***
— У тебя точно всё в порядке? Мне же не о чем беспокоиться? Задвинув двери гардеробной, Луи подошёл к столу, на котором лежал телефон, и опёрся на него руками. — Нет. Конечно нет, просто эти выходные я вынужден провести тут. Как-никак доклад нужно написать в паре, а мой… — он запнулся, глубоко вдыхая, — партнёр живёт рядом, так что-о… — Ясно, — тихо протянула Дебора. — Тогда… буду ждать тебя к следующим выходным. Не перенапрягайся там и кушай хорошо, ладно? Целую. — Помедлив, словно дожидаясь чего-то, она положила трубку. Луи смотрел на экран и до побеления костяшек стискивал край стола. Он словно сдерживался, чтобы не перезвонить матери и не выложить ей правду: «Извини, я просто сам не свой в последнее время. Дэвид такой херни наговорил, когда я вернулся от тебя. Это, на самом деле, та же хрень, которую он повторяет из раза в раз, но, знаешь… Он заплакал. Как часто ты видела его плачущим? Я вот никогда, в тот вечер это было впервые. Если честно, не самое приятное зрелище, наутро он выглядел ужасно. А тебе, случайно, не показалось, будто бы я избегаю тебя? Если показалось, то, скорее всего, так оно и есть, только вот я в душе не ебу почему». Из тумана раздумий его выдернула трель дверного звонка. Луи обернулся через плечо, пытаясь догадаться, кого там могло принести. Спустившись на первый этаж, он открыл дверь и замер. На пороге стоял Клод. — Ты? — изумился Луи. Обойдя его, Клод зашёл в дом и вскинул брови, мол, чего застыл. А Луи всё не отпускало недоумение. Губы у него то раскрывались, то смыкались. Вероятно, со стороны он выглядел как выброшенная на сушу рыба. Спустя некоторое время в голове всё же сформировался вопрос: — Что ты здесь делаешь? Он неприкрыто разглядывал Мийо с ног до головы: белая футболка, чёрные джинсы, рюкзак, закинутый на правое плечо. — Издеваешься? — Клод встал прямо перед Миллером. Лицо его было мрачным; усталые глаза придавали ему особенно угрюмый вид. — Нет… В смысле, я… — Луи неловко хмыкнул. — Что ты здесь делаешь? — повторил он. — Нет, я, конечно, помню, сам же сказал тебе прийти, но… Я не думал, что ты правда придёшь. — Ты, блядь, точно издеваешься, — выговорил Мийо через силу, словно он уже истратил лимит слов на сегодня. Луи в замешательстве перевёл взгляд на дальний угол и после снова на парня. На лице читалось, что ситуация его забавляет: чуть вздёрнутые уголки рта, искорка озорства в глазах, кончик языка, застывший на верхнем клыке. — Хорошо, — неуверенно протянул Луи. — Тогда… наверх?* * *
Переступая порог чужой спальни, Клод ощутил в происходящем нечто глубоко интимное. Пока Луи возился с чем-то у письменного стола, Мийо без особого интереса рассматривал комнату. Она оказалась просторной и чистой, с большой кроватью, широкими окнами с длинными серыми портьерами. Интерьер, выдержанный в светлых тонах, резко контрастировал с образом Миллера и, казалось, больше подошёл бы избалованной девице, нежели такому язве с ядовитой душонкой. Прячущийся в дальнем углу скейтборд, чёрно-белые постеры на стенах — один с двумя неизвестными ему мужчинами, другой с улыбающейся женщиной, в которой Клод узнал певицу Уитни Хьюстон, — и корешки книг, аккуратно расставленных на прибитых к стене полках, выдавали присутствие обычного подростка, у которого есть несколько бесхитростных увлечений. Эти детали совсем не вязались с тем, каким Клод представлял себе Миллера. Мийо стоял напротив плаката с Уитни и словно пытался найти в нём скрытый смысл, подобно не разбирающемуся в искусстве человеку в картинной галерее. Он не исключал, что эта безобидная комната — эдакая обманка для отвода глаз. Хитрая уловка, за которой скрываются черты похуже того, что Клод уже знал о Миллере. Заметив краем глаза мелькнувшую за правым плечом белую макушку, Клод обернулся. — Красотка, не правда ли? — поинтересовался Луи. — Тоже её фанат? — Нет, — кратко ответил Мийо и подошёл к столу, чтобы скинуть рюкзак. — Думаешь, это смешно? Сзади раздалось шарканье и тихий смешок. — Прости, но я правда не ожидал, что ты придёшь. Партнёр вроде бы уже нашёлся. — Так, значит, ты меня слушал, — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнёс Клод, развернулся и, скрестив руки на груди, опёрся на край стола. — А то, что я не хочу спать с тобой? Надеюсь, ты и это услышал? — А ты разве говорил такое? — Луи свёл брови к переносице, показывая свои потуги вспомнить нечто подобное. — Ты вроде отказался, потому что нас могут поймать, но про «не хочу спать с тобой» ни слова не было. Если память мне не изменяет. Казалось, Клод делает большие успехи: он держался и не реагировал на поправку. Однако, несмотря на внешнее спокойствие, он пребывал в раздражении. Злость накатывала не столько из-за Миллера, сколько из-за собственного поведения, ведь он действительно не говорил такого. — Но я услышал, что ты хочешь, чтобы я не приближался к Биллу, — вовремя добавил Луи, заговорщицки дёрнув бровями. Он не заметил, как напряжение, возникшее из-за звонка матери, спало, оставив лишь непонятный осадок на душе. Дом пустовал, свободного времени было хоть отбавляй. Всё благоприятствовало саморазрушению наркотиками. Не появись Мийо, искушение непременно пересилило бы. — Я могу… — неуверенно начал Клод после долгой заминки. — Я могу достать любой товар. Кокаин, героин, фентанил. Что угодно. Поняв, к чему тот клонит, Луи хмыкнул. — У меня уже есть дилер. — Сен? Ты что, ещё ходишь к нему? — Что значит «ещё»? — нахмурился Луи. — А не должен? — Тебя поймали на измене с ним. Ты знаешь, что мы с Квоном знакомы. — Из-за тебя не ходить к дилеру, у которого проверенный товар? — спросил Луи, и Клод замер, не зная, что ответить. После долгой паузы Луи взглянул на рюкзак и весело подметил: — Ты реально припёрся с учебниками. С каких пор ты стал таким послушным? М? Что, у страха глаза велики? Отказываясь это терпеть, Клод схватил рюкзак и зашагал к выходу, но Луи схватил его за предплечье. Он остановился. Взглянул на цапнувшую его руку, потом на лицо парня. — Не обижайся, Мийо. Я не со зла. — Луи попытался изобразить сожаление, сдвинув брови домиком, однако непроизвольная улыбка выдавала его с потрохами. Клод схватился за его руку и, больно сжимая, отцепил её от себя. — С каких пор ты возомнил себя неприкасаемым, а? Луи стиснул зубы. Прошло несколько секунд, и, не в силах больше терпеть, он скорчился от боли. — Всё-всё, хватит, — сказал он, пытаясь высвободиться. И Клод наконец отпустил его. — Блядь, — прошипел Луи, прижав ноющую кисть к груди. — Ты чуть руку мне не сломал. — Он плюхнулся на пол и прислонился спиной к двери. — Чуть? — переспросил Клод. — Действительно, мой косяк. — Он опустился перед ним на корточки, протянул было руку, но Луи резко увернулся, отшатнувшись в сторону. Сразу же за этим последовал тихий, хрипловатый смех. — Понежнее, Мийо. Всё ты успеешь. Куда ты собрался? Только что ведь пришёл. — Я надеялся, что смогу всё с тобой обсудить нормально. — Нормально обсудить — это попытаться вывести меня на удобный тебе вариант? — усмехнулся Луи. Клод набрал воздуха, чтобы возразить, однако, передумав, выдохнул. Оспаривать было нечего: именно это и подразумевалось. Непонятно, на что он рассчитывал с такими очевидными намерениями. Видимо, на несуществующую человечность Миллера. — Насчёт этого я не шутил. Если тебе нужна сделка, то только такая, — сказал Луи. Но Клод упрямо отказывался мириться с этим. — Я буду поставлять любой товар. Бесплатно. Что бы ты ни попросил, я всё достану и отдам прямо тебе в руки, без всяких посредников. — Было непохоже, чтобы ему удалось убедить Луи, и Клод продолжил: — Сен не продаёт кому попало — таким, как ты. Скоро он тебя кинет. Тяжело будет искать нового дилера с хорошим товаром. — Как мило, что ты думаешь обо мне. — Соглашайся, Миллер, — подстрекал Клод. — На грани обморока из-за отсутствия дозы будешь жалеть, что не согласился. Луи нахмурился, как по щелчку пальцев меняясь в лице. — На грани обморока? Хочешь сказать, что считаешь меня наркоманом? — делано возмутился он. Из-за чужого многозначительного молчания его лицо и вовсе исказилось в бескрайнем возмущении. Клод переживал в эту минуту состояние глубокой фрустрации, медленно тянувшее его на дно. Естественно, он считал, что Миллер зависим от наркотиков и что он, поломавшись немного, всё же согласится с таким условием, которое никогда больше ни от кого не услышит. Неужели Клод выдавал желаемое за действительное? Он с разочарованием выругался про себя. — Кстати говоря, откуда такие широкие возможности? — поинтересовался Луи, когда накатившее возмущение отпустило его. — И откуда, чёрт тебя подери, ты знаешь Сена? Уже сколько времени знаю о вашем с ним знакомстве, но ни разу об этом не задумывался. Что, тоже балуешься и снова упрекаешь меня в том, чем и сам грешишь? Но ты сказал, Сен не продаёт таким, как я, выходит, ты соврал, чтобы я согласился? Только что ты хоть и не прямо, но обозвал меня наркоманом. Думаешь, я из ваших? Луи сыпал вопросами, не давая возможности ответить ни на один из них, словно Мийо своим неверным выводом пробил плотину. Клод потерялся и запутался в этих вопросах, не помня, в каком порядке они шли, и не зная, на который всё-таки отвечать. Понял он одно: Миллера интересовало, употребляет ли он. Что ж: хочешь, чтобы человек, диктующий правила, принял твои условия, — угождай его желаниям. — Я не принимаю, — кратко ответил он. — Если ты не забыл, я в сборной команде нашей школы. — И что? Это пустая отговорка, — не удовлетворился ответом Луи. — Хочешь сказать, участники не употребляют, потому что играют? Ни за что не поверю, что наши дорогие спортсмены, которым дозволено чересчур многое, не грешат ещё и этим. И даже если нагрянет проверка, что вам мешает подделать друг другу анализы? — У тебя нет оснований это утверждать. — Почувствовав, как ноги начинают неметь от долгого нахождения в одной позе, Мийо, морщась от неприятных ощущений, встал и выпрямился. — Разве? — Вслед за ним поднялся и Луи, уже позабыв о больной руке. — Твоё знакомство с Квоном и утверждения о том, что ты раздобудешь что угодно, — достаточно убедительные доказательства, как по мне. — С Квоном я познакомился случайно в клубе, куда меня потащили сокомандники. Он там работал барменом, и я знать не знал, что он дилер. Услышав это, Луи чуть сбавил обороты. Лицо его сделалось задумчивым, а после и вовсе смягчилось в смеси удивления и понимания. — Выходит, ты знаком с ним уже год, — констатировал он факт. Клод на секунду впал в ступор и с подозрением уставился на Луи: — Ты откуда знаешь? — Я ему уже давно не «кто попало», — улыбнулся Луи, вновь опираясь на дверь. — Он как-то говорил, что раньше работал в клубе. Эти слова потянули за собой напряжённую тишину. Клод складывал пазл в голове и мог точно сказать, что результат ему не понравится. — Выходит, ты не один раз… — тихо, почти себе под нос пробормотал Клод. Договаривать было не нужно: и так ясно, что он имел в виду. Клод с горечью усмехнулся от осознания, что его предположения оказались верны: Миллер действительно изменил Биллу не раз и не два. Цифра явно выросла, только было непонятно насколько. «А Билл отказывался верить даже в одну…» Луи не выглядел пристыженным. Ухмылка на его лице говорила сама за себя. В содеянном он явно не раскаивался и не жалел, что его измены всплыли. Вернее, можно было бы сказать «всплыли», если бы Луи случайно проговорился и пытался это скрыть — однако он почему-то захотел, чтобы Клод всё понял. Клод не знал, что Билл думает сейчас насчёт его слов о возможных похождениях Миллера. Возможно, он забыл (в лучшем случае), а возможно, уже и поверил. Клод предпочёл бы оставаться в неведении, чем испытывать это щемящее чувство, которое сковало всё тело. Было чудовищно обидно за друга. Обидно, что судьба так жестоко подшутила над ним, подсунув сразу после ублюдка Милтона Луи, который ничем не лучше. Хотелось, чтобы Билл наконец обрёл счастье в лице достойного его человека, ведь он этого, несомненно, заслуживал. Луи приподнял уголок губ, и на щеке появилась ямочка. — Ну-ну, давай не будем об этом. Тем более уже и смысла нет, — невозмутимо пожал он плечами. — Лучше займёмся уже чем-нибудь? — Ноги моей больше здесь не будет, — прошипел Клод, разгневанный тем, как Миллер отмахнулся от темы. Словно это в порядке вещей — изменять своему парню, которому, ко всему прочему, подобное уже однажды чуть не стоило жизни. Отвращение к человеку напротив взметнулось до отметки выше некуда, туда же и желание избить его до такого состояния, чтобы больше не смог ходить налево. Пока последние остатки самообладания не покинули его, Клод решил уйти. Уйти и впредь больше не возвращаться. — Свали с дороги. Не ведая, какие мысли буянят в чужой голове, Луи ухмыльнулся, с вызовом вздёрнул подбородок. Перспектива снова остаться одному не радовала, поэтому он отпрянул от двери, схватил того за локти и придавил к стене. — Хватит уже, — прошептал он, притягивая Клода за шею, чтобы поцеловать.