только не говори, что ты реально вчера бухал…       — Тебя это ебать не должно, — злобно огрызнулся блондин, предприняв первую попытку осторожно сесть.       От того, что попытка вышла неудачной, злость лишь сильнее вскипела в усталом теле.       — Хоть бы меня позвал, если ты вчера с Лиф был!       — Мы вчера оба были не настроены на присутствие третьего лишнего в нашей компании, — огрызнулся блондин, наконец сумев встать с кровати и едва ли не грохнуться на пол из-за головокружения.       На той стороне провода на какое-то время стало тихо, пока Ди упрямо старался не осесть на пол, а потом, раздалось негромкое фырканье и явно наигранно беззаботный голос протянул:       — Ди, сомневаюсь что-то, что во время совместной попойки Лиф забудет лицо своего парня и переспит с тобой.       После этих слов Ди словно бы перемкнуло.       Не сказать, что он так сильно ревновал подругу к тому самому парню, который ей сейчас и не парень вовсе, а так, пока что любовно-сексуальный интерес, ещё не ответивший взаимностью, но ответивший явной заинтересованностью, однако признавать тот факт, что его продинамили, а этого смазливого эмо-гитариста — нет, было неприятно.       Как и неприятно слышать подобное заявление из уст родного брата, который не знал всей ситуации с разных ракурсов, но уже считал, что может ее как-то комментировать.       — Оставь свои тупые шутки при себе, долбоеба кусок, — глухо прорычал блондин, прижав телефон как можно ближе к уху и на секунду услышав мерзкое хихиканье брата. Ублюдок, — Ты так и не сказал, где конкретно твою жопу носит.       — Господи, ну в кои-то веки я решил пойти гулять, — раздраженно огрызнулся теперь уже Хэви, чем-то громко скрипнув, — А ты, как в старые добрые, в кои-то веки торчишь дома. Радуйся, что меня и предков нет, и… Не знаю… Подрочи там, что-ли, может хоть голова болеть перестанет.       На мгновение Ди показалось, что он оглох.       Медленно краснея и пустым взглядом сверля пол, он растерянно открывал и закрывал рот, вовсе и не зная, что ответить на это неожиданное предложение. Внизу живота в ответ на эти слова неожиданно потянуло, и ошарашенно уставившись на свой пока не напряжённый пах, Ди нервно кашлянул, неловко прижав ладонь к пунцовой щеке и наигранно равнодушно протянув:       — Что ж… Удачной прогулки, что-ли. Предупреди, когда будешь идти домой, и купи чё-нить похавать, а то небось ты уже все хлопья сожрал, — торопливо закончил Ди, стараясь не акцентировать внимание на этом недвусмысленном «предупреди, когда будешь идти домой».       На его счастье, Хэви вполне ожидаемо ведётся на провокацию про хлопья и возмущено восклицает, что оставил брату целую порцию, на что Ди поспешно его благодарит и резко посылает, в спешке обрывая телефонный разговор и отбрасывая треклятый телефон в сторону.       Сердце почему-то бешено бьёт в грудную клетку, а ладони подозрительно потеют, пока Ди нервно косится в сторону безмолвно лежащего на кровати телефона, из которого, как в некоторые мгновения казалось Ди, до сих пор раздавался насмешливый смех брата, что явно был не более, чем самообманом или слуховой галлюцинацией.       Вчерашняя пьянка вновь даёт о себе знать взрывом неожиданной головной боли, от которой Ди болезненно шипит и в спешке ищет в личной коробке с лекарствами аспирин, который, вроде как, должен немного помочь, а после находки искомого, Ди рывком достает из полки шкафа чистое полотенце и неспеша, слегка пошатываясь, тащится в душ, уже предвкушая жар горячих воды и пара, запах свежести и, наверное, даже лёгкого удовлетворения.

***

      — Да иду я, блять, иду! — раздраженно ворчал Ди, безуспешно пытаясь зафиксировать несчастное полотенце на своих бедрах.       Из-за него он так некстати вновь вспомнил о Хэви, что не так давно тоже едва не стал жертвой открывшихся гениталий — правда, его, в отличие от Ди, даже при свидетелях это ни капли не колыхало — и щеки неожиданно обожгло румянцем, отчего Ди нахмурился ещё сильнее, стараясь наконец выпихнуть мысли о брате из своей головы.       Надрывающийся от звонка Лиф телефон с голосом Шэдоус на рингтоне отлично помог переключиться, и потому, убедившись, что ему сейчас звонят не по видеозвонку, с целью увидеть его опухшее и раскрасневшееся лицо, а по обычному аудио, он нехотя отвечает, прочищая горло и ставя разговор на полную громкость, чтобы пока смартфон отложен, он успел привести себя в порядок.       — Хей, темный принц, ты там живой?       Тяжело вздохнув в ответ на этот довольный жизнью голос, Ди ворчливо пробубнил:       — Как уж тут не быть живым…       — Мда… Радостью ты явно не блещешь.       — А есть повод? — спокойно спросил Ди, с удовольствием стянув с себя долбаное полотенце и кинув его в другой конец комнаты — похуй, потом уберет — после задумчиво схватившись пальцами за резинку лёгких шорт.       — Ну не знаю… Вчера мы неплохо так оторвались, я б сказала.       — О да, определенно… — рассеяно согласился Ди, вновь прокрутив в голове сказанные ранее братом слова:       «Подрочи там, что-ли, может хоть голова болеть перестанет».       Проверить этот способ избавления от головной боли хотелось ну ой как сильно. Несмотря на то, что у него был прекрасный шанс передернуть ещё в душе, Ди все никак не мог выкинуть из головы понимание того, что самоудовлетворением он в кои-то веки может заняться и в своей кровати. Причем не поздно ночью, зажимая рот ладонью и агрессивно надрачивая, стараясь завершить процесс мастурбации как можно быстрее и как можно тише, а днём, в абсолютно пустом и тихом доме, где ему никто, абсолютно никто не помешает…       Ди не очень-то задавался вопросом, где щас пропадают родители, однако странная уверенность в том, что дома их не будет ещё ой как долго наравне с мелким, раньше времени пускали по коже мурашки сладкого предвкушения и ожидания, словно бы Ди уже заранее решил, как скрасит в этот ближайший час свой чертов досуг. Он уже представлял, как отдастся с головой плотским утехам, которыми он не баловал себя очень давно, а внизу начало вновь предательски тянуть и ныть, намекая на подступающее возбуждение, и…       — Ди… Ди! Ди Метал, ёб твою налево!       — Я слышу тебя, не ори, — на автомате ответил Ди, уже опустив шорты на уровень паха и начав задумчиво теребить шнурки от их пояса.       — А хули не отвечаешь тогда? — возмущённо спросила девушка, на что Ди, с тихим вздохом не задумываясь ответил:       — Да думаю вот, подрочить в отсутствие Хэви, как тот сам и посоветовал, или…       Лиф после этого заявления ошарашенно заткнулась, ровно как и Ди, что стыдливо вспыхнул, округлив глаза и плотно поджав губы. Девушка пару секунд молчала, а потом неожиданно задумчиво замычала, в голове Ди сейчас явно потирая подбородок и щуря глаза в пытливом мозговом штурме.       — Когда ты там в последний раз нормально дрочил?       Крепко сцепив зубы и судорожно вздохнув сквозь них, парень робко буркнул:       — Не помню я… Давно. Из-за того, что Хэви постоянно дома, я даже не задумывался о таком…              — Охренеть… Он чё, пол-лета дома просто просидел?!       — Это все, что тебя волнует?       Задорно хихикнув, Лиф беззаботно откликнулась:       — Да мне прост интересно. Ну слу-ушай… Раз уж у тебя давно не проводилось случая, то нах тогда его упускать сейчас?       — Действительно, — закатил глаза Ди и кинул, наконец, шорты обратно на кровать, — Думаешь, тогда реально…       — Не думаю, а прямо говорю, что стоит выбрать, — уверенным и не терпящим возражений голосом ответила Лиф, наверняка пару раз кивнув головой для правдоподобности.       Тихо фыркнув этому самоуверенному тону, Ди пару секунд попялил в окно, мысленно отметив, что пора бы наконец его закрыть, а потом, взяв в руки телефон и уставившись уже на свое отражение в зеркале, покладисто протянул:       — Думаю, ты права.       И прежде, чем Лиф успела что-то ответить, одним резким движением сбросил вызов и сразу зашёл в браузер, после запрыгнув в кровать и в предвкушении начав вбивать новый поисковой запрос.

***

      Такой блаженной неги он не испытывал давно.       Предэякулят на твердом и уже покрасневшем от прилившей крови пенисе смущающе хлюпнул после витиеватого движения рукой, и дальше крупной каплей скользнул к основанию органа, огибая слабо выделяющиеся венки и двигаясь к поджавшимся от возбуждения яйцам.       Ди тяжело дышит, пустым взглядом сверля экран телефона с включенной грязной порнухой, где худенькую блондинку грубо трахают сразу с двух сторон два крепких — не черных, это не из того мема! — высоких парня. Ди не особо следил за сюжетом и за процессом — ему достаточно было просто слышать эти наигранные стоны и хлюпы смазки, а далее он по классике уже все додумывал сам, откинув голову на подушку и периодически переводя поплывший взгляд на потолок.       Во время каждого «сеанса» мастурбации мысли Ди витали вокруг каких-то размытых образов, которые вряд ли можно было считать за полноценную фантазию о чем-либо. Порнуха была включена чисто на фон, объекта симпатии, а соответственно дрочки, у него тоже не было, и какие-то конкретные скрытые мечтания у него аналогично отсутствовали.       Не было развратных мыслишек по типу «как бы хотелось грубого секса» или «вот бы попрактиковать БДСМ», или «хочу чтобы меня трахнули в задницу» и так далее. О нежнятине, розовой соплятине Ди тоже особо не думал. Блять, о чем он вообще думал?       В голове расплывчатый образ водил по его телу ладонями, то нежно лаская, то грубо нажимая на кожу; шептал на ухо грязные пошлости, чередующиеся с трепетными комплиментами; осыпал бледную кожу поцелуями, водил языком по каждой впадинке, оставлял редкие, но сильные укусы…       Ди даже не был точно уверен в том, что этот образ точно женского пола, поскольку иногда фантазия приобретала притягательную хрипотцу низкого голоса, широкие мозолистые ладони и подозрительную твердую выпуклость тыкающуюся в блондина где-то в районе бедер. Ди готов признать тот факт, что фантазия у него зачастую работает слабо, однако представлять, даже если что-то неопределенное, он умел мастерки.       Может… Может сегодня попытаться представить кого-то конкретного?       На стыд Ди, первой же девушкой, пришедшей ему на ум, стала Лиф. Ожидаемо, конечно, однако все равно неприятно, и от греха подальше, зная, что в его голове женским образом всегда будет выступать лучшая подруга, Ди переключился на представление мужчины, несмотря на возмущенный писк его гетеросексуальности. Впрочем, не таким уж натуралом считал себя Ди…по правде говоря, на пол партнёра ему банально было похуй.       Из-за по-прежнему включенной порнухи голова сама подкинула ему образ подкаченного высокого мужчины. С обольстительной улыбкой и дьявольскими, хищно прищуренными глазами. С длинными волосами, поскольку для Ди мужчина автоматически казался более привлекательным, если у него, также как и у всего родного окружения Ди, были длинные патлы. Точного цвета глаз, волос и даже кожи не было: Ди хватало только образа. И, о… Наконец-то.       Картинка однозначно стала слаще.       Блаженно улыбнувшись и толкнувшись бедрами навстречу собственному кулаку, Ди тихо простонал от страстной картинки под веками и фантомных ощущений чужих прикосновений, о которых ему пока доводилось лишь фантазировать. Откинув голову на подушку и вернув спадающий левый наушник на место плечом, Ди мутным взглядом вновь посмотрел на экран, уже не отдавая отчёт собственным мыслям и едва ли не представляя самого себя на месте этой девушки. И если в обычном состоянии его бы охватил жар стыда и отвращения, то сейчас…       Рука ускоряет свое движение, а бедра начинают дрожать от подступающей разрядки. Крики девушки в наушниках тоже становятся громче, и простонав вместе с ней в унисон Ди почти…почти…       Оглушительный хлопок дверью, удар ручки о стену и приглушённый возглас и Ди резко распахивает глаза, мгновенно натыкаясь взглядом на ответный внимательный взор зелёных глаз. Едва ли натурально не заорав от испуга и шока, Ди резким движением сдергивает наушники, выкидывая выключившийся телефон на пол, и натягивает на голые бедра одеяло, чувствуя как в глотке оглушительно бьётся сердце. Глаза едва ли не слизятся, а голова кружится от всплеска адреналина, пока его тело дрожало от метающегося в груди урагана эмоций: страха, стыда, растерянности и злости. И эти чувства были так сильны и распирающи, что Ди даже не сразу нашел, что сказать и что предпринять, чтобы брат не смотрел на него таким…таким…       …плотоядным взглядом.

***

      …от многообещающего «обязательно» и приятного ощущения горячего влажного языка, размашисто лизнувшего весь член, Ди шипит сквозь зубы, а затем срывается на звонкий стон. Удовольствие накатывает волнами, толкает за грань оргазма, но вместе с этим не даёт добраться до конца из-за недостатка ощущений.       Несмотря на покорное смирение и сдачу махинациям брата, Ди все равно не до конца принял все ныне происходящее, внутри по-прежнему разрываясь от противоречий и воплей неожиданно проснувшихся совести и морали.       Те во всю глотку голосили что-то об аморальности их действий, ненормальности связи и прочее, прочее, прочее, но собственные стоны и хлюпы смазки и слюны где-то внизу с успехом заглушали эти мысли, подтверждая безоговорочную победу матушки похоти.       Эта самая похоть обольстительно шептала на ушко что-то о важности получения удовольствия и насмешливо тыкала блондина в факт его девственности, как будто это было нечто постыдное. Словно до сих пор не стать добровольным пленником чужого рта было намного хуже, чем прямая ебля с родным братом, тем более учитывая то, что это он выступал инициатором.       И от мысли о том, что в случае чего всю вину в их далеко не братской утехе можно свалить на Хэви, Ди заметно полегчало, отчего его тело наконец соизволило расслабиться и отдаться навстречу столь приятным ощущениям.       Хэви это чувствует и, зараза, удовлетворенно ухмыляется, целуя текущую щёлочку на головке и свободной ладонью перекатывая яички. Язык лижущими движениями нежит ствол, скользит к яйцам, а оттуда — к расселине, отчего Ди то и дело напрягается, сжимая ягодицы и кидая на брата опасающийся взгляд. Оба понимали, что данное старшим добро на анальную дрочку в любом случае рано или поздно окончится посягательством на это бледное седалище, но тот же Ди отчаянно не хотел признавать это и мысленно всячески оттягивал момент неизбежного. А пока старший брат метался в противоречиях и лёгком страхе, Хэви с предвкушением кусает внутреннюю сторону левого бедра, с каждым новым укусом всё больше приближаясь к промежности.       Влажный поцелуй под яичками и Хэви почти переходит к сжимающемуся анусу, пока Ди не хватает его за волосы и не оттягивает недовольно зашипевшего брата от входа.       — Т-ты… Хах, хоть раз делал такое… Ну…       — С парнями? — с готовностью спрашивает рыжий, на что Ди робко кивает.       — Да.       — Честно сказать, у меня вообще опыта в сексе — ноль, — кисло улыбается Хэви, в ответ на нервное дёрганье брата прижимая его бедра к кровати, — Нет, ты не думай, что я тебя трахать собираюсь…       — Попробуй только, — шипит Ди.       — …моей целью является совершенно другое, — обезоруживающе улыбается младший, и несильно сжимает основание текущей эрекции, — В первую очередь — твое удовольствие.       — Я бы с успехом и сам его достигнул, если бы ты не ворвался в комнату, — ворчливо парировал Ди, отпуская чужие волосы.       Извиняюще улыбнувшись, Хэви вновь мягко поцеловал алую головку, заставив старшего дёрнуться, и тихо ответил:       — Ну-ну, Ди. Не злись. Обещаю, тебе понравится. Тем более, ты сам предложил мне однажды так… Мм, подрочить.       Упрямо поджав губы, Ди раздраженно буркнул:       — А ты прям так уверен в том, что мне это понравится?       — Ну не ограничиваться же тебе только теорией, Ди!       Ди вновь раздраженно вздохнул, даже несмотря на приятные движения чужой горячей ладони по члену. Упрямость брата в самых неожиданных ситуациях нередко доводили старшего до белого каления, но в этот раз Хэви просто превзошёл себя.       Попытки доказать, что от стимуляции простаты действительно можно получить стоящее того удовольствие? О боже.       Ну не признаваться же Ди брату в том, что о всем кайфе стимуляции простаты он знает не только на теории. Однажды посещенный уролог — пап, спасибо, блять, большое — и его пальцы в заднице настолько впечатлили Ди, что он потом однажды сам поддался на провокацию сознания и один (!) раз таки повторил подобный опыт.       Но только один. И даже то, что он был таким классным не значит, что…       Ох…       — Тебе точно понравится, — упрямо повторяет Хэви и вновь вбирает головку в рот, повторяя круг этих сладостных мучений.       Воздух заметно нагрелся от взаимодействия двух горячих тел и жаркого солнца. По коже скользят капли пота, от собственного дыхания душно, а влажные волосы неприятно колят шею. Внизу живота приятно тянет, все скручивает от удовольствия, и из-за этого наружу так и рвутся блаженные стоны.       Разрядка сквозит на горизонте, но Ди словно бы заранее знает, что дойти до нее ему банально не дадут.       И, конечно, оказывается прав.       Хэви истязал его тело через член с особым удовольствием и даже садизмом. Хищно улыбался и с каждым разом всё успешнее заглатывал чужой пенис в свою расслабленную глотку. Демонстрировал витиеватые пируэты языком, подключал к стимуляции яйца, а ещё… Весьма недвусмысленно кружил средним пальцем вокруг ануса, размазывая стёкшие к нему капельки слюны.       Между ягодиц неприятно холодит, а само очко, грубо говоря, боязливо сжимается. Ноги так и хочется свести и не дать проникнуть туда глубже положенного, однако какой-то нездоровый интерес и любопытство утешают паранойю Ди, вместе с успокаивающим шепотом Хэви, убеждая блондина в безопасности скорых действий.       Если б все было так просто…       В который раз дойдя до тоненькой грани оргазма не в силах ее перейти, Ди раздраженно, и даже гневно, рычит, жмуря глаза и обнажая зубы. Но не успевает он открыть рот для вполне справедливых и оправданных возмущений, как Хэви с пошлым чпоком выпускает стоящий орган из своего рта и резко приподнимается на локтях.       — Если притронешься к себе — тебе не поздоровится, — угрожающе шипит рыжий и вскакивает с постели, оставляя брата растерянно хлопать глазами и смотреть на дверной проем, где только-только исчез младший брат.       Хэви тем временем тяжело дыша распахивает дверь в коридор и хватает оставленную там ранее посылку. Потом он подрывается к «столику боли» и хватает из стакана с ручками и карандашами канцелярский нож, которым без особой осторожности разрывает туго обтянувший коробку скотч. Треск рвущихся липких лент заставляет Хэви в нетерпении сжимать губы, пока он отчаянно пытается открыть посылку как можно скорее. Распахнув наконец картонку и завороженно оглядев мастерки упакованное содержимое, Хэви мгновенно замечает лежащие на секс-игрушках тюбики смазки и пачку презервативов и резко хватает один из лубрикантов, по пути в комнату брата с ухмылкой отметив, что сейчас он в руках держит ту самую смазку, которая шла как парная с той другой на силиконовой основе, что было просто идеально для анального секса. Ух, ну как почувствовал!       Ди же во время метаний брата из комнаты в комнату едва ли не скулит от желания кончить. Почему-то всерьез восприняв последние слова младшего, он послушно не трогает свой член и компенсирует это лаской груди, тяжело вздыхая из-за пощипываний набухших сосков. Внезапное воспоминание о «палатке» на шортах Хэви пускает в пах импульсы возбуждения, от которого поджимаются пальцы ног. Дыхание сперает, а живот поджимается. Это так интригующе и жестоко, оставлять Ди так долго без возможности достигнуть разрядки, что блондину это неожиданно нравится, ведь в кои-то веки кто-то руководит всем процессом вместо него. А с учётом его ранних фантазий о крепком властном парне с хищным взглядом…       Боже, неужто он этой своей фантазией призвал к себе Хэви?       Ну, сейчас однозначно призвал, раз уж кровать красноречиво скрипнула под чужим весом после мелькнувшего имени «Хэви» в голове.       — Не трогал себя? — с улыбкой вопрошает упомянутый Хэви, неуклюже стараясь открыть новенький тюбик… Смазки? А, так вот куда он там слинял.       — А я тебя слушать обязан? — вполне ожидаемо огрызается Ди, впрочем, предательски смущаясь, что мысленно отмечает про себя младший и усмехается, правильно трактуя реакцию брата.       — Ну-у, это зависит, конечно, только от тебя, — с наигранным равнодушием тянет рыжий, наконец открыв лубрикант и откинув крышку в ворох одеял и подушек, — Но было бы здорово, будь ты более… Послушным.       От горячего дыхания в лицо Ди послушно прикрывает глаза, открывая рот в немом стоне после аккуратного прикосновения пока сухого пальца к анусу. Пальцы правой руки тем временем растирают смазку, тем самым ее согревая — надо же, а у Хэви действительно есть опыт — отчего Ди гулко сглатывает, нехотя все же признавая собственное предвкушение и ожидание…       А сможет ли Хэви провернуть этот «финт с анальным оргазмом» также искусно, как себе представляет Ди? Сможет ли он хотя бы достичь уровня того симпатичного уролога, что бархатным мягким голосом успокаивал краснеющего и зажатого блондина, двигая длинными и невероятно умелыми пальцами в его девственной дырке?       Что он вообще…может-то…       Поцелуй в колено становится приятной неожиданностью. Крупно вздрагивая и уязвленно переводя взгляд на лицо брата, Ди невольно отвлекается на эти блестящие от восторга и экстаза зелёные глаза, каким-то образом упуская из поля ощущений робкое прикосновение влажного и теплого нечто. Ну а когда до заторможенного мозга Ди доходит происходящее, губы сами собой образуют идеальную «о», после которой Хэви мягко усмехается.       Указательный палец кружит по дрожащим мышцам, а потом аккуратно проникает на одну фалангу. Ди резко вздыхает, а Хэви внимательно следит за каждой эмоцией, мелькающей на лице напротив, дабы случайно не сделать слишком нежному в плане комфорта брату больно. Спустя какое-то время палец двигается дальше, пока под нервные вздохи Ди не доходит до костяшки, из-за чего со свистом выдыхает уже Хэви. Ди крепко стискивает в ладонях простыню, испуганно жмуря глаза от чувства инородного предмета в заднице, а потом рвано выдыхает, пытаясь внушить самому себе, что ничего страшного в происходящем нет. И у него с успехом это получается, благодаря чему через десять минут в его входе уже плавно двигается аж два пальца под благословенным и восхищённым взглядом Хэви.       Смазка пахнет клубникой и вызывает странные чувства в груди. Она прозрачной каплей скользит из дырочки по пальцам, далее — по кисти, а оттуда на простыню.       Добавлять третий палец Хэви не видит смысла: не для секса же растягивает. И потому, твердо кивнув самому себе, он с большим удобством устраивается на кровати, дабы ничто не отвлекало его от поиска простаты в чужой заднице.       От очередного осознания того, что Ди сейчас так податлив и покорен в его руках вызывает желание кричать от счастья и восторга, а понимание того, что после этой «игры» с пятой точкой брата Хэви ждёт пожизненный игнор, сам рыжий упрямо гонит от себя, не желая разочаровываться в жизни раньше времени. И потому он с большим усердием и, блять, любовью аккуратно гладит внутренние стенки кишки, пробуя разные углы для поиска того самого заветного бугорка.       После недовольного вздоха Ди и чуть сместившихся узких бедер угол вновь сменяется и становится точным попаданием, поскольку Ди после этого удивлённо вскрикивает и распахивает глаза. Хэви, получив долгожданную реакцию удовлетворено жмурится, растягивая губы в дьявольской улыбке и резко, безжалостно задав быстрый темп.       Пальцы двигаются быстро, с влажным недвусмысленным хлюпом, от которого щеки у обоих темнеют все больше от румянца. Пот льет ручьем, член стоит колом, а изо рта рвутся вздохи вперемешку со стонами. Раздаются шуршание одеяла и редкие скрипы кровати. Глухие шлепки свободной ладони по голому бедру и рычание в прижатый ко рту кулак.       Они сходят с ума от этой запретной, но такой сладкой близости, признанной такой по безмолвному обоюдному согласию. Они не хотят покидать эти мгновения взаимного удовольствия, не хотят возвращать здравый смысл и давать рассудку восторжествовать. Им обоим хочется застрять в этом моменте откровенного кайфа, однако долго так продержаться они оба однозначно не смогут.       Ди так уж точно.       Неожиданно подкинув бедра и начав рвано двигать ими навстречу чужим пальцам, Ди хрипло вскрикнул, изогнувшись в пояснице и кончив на подставленное лицо. От вида стекающего семени по красному лицу брата Ди едва ли снова не кончает, отчего его удерживает лишь только-только достигнутый оргазм. Вздохи так и рвутся из растерзанной глотки вместе с шквалом вопросов и возмущений, которые хлынули в голову с первым глотком относительно свежего воздуха. Но Ди их не задаёт: по одному лишь взгляду на брата становится понятно, что ответы на свои вопросы он не получит, да и разъяснения отношений ровно также не принесут никаких результатов. Сил на это моральное насилие обеих сторон тоже не было — куда больше сейчас хотелось завалиться спать на часик другой после такого-то оргазма. Анального, блять.       И благо, от серьезного разговора они действительно успешно спасаются, да ещё и с подачи внезапно пришедших родителей. Спасибо, что они хоть успели вовремя закончить свои дела.       Хэви резво подскакивает с кровати, почти болезненно морщась от давящей на стояк ширинки, и поправляет одежду, вытирая чужую сперму с лица предплечьем. Ди, увидев это, со смущенным лицом морщится и кивает в сторону открытой упаковки влажных салфеток на столе. Хэви замечает кивок и покладисто идёт к столу, благодарно кивая и вытирая семя с рук. В комнате так и сквозит напряжение и недомолвки, факт существования которых никто из них не решается даже озвучить.       Да и озвучивать ничего не приходится: громогласный материнский зов кого-либо из сыновей прерывает густую и тяжёлую тишину комнаты, заставляя обоих братьев встрепетнуться.       Поправляя волосы и упрямо не смотря на старшего, Хэви все же находит в себе силы в резком глубоком вздохе для одного лишь единственного предложения:       — Если захочешь чего-то большего, помимо такой… дрочки… То только скажи. Я… С радостью помогу.       …после которого Хэви пулей вылетает из комнаты, боясь лишний раз наткнуться на протрезвевший ледяной взгляд голубых глаз.