Найтмер был зол.
Нет, даже не так. Это будет сказано слишком уж мягко. Он был в бешенстве. В самом настоящем, мать его, ёбаном бешенстве! Всех слов на всех различных языках не хватит чтобы описать насколько, чёрт возьми, он сейчас раздражён и в какой ярости пребывает.
Хвост нервно хлестал из стороны в сторону, поднимая небольшие клубы пыли за собой, сейчас даже его худое облезлое тело казалось в два раза крупнее из-за того, как он распушился, а векторы взволнованно извивались, напоминая собой рассерженных кобр, приподнявшихся в защитной стойке. Прижатые к голове уши, встопорщенный загривок, оскаленные острые клыки, заточенные когти, что мрачно поблёскивали крючковатыми кончиками, оставляющими глубокие борозды на камне. Единственный целый глаз, в глубине которого сузился в узкую вертикальную щель зрачок, горел недобрым холодным голубым огоньком, словно пытался испепелить любого смертного на месте в дымящуюся кучку жалкого пепла.
Найтмер сейчас представлял собой комок наичистейшего гнева и ярости. Сгусток негативной энергии, древесный дух в облике опаснейшего хищника. Сосредоточение всего плохого, демон, вырвавшийся из преисподней. Он словно сама природа, никому неподконтрольная и неподвластная, дикая и необузданная, представляя собой величественно пугающее явление, что грозилось смыть что угодно в своём потоке. И всё же, он всё ещё старался держаться. Нет, Негативный не должен давать волю своим эмоциям. Он не должен как его глупый братец выставлять всё напоказ. Он, в конце концов, выше этого.
Ночь заставил себя пригладить покрытую чёрной скверной шерсть, вновь становясь хоть и меньше в размере, но зато таким же изящным, прилизанным и гладким, словно смертоносная змея, неспешно извивающая кольца тела перед броском. Более того, даже так, троица его подчинённых до сих пор тряслась от страха. И это было невероятно приятно. Настолько, что Мар даже едва заметно скривился в ухмылке, но через мгновение принял привычный отстранённый вид, надменно вздёрнув голову.
Из горла вырвалось угрожающее низкое рычание, и гиены сжались все как один, пошатнувшись в сторону от льва. Они не раз видели Найтмера разозлённым. Но не до такой степени. Кто же знал, что их "небольшая" (по крайней мере, по их мнению небольшая) провинность приведёт к таким... плачевным последствиям.
А начиналось всё как обычно, спокойно, не предвещая проблем. Уходя из мёртвого пустынного ущелья, что уже несколько десятков лет служило в качестве слоновьего кладбища, Ночь бросил привычный наказ своей троице. Отнюдь не сложный, до банального простой, с которым и котёнок бы справился. Всего-то надо сидеть на месте, не высовываться со слоновьего кладбища, дожидаться его, Найтмера, возвращения, и ни в коем случае не переходить границу земель прайда. Разве это так сложно выполнить? Разве так сложно удержать свои задницы от влипания в проблемы? Почему просто попросив что-то настолько примитивно лёгкое и отойдя всего-то до вечера, чтобы как следует отдохнуть после долгой ночной охоты, Кошмар должен быть в начале разбужен болезненным клевком в голову, — а вороний клюв чертовски острый и крепкий, между прочим, — а затем услышать от Рипера занимательный рассказ о том, какая неразбериха творится у северных границ земель прайда, ведь надо же, какая-то бессмертная (и явно страдающая отсутствием мозга и хоть какого-то зачатка инстинкта самосохранения) компания из трёх гиен решила урвать у охотящихся львов их добычу.
Найтмер до последнего надеялся, что ворон просто решил подшутить над своим старым другом, он даже простил бы ему то что его клюнули, но что же увидел Ночной, поспешно добравшись до места действия? Ах, невероятно занимательную красочную панораму того, как с диким визгом Хоррор и Даст крутятся в единой каше с Инком и Блуберри, обмениваясь укусами и уклоняясь от когтистых лап, а неподалёку Киллер в одиночку дрался сразу против семерых львиц, — слабоумие и отвага, как раз в духе этого придурка. В отличие от своих серых собратьев, по каким-то причинам шерсть Килла была белого цвета, и лишь морда и лапы имели знакомые тёмные подпалины, а от глаз вниз шли чёрные полосы, словно слёзы, но теперь та приобретала зловещий алый оттенок, и, как уверен был Ночь, судя по количественному соотношению противников, в этот раз это была кровь самого Убийцы. Он не чувствовал боли, и это, несомненно, всё ещё помогало ему держать свою хлипкую оборону, кусаясь и бешено крутясь в плотном кольце шипящих львиц. Дасту и Хоррору приходилось не лучше. Они хоть и работали вдвоём, но против двух самцов львов, пусть даже только один из них по-настоящему всерьёз был настроен на битву (а после того, как челюсти Ужаса сомкнулись на лапе Берри, тот и вовсе отскочил в сторону и принялся просто в панике скакать вокруг, что-то причитая), было туго. Они не могли пробиться к Киллеру, да и сами едва уклонялись от атак. Львы в битве могли использовать как клыки, так и когти, а вот гиены могли по-большей части полагаться лишь на свои челюсти. Страшное оружие, учитывая с какой лёгкостью они разламывают ими кости. Но не слишком эффективное в сражении с подобными противниками. Более того, в отличие от белоснежного собрата, боль они прекрасно чувствовали, и Найт явственно видел, как морщится Даст, хромая на заднюю лапу, скалясь и пытаясь тяпнуть Инка, в перерывах успевая переругиваться с ним. Хоррор пытался помочь ему отойти и вместе с этим ещё и прикрыть и атаковать в ответ, но по итогу неловко завалился на бок, открывая взгляду несколько глубоких кровоточащих ран, и давая Инку возможность для точного смертельного удара. Но в последний момент на лапе лучшего друга Дрима сомкнулись челюсти Даста, выигрывая для красноглазого ценную возможность подняться, коей тот не преминул воспользоваться, кидаясь на соперника и начиная теснить его к скале.
И все жё, несмотря на это, гиены явно проигрывали, а их сил хватит ненадолго. Сопротивление почти сломлено. Мёрдер тяжело дышал, перебиваясь на сдавленное поскуливание смешанное с рычанием, которым по-видимому он пытался заглушить жалобные звуки. Хоррор пошатывался, его лапы и вовсе заплетались. Львицы повалили Киллера на землю, и теперь пытались добраться клыками до его горла, избегая мельтешащих конечностей брыкающейся гиены и его грозно щёлкающих челюстей. Одна была невероятно близка к этому, и практически перекусила тому горло, как в следующий момент острейшие когти Килла полоснули ей по морде, задевая глаз, а затем он согнувшись ударил её в бок, отталкивая на другую львицу.
Обе кошки шлёпнулись на влажную от крови землю и откатились в сторону, а остальные отпрянули от удивления. Киллер, воспользовавшись суматохой, мгновенно вскочил на лапы и бросился сквозь толпу на первую попавшуюся соперницу, норовя вцепиться ей в горло. И Ночь был сильно удивлён, когда он, повернув голову к двум напарникам, резко затормозил перед кошкой и просто влепил ей с размаху по морде лапой, заставив ту извернуться и поспешно убежать прочь. Вопреки тому чтобы бегать за каждой и пытаться откусить хвост, что скорее всего сделал бы этот придурок, Убийца сменил свой курс, теперь бросаясь уже на помощь двум своим друзьям, — в этот момент Негатив мог точно сказать одно: он гордился своим мальчиком.
Одна львица сбежала, две другие были в нокауте, но остальные четверо вышли из транса и продолжали представлять опасность. Продолжать бой было глупо. Нужно бежать, пока есть время. Благо, все, кроме одного, это понимают.
Киллер с не очень цензурной бранью прыгнул на Инка, вцепляясь тому в другую лапу, то ли пытаясь задержать его и позволить отступить Дасту и Хоррору, что те поспешно сделали, то ли всерьёз желая продолжить бой. Зная Килла — скорее всего и то, и другое. Поэтому Найтмер счёл, что сейчас самое время ему вмешаться в происходящее. Он не может открыто заступиться за гиен, не вызвав подозрения, но может отвлечь и дать им шанс.
Выскочив на поляну, усеянную клочками шерсти и обагрённую кровью, Кошмар деланно небрежно фыркнул и смерил взглядом всех здесь собравшихся.
— Что здесь происходит? Опять склока с падальщиками? — лениво протянул принц, привлекая внимание львиц и Инка, деланно небрежно осматривая свои острые когти. Найтмер осмотрел пыхтящего советника его дражайшего брата, затем забившегося в угол скалы Блу, и хмыкнул, недовольно дёрнув хвостом.
— Гиены лишь несчастные стервятники. Просто спугнуть их было бы достаточно, — высокомерно заявил Ночной, и Берри мгновенно приободрился.
— Вот и я о том же тебе говорил, Инк, нет нужды драться. Мы могли бы просто вежливо попросить их уйти...
Когда Инк с повисшей на лапе гиеной уже собирался огрызнуться, Мар елейным тоном добавил:
— Дриму это не понравится. Ты же знаешь моего брата, он над каждым невинно убиённым комаром будет плакать. Он такое насилие не одобрил бы. Прогоните этих шакалов прочь, да и хватит уже. Прайд голоден, а ты тратишь время на бестолковое кровопролитие.
И украдкой бросил красноречивый взгляд на Киллера, которого Инк всё никак не мог с себя стряхнуть. Тот и не думал разжимать челюсти, но когда Хоррор, осознавший намёк, не церемонясь сомкнул свои зубы на его шкирке, как бы ни пытался он удержаться, его всё равно рывком оторвали от противника, не заботясь о сохранности чужой тушки, после такого-то. Лев вполне мог сломать шею сейчас и одноглазому и Киллеру, но к счастью, профилактический удар вороньим клювом промеж глаз Инка на какой-то момент дезориентировал его, давая троице возможность удрать.
Львицы рванулись за ними, но гиены были достаточно быстры, чтобы поспешно унести лапы. Хотя вообще, им просто повезло, что сцепились они на самой границе. Благо, за пределы своей территории львы не решились последовать, оставив беглецов и грозно прорычав им в след.
Но ничего, не стоит унывать и грустить о потерянной возможности быть порванным на кусочки. Найтмер сейчас был как раз в том настроении, чтобы разорвать всех троих к чертям собачьим заместо львиц и Инка.
Отправив львиную ватагу обратно домой, Ночной незамедлительно направился в ущелье к своим подчинённым, чтобы как следует надрать им задницы и поотгрызать хвосты.
И Хоррор, Даст и Киллер замечательно это осознавали. Хотя бы им хватило совести сжаться под наплывом агрессивной атмосферы со стороны Найта. И даже виновато потупить морды. Но это вовсе не спасёт их от участи стать ковриком, о которые Марушка будет точить свои коготочки.
— Что я сказал, когда уходил? — каким бы взбешённым не был сейчас Кошмар, надо было отдать ему должное, голос его сейчас был холоден как лёд и смертельно спокоен. Вкрадчиво тих, словно змеиное шипение. И ясно нёс в себе угрозу и не очень тонкие намёки. — Что. Я. Сказал?
Тон его голоса был властным, не терпящим возражений, отговорок и оправданий. И он не подразумевал молчание в качестве ответа. Может, полноправным королём он так и не стал, но всё же он всё ещё отпрыск королевского рода, и манеры у него были соответствующие.
— Ммм... что мы должны сидеть здесь... — отозвался Хоррор, прижав единственное относительно целое левое ухо к голове и даже осторожно поднимая взгляд, украдкой глядя на Ночного. От его правого уха почти ничего не осталось, а шёрстка на этой половине морды и вовсе отсутствовала, обнажая обожжённую некогда в пожаре плоть. Кривой шрам пересекал морду и шёл через левый, затянутый бельмом глаз, что явно был слеп. Зрачок в правом же горел алым, словно рубиновые капли крови, и порой напоминая тлеющий уголёк в кромешной тьме. Он был крупнее своих собратьев, но при этом сквозь шкуру проглядывали угловатые кости и рёбра, отчего выглядел он вечно недоедающим и голодным, от того был агрессивнее и злее любой гиены, и это при том, что он был самцом (как выяснил от собственных подчинённых Ночной, в отличие от львиного прайда, клан гиен обладал более чёткой строгой иерархией и матриархатом. Во главе клана стояла альфа-самка. Самки гиен были крупнее и злее самцов, сильнее и агрессивнее, и полностью доминировали над ними. В конце концов, даже самые низкостоящие в иерархии женские особи и новорождённые детёныши всё равно стояли на ступени выше, нежели самцы. Они были отщепенцами, аутсайдерами, которых могли кусать, царапать и гонять. Еда доставалась им в последнюю очередь, что объясняло вечный голод и их поразительную прожорливость. Самцы зачастую изгонялись из кланов, поэтому встретить бродячих гиен было не редкостью. Именно так эта тройка и познакомилась.). А ещё Хоррор никогда не брезговал собственными сородичами в качестве угощения при любом удобном случае, что тоже было нетипично для ему подобных, за что и заработал соответственную кличку Каннибал. Шкура грязного серого цвета имела во многих местах проплешины и шрамы, включая свежие. От хвоста остался лишь куцый кусок меха. Одним словом, вид Ужаса явно говорил, что он побывал не в одной склоке, но что-то ясно говорило ему, что вот эту он возможно не переживёт. Страшнее Найтмера в гневе может быть только Найтмер в гневе, и при этом учитывая тот мелочный факт, что его гнев направлен на твою несчастную душу.
— И что нам нельзя заходить на земли прайда, — продолжил за Хоррора Даст вялым уставшим голосом. Его шерсть была насыщенного пепельного цвета с вкраплением более тёмных оттенков на морде и лапах, местами виднелись несколько шрамов и свежие следы бойни. Он был поменьше Хоррора, но более гибкий, поджарый и стройный, нежели собрат. Красивые фиолетовые глаза с примесью зелёного и жёлтого озорно блестели, а порой и вовсе загорались каким-то ненормальным огнём, от чего Пыльный походил на психа, коим, в общем-то, и был. Но в целом, он был довольно симпатичным самцом. Правда, это не остановит Кошмара от того, чтобы проредить шёрстку некоторых своими когтями.
— И неужели это было так сложно выполнить? — вкрадчиво прорычал Мар, делая шаг вперёд и с мрачным удовлетворением глядя как вся троица сглотнула. — Я приказал вам просто сидеть на месте. Просто ждать меня. Я что, задал что-то настолько трудно выполнимое? Это было превыше вашего желания? Не могли дотянуть до вечера, когда я принёс бы вам ужин? — Негативному стоило больших усилий, чтобы сохранять свой голос в той тональности, в которой он был сейчас. Никогда ещё это не было так сложно. — Что могло быть настолько важным, чтобы нарушить мой приказ и подвергнуть ваши шкуры смерти? Кто вообще придумал перейти границу? Чьей из ваших тупых голов эта идея принадлежит?
И Ночной вперился взглядом в последнего из этой троицы. Самого маленького, белого с чёрными мордашкой и лапами.
Киллер.
Более отбитое создание, чем этот ходячий кусок катастрофы представить просто невозможно. Генератор безумных идиотских затей, способный догадаться своим плоским умом до развлечения в стиле "а почему бы не побежать по отвесному краю скалы, а почему бы не попрыгать на крокодильих мордах" или "вау, я нашёл чёрную мамбу, почему бы мне её не поймать!". Нездоровая предрасположенность этого идиота ко всякого рода экстремальным ситуациям, смертельно опасным для его жизни и жизни двух других дебилов, которые всю эту хуйню поддерживали и в ней участвовали, несомненно, крайне не нравилась Найтмеру, и он вообще в первое время пытался её искоренить. Кто же знал, что с такими упёртыми баранами это бесполезно. Упрутся, как буйволы, и будут дальше бодаться и делать хрень, пока шеи себе не свернут, честное слово. Как природа их до сих пор не убила, если инстинктом самосохранения здесь и близко не пахнет? Неужели дуракам и правда настолько везёт? Что же, быть может, в этом и кроется вся несправедливость мира, объясняя, почему Мар, со своим-то умом, до сих пор ничего не достиг, вынужденный слоняться в тени глупого брата, коего все обожали. Умным конкретно так не везёт.
Зато в чём можно было не сомневаться, так это в том, что и это дело мыслительных процессов белого пучка шерсти.
— Ну... ты это... понимаешь, — Киллер откашлялся, отводя взгляд и вырисовывая причудливые узоры когтем по камню, издавая мерзкий скрежещущий звук, заставляя двоих своих друзей передёрнуться и встопорщить загривки. — Стоп, — гиена замерла, недовольно нахмурившись. — Почему ты смотришь на меня?! — возмущённо насупился он и в поисках поддержки повернулся к Дасту и Хоррору, что тоже смотрели на него самым скептичным взглядом, на который только были способны. Убийца замялся ещё больше. — Эй... почему вы все так на меня смотрите?
Он состроил самый невинный вид, округлив блестящие чёрные глаза, но Найтмер не купится на этот трюк дважды. Знает он, насколько Киллер хороший актёр, уже проходили.
— Ну, а ты догадайся, — предложил Хоррор, подавшись вперёд и оскалив острые клыки.
— В конце концов, кто тут у нас гений и мозг всех планов? — саркастично полюбопытствовал Даст, прижимаясь ко второй гиене. Он состроил наигранно задумчивый вид, постукивая кончиком лапы по подбородку. — Кто придумывает всякую хуйню, в которой мы должны участвовать, рискуя собственными шкурами и хвостами? — он бросил короткий взгляд на то, что осталось от хвоста каннибала и хмыкнул. — Ну, хвостом. Для Хоррора потеря его огрызка уже не будет столь существенна... — клычки сжались на загривке Пыли, заставив того вздрогнуть и отдёрнуться, а затем обернуться ко второму, ткнувшись носом в его нос. Хоррор отпустил Мёрдера и, показав тому язык, продолжал насмешливо скалиться.
— Так что вполне очевидно, что и это тоже ты придумал, — закончили в один голос оба и тихонько протяжно захихикали. И даже Найт про себя вынужден был признаться, что звуки, которые издают гиены, ужасно пугающие.
— Охуеть, ребята, обожаю вас обоих, — простонал Киллер, прикрывая глаза и ударяя лапой себе по морде. — Спасибо, блять, вы просто лучшие. Всегда знал, что могу на вас положиться, ведь вы меня прикроете, поддержите...
— Ну, мы тебя и поддержали, — весомо заметил Даст, и, несмотря на больную лапу, качнулся к Убийце и дружески боднул его, а затем и вовсе привалился к его боку. — Мы ж попёрлись за тобой в это дерьмо, чтобы тебя там в случае чего не разорвали в клочья. Без нас тебя ж растерзают.
Прежде чем белая гиена успела бы возразить и начать грандиозный спор касательно того, что вот уж его точно бы не растерзали, и он сам кого хочешь порвёт, Хоррор вклинился в разговор. От прежнего страха не осталось и следа. Порой Найту казалось, что они вообще его не бояться на самом деле и просто наигрывают страх из уважения и чтобы его не обидеть. Разве эта троица вообще может чего-то бояться? Они слишком сумасшедшие для такого.
— Тем более, мы ж сделали это для тебя, босс, — драматично заявил красноглазый, наваливаясь на двух своих компаньонов и придавливая тех своим весом к земле. Таким темпом эти придурки лишь больше травмируют друг друга, честное слово.
Стоп, погодите-ка, что этот несчастный ковёр на ножках только что сказал? Вот сейчас Кошмар конкретно не понял. Это в смысле, "для него"?
— Для меня? — переспросил дух и, нахмурившись, скривился. — Это ещё что значит? Что за дурацкая шутка, вы, пустоголовые блохастые коврики-
— Блох у нас нет, ты за этим тщательно следишь, — прервал его сдавленный голос Даста и в нём даже послышались нотки насмешки и самодовольства.
— Да. И между прочим, это не шутка, мы просто думали... Ну... Типа знаешь. Ты всегда приходишь ночью и ноешь, как сложно тебе ловить еду, и что ты вечно должен нас кормить, словно беспомощных котят, и вообще ты охотился и устал, а мы ничего не делаем, сидим себе на жопе ровно и ворон считаем, — отозвался Хоррор, фыркая и устало укладывая голову на мягкую подушку из бока Киллера, вольготно устроившись на нём и не замечая недовольного пыхтения и попыток второго укусить его за что-нибудь.
— Вот я и подумал, что мы могли бы сделать тебе сюрприз, и поймать тебе ужин. Ну... Чтобы ты наконец перестал всю эту свою канитель и постоянное нытьё типа... — Убийца сделал голос тоньше и резче, словно передразнивая Найтмера. — "Ааа, вы ленивые, вы ничего не делаете, так и подохните с голоду, если я не буду вас кормить, вот я всю ночь пробегал, так устал, ради вас, бесполезных блоховозов, блаблабла", — он фыркнул. — Мы даже охотились как можно ближе к границе. Кто ж знал, что не мы одни, кто нацелился на то стадо импал.
— Справедливости ради, провал даже стоил того, босс, — Пыль усмехнулся и его фиолетовые глаза сверкнули в тени, отбрасываемой массивной тушой гиены. — Видеть, как ты печешься и волнуешься о нас, так заботишься...
— Я. Не. Забочусь, — резко отрезал Найтмер, отходя на пару шагов назад. — Если вы, тройка моих подопечных, сдохните, то каким по вашему мнению чёртом я стану королём, а? Точнее, — оправился Ночь, придавая себе надменный вид. — Я стану королём и без вас, — заявил он. — Но несомненно, свергнуть власть Дрима и его друзей будет проще с гиенами под боком... Это лишь взаимовыгодный союз, ничего более. Я ничуть не волнуюсь о вас, и это не забота, а... — оглушительный хохот сразу трёх гиен заполнил ущелье и Негативный зашипел в слепой ярости, со скрежещущим звуком высекая из камней искры когтями. — Захлопнулись живо, сейчас же я сказал!
Но это было бесполезно. Они ему не верили и всем видом показывали это, бесстрашно осмеивая. Кажется, они находили это забавным. Черти несчастные.
— Не надо было вас спасать... — пробубнил недовольно Найт, провожая холодным взглядом, как Хоррор, ухахатываясь и держась за живот лапами, скатился со своих напарников. Потихоньку хохот становился тише.
— Всё? Насмеялись? Довольны? — одним прыжком дух сократил расстояние между ним и подопечными. — А теперь, — рыкнул Мар, скалясь и мрачной тенью нависая над гиенами. Смех мгновенно затих и три пары глаз уставились на него. — Раз уж я не нашёл себе гиен поумнее и вынужден не давать вам, трём дебилам, подохнуть до того, как я взойду на трон, то тогда... Займёмся вашим лечением.
В этот раз лев не сдержал удовлетворенный смешок от искреннего отчаяния в глазах подчинённых.
***
— Да блять, да ну хорош уже, — взвыл Даст и уже было рыпнулся вперёд, почуяв сладкую свободу, как Найтмер небрежным движением лапы придавил беглеца обратно к земле, на всякий случай фиксируя его векторами, а затем наотмашь лизнул его макушку.
— Чем больше будешь дёргаться, тем дольше это продлится, — предупредил Кошмар, возвращаясь к своему монотонному занятию под жалобное поскуливание Пыльного. Он оправдывал своё имя не только окрасом, но ещё и тем, что постоянно, чёрт возьми, умудрялся оказаться весь в пыли, пепле и земле. Так что Негативный чистил его с особой тщательностью, приводя шёрстку в порядок. Приглаженная, начисто вылизанная, в таком состоянии она останется в лучшем случае до ужина. Или до первой совместной склоки. Учитывая раны, то по-хорошему Дасту, как и остальным, следовало бы лежать и отдыхать, но зная этих придурков, разве они будут делать это? Вот именно, так что видимо придётся их заставить. Иначе весь труд пойдёт насмарку.
Мар потратил практически весь день на поиск целебных трав, разжёвывая этого всё в сплошное горькое месиво, и последующим размазыванием травяной каши по ранам. А ещё вылизыванием. Он не боялся, что его хватятся. Дриму было плевать, где шарахается его дражайший братец. Не рядом с ним и слава звёздам.
Теперь он просто вносил окончательные штрихи в свою работу, Даст мужественно и стойко сопротивлялся, а парочка гиен тем временем ухахатывалась над потугами Мёрдера чуть ли не до смерти, особенно Киллер. Не скрывая наслаждений от мучений своего собрата, Убийца периодически поддразнивал Пыльного, кусая его за хвост или оббегая, чтобы дать по носу лапой. Найтмеру приходилось время от времени осаживать его, чтобы после чистки эти двое не сцепились, похерив всю его кропотливую работу.
В конце концов, когда под раздачу попался не только хвост Даста, но и его собственный, Ночь огрызнулся и шлёпнул вектором по голове особо бойкого охотника.
— Хочешь, чтобы твои раны открылись и вновь начали кровоточить? Ляг смирно и лежи. И оставь мой хвост в покое, — под протестующее рычание гиены в своих когтях он принялся за его морду, а затем бросил укоризненный взгляд на Убийцу. — И ты, между прочим, следующий.
Чувствуя, как сползает лыба с мордочки белой гиены, а Даст наоборот скалится в торжествующей ухмылке, Ночь про себя коротко рассмеялся, а вслух лишь раздражённо цыкнул и укоризненно покачал головой.
— Я окружён идиотами, — простонал он, жмуря глаз и слушая едкие смешки гиен, которые явно находили это всё забавным.
Его любимыми идиотами.
***
С последним уложенным волоском на тушке Хоррора Найтмер гордо мог сказать, что закончил. Теперь, троица выглядело идеально, не считая тех частей, которые были замазаны зеленоватой кашицей. В таком состоянии Ночной их оставил, и молился звёздам, чтобы по возвращению застал их в том же виде, а в противном случае... Лучше им не знать, что будет в противном случае. Он даже попросил Рипера по-дружески клюнуть того наглеца, который посмеет поднять свою тушку с того места, куда он их уложил отдыхать после ранений. Объясняя это тем, что ему вообще-то плевать, больно им или нет, но они могут умереть, а от дохлых гиен пользы никакой. Не то чтобы от этих была, но всё же.
Солнце тем временем медленно уплывало за тонкую линию горизонта, и его последние лучи дарили последние капельки света простору саванны, окрашивая небо в густой алый оттенок. Всё больше тьма ночи наступала, чёрная пелена неба, украшенная белоснежной россыпью звёзд, брала вверх, забирая положенное ей время. Под натиском заката сдавалось солнце, и восходила луна, полноправная королева ночи.
Найтмер фыркнул и нервно дёрнулся, ускоряя шаг, когда пересёк границу. День был временем его брата. Когда вставало солнце, это Дрим, словно его живое воплощение, скакал по равнинам, скалам и вдоль водных ручьёв. Этот наивный придурок, что стал королем исключительно из-за того, что по словам матери родился раньше, пусть на какую-то жалкую долю секунды. Но когда светило заходило, и на его место поднималась луна, правила игры менялись.
Ночь была его временем.
Чёрная шкура, слишком уж отличная от золотистой и песчано-персиковой своих собратьев, не очень хорошо помогала скрывать его в сухой пожелтевшей траве. Но под покровом темноты Найт почти что растворялся, становясь тенью, неуловимым призраком. Охотиться было куда проще. Спящие или же просто сонные животные слишком поздно замечали присутствие хищника. Как правило, в самый последний момент.
Даже с одним глазом Мар оставался непревзойдённым в охоте. Его небольшие размеры и худоба играли на лапу, — он был ловок, быстр, легко мог протиснуться в узкие щели и места, недоступные для неуклюжих откормленных львов, вроде его братца. Поэтому неудивительно, что и в этот раз он не остался с пустыми когтями.
Бесшумно подкрадываясь к ничего не подозревающей жертве, Найтмер не издавал ни звука, не позволяя ни одной веточке хрустнуть под его лапами. Он двигался изящно, словно гибкая змея скользил по земле, напрягая тело и готовясь к броску. Грациозный опасный убийца. Смерть, затаившаяся в траве, вот-вот готовая настичь новую невинную душу и пролить свежую тёплую кровь.
Импала была быстра. Но Кошмар оказался быстрее. В тот момент, когда её копытца уже нервно взрыли землю, а ничего не видящие в темноте глаза испуганно пытались вглядеться в непроглядный мрак, когда её ноги уже напряглись и были готовы сорваться с места, когти вонзились в мягкую шкуру, а клыки сомкнулись на тонкой шее, с таким приятным хрустом ломая позвоночник и ощущая последнюю мелкую дрожь, что сотрясает тельце добычи перед тем, как жизнь окончательно его покинет.
Это была не самая крупная добыча, и для тех, кому её Ночь поймал, она покажется лишь лёгкой закуской, но всё же в небольших размерах со всеми своими плюсами был свой существенный недостаток. Он физически не мог охотиться на что-то крупнее газелей и импал. Та же зебра стала бы для него большой трудной проблемой. Ему бы не хватило сил свалить её, и уж тем более перекусить горло или придушить. Так что приходится довольствоваться тем, что есть. Всё же, это лучше, чем ничего, верно?
Вот Найтмер так и решил, удовлетворившись антилопой, и потащил её обратно. Путь был хоть и близкий, но не самый лёгкий, тем более будучи загруженным обмякшей тушей, чьи копыта вечно так и норовили зацепиться за какую-нибудь ветку или лозу особо цепкого растения. А то и вовсе путались под лапами, мешая нормально идти. Ночь уже трижды проклял всё на чём свет стоит, пока нелепо плёлся до слоновьего кладбища.
И всё же, он без проблем добрался до пункта назначения, кое-как сполз в ущелье и облегчённо выдохнул, размыкая челюсти и с глухим стуком бросая уже начинающую медленно коченеть тушку на камень. И какова была его радость (разумеется, не видная ни одному смертному), когда он увидел, что тройка его подчинённых не выглядела как бешеные всклокоченные медоеды после хорошей драки, и даже лежала на том же месте, где он их оставил. Правда, они мгновенно сорвались с места и поскакали к нему, резче чем стоило, но всё же это было прогрессом.
Несмотря на все склоки, ссоры и подъёбы друг друга, эта троица всё же была связана крепкими узами, почти что как семья. Конечно, никто из них не скажет прямо, что заботится о своих компаньонах, но порвать друг за друга они всегда были готовы. Найтмер всегда поражался этой преданностью и близостью, в частности потому что гиены считали и его частью своей компании, как бы он ни отрицал это. Даже в самых трудных ситуациях на грани смертельной опасности эти трое не бросали друг друга. Так что невероятно удивительным фактом будет узнать, как быстро они забывали и отбрасывали это всё во время еды.
Честное слово, несколько раз Найтмер всерьёз перепугался, что эти идиоты перегрызут друг другу глотки за кусок мяса. Они рычали, царапались и грызлись, стараясь урвать друг у друга еду. Хоррор мог поставить на свои размеры, а Киллер, хоть и был самым маленьким, но зато невероятно проворным, что позволяло ему урывать кусочки прямо из-под носов своих товарищей. Во время еды вообще забывалось всё. В том числе этикет и вообще какие-либо манеры. Нет, ну серьёзно, после каждого приёма пищи они умудрялись перемазаться от морды до хвоста кровью и внутренностями.
Перед каждым завтраком/обедом/ужином Найт начисто вылизывал своих подчинённых. Приступать к трапезе грязным, занося всякую заразу и пачкая еду? Ну уж нет, только не при нём. И после каждого такого пира следовало очередное умывание. Потому что брезгливого и чистоплотного Кошмара приводил в настоящий ужас вид гиен, залитых липкой кровью и кусочками мяса.
— Вы, вообще-то, не заслужили этого, — протянул Найтмер, осматривая своих подчинённых, что истекали слюнками и жалобно махали хвостами (ну или же их обрубками), припадая к земле и протяжно поскуливая. — Но так и быть, — закатил глаз Ночной, подцепив когтем тушку антилопы. — Дохлые подчинённые — бесполезные подчинённые. Так что ешьте, ещё откинетесь от голода, — бросил небрежно лев и толкнул к гиенам их ужин.
Челюсти мгновенно вгрызлись в тело, с влажным хлюпаньем раздирая шкуру и с хрустом дробя кости. Звуки трапезы прерывались шипением, рычанием и пыхтением, каждый пытался съесть как можно больше и урвать самый вкусный кусок. Найту время от времени приходилось осаживать кого-нибудь ударом щупальца, стараясь всё же дать каждому наесться и не позволить некоторым (особенно Хоррорам) объесть других.
То, что некогда было импалой, теперь превратилось в сплошную мясную кашу, и быстро поедалось ненасытными тварями. Мощные челюсти не останавливались ни перед суставами, ни перед костями, дробя их столь же легко, сколь удар когтей по трухлявой древесине. Отвратительное кровавое пиршество. Найтмер скривился, недовольно дёрнувшись. Весь тот немногий аппетит, который в нём смог вызвать запах добычи, безжалостно был сбит творящееся вакханалией.
Так или иначе, но с ужином было быстро покончено. И вот Кошмар уже лежит, зажав в своей хватке Киллера, и вылизывая ему морду, одновременно следя одним глазом за ленивыми поползновениями Даста. В конце концов, отъевшаяся гиена устала, и, развалившись сзади, принялась просто неспешно пожёвывать хвост Убийцы, иногда его дёргая. Килл в свою очередь просто сыто вздыхал, даже не сопротивляясь. Сытые гиены — очень послушные и разнеженные гиены. Даже не пытались вырываться, что несомненно было приятным.
Пока Кошмар приводил в порядок главного источника всех бед и катастроф, а Пыльный игрался с его хвостом, Хоррор сосредоточенно грыз черепушку импалы, — от остального скелета не осталось ничего, лишь несколько мелких осколков костей, среди которых иногда можно было найти крошечные кусочки мяса, которые поспешно склёвывал чёрный ворон. Из всех троих именно Ужас оказался наиболее запачканным, и это дело Ночь решил оставить на самый конец.
Его шершавый язык проходился по жёсткой шерсти, очищал от крови и остатков пищи, заходил на морду, нежно будоража кожу крошечными присосками и влажным ощущением. И всё же, что-то в этом приятное было. Так что Киллер блаженно расслабился и обмяк, довольно пыхтя. Затем приоткрыл один глаз, хитро блеснув им. И когда Мар уже собрался в очередной раз лизнуть его морду, сам приоткрыл рот и показал язык, позволяя им соприкоснуться, наслаждаясь своей шалостью как никогда. Да, получил по морде лапой. Но оно того стоило.
Когда настала очередь Пыли, эта белая чепушила незамедлительно пристроилась у бока Найтмера, тычась в него носом и, довольный собой, игриво куснул его, ещё и весь важно надулся, засранец. Но ладно он, Негативный уже привык терпеть выходки этого остолопа, стоило вычистить Даста и тот тут же присоединился к другу, заваливаясь рядом, только ещё и располагая передние лапы на спине Ночного, словно он им бревно какое-то. Что же, гиены жутко наглые животные, ещё и чертовски упрямые и настойчивые. Отталкивать их бесполезно. Всё равно же прижмутся потом снова. Вот Ночь себя этим и утешил, убеждая, что не отгоняет наглецов потому что лишь силы и нервы потратит. Пусть валяются. Так даже... теплее. И уютнее.
— Ты ещё долго? — капризно взвыл Хоррор, когда Кошмар настойчиво вылизывал самого грязного представителя гиен. За время ожидания своей очереди он таки успел сгрызть череп импалы, надо же. А ещё кровь на его шерсти засохла и слиплась, от чего чистка пошла медленнее, чем обычно. Но Найт со своим перфекционизмом не позволит этому придурку остаться грязным. Ха, вот ещё.
— Будешь ныть — будет долго, — строго отрезал Негатив, приглаживая загривок Ужастика. — Лежи и не рыпайся.
— Бее, гадость, — отозвалась недовольная гиена, закатив глаза на смешки двух других.
— Всё, достаточно. Сейчас же отлипли, мне ещё себя вылизать надо, — проворчал спустя некоторое время дух, наконец оставляя Хоррора в покое и позволяя тому обрести свободу. — А вы тут только и делаете, что мешаетесь. Всё, можете идти все спать.
Троица переглянулась и расплылась в одинаково коварных улыбках. А затем лев явственно ощутил, как на его спину навалился Хоррор, а его морда ткнулась ему в ухо, легонько закусывая его.
— Ну, мы тебе по-дружески поможем, босс, — ухмыльнулся он, словно намеренно позволяя услышать свое громкое и горячее дыхание, а затем чей-то влажный язык скользнул по его боку.
Это был недолгий и неравный бой, и как бы Найтмер ни проклинал их всех, какие бы угрозы не сыпал в их сторону, всё было бесполезно. Он проиграл. Или же сам сдался. А есть вообще какая-то разница? Кажется, ему самому не хотелось выигрывать. Вот он и сдался на милость этим нахальным пушистым задницам, позволяя их тёплым влажным языкам пригладить его шерсть.
Его вылизали, отнюдь не так галантно и умело, как это делал сам Кошмар. А теперь и вовсе со всех сторон облепили как паразиты, прижимаясь к его бокам и сладко довольно пофыркивая, наслаждаясь своей маленькой победой и удовлетворённо переглядываясь друг с другом.
— Мерзкие гадкие нахальные падальщики, — тихо зарычал Ночь в последней попытке обрести свободу. Ну или хотя бы попытаться сделать вид, что хочет её обрести.
— Ага, они самые. Твои любимые, — сонно согласился с заявлением Хоррор.
— Да кем вы вообще себя возомнили, если смеете делать такое? Я могу перекусить горло каждому из вас, — дух зашипел, и расшипелся ещё больше получив в ответ смешок.
— Ну да, ну да, — иронично отозвался Даст. — Конечно, можешь. Но куда же ты без нас, а? Представь, какая это будет скука. Тоска смертная. Ты утопишься раньше, чем захватишь свой трон.
— Тишина, покой, — резонно буркнул лев, укладывая голову на лапы. — Никаких придурошных гиен, чьи задницы нужно спасать из передряг, кормить их и смотреть, чтобы эти дураки не померли из-за какой-то ерунды?
— Говорю же — тоска смертная! Тебе же с нами весело. Кого ещё ты будешь вылизывать и над кем будешь кудахтать словно наседка? Если не над своими любимыми мерзкими гадкими нахальными падальщиками? — Пыльный хрипло рассмеялся, и гиений хохот эхом отозвался от стен ущелья. — И кто будет вылизывать тебя в ответ?
— Я сверну тебе шею за подобные высказывания, Даст, — Найтмер уже собрался разразиться очередной тирадой, как в ответ на это Мёрдер лишь громче расхохотался и прижался к его боку.
— Да-да, не сомневаюсь, босс, ты уже в который раз мне обещаешь это.
— Брось, Найт, ты же знаешь, что ты от нас всё равно никуда не денешься, — добавил Киллер, лежащий по его правый бок, и довольно потёрся о него мордочкой. — Тем более, мы же гиены...
— А гиены всегда получают то, чего хотят, — восторженно закончила троица и оскалилась. Найтмер же закатил глаз и с обречённым вздохом обмяк, пряча мордочку подальше от этих наглецов. Вот же угораздило его связаться с этими... с этими.
— Эй. Погодите-ка. Это получается, что мы хотим Найтмера? — внезапно подал голос Пыль и прозвучал он необычайно серьёзно для себя самого. — А... хотим в каком плане?
— Во всех? — предположил Киллер, и Мар ощутил резкое желание убить их всех прямо сейчас. Ну, вообще это обычное для него состояние. Но всё же. Правда, худшее было только впереди.
— А гиены могут трахнуть льва? — Хоррор вопросительно бросил взгляд на двух своих друзей, а затем на замершего Ночного, глядя на него столь невинно, словно спросил что-то невероятно банальное и приличное.
— Звучит как вопрос из разряда "В чём смысл жизни?", — с излишним драматизмом сообщил Киллер. — Для этого потребуется не одно философское учение и более глубокое осмысление подобной темы, едва ли доступной для понимания простых смертных.
— Блять, тебе пора прекратить так много жрать. Ты как обожрёшься тебя тянет на подобную хуету. Хорош нести подобный бред.
— Ничего не бред и не хуета, сам ты хуета, Даст. Да и вообще, я и голодным могу о подобном разглагольствовать. Ладно, ладно... конечно можно, почему нельзя. При особом желании вставить и наличии куда вставлять можно в принципе всё...
— Тогда лев тоже может нас трахнуть, — глубокомысленно заявил Даст.
— Лев сейчас разорвёт вас и сожрёт, если вы не захлопнитесь сейчас же, — прорычал Мар, отворачиваясь от этих придурков и как никогда желая вцепиться когтями им в морды.
— Мвех, лучше уж трахнул бы... — разочарованно пробубнил Хоррор и поудобнее устроился под его боком, прикрывая глаза и расслабляясь. Остальные тоже затихли.
Секунды желанной тишины наступили словно благословение, позволяя взбешённому Ночке малость остыть. До тех пор, пока идиллию не нарушил Киллер.
— Эй, Найт, ты спишь?
Не получив ответа, Килл на какой-то момент смолк, а затем вновь подал голос.
— Так ты спишь?
— Спроси ещё несколько раз, — посоветовал Даст.
— На-а-айт, ты спишь? — Убийца ткнул его лапой в бок. — Найт? Найт, Найт, Найт, Найт, Найт, Найт, Найт, Найт, Найт, Найт. Найт? На-а-айт. НутНут? Ты спишь?
— НутНут, ты спишь? — к голосу Килла присоединился Хоррор.
— Ты спишь, НутНут? — учтиво поинтересовался Даст.
— НутНут, ты спишь? — вкрадчиво каркнул ему на ухо Рипер и, вот ведь ублюдок, успел поспешно улететь до того, как когтистая лапа его бы накрыла.
— Нет, я не сплю, чего тебе надо, Киллер? — окончательно взбешённый, Найт повернулся к гиенам и оскалился. Киллер же наоборот улыбнулся. — И я не "НутНут", только попробуй назвать меня так ещё раз и...
— Просто хотел тебе доказать, что гиены всегда добиваются желаемого. Вот видишь, ты повернулся и ответил. Именно этого мы и хотели. Это просто как бы намёк, что как бы ты ни сопротивлялся всё равно...
Договорить несчастному Киллеру не дали, и Найтмер обвил вектором его пасть, заставляя захлопнуться. Честное слово, как хотелось свернуть ему шею, терпеть эту наглейшую морду, да и две другие тоже, сил уже не было. Из всех возможных существ для союзников он выбрал именно этих, ну почему жизнь так несправедлива? Да лучше бы он тушканчика или суриката выбрал, а не этих. Он-то думал, высшие хищники, безжалостные убийцы, а по итогу что? Три безмозглых дуралея, которым выжить помогла лишь их исключительная тупость, а дуракам, как известно, очень везёт. С этими не то что трон завоевать, их одних на половину дня оставить нельзя, чтобы они словно дети малые не влипли в неприятности.
Вот и сейчас он пытается унять этих идиотов. Бесполезные, но всё-таки с другой стороны до сих пор смертельно опасные и злобные. Какая-то польза от них же всё равно есть, верно? Верно. В конце концов, с кем ещё заёбанный жизнью и родственничками лев может расслабиться, если не с теми, на кого можно вдоволь покричать, кого можно повылизывать, снимая нервное напряжение или просто полежать в тёплом клубке, давя внутри себя желание поурчать. Впрочем, безуспешно давя, чем вновь заслужил ехидные фразочки и смешки.
Да. Пока они приносят подобную пользу, хоть одновременно с этим и раздражают, то пусть живут. В конце концов, убить их Найт всегда успеет. Да они и сами преуспеют в самоубийстве.
Ну а пока можно расслабиться.
