Казнить нельзя убить

— Брат! Цинсюань с болью и оцепенением наблюдал, как голова его старшего брата отделилась от тела и покатилась по полу. Туловище, враз сделавшееся неуправляемым и неуклюжим, грузно осело на пол, а из рваной раны бурным потоком хлынула алая кровь. Закаленный в боях, Цинсюань множество раз был свидетелем чужих смертей и даже сам лишил жизни пару демонов. Однако увидеть собственными глазами, как умирает единственный родной человек, было выше его сил. Его вырвало, едва он отвернулся в сторону. Хэ Сюань же спокойно вытер запачканные руки об одежду покойного Повелителя Вод. А затем так же взял его голову. Один щелчок пальцев и следы крови исчезли с бледного лица Ши Уду. Демон уже немного пожалел о своем порыве, ведь, на его скромный взгляд, тот еще не успел как следует пожалеть о прошлом и отделался довольно легкой смертью. Впрочем, это не так уж и важно. Завершить свою месть он сможет даже после смерти одного из главных виновников. Казалось бы, человеческое тело — что с него взять, особенно если человек мертв. Только никому уже не нужное красивое личико, богатые одежды да плоть, что в скором времени сгниет. Но, как представитель нижнего мира, Повелитель Черных Вод мог творить с трупами удивительные вещи. Поднять из-под земли и подчинить себе, сделав бездушной марионеткой. Или же, напротив, наделить тело силой и превратить в злобную нежить. И это с телом обычного человека. На что способен бывший небожитель — было страшно даже подумать. Но Хэ Сюаня не интересовало тело Ши Уду. Конечно, он мог бы воскресить его и заставить напасть на Верхние Небеса. Вот только какой смысл развязывать войну? Не то чтобы он кого-то боялся, того же самого Цзюнь У, просто не хотел бессмысленной волокиты. Поэтому ему хватит и одной головы. Можно превратить ее в ценный артефакт типа чаши или кубка. Или использовать как ингредиенты для различных снадобий. Даже наплести сотню проклятых амулетов из волос и разбросать по свету. В любом случае без всех частей тела Повелитель Вод не сможет упокоиться. Глупец, надеялся вывести противника из себя и таким образом спастись от неминуемого позора. Он только вырыл себе могилу, да еще и брата туда подтолкнул. Кстати, о нем. Цинсюань как раз вытирал рукавом рот, гремя цепями. Лицо его стало бледнее обычного, а из-за подкатывающей тошноты обзавелось зеленым оттенком. Взглянув на руки своего недавнего друга, он сглотнул. — Мин-сюн, зачем тебе голова брата? Он ведь уже мертв. Позволь мирно похоронить его… — Ты до сих зовешь это ничтожество братом? После того, что он сделал? — прищурился Хэ Сюань, будто пропустив остальную речь мимо ушей. Взмахом руки он подкинул голову, что быстро растворилась в воздухе. — Сначала он хотел удушить тебя, чтобы досадить мне. А потом умер сам, оставив тебя в одиночестве. Это ли благородный поступок, достойный Повелителя Вод? Ши Цинсюань вскинул голову в негодующем жесте, который временно заменил страх. — Замолчи! Ты ничего не знаешь о брате. Он вовсе не такой! — Уж мне ли не знать, какой он, — фыркнул Хозяин Черных Вод. Выражение его лица не изменилось, но в воздухе повисло давящее напряжение. — Самовлюбленный человек, слишком любящий себя и славу. Он был настолько самоуверен, что пошел в обход правилам и протащил своего братца на небеса, сгубив при этом столько жизней. Действительно, чего стоит судьба одного студента из никчемной деревеньки, когда в опасности родная кровь? А его семьи? А невесты? Каждое слово было подобно гвоздям, вколачивавшимся в крышку гроба, а язык его бил больнее и надежнее любого молотка. Цинсюань уже успел пожалеть о том, что решил высказаться. Животный ужас накатил на него и скрутил внутренности, стоило демону в людском обличии подойти ближе. — Водяной Самодур сделал свой выбор, убравшись с шахматной доски. Но у меня еще остался ты, — он тыкнул пальцем в грудь напуганного юноши. — Вот кто сможет сполна заплатить за все то отчаяние, что я вынес, будучи человеком. И начнешь прямо сейчас. Хэ Сюань внезапно переместил руку и схватил пленника за волосы. Кандалы исчезли, когда он поволок его вдоль улицы. Цинсюань пытался вырваться, пытался встать и идти рядом, но все его попытки с треском проваливались. Даже будучи Повелителем Ветров, он не смог бы противостоять Непревзойденному демону, а став простым смертным — и подавно. Оставалось лишь крепче сжать зубы и не позволять литься слезам, так и норовившим застелить глаза. Так продолжалось, пока они не вошли в большой портал, который перенес их в странный демонический город. Он был похож на Призрачный город Хуа Чэна, в котором Цинсюань как-то раз был с Се Лянем, но в то же время отличался. Если подчиненные кидались в ноги Собирателю цветов под кровавым дождем, пытались предугадать и выполнить его желания, то демоны Хэ Сюаня были на редкость пугливы. Они разбегались, едва увидев своего господина, и не решались заговорить с ним, пока он сам к ним не обратится. — С чего бы начать? — задумчиво произнес Повелитель Черных Вод. — Может, надеть на тебя поводок? Видимо, он счел это хорошей идеей, потому что в тот же миг на шее юноши появился увитый шипами ошейник. Внешне очень изящный и утонченный, на самом деле венок больно впивался в нежную кожу, а от резких движений на ней оставались розовые царапины. Цинсюань схватился руками за шею, но так и не смог стянуть удавку, лишь зря исколов кончики пальцев. Его мучитель стоял рядом, с усмешкой на устах наблюдая за метаниями пленника. — Нравится? — насмешливая улыбка застыла на его лице, хотя глаза оставались холодны, как лед. — О, не стоит так переживать, ведь это только начало. Он вытянул ладонь перед собой, а затем резко дернул назад. Вместе с рукой Хэ Сюаня в том направлении рванул и юноша. Будто его тело перестало ему подчиняться, став не более, чем марионеткой в руках опытного кукловода. Еще недавно один из повелителей стихий, а теперь обычный смертный, он упал на колени в пыльную канаву, испачкав и без того испорченные одежды. Никогда в жизни не испытывал он такого унижения, как сейчас. Происходящее казалось ненастоящим, каким-то кошмарным сном, но он еще не знал, что это далеко не конец его страданий. Черновод славился своими пытками на всю демонскую общину, а также умением довести жертву до такого отчаяния, что та начинала рвать на себе волосы и буквально молила о смерти. Но тот всегда оставался равнодушен к мольбам, продолжая терзать несчастных снова и снова, пока те не испустят дух. Могло ли что-то измениться в этот раз? — Пойдем, — он развернулся в другую сторону. Цинсюань было встал, чтобы последовать его приказу, но через секунду его ноги сами собой подкосились. — Я разве разрешал вставать? — рассмеялся демон. — Ты будешь ползти на коленях как пес. Юноша прикусил губу, низко опустив голову. Рожденный в богатой семье, он с детства ни в чем не нуждался, а если чего-то хотел, то никогда себе не отказывал. После смерти родителей его продолжил опекать брат, так что жизнь Цинсюаня не слишком изменилась. Он оставался все тем же наивным юнцом, не слишком заботящимся о будущем, но желающим жить здесь и сейчас. Даже его особняк на Небесах был особо вычурным, содержал великое множество слуг. Они чтили его, благоговели перед ним и падали ниц, как только он входил. Такое поведение не слишком ему нравилось, но сил переучивать не было. Он даже и представить не мог, что найдется кто-то, способный вернуть его на землю. А то и утащить под нее. Длинные полы мешались, так плотно облегали ноги, что юноша почти ложился грудью на землю. Дабы облегчить положение, он собрал верхние одежды в пучок перед собой. Теперь передвигаться можно было быстрее. Впрочем, Цинсюань быстро понял, что сделал только хуже: покрытые тонкой тканью колени постоянно терлись о грубую поверхность, а мелкие камушки впивались в его плоть, вызывая вспышки боли во всем теле. Неприятных ощущений добавляло и то, что постепенно за ними начинала расти толпа. Мелкие демоны, крупные, с рогами и хвостами, мертвые девушки с кукольной внешностью и человекоподобные твари. Они в спешке бросали свои занятия, чтобы последовать за главой, даже если тот и не дал никакого приказа. Поглазеть на мучения когда-то великого небожителя хотелось многим, о чем тут же зашептались в задних рядах процессии. — Нравится? — поинтересовался Хэ Сюань, оборачиваясь к пленнику. Выражение его лица сменилось, когда юноша едва скривился от дискомфорта в ногах. — А мы ведь еще и полквартала не прошли. Что ж, жаль. Можешь подняться, наверняка тебе уже надоело стоять на коленях. Подчиняясь приказу, он встал на гудящие ноги. Тело бессмертного было совершенным физически, могло противостоять огню, воде и даже молнии. Однако с потерей магических сил оно вдруг сделалось маленьким и хрупким. Такого пустяка, как ползанье на коленях, оказалось достаточно, чтобы он почувствовал свою слабость. Мимоходом Цинсюань подумал, уж не время ли это забирает свое? Проведя пару веков в качестве бога, он уже успел забыть, каково это — быть человеком. Просыпаться ни свет ни заря, трудиться в поте лица, наслаждаться пищей, странствовать по миру, привязываться к кому-то, не являющимся родней. В конце концов, стареть, чувствовать, как время течет сквозь пальцы. А если теперь, став смертным, он быстро нагонит прошедшие года и умрет, как должен был много лет назад? И никакой Божок-пустослов, а тем более Хозяин Черных Вод его не достанет. Слабость в ногах унялась, и юноша наконец заметил, что демоны привели его на огромную площадь. Здесь не было ярмарочных палаток, только колодки и металлические клетки, в которых до сих пор стонали измученные люди. Он сглотнул, заметив полуразложившиеся трупы и даже кости. Хэ Сюань все время шел спиной вперед, дабы насладиться зрелищем унижения давнего врага. Но что странно, он уже не чувствовал удовлетворения от мести. Столько лет таить злобу, вынашивать коварный план, жить в тени, прикидываясь другим, — и все напрасно? От одной лишь мысли его охватывала такая ярость, что крошились зубы. Проблема была только в том, что выплеснуть свое негодование было не на кого, ведь старший виновник лишил себя страданий, предпочтя быструю смерть, а младший… Что с него взять, если он даже не знал, не осознавал, в какое преступление оказался втянут. Впрочем, есть еще способ добраться до Водяного самодура, а что делать с его братцем он решит потом. Сейчас же можно продолжить свое увлекательное развлечение. Он обратил внимание на толпу притихшей нечисти. — Эй, вы двое, — палец указал на парочку рогатых. — Закуйте его в кандалы. Цинсюаня подхватили под руки и оттащили к большому столпу. Довольно аккуратно, стоит отметить. Демоны хоть и желали поиздеваться над потерявшим силы небожителем, но все же боялись своего хозяина. Ломать чужие игрушки, а тем более игрушки своего начальника, считалось дурным знаком. На запястьях мигом щелкнули наручники. Они находились так высоко, что юноше приходилось подниматься на носочках, чтобы уменьшить трение. К чему это представление? Зачем он над ним опять измывается? Владыка демонов, представитель класса Непревзойденных, прошел взад-вперед мимо него, взмахивая черным веером. Эта изящная копия была так похожа на артефакт самого Цинсюаня, что он невольно подался навстречу, как бы желая забрать предмет. Но настоящий веер Повелителя Ветров давно сломан, да и вряд ли когда-нибудь пригодится своему хозяину. — Интересно, — протянул Хэ Сюань. — Приходилось ли тебе испытывать такой позор, что заставлял бы скрываться с глаз людских от стыда? Может быть, ты бесновался и тебя высекали розгами за непослушание? Хотя, таких бесстыдников, как вы с братом, еще поискать. — Ты!.. — юноша вскинул голову. — Ты не знаешь, о чем говоришь! — Да неужели? — улыбка сошла с его губ, стоило только приблизиться к узнику. — А я-то всегда думал, что единственный в курсе. Пришло время испытать на своей шкуре, что значит быть посмешищем. Сойдя с деревянного помоста, он взмахнул рукой. Выжидавшая нечисть тотчас невесть откуда принесла пару десятков ящиков. Откинув крышки, они даже не поморщились от ужасного смрада, едва ли не с удовольствием запуская руки внутрь и выбирая самые испорченные продукты. Не известно, кто кинул первый помидор, но он явно дал пример другим. Уже через секунду в воздух взметнулись сотни рук, и столько же гнилых остатков осыпалось на голову парня. Тот пытался изворачиваться, укрываться от летящих снарядов, но, в лучшем случае, пропускал лишь треть всего. Еще часть летела мимо из-за криворукости некоторых особей, а третья попадала ровно в цель. Подпорченные яблоки, тухлое мясо и даже подгоревший рис — все слеталось в одно место. Кусочки еды приставали к одежде, пропитывая ее ужасной вонью, и путались в длинных волосах. Вместе с ощущением омерзения росло и отвращение в душе Цинсюаня. Его почти воротило от мерзкого благоухания, он едва находил в себе сил держать рот закрытым, а глаза не слезиться. Уворачиваться ставало все сложнее, поэтому вскоре он просто повис на кандалах, дабы сохранить маневренность. Как вдруг из разношерстной толпы вылетел камень. Небольшой, его можно было принять за очередной полугнилой овощ. Пленник рефлекторно прикрылся рукой, только после почувствовав ужасную боль от удара. Он громко застонал, впервые с начала пытки. Что такое мягкие, распадающиеся при столкновении плоды по сравнению с метко запущенным булыжником? При должной силе и ловкости, даже простой камешек может стать орудием убийства. Еще повезло, что он инстинктивно повернул голову, иначе последовал бы вслед за братом. Вслед за этим Хэ Сюань, о присутствии которого многие в пылу азарта позабыли, возник позади одного из умертвий. Девушка, в прекрасных лиловых одеждах и с флейтой на поясе, она вполне могла бы сойти за человека, если бы не трупные пятна и слоящиеся куски плоти на лице. Владыка без лишних слов свернул ей шею. Стоящие рядом демоны закричали и отшатнулись, образовав пустое пространство в центре. Истязание небожителя разом прекратилось, и все перевели взгляды на своего господина. Даже измученный Цинсюань изумленно поднял голову. — Так будет с каждым, кто посягнет на мое, — произнесли лишенным эмоций голосом. С виду демон казался спокойным и беспристрастным, однако вокруг него уже начала разливаться аура ярости. Казалось, что он способен в момент вырезать весь город, впрочем, так оно и было. Но вместо масштабного побоища он лишь испепелил тело кукольной девушки. Это напугало демонов даже больше, потому что в следующую секунду все разбежались в разных направлениях, оставив на площади все свои вещи. Нечисть, подчинявшаяся Черноводу, была странной. Она хоть и боялась своего господина, избегала попадаться ему на глаза, однако никогда не думала сменить хозяина и уйти из города. Ведь в этом мире уважают силу, коей у повелителя было немерено. Грустить же по убитой никто не будет: сама виновата, что перешла границы дозволенного. Оставшись в одиночестве, Хэ Сюань перешагнул кучку пепла и приблизился к юноше. Тот выглядел не лучшим образом, с побледневшим лицом и каплями пота, стекающими с висков. По щелчку пальцев кандалы раскрылись, отпуская своего заложника. Он мог бы разбиться оземь, не устояв на подкосившихся ногах, если бы его вовремя не поймали. Вновь приняв стоячее положение, он схватился онемевшими руками за рукав черных одеяний, пока их владелец с помощью крови чертил перемещающий портал. Вместе они ступили в проход и оказались во дворце. Внутри он был очень похож на палаты Повелителя Земли на Небесах, только выдержан в других тонах. У Цинсюаня кольнуло сердце от очередного доказательства, что Мин И, его так называемый лучший друг, никогда им не был. Настоящий небожитель давно умер, так и не успев полностью принять свой новый статус. И еще одна невинная жертва на их с братом совести. Юноша не заблуждался на этот счет. Да, не он совершал все эти проступки, все было сделано за него и втайне от него. Но ведь незнание не освобождает от ответственности. Став жертвой Божка-пустослова, он бы, конечно, погоревал о неудачливой звезде и утраченной возможности жить счастливо, однако никогда бы не поменялся судьбами с другим человеком. — Вот. Приведи себя в порядок, — его отвлекли бесцеремонным тычком в бок. Повелитель Черных Вод протягивал ему стопку одежд, пронзительно смотря в глаза. — Ванная там. И не пытайся сбежать. — И не думал, — пробормотал еле слышно под нос, пока собеседник отвернулся. Какой смысл сопротивляться, когда уже попал в логово тигра? По дороге в ванную ему не попалось никого из прислуги, что было к лучшему. Он тяжело ступал, иногда опираясь о стену, чтобы не упасть. Благо, нужное помещение быстро нашлось. Лишь стянув липкую ткань со своего измученного тела и погрузившись в горячую воду, он понял, насколько ужасно себя чувствует. Каждая клетка его тела ныла, ноги покраснели от ползанья по мелкой гальке, а руки, наоборот, побледнели из-за плохого притока крови. Ароматные травы наконец вернули обоняние, которое притупилось из-за смрада свалившихся на него отходов. Он принялся старательно оттирать кожу, чтобы запах не смог впитаться. Позже нужно будет обязательно выкинуть старые одежды, раз от них теперь никакого толку. Растирая цветочное масло по рукам, он заметил наливающийся синяк на предплечье — причину его боли и одновременно причину окончания мучений. Именно из-за брошенного демоницей камня Хэ Сюань разогнал толпу и привел его во дворец. Настроение Черновода менялось так быстро, что он не успевал отреагировать и подстроиться под него. Было страшно попасть под горячую руку и столкнуться с новой порцией неприятностей. Многие небожители боялись этого Непревзойденного, а что мог сделать он, с недавних пор простой смертный? Разве что оставаться здесь до тех пор, пока тот не удовлетворит свою жажду мести. Под действием благовоний и теплой воды юноша расслабился. Хотелось полежать здесь подольше, отсрочить момент возвращения, но он переживал, что так сделает только хуже. Вздохнув, поднялся и принялся вытираться полотенцем. Правда, лишившись магии, он теперь не сможет в один момент высушить волосы, придется оставить их влажными. Принявшись за одежду, Цинсюань смутился, ведь она была женской. Те же белые и зеленые оттенки, так любимые им, но крой и пошив кардинально отличались. За неимением выбора он облачился в этот наряд, заколов волосы нефритовой заколкой. Обуви ему не предоставили, поэтому он немного ежился, ступая по мраморному полу. Хэ Сюань уже ждал его. За время отсутствия слуги успели накрыть на стол, уставив его всевозможными яствами. Поигрывая пиалой вина, хозяин встретился с ним взглядом и приказал садиться. Юноша собрался занять место напротив, в некотором отдалении, но его прервали. — Разве я разрешал тебе сесть за стол? — издевательски протянул мучитель. — Твое место возле меня. На колени. Парень залился краской, направляясь к его креслу. Очередное унижение, которому он даже не может воспротивиться. Но и вопросы задавать ему никто не запрещал. — Зачем в-вы дали мне женскую одежду? — Так ты теперь боишься меня? Вспомнил об уважительном обращении? — усмешка. «Да!» — хотелось закричать в ответ. Кто бы остался спокоен после всего произошедшего? Да и как можно обратиться к своему похитителю в дружеской манере? Как будто читая его мысли, он продолжил: — Можешь и дальше звать меня Мин-сюн. Не хочу слышать свое истинное имя из твоих уст. А к подобным нарядам тебе не привыкать. — Но я же сейчас выгляжу как мужчина, а в этих одеждах… — сейчас он предпочел забыть, что раньше постоянно примерял различные платья, крутясь перед зеркалом. Но тогда хоть облик был соответствующим. Дальнейшие пререкания прервало громкое урчание. Цинсюань покраснел и отвернулся, когда понял, что источником звука был он сам. Сверху послышался смешок. — Мой бедный раб проголодался. Какая жалость. Может, мне покормить тебя? Он потянулся за белым виноградом, принявшись отрывать по ягодке. Юноша застыл в шоке от такого действия, едва не приоткрыв рот. — Разве хозяин должен кормить раба? Тот будто задумался на мгновение, а затем пожал плечами. Кому какая разница, если правила устанавливает победитель? Захочет — закует в колодки, отдаст на потеху публике, посадит в клетку. Хотя, с другой стороны, хозяин должен заботиться о слуге, чтобы тот не умер раньше времени и подольше исполнял его желания. Прием пищи — одна из человеческих потребностей, разве нет? Пока юноша задумался, ему впихнули ягоду прямо меж раздвинутых губ, а следом еще одну. Желудку не прикажешь, поэтому он спешно прожевал предложенное. После винограда пошли дольки апельсина, яблока, банана и даже кольца ананаса. От фиников он решил отказаться, не приветствуя их за слишком приторный вкус. Повелитель Черных Вод даже не поменялся в лице, методично скармливая парню кусочки фруктов. Сам же от еды воздержался, ограничившись бутылем вина. Сладкое и легкое, оно приятно оседало на языке, расслабляя тело, но и не дурманя мысли. Внезапно в голове мелькнула идея, которую он не замедлил осуществить. Снова налив полную чашу напитка, он поднес ее к губам своего пленника. Тот попытался отстраниться, но его схватили за шею и заставили сделать глоток. От неожиданности парень подавился, а остатки вина растеклись по его шее и одежде. — Какой неаккуратный у меня раб. Что же мне сделать? Он досадно поцокал языком, хмуря свои тонкие черные брови. А затем, как заботливый хозяин, поднял охнувшего слугу с пола и усадил себе на ноги, заставив упереться спиной о стол. Для поддержки равновесия Цинсюаню пришлось умостить колени по бокам от бедер сидящего, а руки — на его плечи. Вдруг опомнившись, он отшатнулся назад, будто от огня. Хэ Сюань, невзирая на попытки сопротивления, приспустил чужое одеяние, открывая бледную кожу ключиц, и прильнул к ней губами. Юноша в его руках замер. Для него уже верхом неприличия было сидеть у кого-то на коленях, так еще и в полуобнаженном виде. А то, что творил сейчас демон, вообще выходило за все рамки. Чисто технически он понимал, что происходит и к чему ведет. Не одна книга с картинками была прочитана по этому поводу, под руководством хихикающих друзей-небожителей. Но он никак не ожидал, что подобное когда-нибудь случится именно с ним. Если Се Ляня от плотских желаний сдерживала его культивация, то бывший Повелитель Ветров просто не интересовался такими вещами. Во многом этому поспособствовали печально известные похождения генерала Пэй Мина, близкого друга брата. Чем возиться с разочарованными и гневными женщинами, лучше вообще не создавать проблем и жить спокойно. Кто же мог предвидеть, что однажды он попадет в такую ситуацию? — Мин-сюн, зачем ты это делаешь? Тот даже не оторвался от своего дела, шепча: — Чтобы совместить полезное с приятным. В понимании Цинсюаня, приятное — это то, чем они сейчас занимаются. Но что тогда полезное? Серьезно, не считал же демон таковыми наказания и пытки? Уж юноша с ним точно не согласился бы, потому что руки до сих пор ноют от кандалов. Кожа на его шее, до этого испещренная капельками вина, теперь влажно блестела от слюны. Хэ Сюань не гнушался применять и зубы, так что вскоре область ключиц и выше, до самых мочек ушей, была покрыта поцелуями-укусами. И как бы бывший небожитель не хотел в этом признаваться, но прикосновения были приятны. Даже очень приятны, до такой степени, что внутри живота что-то сладко сжималось. Сложно сопротивляться новым ощущениям, а точнее — бесполезно, поэтому ему оставалось только плыть по течению. Почувствовав дрожь тела своего пленника, Хэ Сюань усмехнулся. Было бы слишком скучно и предсказуемо ломать игрушку прямо сейчас. Нет, он подождет, ведь время — это едва ли не единственная вещь, которой у бессмертного в достатке. Сначала нужно сполна насладиться своим господствующим положением, а о последствиях он подумает позже. Ведя языком вверх по линии челюсти, он ожидал наткнуться на слезы или сдерживаемые всхлипы, но не на внимательный взгляд. И уж совсем было странно, когда Цинсюань сам ткнулся ему в губы. Неуклюже, словно в первый раз, хотя, наверное, так оно и было. Не давая ему отстраниться, он углубил поцелуй, зарывшись ладонью в волосы на затылке. Языки сталкивались в борьбе за первенство, пару раз даже цокнули зубы, от чего юноша вздрогнул. Отступиться ему не дали, сминая губы и мягко прикусывая. Он не знал, что нужно делать дальше, поэтому послушно отдавался ласкам. Каким бы принудительным не казалось действие постороннему наблюдателю, нельзя было отрицать, что удовольствие получали обе стороны. От этих мыслей его щеки заалели, а низ живота немного напрягся. Он заерзал на месте, пытаясь это скрыть. Но разве в этом мире что-то может укрыться от взора демона? — Ждешь не дождешься слиться со мной в танце любви? Черновод ухмылялся, глядя на лицо напротив. Тот лишь смутился и постарался закрыться волосами. — Мин-сюн, зачем ты говоришь такие вещи? — Я всего лишь констатирую факт. Придерживая того за бедра, Хэ Сюань переместил свою ношу на стол. Одной рукой он развязывал пояс на его талии, второй же поднял босую лодыжку и отвел в сторону. Почувствовав резкое движение пленника, когда тот попытался стыдливо свести вместе ноги, он лишь покачал головой, не давая закрыться. Платье, и так державшееся на честном слове после действий демона, сползло на столешницу, обнажая нефритовую кожу бывшего небожителя. Узкие плечи, выступающие крылышки ключиц, гладкая кожа торса, подтянутый живот и крепкие бедра — такому телу позавидовала бы любая женщина. И все это, веками остававшееся нетронутым, достанется именно ему, одному из самых могучих темных созданий. Цинсюань неловко опустился на локти, почти ложась на стол. Его взгляд бегал от губ демона, покрывающего поцелуями-укусами его напряженные икры, до двух глаз, что не переставая следили за его реакцией. Неискушенное в плотских утехах тело вскоре не выдержало и подняло восстание, сконцентрированное в области промежности. Парень буквально чувствовал, как выступающая жидкость размазывается по низу его живота. Густая краска залила его щеки, стоило осознать, что происходит. — Вижу, тебе нравится, — довольно протянули сверху. — А ведь можно сделать еще приятнее. Чужая рука обхватила его налившееся достоинство, выбив воздух из легких. Прикосновение обжигало. Было как минимум неприлично касаться другого мужчины в таком месте, он знал это. Но мозолистая ладонь демона так нежно, так правильно ложилась на его плоть, что ему было плевать на старые запреты. Он едва качнул бедрами, отчего чужие пальцы медленно двинулись вверх, а затем вниз. Совсем рядом послышался громкий стон, и Цинсюань с удивлением понял, что источником звука был он сам. Свободной рукой Черновод нащупал на столе полупустой бутыль с вином, опрокидывая его на промежность своего пленника. Прозрачная жидкость растеклась по коже, согревая мышцы и впитываясь в ткань одежд. Не самое лучшее применение алкоголю, зато утром не будет неприятных ощущений. Хэ Сюань не раз задавался вопросом, почему он так заботится об этом парне. Не убил, как хотел вначале, не покалечил даже, руки-ноги до сих пор на месте, а те мелкие шалости на площади не считаются. А вот брошенный камень простить не смог, испепелив виновницу, и снял венок с шеи, чтобы тот смог привести себя в порядок. Даже сейчас он осторожничает, проявляет терпеливость, пытаясь подготовить юношу, а не просто взять силой. Отчего же все так происходит? Пальцы с трудом проникают в невинное доселе тело. Парень дрожит и протестующе мычит, но не пытается отодвинуться. Лишь ищет взглядом чужие губы, которые незамедлительно прижимаются к его собственным. Руки сами собой оборачиваются вокруг шеи демона, притягивая ближе, чтобы завоевать первенство в поцелуе. Только так получается забыть о дискомфорте внизу и сосредоточиться на ласковых поглаживаниях налитого члена. Прикосновения к уздечке посылают импульсы по всему телу, вырывая приглушенные стоны, которых юноша до сих пор стыдится. Но Хэ Сюаню это нравится. Нравится слышать сладкие вздохи, нравится видеть румянец на бледных скулах, нравится чувствовать отзывчивость тела на свои действия, нравится, как туго чужая плоть сжимает его пальцы. Слезы ему тоже нравятся, только если он сам станет их причиной. Пожалуй, прожитые в мучительном ожидании годы все же того стоили. Достаточно растянув колечко мышц, он убирает руки и переворачивает юношу на живот. — Так тебе будет легче принять. Пока тот дрожит от холодка, пробегающего по обнаженной спине, демон успевает снять такие мешающие сейчас одежды. Ему нет нужды прикасаться к своему члену, тот колом стоит еще от ерзаний парня на его коленях. Он приставляет головку ровно между округлых ягодиц и одним движением входит до упора. От неожиданности Цинсюань выгибается дугой, цепляясь ногтями за поверхность столешницы. — Мин-сюн… мне больно. — Знаю, — демон успокаивающе поглаживает его бока. — Но привыкать постепенно у нас нет времени. Наклоняется к тонкой шее, испещренной едва заметными проколами от шипов. Ранки уже не кровоточат, но Хэ Сюань все равно обводит их языком. Ему давно хотелось оставить свои следы на этом теле, поэтому он засасывает мягкую кожицу. Юноше тоже это нравится — его бедра расслабляются, и он даже подается назад, чтобы насадиться поглубже. Расценив происходящее как побуждение к действию, Черновод толкается внутрь. Боль от проникновения уже не такая сильная, ее можно перетерпеть, с чем парень и справляется, почти ложась на стол. Его тело быстро привыкает к неспешным толчкам. Он даже подстраивается под заданный темп, но вдруг чувствует, как начинает гореть кожа в области груди. — Мин-сюн, давай сменим позу, — просит он, не поворачивая головы. — Мои с-соски покраснели из-за постоянного трения. — Твои уши и шея тоже раскраснелись, — смеются сзади. — Может, лучше помассировать их? Как и было сказано, его ладони перемещаются на безволосую грудь пленника. Горошины сосков чуть опухли, но демон все равно сжимает их пальцами, не боясь причинить боль. Он крутит, оттягивает и растирает кожу вокруг. Это возымело успех, ведь Цинсюань прильнул к его рукам, пытаясь продлить прикосновение. Щипки были болезненными, но оттого не менее приятными, потому что следом за мучительным покалыванием в груди вспыхивало удовольствие, отзываясь сладким томлением в паху. Будто читая его мысли, демон сжимает его член, стимулируя в такт своим толчкам. Привыкнув к чувству наполненности и движению внутри себя, бывший небожитель понял, что «сливаться в танце любви» в реальности не так привлекательно, как в книгах. На картинках люди выглядели так, будто всецело наслаждаются процессом, довольной оставалась не только берущая, но и принимающая сторона. Однако по своему небольшому опыту парень мог сказать, что приятными были только поглаживания да покусывания, а ощущения растянутости в промежности приходилось терпеть, лишь бы партнеру нравилось. Но дальше случилось то, чего он не ждал. Возможно, Хэ Сюань по-особенному провел ладонью по его плоти или же задел что-то странное внутри, потому что в следующий момент будто магический разряд пронесся через его тело, оставляя после себя лишь удовольствие. Юноша качнулся назад, желая вновь испытать это чувство. — Повтори. Сделай так еще раз, Мин-сюн, пожалуйста! Не смея ослушаться просьбы, что звучала как приказ, Черновод ухмыльнулся. Ему определенно нравилась такая отдача, когда инициатива исходила от самого объекта страсти. Он перевернул его набок, закинув одну ногу себе на плечо. Угол проникновения увеличился, отчего попадать по той самой точке внутри стало намного легче, и самому входить было приятнее. Цинсюань двигал бедрами, как заведенный. Прикосновения к комку нервов внутри зарождало странное томление в его теле. Уста его уже были не способны сдерживать стоны, что лились музыкой для ушей демона. Парню казалось, что его член, больше не ласкаемый чужой рукой, может в любой момент выплеснуться, не выдержав сладкого напряжения. Как ни странно, первым не выдержал Хэ Сюань, который низко простонал, в последний раз вбиваясь в нежное тело. Удивленный этим звуком, который он до этого не замечал, за ним последовал и пленник. Пока белесая жидкость густо орошала столешницу, демон за волосы притянул своего любовника для нового поцелуя. Лениво шевеля языком, тот чувствовал, как Хэ Сюань покинул его тело, а по внутренней стороне бедра потекла теплая сперма. — Не думай, что я на этом остановлюсь, — предупредил он, подхватывая юношу и направляясь в сторону спален. *** Темноволосый человек в красных одеждах неспешным шагом пересек границу дворца, чтобы найти его хозяина задумчиво сидящим в саду. Он ухмыльнулся, сверкнув глазом, и подошел ближе. — Ума не приложу, зачем тебе сдался этот Ши Цинсюань. Какой от него теперь толк, если он даже не небожитель? — А зачем ты таскался больше восьмисот лет за наследным принцем? Хэ Сюань даже не поднял головы, чтобы ответить гостю, продолжая заниматься своим делом. Его рука с зажатой расческой методично двигалась вверх-вниз, расчесывая волосы… отрубленной голове смутно знакомого человека, которого раньше звали Повелителем Вод Ши Уду. Кажется, он как раз планировал его оживить с помощью некромантии. — Премилая вещица, — кивнул Хуа Чэн. — Но я бы хотел услышать ответ. Ведь это довольно странно, что ты забрал его себе. — Я не знаю, — спустя несколько минут наконец ответил демон. — Я хотел убить его. Отомстить, избить, покалечить, издеваться, мучить. Но ничего из этого не могу довести до конца, что-то постоянно останавливает. — Тогда оставь ему жизнь, пока не разберешься в своих чувствах. — Тебе-то какой от этого толк? — Мне? Да никакого, — он пожал плечами. — Но Се Лянь будет переживать, ведь он его друг. Ну да, друг. И как он мог забыть? Ведь Цинсюань был и его другом, по крайней мере тот так считал. Они постоянно были вместе: сидели за одним столом, ходили на общие задания, даже путешествовали по миру. Могло ли что-то, не являющееся жаждой мести или ненавистью, поселиться между ними? Нежные чувства, такие как дружба, приятельство или даже… симпатия? Скорее незримая тяга к этому человеку, которую он был не в силах побороть. И то, что произошло ранее, этот «танец любви», как он неудачно выразился, хоть и был спонтанным, но демон был бы не прочь повторить. И не раз. Тело юноши он уже получил, чем остался крайне доволен. Неужели теперь на очереди душа? Или сердце? Сможет ли он остановиться, когда достигнет этой цели?.. — Посмотрим.