***
— Так, значит, это никакие не легенды… Геля рассказывала про свою жизнь. — раньше Март нравилось слушать истории Гели, но теперь о них можно только горько вспоминать. Зная, что когда-то это все происходило с подругой на самом деле, уже не хочется смеяться и глупо хихикать над забавными моментами. — Да. Серафимы смертных грехов и фантазий — само их существование, будто миф с многовековой историей. — Иван с приятной улыбочкой отпивает кофе Химеко. Она специально заварила сверх горький, чтобы царевич поскорее смылся, но ему хоть бы хны. Вельт понимает, что ему что-то нужно от экспресса. — Интереснее может быть разве что ваш проводник. — Янг слышит в этом завуалированную угрозу, а потому спешит вставить свое слово: — Так что вам нужно? — Мне? В целом ничего особенного. Просто нужна небольшая помощь старейшины видьяхара, чтобы поймать серафима. — Иван даже почтительно кланяется ДаньХэну, сложив руки накрыв левой ладонью правой и склонив голову. — Моя? Как именно вы это представляете? — ДаньХэну явно это идея не по нраву. — Боюсь мои силы более не такие как раньше, поймать столь могущественное существо, как серафим… — О, нет-нет. Вам даже не придется использовать силу. Гелла сама придет к вам. — Что это значит? — хлопает ладонью по столу Келус. — Гелла, или, как вы ее называете — Геля, серафим третьего ранга, известный, как ангел любви, людских чувств, изобилия, это если кратко. Все ее братья и сестры знают, что среди девятки на данный момент она самая слабая, ее сил едва ли хватит чтобы противостоять началам. Помочь нам, можете только вы, уважаемый старейшина. Ведь всем давно известен факт, что ангел любви более тысяч лет назад выбрала драконов в качестве спутников жизни. Водного дракона Гелла любила больше всего. ДаньХэн, вы потомок постоянства и водный дракон, могу поклясться, что Гелла была с вами с самого зарождения вашей души. Только вы можете помочь в ее поимке. — … — ДаньХэн призадумался. Если он откажется, очевидно, это вызовет новые проблемы на Лофу. — ДаньХэн… — Март с разочарованием смотрит на него. О чем он думает в такой момент?! Неужели согласен помогать этим негодяям? — К-келус! — Химеко не успевает перехватить удар первопроходца.***
— …Помните, как Геля рассказывала романтическую историю про дракона и бессмертную девушку? Она же рассказывала про себя, верно? — на всякий случай уточняет Март. Раньше это была ее любимая история. Первоисточник был очень грустным, поэтому Геля разрешила им самим придумать хорошую концовку. Делать это из раза в раз не надоедало никому, вот только сама Геля вела себя чуть более отстраненно в такие моменты. Теперь понятно почему. — Да, наверное. — пожимает плечами Келус, потирая разбитые в кровь костяшки, заботливо перевязанные Март. — Скорее всего. — кивает ДаньХэн, держа лед у разбитой губы. Самое грустное, что в оригинале той истории чтобы девушка не делала, на какие бы жертвы не шла и как бы сильно не любила дракона — во всех тысячах жизней он не был с ней. Геля говорила, что это урок того, что нужно делать то что считаешь необходимым, помогать, слышать мольбы других, не прося и не ожидания ничего взамен. — Ты ревнуешь? — вдруг спросил ДаньХэн. — Пф, вот еще! — Келус врет. Его уши покраснели. А рука потянулась к медальону с цветком персика.***
— Почему ты не сказала, кто ты? — ДаньХэн начинает разговор с обвинений. Он искренне считает, что у него есть право злиться. Геля заботилась о нем в каждом цикле, она наверняка знала, что память возвращается к старейшине не полностью, почему же она умолчала о такой важной информации. — … — Геля отворачивается к морю, босыми ногами входя в прохладную водную гладь. В отпечатках ее следов начинают прорастать ростки геллиантусов. Мерзость изобилия. — Почему ты молчишь?! — Это бы ничего не изменило. — она скрещивает руки за спиной, смотря куда-то вдаль. Ей слишком больно смотреть на ДаньХэна. Особенно в форме пожирателя луны. — Откуда ты это знаешь? Если бы ты сказала, то я бы… — Что? Что тогда? — ангелу приходиться развернутся. — Что бы тогда сделал? Ответь мне, ДаньХэн. Что бы эта правда изменила? Ты бы смог прервать свой цикл перерождений? Смог бы повернуть время вспять, чтобы я не влюблялась в тебя еще тысячу циклов назад? Ой, нет, я знаю! Полюбил бы меня? И мы бы жили долго и счастливо, как в тех сопливых романах, пока в один день смерть бы не пришла за тобой, запуская новый цикл. Так ты хотел? Разуй глаза. Кого ты пытаешься обмануть? Я ангел людских эмоций. Связи…я вижу их невооруженных глазом. Друзей, врагов, близких и…суженных. — по щеке девушки катиться слеза. ДаньХэн осторожно смахивает ее кончиком хвоста, боится подойти ближе. Слезы словно дождь, после первой капли уже не остановить. Блондинка сама подходит к парню, стыдливо утыкаясь ему в грудь, пряча слезы в одеждах видьяхары. Шепчет ласковым голосом, словно объясняет простую истину ребенку. — Твоя нить брака связывает тебя не со мной. Как бы сильно я ни любила, как бы того не хотела, ты не можешь быть моим. Серафимы рождаются такими. Без связей. Обреченными на вечное одиночество. — «Келус» вдруг всплывает в голове ДаньХэна. Он сосуд для стелларона. У него тоже нет прописанной судьбы. Может ему суждено быть парой для Гели? — Мы все это знаем и все равно…мне так…так хотелось вторую половинку. Того с кем можно разделить бескрайнюю темную материю и бесконечную линию времени. — ДаньХэн стоит как вкопанный. На него слишком много всего свалилось. Он был слишком эмоционален, когда начинал этот разговор. И был совершенно не готов к той правде за которой пришел. Девушка обнимает его, и брюнет обнимает ее так крепко, как только может. Она…так сильно настрадалась. Она такая несчастная и одинокая. — Прости-прости-прости, прости, что взвалила это на тебя. Ты ничем мне не обязан и никогда не был. Это я виновата во всем. Я не должна была влюбляться в тебя. Прости, если сможешь и позволь мне…дальше любить тебя. Тихо в уголке. Позволь быть для тебе опорой в трудный момент. Мне ничего не нужно взамен. Правда. Просто живи и будь счастлив, ладно? Не забывай заботиться о себе: кушай вовремя и не пей много кофе, а еще не забывай время от времени делать влажную уборку в архиве… — Гелла. — обращается ДаньХэн. Его руки доходят до спины ангела. Там остался уродливый рубец. Место куда Лоча нанес удар. Иван сказал, что это серьезная травма. В крыльях серафимов их сила. Их жизнь. У Геллы осталось три крыла - ровно половина, ровно столько ДаньХэн самостоятельно отрубил у нее в одной из предыдущих жизней. Сегодня она могла лишиться оставшихся. И умереть навсегда, бесследно растворившись в материи космоса. Это он сделал ее слабейшим ангелом. Он подставил ее под удар судьбы. — М? — Останься со мной, не уходи. — он вспомнил. Вспомнил многие моменты с ней. Не только из жизни ДаньФэна. Из прошлых тоже. Геля была рядом. Всегда была рядом. Она делила с ним радость дней, грусть черной полосы, трепетно охраняла влюбленность в другую, искренне желала счастливого брака на их свадьбе, прикрывала спину в трудных битвах, покорно терпела унижения, обиду, злость, выслушивала раскаяния дракона, прощала, прятала слабости и безгранично любила. Чисто и бескорыстно. Как истинный последователь пути изобилия. — Хорошо. Я сделаю все, как ты скажешь. — кивает блондинка, немного успокоившись. — Геля, беги! Это засада! — кричит Келус, выбегающий из руин чешуйчатого ущелья. — Что?.. — Я тебя никому не отдам. — шепчет ДаньХэн, призывая дракона. Ни рыцарям, ни царевичу, ни Келусу. Он найдет способ связать свою судьбы с судьбой Гели. Его тысяча первая жизнь станет последней. Бессмертной и полной любви этой Мерзости изобилия, - для него Прелести изобилия.