Сердце из стекла

Северус медленно нагнулся, чтобы поднять фото. Воспоминания нахлынули резко и безжалостно. Вот Марлин садится за парту рядом с Лили и её иссиня-чёрные волосы чудесно гармонируют с рыжими локонами Эванс. Вот она смеется — заразительно, громко и украдкой косится на кого-то в школьном дворе. Северус наблюдал за Лили всё время, с тех пор как они поссорились, а Маккиннон была её подругой. Её лучшей подругой. Так что он невольно следил и за ней тоже. Они с Регом иногда гадали, кто же тот парень, на кого она так сильно хочет произвести впечатление. А потом увидели её с Рабастаном Лестрейнджем. Она помогала ему с учебой и просто сияла. Снейп слишком хорошо его знал, увы. Он был постоянным клиентом, скупая большую часть того, что он производил. После того, как Лестрейнджа едва не исключили за употребление ЛСД в школьном туалете, он присмирел и начал посещать некоторые занятия. А ещё искал другие способы наполнить жизнь смыслом. Почти натуральные вещества были менее заметны, а в дополнение к ним шёл секс. Марлин была влюблена по уши, а Рабастан гулял то с одной, то с другой, а к ней обращался только по учёбе. — Вы её знали? — спросила Гермиона. — Мы учились вместе, — ответил Снейп, протягивая ей фотографию и стараясь выглядеть равнодушно, — это было очень давно. — Ясно, — Гермиона быстро собрала рассыпавшиеся листы и прижала папку к груди, — я схожу за сандвичем, да? — Да, — кивнул Северус, опустив глаза. Она тихо прикрыла за собой дверь архива и прокралась к своему рабочему столу, спрятав папку в безразмерную сумку. Отчего-то её насторожило выражение лица мистера Снейпа, но она пока не поняла, почему. Отбросив лишние мысли на время, она решила узнать ещё раз, согласится ли детектив Блэк отпустить Грегори и своего лучшего друга. Она была уверена, что Регулус уже ушёл домой, когда стучала в его кабинет. И планировала отпустить бывшего учителя, да и Гойла тоже, а потом сказать, что сделала это рано утром. Учитывая, что весь участок пребывал в полном раздрае, вряд ли кто-то бы заметил. Гарри и миссис Помфри приходили поздно, а остальные вряд ли заметили бы. Но детектив Блэк, сгорбившись, сидел за столом и что-то строчил в своем ежедневнике. И, разумеется, её робкая просьба отпустить драчунов… снова… была отклонена. — Гермиона, — устало повторил Регулус, подперев кулаком щёку и задумчиво глядя на девушку, — драка есть драка. И я не позволю подобному происходить в моем участке. Ты поняла? Неважно, кто и с кем дерется и почему. Даже если это Снейп. Даже если это мой родной брат. Особенно, если это будет Сириус. — Но детектив Блэк, я… мне кажется, что это сказалось горе. Грегори потерял подругу, а мистер Снейп почти дочь… или я не знаю, как это назвать, — слегка покраснела Грейнджер, нервно покусывая губу и умоляюще глядя на начальника. — У нас нет места, чтобы они оба могли поспать. И они точно хотят есть. Я не думаю, что сейчас нам нужны… жалобы населения, — тихо, но решительно проговорила Гермиона. Регулус протяжно вздохнул, массируя виски. На самом деле Грейнджер была права — стоило отпустить обоих идиотов и заняться расследованием, но ему отчаянно хотелось обрести хоть какой-то контроль над ситуацией. Убийство Панси выбило его из колеи, и он был по настоящему растерян, но не хотел, чтобы это кто-то заметил. Особенно его подчиненные. Им всем нужна была ясная голова, чтобы поймать того, кто это сотворил. — Ты хотела посмотреть дело Маккинонн, верно? — внезапно спросил он, меняя тему. Гермиона нахмурилась. — Да, я полистала его, но пока не сделала никаких выводов. К тому же, мистер Флитвик не разрешил его заново открыть, и думаю, что нам нужны для этого более веские основания. — Так вот и займись этим. Мне не дает покоя то, что местоположение… тел было идентичным. Марлин нашли в гостиной на ковре. — И на столе тоже были свечи, — Гермиона кивнула, — я поняла, почему вы хотите связать дела. Правда, Панси тогда была ребенком… Она не могла знать Марлин Маккиннон… — Не могла, — кивнул Регулус, — перечитай все материалы еще раз. Найди то, что их связывало. Я думаю, что связь должна быть где-то в прошлом. Или, может быть, Панси что-то узнала о том деле и кому-то рассказала… Если Марлин убили, то это кто-то из её окружения. И он или она до сих пор на свободе. — Панси могла что-то узнать и случайно проговориться убийце, не зная, что это он! — Гермиона разволновалась. — Или она… меня смущает, что она нигде не работала, лишь пыталась устроиться, но при этом на что-то жила. Грегори не давал ей денег, мистер Снейп тоже. Так как она зарабатывала? — Есть еще Реддл… она же везде бывала с ним, — Блэк скривился, — он вполне способен содержать любовницу. — По реакции мистера Реддла я бы не сказала, что он горюет о Панси, скорее наоборот, он был рад, — возразила Гермиона. Блэк неожиданно издал хриплый смешок, глядя на девушку. — Что? — недоуменно спросила она. — Ты — хороший человек, Грейнджер, и я думаю, что тебе не понять, когда мужчины просто… используют женщин. Для удовольствия — и исключительно своего. Том Реддл — старый и баснословно богатый мерзавец, а Панси… Ну она далеко не мисс Америка, хотя и очень красивая. Была красивой. Гермиона слегка оскорбилась, но решила, что не станет обсуждать с начальником свою неудавшуюся личную жизнь и Рональда Уизли, для которого всё в этой жизни значили лишь его удовольствия, которые включали вкусную еду, футбол, бары с друзьями и девушек. Предпочтительно, блондинок, но при отсутствии таковых подходили и другие, лишь бы смотрели ему в рот, восхищались его мускулами и не нудели, как его унылая невеста. — Ты не понимаешь, Герм! Это просто секс, она вообще для меня ничего не значила! — фыркал Рон, когда она ловила его на очередной измене. — Господи, какая же ты ханжа! Ты сама виновата в том, что я вынужден искать удовольствия на стороне, если бы ты была не такой равнодушной к сексу, я бы спал только с тобой, пойми! Ты — моя невеста и должна удовлетворять меня, вместо этого ты всё время сидишь, уткнувшись в книжку! Мы же решили, что ты не пойдешь в колледж в этом году. Да и в целом я думаю, что он тебе и не нужен — родится ребенок и будет не до всякой зауми. — До родов ещё очень долго, Рон, и мне совершенно нечем заняться. Мы сдали экзамены, и пока ждём результатов, мне что, просто сидеть? — возмутилась Гермиона, привычно глотая обиду от его ужасных слов. Она знала, что Уизли далеко не подарок, но влюбилась в него ещё в средней школе, и так отчаянно хотела, чтобы он обратил на неё внимание, что готова была терпеть многое. В выпускном классе они начали встречаться, и поначалу всё было идеально — Рон дарил ей цветы, провожал домой, водил в кино, был нежным и внимательным, даже познакомился с её родителями и ездил с ней вместе навещать дедушку в доме престарелых. В одной постели они оказались перед последним экзаменом — парень устал ждать и так настойчиво уговаривал, что Гермиона не смогла отказать. И, как в плохих фильмах, она забеременела. Рональд сразу же предложил пожениться и не подавать документы в колледж — ей не подавать. Сам он собирался продолжить играть в футбол и рассчитывал на стипендию в местном колледже, чтобы быть ближе к ней и ребёнку. Казалось, что всё складывается прекрасно, несмотря на то, что ей было горько от того, что придется отложить образование на неопределенный срок. Про беременность они решили никому не сообщать, а свадьбу планировали на конец лета, сразу после зачисления Рона в колледж. Весь городок знал, и Молли Уизли светилась от гордости, когда вместе с Гермионой планировала торжество. Дальнейшее было словно дурной сон, когда так хочется скорее проснуться, но никак не получается. Домой к Гермионе, которая тогда жила с родителями, заявилась Лаванда Браун. С очень заметным животом, сказав, что это ребенок Рона Уизли, и будь она не она, если малыш не родится в законном браке. — Так что, дорогуша, отменяй всё! — высоким звенящим голосом велела Лаванда, поглаживая выпуклость под летним розовым платьем. — Бон-Бон обещал мне, что женится, и ты тут совершенно лишняя. Уж не знаю, чем ты его держишь, правда — ни кожи, ни рожи, но против ребенка — его сына — ты пойти не смеешь, если ты адекватная. Гермиона хватала воздух ртом, будто золотая рыбка и не могла отвести взгляда от живота Лаванды. Мир рухнул и разбился вдребезги. Она не знала, как ей сказать, что и она беременна, просто пока незаметно, и что любит Рона, пусть он и поступил как последняя скотина. И что она отложила всю свою жизнь ради Уизли, а теперь… теперь у неё ничего не осталось. Ровным счётом ничего. — Конечно, Лаванда, — непослушными губами выговорила Грейнджер, — конечно я всё отменю. А Рон знает, что ты здесь? Лаванда покраснела. — Нет, но я ему расскажу, что ты поступила как нужно и поняла меня. Спасибо, Гермиона. — Счастья тебе, Лаванда. Смотря вслед фигуре соперницы, она хотела умереть. Прямо здесь и сейчас, ведь больше ей ничего не оставалось. Всю её жизнь отобрала другая. — Я тогда пойду, детектив Блэк? — Гермиона, выбросив из головы мысли о прошлом, выжидательно посмотрела на Рега. — Уже поздно, день был… мягко говоря, тяжелым. Вам бы тоже поспать. И побриться. — Ты права, — Регулус захлопнул ежедневник, — Поттер уже улизнул, остальные тоже разошлись, кроме дежурного. — Я запру всё, идите отдыхать. Схватив куртку, Блэк дернул молнию и, на миг замерев, устало велел: — Отпусти Гойла. И Снейпа, будь он неладен, тоже отпусти. Ты права, у нас нет условий, чтобы кого-то задерживать. Кажется, нужно поговорить с мэром о некоторых дополнительных затратах на нужды участка. — Хорошо, — кивнула Гермиона, пряча улыбку, и, дождавшись, пока он запрет кабинет и направится к выходу, поспешила к единственной в участке камере, где Гойл сидел ровно в той же небрежной позе, в которой они его оставили. Миссис Помфри обработала его разбитый нос и дала лёд, чтобы приложить к синякам. — Что, я оправдан? — насмешливо спросил Грег, завидев её. — Мне это стоило больших усилий, так что я надеюсь, что ты будешь любезен и больше не станешь нападать на мистера Снейпа, — произнесла Грейнджер, отпирая замок. — Больно надо, — Грегори встал, с хрустом потягиваясь, — он сам нарвался. Если не будет больше, то и я не стану. Гермиона тихо вздохнула, скосив взгляд на стол дежурного полицейского, который в этом момент увлеченно разгадывал кроссворд, прихлебывая кофе из огромной кружки. Филиус Флитвик ушёл, как и все остальные. Она дождалась, пока Регулус уйдет и его машина растает в темноте, прежде, чем отпереть камеру. — Слушай, Грегори… — нерешительно начала она. — Я могу кое-что сделать для тебя, но ты мне дашь взамен информацию. Гойл свёл брови, непроизвольно придвинувшись ближе к девушке. — Какую еще информацию? — Не здесь. Гермиона поманила его за собой в коридор, где располагались кабинеты Рега и Флитвика, а слева был морг, представляющий собой крохотную комнату с тремя ящиками для хранения тел, один из которых занимал старичок Марчбэнкс, до которого ни у кого так и не дошли руки, а второй — Панси Паркинсон, аккуратно одетая и приведенная в порядок экспертом, проводившим вскрытие. Остановившись у запертой двери, Грейнджер скрестила руки на груди, серьёзно глядя на Грегори. Тот замер, насторожившись, но тут же расслабился, поняв, где они находятся. — Я пущу тебя к ней. Я… понимаю, что это важно — попрощаться. Только сначала два вопроса, Грег. Всего два. — Валяй, — дрогнувшим голосом выговорил Гойл, уставившись на дверь, за которой находилась та, без которой он не особенно представлял свою дальнейшую жизнь. Грейнджер глубоко вздохнула, почти до крови прикусив губу. Получилось. И пусть ей потом достанется, когда Флитвик узнает, что она нарушила правила, но она добудет информацию, которая была ей жизненно необходима, чтобы распутать этот клубок и хоть на шаг приблизится к разгадке. — Откуда у Панси были деньги на жизнь? Гойл, превозмогая отвращение и нежелание полоскать грязное бельё подруги, пробормотал: — Шантаж. — Что? Она кого-то шантажировала? — поражённо переспросила Гермиона. Грег кивнул. — Кого? — Я не знаю, Грейнджер. Правда не знаю. Панс со мной не делилась — опасалась, наверное. Или думала, что я стану её переубеждать. В общем у неё было кое-что на многих в этом городке, и она этим пользовалась. — Это Реддл, да? Он платил ей не за секс, а за информацию? — мысли Гермионы забурлили так отчаянно, что она сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. — Возможно, — Гойл пожал широкими плечами, — это два вопроса, Грейнджер. — Маленькое уточнение, и я открою эту дверь, — протянула девушка почти умоляюще, — где Панси хранила информацию? Доказательства? Должно же у неё было быть что-то… подтверждающее? — Дневник, — произнес Грег тихо, — она всюду таскала его с собой. — Спасибо. Правда. Спасибо тебе, — Гермиона вставила ключ в замочную скважину, отпирая дверь. — Только не упоминай, что я тебе сказал, ясно? Не думаю, что те, кто обрадовался смерти Панси, захотят знать, кто именно открыл рот, — Грег, поежившись, шагнул в холод прозекторской. — Конечно. Я сейчас открою… морозильную камеру, но у тебя будет пять минут, не больше. Она… мне самой трудно смотреть, так что… постарайся… сдержаться. И тоже никому не рассказывай, иначе я вылечу с работы, и не смогу найти того, кто убил Панси. Гойл кивнул. Дрожащими руками Гермиона распахнула дверцу и с трудом выдвинула поддон с лежащим на нём телом. Панси выглядела удивительно безмятежной, если игнорировать ужасные следы на шее и запястьях. Патологоанатом одел её в клетчатую рубашку и джинсы, так что вид у неё был почти привычный. Поспешно отступив в сторону, Гермиона попятилась к двери и, прежде, чем успела выскочить в коридор, услышала почти отчаянный всхлип. Слёзы сами собой хлынули из глаз, и она прижалась спиной к стене, не желая нарушать это неизбывное горе. Она не смотрела на часы, лишь смутно осознавала, что почти настала ночь — глаза отчаянно слипались, а ей ещё надо было выпустить Северуса Снейпа, и самой как-то добраться до дома. Машина стояла на парковке, но при мысли о том, что придётся куда-то ехать, накатывала тоска и обреченность. Она осталась бы здесь, но в участке и правда не было ни одного мало-мальски уютного уголка, где можно было бы пристроиться и подремать хотя бы немного. Гойл вышел и, бросив на неё благодарный взгляд, размашисто двинулся по коридору, сунув руки в карманы куртки. Убедившись, что всё так, как должно было быть, Гермиона повернула ключ в двери и вернулась в архив. — Долго же вы, мисс Грейнджер, — тихо выговорил Северус, уже решивший, что девушка не придёт и старающийся не расстраиваться по этому поводу. Есть хотелось просто невероятно, учитывая, что он пропустил обед, губа ныла, а спину ломило от неудобного дивана, на котором он успел попробовать полежать, но быстро отказался от этой затеи. — Простите. Я… в общем вы можете быть свободны, — Гермиона едва сдержала зевок, — Регулус попросил отпустить. Я сначала проводила Грега. Так что идите домой, сэр. Он медленно поднялся, стараясь не морщиться от неприятных ощущений в спине и конечностях. — Спасибо за заботу, мисс Грейнджер. Вы, надеюсь, тоже сейчас отправитесь отдыхать? Гермиона кивнула, когда они вместе вышли в приёмную. Взяв сумку и набросив парку, она обернулась. Снейп дошёл до выхода, но остановился, поджидая её, и она смутилась, не понимая, почему ей вдруг стало так спокойно и радостно. Удивительно, что бывший учитель оказался лучшей компанией, что у неё была, за последние три года. — Спокойного дежурства, Колин, — пожелала она остающемуся в участке полицейского. — Угу. Счастливо, Герм. На улице было зябко, и Снейп вздрогнул в своем едва высохшем пальто. — Я могу вас подвезти, сэр, — выпалила Гермиона, едва они дошли до её одиноко стоявшей на парковке машины. Снейп изогнул бровь. — Вы на ногах еле стоите, почти заснули. Уверены, что сможете вести машину? — Пешком я точно не дойду, а вам холодно, я же вижу. — Как насчет того, чтобы я сел за руль? — тихо предложил Северус. — Отвезу вас, а машину верну завтра. Я привык ходить пешком, но целый день на адском диване и меня отвращает от прогулки, тем более ночью. Он не ожидал, что девушка протянет ему ключи, робко улыбаясь. Беря связку, Северус ощутил прикосновение её пальцев и отчаянно захотел сжать их своими. — Спасибо, мистер Снейп. Я и правда очень устала, — призналась Гермиона, садясь в машину и пристраивая свою тяжелую сумку. Ожидая, пока прогреется мотор, Северус с любопытством осмотрел книги на заднем сидении, кошачью переноску — пустую — и заметную трещину на лобовом стекле. По Грейнджерам было видно, что они не очень богаты, но откровенно убогая машина заставила его немного напрячься. Неужели в полиции так мало платят? Она нуждается? Родители ей не помогают? — Я живу на западе, Черри-кросс-роуд, — сообщила Гермиона, не дожидаясь вопроса. — Я думал, что вы живёте вместе с родителями. Насколько помню, у них большой дом в паре кварталов от моего, — не сдержался Северус, искоса глядя на девушку. Она плотно сжала губы. — Я переехала сразу как вернулась в город. Мне… мне нравится жить одной. А машина принадлежала дедушке, он отдал её мне очень давно. Я… нужно бы починить кое-что, на как-то руки не дошли… — Понятно, — Северус аккуратно вырулил с парковки, — у меня нет машины. Сначала я не мог себе её позволить, а после… Как-то привык. Вам повезло больше. Значит, любите независимость? — Да, — Гермиона откинулась на сидение и закрыла глаза, ощущая себя сонной и странно довольной. — Удивительно, но похвально. Не все способны оторваться от родителей и привычных условий. Например, мистер Поттер… Спустя какое-то время она неожиданно для себя самой уснула под мягкий тембр голоса Северуса Снейпа. Он продолжил говорить, сам не зная почему, хотя заметил, что Гермиона ему не отвечает, а её глаза плотно закрыты. Хорошо, что она назвала адрес, а то пришлось бы ехать к нему домой. От мысли, чтобы устроить девушку в гостевой спальне, он почувствовал вспышку возбуждения, но быстро прогнал её, устыдившись самого себя. Сплетники получили бы огромное удовольствие, перемывая ему кости и называя старым извращенцем. Нет уж, такому не бывать. Ему хватило Лили и града насмешек.