***
Стоя около поворота в переулок, Акутагава ждал возвращения своего напарника, держа руки в карманах и прислонившись спиной к стене. Наконец, услышав приближающиеся шаги, Рюноске обернулся, увидев Ацуши, который, согнувшись, тоже опирался о стену. Темноволосый сразу же отметил в своей голове то, каким бедным казался Накаджима, и как учащённо он дышал, видимо, после бега. И хотя миссия была куда проще, чем подготовка к ней, дар эспера и вправду был опасным. Вот только сам одаренный был совсем неумелым бойцом. После выполнения миссии дуэт решил отдохнуть в ночном переулке. Они стояли напротив друг друга, пока справа от Рюноске лежал без сознания связанный Расёмоном враг. — Не думал, что он окажется таким неумёхой, — вслух размышлял Ацуши, разглядывая связанного парня. — Ага, — тихо ответил Акутагава. — Только зря время потратил. — Эй, не ты один зря потратил время! — возмущённо сказал Накаджима, теперь переводя взгляд на Рюноске. — И вообще, ты почти ничего не делал, только стоял в стороне. — Потому что нужно было действовать по плану, а не лезть на рожон. — сухо проговорил Акутагава. — У меня нет на тебя времени. И он отвернулся. Но в этот же самый момент подумал: «В последнее время он стал слишком эмоциональным. Такие резкие скачки в настроении не в его духе. Что, чёрт возьми, не так с этим тигром?!» — Ну, ладно... — начал было говорить Ацуши, но его прервал кашель, поэтому он схватился рукой за горло. Он будто пытался что-то убрать, также пытаясь вдохнуть побольше воздуха в лёгкие, правда ему не удавалось сделать это. Опираясь о стену, Накаджима чувствовал, как лепестки щекочут и режут ему горло изнутри. Он чувствовал этот ненасытный бутон, который так и желал разорвать гортань. В то время, как светловолосый мучался в попытках схватить воздух ртом, Акутагава тут же подбежал к напарнику, насильно заставляя того нагнуться, отчего Ацуши закашлялся сильнее. Рюноске видел, как Накаджима с трудом выкашливает кровь... Упав на колени, Ацуши согнулся дугой, оперевшись рукой о стену. Он старался прекратить выкашливать кровь, смешанную со слюной, но ничего не вышло. — Не сдерживай! — машинально прикрикнул Акутагава. «У него тоже проблемы с лёгкими?» — тут же подумал он, глядя на Ацуши. Одна из лент Расёмона вдруг поднесла светловолосому бутылку с водой. Сам Акутагава даже не успел понять этого. — Пей, — приказал Рюноске, видя, что теперь парню стало немного легче. — Спасибо, — прохрипел Ацуши, взяв бутылку и сделав пару глотков воды. Он даже не задумывался о том, что эта вода могла быть отравлена. В горле просто пересохло, а рука Накаджимы была крепко сжата в кулак, скрывая кровь вперемешку с лепестками...***
— Что с тобой случилось? — спросил Акутагава. Это не было волнение или переживание за напарника, скорее личное любопытство. — Я... Ничего. Ты вообще не должен был это видеть... — Ацуши был подавлен. Казалось, что он сейчас заплачет, а то и душу изливать начнёт. — Что с тобой? — снова спросил Акутагава. Он старался не думать о том, что Накаджима такими темпами может помереть от болезни. Но заметив, что напарник не собирается отвечать на вопрос, Рюноске собирался уже покинуть переулок, забирая с собой связанного эспера. Услышав тихий вздох, следом он услышал и ответ. — Я болен, — прошептал Ацуши, когда напарник уже собирался уйти. — Я уже заметил, дурень, — прохрипел темноволосый, посмотрев на сидячего в переулке парня. — Как выяснилось, это ханахаки, — Ацуши смотрел в пустоту, не замечая шок на лице Рюноске, который явно знает последствия этого ужасного заболевания. — Мне осталось ещё месяц или полтора, поэтому можешь радоваться, я в любом случае умру. Ацуши поднял голову с полуулыбкой на лице, по его щекам вдруг потекли слёзы, а боль в груди намекала на новый кашель, который будет куда сильнее и больнее предыдущего. — Ты не думал признаться? — со стороны Акутагавы это было всего лишь любопытство, но никак не желание помочь — ни в коем случае не оно. После этого Рюноске снова прижался спиной к стене, посмотрев себе под ноги. Время от времени он поглядывал на напарника, пытаясь прочесть его эмоции. — Разве есть смысл? Мне не ответят взаимностью. Ты сам знаешь, что я слабый, неуклюжий, глупый. Ещё и в тигра превращаюсь. Разве это понравится кому-то? — Ацуши, казалось, совсем не задумывался о том, что он говорит. Он просто изливал душу Акутагаве, говоря всё, что у него накопилось в душе. Весь ураган эмоций и чувств мало-помалу выходил из парня. Но только он поднял голову на напарника, как того уже и след простыл. «Ах, да, точно, он ведь не любит нытиков, вроде меня... Надо возвращаться, а то ещё один кашель схватится,» — с этими мыслями Ацуши поднялся с земли, опираясь рукой о стену здания. Чувство боли в горле не пропадало. «Видимо лепестки застряли. Чёрт....» Парень осмотрелся по сторонам, убеждая себя, что он один и никто сюда не зайдёт. Присев на корточки, он выдохнул. Сомнения начали подкрадываться к нему, и он уже не был уверен в том, стоит ли делать это? Может быть, стоит потерпеть? Но потом всё будет ещё хуже.. Не сдерживая рвотного позыва, он проталкивал два пальца в рот. Слёзы заполнили его глаза, и он почти не видел землю перед собой. На ней моментально появились остатки еды, кровь и те самые лепестки нарцисса... Теперь боль была только в лёгких. Эта боль потихоньку подбиралась к его сердцу. Это был намёк на приближающуюся смерть, от которой он точно не сбежит..***
«До конца месяца 6 дней...» — это единственная мысль, что посещает Ацуши. Ведь это означает, что через неделю, а то и меньше, он умрёт. Будь возможность, он бы боролся за свою жизнь изо всех сил. Но он понимал, что нет смысла в том, чтобы бороться со своими чувствами. «Может, стоит признаться?» Даже собственные мысли говорят ему умереть, ведь эти чувства не взаимны. Акутагава никогда не полюбит его. Ещё большую боль вызывали мысли о том, что они враги, вовсе не друзья. «Хотя, если я умру, Акутагава будет счастлив, не так ли?» И ведь это правда. Рюноске столько раз пытался убить Накаджиму.. От всех этих размышлений его отвлекла Йосано, которая, зайдя в свой кабинет, подошла к койке, на которой сидел Ацуши. — Я сказала, чтобы никто не заходил, — одевая голубую перчатку, проговорила девушка. — Спасибо за помощь... — не задумываясь, поблагодарил девушку Ацуши. Он давно уже сидел без своей любимой кофты. Из-за болезни пришлось выделить некоторые вещи, в том числе и любимые, только из-за безболезненного ношения. Он так и продолжал наблюдать за врачом. Йосано взяла какие-то ножницы и, подняв их, начала рассматривать лезвия. Следом посмотрела на грудь Ацуши. — Тут, вижу, ты сам разобрался, — проводя пальцами по местам, где ранее были срезаны цветы, девушка о чём-то задумалась, — Ты обрабатывал? — Да, — отвечая он смотрел на руки, что трогали его грудь. Йосано начала замечать, что Ацуши говорит уже совсем без эмоций и чувств. Она понимала, что он мучается уже 2 месяца думая, что ему осталось столько же. Хотя только от одной такой мысли на глаза накатывались слёзы. Ей было страшно потерять близкого человека. — Повернись спиной, — отводя взгляд, прошептала девушка. Но вскоре Йосано перевела взгляд на парня. Она, мягко говоря, была в шоке. В её взгляде мелькнул страх. «Они не должны так быстро расти!» Она молча продолжала смотреть на бутоны, которые росли из-под лопаток, около рёбер. Но Акико ужаснулась больше всего с того, как цветы очерчивали позвоночник; по бокам они тоже росли, только сейчас они были неровно срезаны. Ей казалось, что она тоже чувствует ту боль, что и Ацуши перед ней. Девушка провела пальцами по лепесткам бутонов, что в данный момент были заменой позвоночнику. — Ацуши, — выдохнув, она продолжила. — Сколько тебе осталось? — Два месяца... — тут же пробормотал в ответ светловолосый парень. — Не ври, — девушка была серьёзна. —Их слишком много для двух месяцев. — Семь дней, может, даже пять, — опустив голову, прошептал парень. — Ясно, — её голос дрогнул. Йосано чувствовала себя отвратительно, ведь она не может помочь своему другу никаким образом. Сглотнув, она продолжила свою работу, поднося лезвие ножниц к стеблю, что был виден из-под лепестков маленького нарцисса. Затаив дыхание, она всё же отрезает маленький бутон. Когда же она посмотрела на Ацуши, то увидела, как он жмуриться. — Сильно больно? — непонятно, было ли это любопытство врача, либо же только желание хоть немного отвлечь Ацуши. — Может, всё же стоит принять обезболивающее? — Нет! — Накаджима слегка повысил голос. Но, осознав это, он снова стал говорить тише. — Постите, но мне правда не больно, — опустив взгляд, проговорил он всё с той же дрожью в голосе. — Хорошо, — девушка слегка кивнул головой и, как можно увереннее, сказала: — Я сделаю всё как можно быстрее. Ацуши только кивнул. При каждом отрезании нарциссов он только сжимал челюсти от боли. «Из всех знакомых о болезни известно только Йосано. Хотя Рампо, скорее всего, уже сам догадался и рассказал всё Дазаю и Куникиде. Наверное, чтобы они не сильно тревожились обо мне,» — размышлял про себя светловолосый парень. Сколько бы времени не прошло, а боль всё та же. Парень совсем ушёл в свои мысли. «Надо будет не забыть попрощаться со всеми.» Он давно перестал думать о будущем. Какой в этом смысл? Ацуши понимает, что у него нет будущего. Ему никто не ответит взаимностью, уж точно не Акутагава. От этих мыслей корни цветов начинают расти быстрее, сильнее обвивая его органы и кости. «Сложно дышать...» Корни начинают давить на лёгкие. Правда, это была лишь мимолётная боль, которая сразу пропала, когда Ацуши перестал думать об Акутагаве. — Я закончила, — вдруг послышался голос Йосано, выводя Ацуши из собственных мыслительных потоков. Накаджима обернулся и увидел, как врач снимает перчатки, выкидывая их в мусорное ведро неподалёку. Его взгляд цепляется за ножницы с кровавыми пятнами и разводами на металле. «Неужели я потерял сознание? Или я просто не почувствовал этой боли?» Он старался не думать о том, что это его кровь. Он больше думал о белых цветах, что лежали рядом. — С тобой всё хорошо? — поинтересовалась Акико. — Да, Йосано-сан, — проговорил парень, посмотрев на девушку, которая уже сидела за рабочим столом. Видимо, она уже что-то вписывала в его медкарту. — Ацуши, послушай, — отложив ручку, она посмотрела на мальчишку. — Я, конечно, не знаю человека, которого ты полюбил, но тебе надо признаться. Я знаю, что это сложно, но попытаться стоит. — девушка повернулась к столу и прошептала себе под нос так, чтобы это не мог услышать человек. Но Ацуши смог услышать. — Всё же, выбора у тебя уже нет. После этого Ацуши сразу же вышел из кабинета врача. После услышанного было очень больно осознавать, что это правда. Он не хотел верить в эту правду..***
«Осталось всего пару дней...» — идя по улице, Ацуши смотрел себе под ноги, пиная при этом какой-то камень. «Чего я боюсь? Ведь и так понятно, что это все не взаимно.» — ему надо решиться наконец поставить точку в своей жизни. Если уж не самому, то это сделает болезнь. — Эй! — вдруг послышался знакомый голос. — А? — остановившись и осмотревшись по сторонам, Накаджима заметил перед собой Акутагаву, у которого явно было недовольное выражение лица. И это пугало. — Что тебе надо, тигр? — Рюноске видел непонимание в глазах парня. — Ты весь путь от агентства идёшь за мной. Тем более, ты давно уже пропустил поворот к общежитию. И я уверен, что тебе нечего делать в здании мафии. Акутагава говорил всё таким же спокойным тоном, без какого-либо яда, что даже Ацуши был шокирован его спокойствием. «Надо признаться! Уж лучше сейчас умру, чем продолжить ждать!» Он подошёл к темноволосому поближе, смотря прямо в глаза. — Акутагава.... Я.. Мм.... Как бы сказать, — он и представить себе не мог, насколько сложно было признаться в любви. В разы сложнее, чем в собственных мыслях... — Говори быстрее, — выдохнув, проговорил Рюноске. Он говорил всё так же спокойно. Видимо, сегодня и вправду был сложный день. — У меня нет времени на тебя, тигр. — Я люблю тебя! — собравшись с мыслями и зажмурившись, он выкрикнул на всю улицу своё признание, будто показывая, что он готов к смерти. Акутагава был шокирован подобному заявлению. Его охватила паника, и он не понимал, что ему делать. Что говорить? Солгать или сказать правду? Повернувшись к напарнику спиной, он молча ушёл. — Нет, я не люблю, — нервно прошептал себе под нос уходящей Акутагава, оставляя Ацуши стоять, как дурака.. Вот и снова, Накаджима проклинает свой тигриный слух. Он бежал до общежития как можно быстрее, используя тигриные лапы. Ему хотелось кричать, разрывать всё на части. Но это боль не от отказа, а от нарциссов, которые пытаются пробраться наружу.***
Сидя за столом в собственном кабинете, Акутагава только и думал о признании Накаджимы. Он не знал, что должен был тогда сказать, но и не знал ещё, что его мысли тогда прозвучали вслух. «Как такой, как я мог ему понравиться?» — мысли об этом мальчишке не покидали его голову до того момента, пока он не признался сам себе: — И всё же, я люблю его, — прошептал Рюноске, опустив голову на стол. Ему было отвратительно от самого себя, ведь он отказал Ацшуи только из-за собственной гордости, которая мешала всё это время признать свои чувства к врагу как что-то нормальное. Внезапно, Рюноске поднялся из-за стола и прошёл к двери. Впервые за всю свою жизнь он готов закрыть глаза на собственный стыд и гордость. «Я должен прямо сейчас пойти и признаться ему.» Но стук и щелчок открывающиеся двери спугнул все его мысли и планы. — Акутагава-семпай! — в кабинет вошла блондинка в деловом чёрном костюме. Мужчина сразу заметил папку в её руках. — Чего ты хотела, Хигучи? — выпрямившись, он сделал вид, что прямо сейчас у него нет никаких планов. — Извините, но мы договаривались обсудить детали завтрашней миссии, — поклонившись, она кинула взгляд в сторону стола. «Как говорил Дазай-сан, от ханахаки умирают через сутки после признания. Может.... Нет, тигр, я не позволю тебе умереть так быстро... Не в мою смену!» — уверенно подумал про себя Акутагава, проталкиваясь через Хигучи и отталкивая её в сторону. — Нет, у меня есть другие, более важные планы, Хигучи, — больше он не пытался скрыть то, что сейчас он свободен. — Но.. — девушка не успела возразить. Дверь перед её носом захлопнулась, оставляя её одну в кабинете...***
Ацуши старался пройти в комнату как можно бесшумнее, но это никак не получалось. Он шатался из стороны в сторону с отвратительным чувством боли во всем теле. Он чувствовал, как повышается температура его собственного тела, а голова всё сильнее и сильнее кружится. Облокотившись о косяк, его ноги обмякли и, не удержавшись, парень упал прямо на пол. Боль в груди и в руках не давала ему спокойно стоять. Ощущение того, как бутоны рвут кожу, прорезают вены, всё тело жжёт, взгляд мутнеет от слёз, а на запястьях видны бутоны, по лепесткам которых текли кровавые бусины. Ему было больно, невыносимо больно и страшно. Ужас охватывает его разум. «Я не хочу умирать! Я не готов!» — мысленно кричал он себе. Лёжа на животе, он поднимает голову. Смотря на закрытое окно, Ацуши замечает перед собою мобильник, на котором высветилась "Кёка-чан✿". Они ведь хотели сегодня встретиться. Видимо, она будет первой, кто найдёт его тело. Чувство боли в груди не прекращалось, но он уже терял сознание. Смысла бороться не было.... Пока внезапно полоски ткани не обвили его тело. «А-Акутагава?» — пронеслось где-то в сознании Ацуши. Он не мог поверить в это. Нет, это не может быть правдой, не так ли? Но он не смог бы спутать эту способность ни с чьей другой... — Я тоже люблю тебя, тигр-оборотень... — ласковым звоном пронеслось где-то над ухом, которое щекотало чужое дыхание. Чужие руки заключили его в объятия, прижимая крайне крепко. «Так.... Приятно....» Ацуши чувствовал, что на душе становится легче. Гораздо легче. Словно вся тяжесть свалилась с его плеч. Словно сознание снова вернулось к нему, а дышать стало куда проще, чем было всего пару мгновений назад.. Но как следует всё обдумать у Ацуши не получилось. Чужие губы накрыли его собственные, втягивая в поцелуй. И вскоре взгляд Накаджимы наконец сфокусировался, когда он увидел прямо перед собой Акутагаву.. Своего врага.. Своего.... Сердце забилось быстрее, безо всякой боли. Поцелуй был нежно-приторным, но таким желанным. И только через какое-то время его пришлось прервать. Предательский румянец появился на бледных щеках Ацуши, когда он смотрел прямо на Акутагаву. На глазах снова навернулись слёзы. Слёзы радости. Наконец-то Накаджиме удалось обрессти то, чего он так давно и долго жаждал — ответной любви... — Я люблю тебя, — повторил Акутагава нежным шёпотом, крепко-накрепко прижимая к себе Ацуши. Он боялся потерять его. Но теперь он был уверен в том, что всё обошлось. Что он никогда не потеряет своего любимого человека...