11 ночь

Даниил устал. Борьба с невидимым, неумолимым врагом забрала все его силы – ни ссохшиеся, горькие зерна кофе, ни пышущие болезненной желтизной лимоны, ни собственная воля, увы, уже не справлялись с тем, чтобы удерживать его на ногах. Город бурлит и кровоточит – и он медленно сходит с ума, чувствуя свою кончину вместе с ним. Остается пережить еще одну ночь… Принять решение… Столкнуться с последствиями. Но какое, какое решение будет правильным?! Он поднимает голову, отрываясь от опостылевшего, уже бесполезного микроскопа – и вздрагивает, когда перед ним материализуется знакомый девичий силуэт. Такая хрупкая и такая опасная… Какой ее интерес во всем этом?.. Бакалавр знает, зачем она пришла. – Я еще не принял решение, – тихо констатирует он, будто признавая собственное поражение. Одно только сомнение в том, стоит ли стоять на своем до конца, или переложить тяжесть решения на чужие плечи, бьет по гордости так, что хочется выть. Но уж конечно, не при ней. Определенно не при ней. – Мы можем помочь, – мягко отвечает девушка, и Даниилу так хочется поддаться ее мягкому голосу, ее уверенности в собственных силах – только вот за спиной будто находится кто-кто еще. Он подавляет в себе желание обернуться и слышит тихий, вторящий ей шепот у уха: "Мы можем помочь". Волосы на его затылке встают дыбом. Грудь сковывает нежностью и ужасом. Кто она?! Двуликий Янус, раскрывший объятия своего храма и желающий помочь закрыть их? Дьявол во плоти, виновный в происходящем в первую очередь?.. Чем грозит ему противоестественное согласие на Чудо? Будет ли так действительно лучше для города? "Я знаю, что делать… – слова эхом отдаются в его голове, но он отчетливо видит, что губы Самозванки не двигаются. – Перехитрят того, кто будет поступать прямо или мыслить логически…". Его ладонь резко опускается на стол, оглушительный стук позволяет танатологу ненадолго прийти в чувство. Он не может позволить снести башню, хоть надрез на теле города и спасет множество жизней. Он хочет ее сохранить: но все же обязательно ли идти на принцип и жертвовать частью жилых районов для этого? Иногда ему действительно жаль, что он живой человек, а не кукла в чужих руках… – Даниил, Даниил, – ее мягкие пальцы накрывают его ладонь, и он вздрагивает. – Я знаю о тебе кое-что… – ее открытый, словно бы не предполагающий подвоха взгляд гипнотизирует, заставляя пропустить следующие слова мимо ушей. Кто сказал, что он должен справляться со всем один?.. – Согласишься ли ты приблизиться ко мне? – ему отчего-то очень хочется кивнуть. – Погрузишься ли в глубину? – сердце пропускает удар. – Ответишь на мои вопросы честно и беспристрастно?.. Внутри закипает желание расхохотаться. Дожил! Готов поверить в Чудеса – и это учитывая, сколько всего он видел последние 11 дней. Впрочем, не является ли он жертвой собственного рационализма, как верно заметила Самозванка в самом начале?.. Не является ли она сама неким воплощением Вишну, отвечающим за начало и конец, разрушение и созидание?.. Отчего тогда, впрочем, божественной сущности вдруг захотелось посоветоваться с ним? Нет, здесь явно что-то другое. Нет… – Нет, – качает головой он. Клара – Самозванка вздрагивает. Его рука ложится на ее запястье. К его собственному удивлению, теплое. Почти живое. Бакалавр хмурится. Неужели все в этом городе, в этом пульсирующем теле, что вместило в себя мир, живое? Неужели они правда находятся внутри удурга, о котором шепчутся степняки?.. Нет, не может быть… Голова Даниила идет кругом. Если все так, Башня имеет вовсе не тот смысл, что он в нее закладывает. – Город действительно по-настоящему живой, – мелодично объясняет Самозванка, отмахиваясь от собственной неудачи. – Он дышит, движется, страдает… – Даниил смотрит в ее голубые глаза и пытается отделаться от мысли, что это говорит не она. – Если тебе так проще, можешь представлять себе его как огромного быка… Но ты ведь уже об этом слышал, правда?.. Он стискивает зубы, отказываясь верить в происходящее. – Ты не спасешь жителей, если выберешь Башню, и не спасешь себя, если выберешь Город. – Чудотворница загоняет его в угол, и он вспоминает все противоречивые факты, которые знает о ней. – Может, тебе и безразлично, сколько крови мифического существа прольется, но мы оба знаем, что ты дорожишь как жизнями отдельных горожан, так и своей собственной. Даниил хмурится. Звучит слишком… логично для той, что славится пространными речами о чудесах. Или донельзя продуманно – для той, что также называют чумой и воровкой. Бакалавр видел, как там, где штырь Башни вонзается в почву, кровоточит земля. Ему лишь казалось, что божественной, неисследованной – важной для его исследований сущностью является именно строение. И все же… он чувствует противоречащее всем его принципам желание сохранить и то, и то. Возможно, он даже позволит ей это сделать. У него еще есть время на размышление. "Я помогу", – словно издалека слышит он тихое обещание, чувствуя прикосновение холодных пальцев к своему виску. Тень за спиной его больше не беспокоит – сон, словно благословение, мягко зазывает в свои забытые объятия, побуждая опуститься на стул. "В тебе что-то изменилось…" – эти слова словно колыбельная для его измученного логикой разума. Даниил закрывает глаза. Завтра. Все завтра… "Или мне это кажется?"