«Счастье любит тишину» и «Счастье — в мелочах» — эти два тезиса были настоящими заповедями в отношениях у Святослава. Любил он нежно, трепетно, но тихо. Не любил говорить о ней всем. И в отношениях отдавал всего себя своей избраннице. О такой любви часто пишут в любовных романах и о такой любви мечтают многие молодые девушки. И за всю свою бессмертную жизнь любил лишь единожды. Татарку с буйным характером и глазами цвета дорогого коньяка десятилетней выдержки, взгляд которых пьянил и которым невозможно было насытиться. Его любовь зрела годами, веками, доблестно терпела все испытания в лице замужества Камалии с Михаилом. Он слишком любил её, и не смел мешать их счастью. Сгорая от неразделенной любви, тот писал письма, которые никогда не будут отправлены. Не сейчас, не стоит. Так бы эти письма и оставались в ящичке письменного стола, наполненные чувствами и забытые на веки, если бы не один самый настоящий счастливый случай, который стал поворотным в жизни обоих
— Ого, как много писем! А некоторые из них совсем старые. Откуда у тебя столько? — Камалия была поражена, когда открыла старинную шкатулку с замысловатым узором с оленем на крышке и резьбой по краям. Этой, на первый взгляд, невзрачной и повидавшей жизнь шкатулке можно было дать несколько столетий. Но её хранили крайне бережно и старались ухаживать, что также было заметно. Откликнувшись на вопрос девушки, Святослав через её плечо посмотрел на шкатулку
— Писал по молодости. Их было куда больше, но в пожаре многие сгорели. Можешь… — слова мужчины были прерваны телефонным звонком. Извинившись перед Камалией, Пожарский вышел из комнаты. Расценив эти слова как разрешение прочесть их, Зилант достала первое письмо. Внешне оно было потрепано и повидавшее жизнь, о чем и говорила надпись на другой стороне конверта «1830 год». Осторожно открыв конверт, девушка начала читать письмо
«Я вас любил: любовь ещё, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим.»
Это стихотворение я услышал из уст жёны помещика, с которыми мне пришлось встретиться несколько дней тому назад. Я человек простой, особо в литературе не разбираюсь. Но именно это произведение заставило что-то вспыхнуть в моей груди. Все мои чувства к тебе я могу изложить в этом стихотворении
Моя дорогая Камалия, знала бы ты какая буря из чувств сейчас в моей душе!.. Уже несколько столетий, с момента нашей первой встречи после 1552 года душа моя разрывается на части стоит мне увидеть тебя и твою красоту. Так хочется сберечь ее и скрыть от глаз чужих. Но я не смею мешать твоему счастью с Михаилом Юрьевичем. Это было бы неправильно, грубо. Поэтому мне и остаётся только оставаться в тени, храня свою любовь к тебе. Наверное это прозвучит противоречиво, но вдруг в один момент снизойдет благодать Божья…» — дальше слова были перечеркнуты так, что прочесть было невозможно. Но оно было и не нужно
—
Несколько столетий?.. — ещё раз бегло пробежавшись глазами по письму, Камалия на несколько мгновений застыла в раздумьях. И именно в этот момент Пожарский вернулся в комнату. Заметив на полу Камалию с письмом в руке, тот быстро сообразил что к чему и просто сел рядом. Присутствие Святослава вывело Камалию из раздумий и та повернулась к нему, задав лишь один вопрос
— Столько лет ты любил и ждал меня?.. — тёплая улыбка появилась на устах Пожарского и тот лишь оставил лёгкий поцелуй на виске, легко приобняв Камалию за талию
— Я бы ждал вечно, если бы это позволило даже ненадолго, но быть с тобой рядом
