Голос.

Крошки снега падали на землю Зима в объятия заключила город Я ступал, не торопившись, тенью Погоду хлопья с неба ссорят. И нежный звук гитары доносился С тропинки в небольшом парке Текст песни в осадках растворился Завораживая подойти к лавке. Музыкант играл мелодию С его уст срывались слова Сейчас зима не навевала меланхолию Она была полна колдовства. Мягкой лирикой звучала гитара Струны ловко играли в пальцах Сие строки не в чарах бунтара Волшебство? Ноты в ласковых танцах. До безумства красив их хозяин: Пряди – смоль, а глаза – шоколад Кожа – бархат, лик необычаен Красоты с него на водопад. И сияла улыбка счастли́во На лице среди тёмных волос Трепетало моё сердце пытливо Отбивало агонию грёз. Я стоял там, наверно, минуты Наблюдая за страстью в глазах Показались мне долей секунды Весь концерт и конец впопыхах. Меня треплет насмешливо парень Что представил свой образ творца Его лик до сих пор лучезарен Он спросил, продолжая мерцать: – Ты чего всё ещё тут стоишь-то? Выступление завершилось давно И покинуть пора это место Скоро белым застелит панно. Озорной лисьий взгляд привлекает А манит как своей глубиной! И невольно совсем утекает Моё время несметной длиной. – Извиняюсь, задумался просто Твоя музыка людям – мечта! Покинул б скорей ты наш город Здесь талант догорит твой до тла. Он смеётся так тихо и скромно Поднимая уголки губ чуть вверх Его лисьий прищур очень томно Лик рассмотрит и вновь говорит. – Приходи сюда вечером завтра Я исполню свой новый куплет И надеюсь, не станется тратой Твоё время и чтенье сонет. Он уходит, прощанья не кинув Откликается лишь далеко – Гитарист, как узнать твоё имя? – Ян Чонин. Узнать можно легко. Развернулся и я восвояси Размышляя о чём-то своём Не хотелось прервать с Яном связи И казалось, что судьбы сплетём. Пролетали часы и минуты Наступил вечерок во дворе Уже заняты лавки-трибуны Зажигалось тепло в декабре. Мягко пальцы по струнам проводят Начинается первый аккорд Почти всех вокруг песня заводит Чонин мысленно ставит рекорд. Людей больше и больше у лавки Увлекает толпу музыкант От старца и до всякой малявки Наблюдают довольно талант. Совсем тихо я рядышком встану Не спешу прерывать сей романс У стиха действие как у капкана Так и манит изящный сеанс. Ноты льются, гитара играет Возвышая искусство нам слов И всё та же улыбка сияет Выражая поэта любовь. Он мечтательно гласные тянет Где-то бас, где-то голос в фальцет И на публику малость заглянет Да начнёт звучать новый куплет. Трек закончился, люди в восторге На овации руки щедры Очень тронут сие действом орган Что сейчас в груди громко стучит. По домам все ушли постепенно Я на улице остался один И так хочется быть откровенным Подошёл ко мне снова Чонин. – Как сегодня тебе выступленье? Опозорился, может, опять? Не нашёл ты в концерте мгновенье За который стыдиться б начать? Я машу в утешительном жесте – Мне понравилось всё от и до! Находиться приятно на месте И внимать итог долгих трудов. Дня остаток мы вместе проводим Улыбаясь и много смеясь По домам совсем скоро уходим Номерами в конце обменясь. Постепенно я стал слишком долго На чужой лик смотреть и мечтать Не осталось внутри ни осколка Что залечен бы не был в руках. Ян Чонин очень добр и ласков Нестерпимо я рад, что могу Позвонить, рассказать во всех красках Как же сильно его я люблю. И прошла так неделя, вторая Слова в переписке всё льются Совсем скоро ждёт встреча восьмая А любви сеть медленно вьётся. Я не знаю, что с чувствами делать Разрушать дружбу так не хочу И пришлось о симпатии ведать Не Чонину, а дядьке врачу. Он послушал, напутствие выдал Свой совет бормотал наотрез: «Ты признайся скорей ему, милый Не устраивай спектакля и пьес». Я исполнил бы дядьки сказанье Только страх мой меня же сильней Не желал бы увидеть прощанье И последний блеск лисьих очей. Всё проходит, и встреча восьмая Поджидает уже у двери А душа ранена и больная Так и молвит внутри о любви. Наступивший декабрьский полдень Тревожит особенно сердце За минуту, казалось, у сотни Проронило ударов пред смертью. Жарким потом покрылись ладони В ожидании одного человека Появился он в диапазоне Встрепенулся, будто ждал я полвека. Подошёл весь такой ненаглядный Улыбнётся в манере своей Я влюбился сильней пятикратно В голове красный звон: «Не робей!». Пару вздохов отважно-трусливых Подготовиться надо чуть-чуть Если бросит меня? Я наивный? Так хотелось сказать бы «И пусть». Но я слишком влюблён, слишком глупый На разлуку плевать бы не смог Размышляю о нём очень много И о том, как он мне бы помог. – Ким Сынмин, я так рад тебя видеть! Нежный звон... Это голос его! Как приятно внимать и всё слышать Мне дышать рядом с ним нелегко. Прогулялись мы в парке немножко Напряжение меня тяготит На рубахе красивая брошка И душа в груди громко вопит. Подарили как паре браслеты Несомненно, сгораю внутри По грязи и снегу в пируэтах Добрались до красивых витрин. В новый год закупили печенья Собрались праздновать мы вдвоём Грудь полна новизны ощущений Мои чувства так громко поют. Он так смотрит пронзительно-сладко Я в любви утопаю сильней А касанья Чонина так мягко Призывают меня быть смелей. Не сдержать мне восторженных вздохов Рук в ответ и алеющих щёк Как же славно, но как же и плохо От всего, что сейчас предо мной. Кровь кипит, и усерднее сердце Отмеряет ударами счёт А в отказе я как буду греться? А в отказе забуду ль его? И галопом так быстро несутся В голове сотни мыслей моих Ни одна же тех слов не коснётся! Ни одна не откроет мне дверь. Я решаю всё резко и быстро Не размыслив, не думав совсем Фраза с уст сорвалась. Получилось! Я признался в болящей любви. И, зажмурив глаза крепко-крепко Я реакций хороших не жду Гитарист спустя долгое время Губ коснётся, ладонью – к лицу. Неожиданно радостен трепет Грудь вздымается, пламя горит Ян Чонин близко-близко, и шепчет Что его сердце мне подлежит. Я так счастлив, любовью наполнен Искры ярко сияют в глазах Мир прекрасен теперь, и особен Смысл в мягких и нежных слезах. Ты – певец, что на улице зимней Смог меня, как магнит, притянуть Я – прохожий, неярко одетый В голос твой с первой встречи влюблён.