Время в ожидании

Желание мучает тело, заставляя извиваться на постели. Все потеряло значение. Как давно продолжается эта агония? Бесконечно долго? Или всего мгновение? Что это за чувство? Влечение? Жажда? Тоска? «Я скучаю... Я так долго жду тебя». Сколько это уже продолжается? Месяц? Полгода? Год? Почему не приходит долгожданного облегчения? Печаль застилает разум. Почему так невыносимо одиноко? Все чувства смешались и теперь не разобрать, какое из них дарит наслаждение, а какое приносит за собой муку. Стыдно, что позволил подобным мыслям взять верх. Где его выдержка и самообладание? Даже прочти Се Лянь сутру этики тысячу раз, это бы не погасило жара, что распространяется по телу. Стоило только приоткрыть завесу, позволить мыслям, что столько лет сдерживались просочиться, как нескончаемый поток хлынул наружу, снося все на своем пути. .... Ночь в одинокой хижине. Свечи давно погашены, но долгожданный сон так и не наступает. Перед глазами стоит образ того, кто обещал не покидать. Того, кто должен был навечно заключить в объятия и целовать, не давая времени на передышку, на шанс для вдоха. «Где ты? Когда вернёшься ко мне?» Его нет. Сань Лан рассыпалсяя на тысячи бабочек, растворился словно прекрасный сон. Слезы скапливаются в уголках янтарных глаз. Се Лянь обещал себе , что не позволит сомнениям пустить корни в душе. Что такое несколько месяцев разлуки для того, кто был одинок последние 800 лет? Сань Лан не хотел бы видеть его таким. Не хотел бы знать, что эти слезы - по его вине. Он смахивает их рукавом, не позволяя пролиться на щеки. Тишина давит. Он пытается заполнить ее воспоминаниями о проведенных мгновениях. Думает о первой встрече. О времени, проведенном в монастыре Водных каштанов. О поцелуе под толщей воды. Каким же необычным было то первое прикосновение. «Так странно. Мягко и холодно. Мокро» - подумал он в тот момент. Лишенный дыхания Се Лянь был способен лишь сдаться на милость сильным рукам, что сжимали его за талию и крепко удерживали голову, не позволяя отстраниться. Как же приятно было получить порцию прохладного воздуха, в то время, когда легкие уже начинало жечь. Вспоминает о том, что было после… и тут же выгибается от стыда, за свое жалкое состояние. С губ срывается неловкое мычание. Какую же околесицу он тогда нес! Застань кто-нибудь посторонний Се Ляня в тот момент, точно бы решил, что принц лишился рассудка. «Нет!!! Забудь! Забудь! Забудь!» Усмехается, прикрыв глаза рукавом нижнего одеяния. До чего же глупо. На губах появляется дурацкая улыбка. «Милый Сань Лан, как же я скучаю». Отчего-то становится тепло. Ночной ветер все также завывает, стараясь проникнуть внутрь хижины на горе Тайцаншань, находя мельчайшие лазейки. Но почему-то в комнате стало теплее. Се Лянь ослабил ворот нижнего одеяния, стараясь немного охладить свое тело. Воздух приятно касался кожи, отчего плечи и шея покрылись мурашками. Так хотелось... чего? Он нахмурил брови пытаясь уловить ощущение тела. Неужели…? Се Лянь зажмурился, стараясь отогнать эти мысли и поскорее провалиться в сон, но долгожданное забытье так и не наступало. Внезапно его губ коснулось что-то мягкое - рука самопроизвольно потянулась наверх и потрогала рот, приоткрытый в дыхании. Воспоминания снова заполонили пространство. Ему так хотелось опять это испытать. Палец дотронулся до нижней губы и осторожно погладил. Слегка шершавая кожа промялась под неторопливым движением. Скользнув к уголку рта, он осторожно проник внутрь и коснулся кончика языка. «Как бы сделал это Сань Лан?» Огладив мягкую поверхность языка, он достал палец, за которым потянулась прозрачная нить. Рука коснулась линии подбородка и, очертив ее, спустилась ниже, проведя дорожку ко впадине на шее. Кожа отозвалась приятными ощущениями. Касался ли он когда-нибудь себя настолько ласково? Точно нет. Чувство вины за прошлые ошибки не позволяло быть с собой бережнее и мягче. Се Лянь даже не думал перестать причинять себе боль, не говоря уже о том, чтобы ласково себя трогать. Мог ли он представить, что когда-либо позволит себе нечто подобное? Нет. Но Сань Лан заставил его относиться к себе иначе. Ему хотелось снова почувствовать прикосновение мягких губ, которые раз за разом доказывали, что в этом мире есть ощущения помимо боли. Наследный Принц определенно подсел на это чувство тепла вокруг своего рта. Воздух вокруг него словно сгустился. По телу разлилась тяжесть. Се Лянь сильнее ослабил края нижнего одеяния, окончательно распахнув его. Что он творит? Тело, что настолько привыкло к боли, почти утратило чувствительность. Так было до одной определенной встречи. Каждый раз, дотрагиваясь до Его Высочества то сладко и жарко, то бережно и трепетно, Сань Лан заставлял его поверить в то, что тот достоин намного большего. И Се Лянь решился. Рука, слегка подрагивая, стала опускаться по коже вниз, к твердым мышцам живота. «Мягко. Так приятно и гладко…» Как бы это делал человек, который любит его? Се Лянь сместил руку слегка вбок и провел кончиками пальцев наверх. Щекотно! Почти неприятно, так, что хотелось расчесать место ногтями. Нет, это должно быть не так. Он надавил сильнее и сделав руку более плоской провел ее поверхностью выше. В голове мелькнул образ. Холодная плита алтаря под спиной и жаркое тело, что, нависло над ним, закрывая пеленой волос. Губы мучают уверенными движениями, а рука скользит по телу повторяя его изгибы, сминая одежды. Воспоминания распаляют. Они заставляют вспыхнуть щеки ещё сильнее, а тело напрячься и приятно заныть где-то внизу. Реакция тела, все такая же смущающая, заставляет натянуться хлопковую ткань штанов. С губ сорвался первый, неуверенный вздох. Се Лянь закрыл глаза, стараясь представить на своем теле руку, с длинными бледными пальцами, слегка больше его собственной. Она бы заскользила по коже, изучая живот, обводя его и кружа над ним, прямо как в тот раз. Он изучал свое тело, в тот момент, когда пальцы задели мягкую кожу соска. Стон вырвался наружу. Почему это показалось таким приятным? Вновь вернув пальцы на то место, Се Лянь огладил его, поражаясь чувствительности ореола. Его мгновенно захотелось сжать и слегка подразнить, прокатывая между пальцев. «Вот так?» «Что происходит...» Рука двинулась ко второй стороне и также стала обводить нежную кожу, сравнивая ощущения, слегка лаская. «... У него бы получилось лучше. Сань Лан всегда со всем справляется замечательно». Вторая рука вновь вернулась к губам и стала настойчивее обводить контур, неся за собой бархатное касание. Мучительно хотелось подвигаться. Слегка подняв бедра вверх, Се Лянь на мгновение застыл, когда ткань внизу мягко потерлась выступающей части. Слабо осознавая происходящее, он повторил это движение и направил руку вниз, забираясь под ткань штанов. Что бы он не почувствовал через час, сейчас хотелось лишь сминать свое тело прикосновениями, представляя на себе другие, холодные руки. Уже твердый член стал слегка сочиться и подрагивать в ожидании прикосновений. Смущенно замерев на мгновение, так и не решаясь стянуть штаны полностью, из-за стыда, все еще накатывающего мучительной волной, он коснулся себя дрожащей рукой. «Хааа…» Теплый воздух вырвался из его рта. Тело отозвалось непривычно ярко. Хотелось отнять руку, больше никогда и ни за что не делать этого снова. И, вместе с тем, вернуть ее обратно. Эта его часть словно предназначалось для прикосновений, и сейчас казалась самой яркой точкой на его теле. Это казалось важнее воздуха. Важнее жизни. Не убирать. «Вот так. Да». Сначала так тягуче сладко и медленно, желая прочувствовать каждый сантиметр. «О Небеса…». «Почему это так хорошо?» Не существовало таких богов, которые могли бы ответить на эту молитву. Затем быстрее, жарче. Задыхаясь от мучительного удовольствия, что терзало его внизу. Снова и снова. Каждый раз срываясь вниз до основания. Его мягкие стоны вторили этому тягучему ритму. Вновь и вновь. «Что я ...» Его разум точно блуждал в каком-то другом месте. Голову стали наполнять непрошенные образы. Что, если бы Хуа Чен решил опуститься на него, вжимая своим телом в поверхность под ними? А если бы он перехватил его руки и заведя за голову, сжал, лишая небожителя возможности пошевелиться? А если бы… Додумать он не успел, жадно поднимая бедра и выгибая спину. Комната заполнилась вскриками. Не найдя за что ухватиться поблизости, Се Лянь сжал свои волосы, на макушке, вплоть до боли. «Сань Лан. Сань Лан... Прошу... Ты нужен мне…» Сколько это продолжается? «Ещё. Пожалуйста… Нет. Это надо остановить. Что я делаю? Хватит...» Тело начало потряхивать от удовольствия и мир взорвался невообразимо ярко. Эта вспышка держала его в плену не то вечность, не то пару мгновений. Не разобрать. Разум находился где-то в другом мире, а тело рассыпалось на тысячи бабочек. Спина выгнулась, заставляя запрокинуть голову, а кадык выступить под кожей. Лицо исказилось в сладкой муке, а рот раскрылся в немом вскрике. Даже если бы он хотел, то не смог бы придать ему хоть сколько-нибудь нормальное выражение. …. Се Лянь смотрел в потолок распахнутыми глазами, переживая последние мгновения удовольствия. Он хватал ртом воздух, заставляя грудь подниматься и опускаться в тяжелом дыхании. От осознания сделанного пару слезинок скатились из уголков глаз и оставили мокрые дорожки на лице. Он делал ЭТО думая о Сань Лане! Как он сможет после такого поднять на него взгляд??? После стольких лет, проведенных в изгнании, Се Лянь считал, что чувство стыда покинуло его, но теперь он осознал, что всегда была возможность пасть ещё ниже. Хуже всего было то, что в этот порочный момент он чувствовал себя восхитительно... Внезапно в голове возникли до боли знакомые слова: Для меня тот, кто сияет в бесконечной славе - это ты, тот, кто пал от благодати - это также ты. Главное-это ты, а не твое состояние. Их было так легко сказать для Сань Лана, и почти невозможно было относиться к себе также. Се Лянь ждал привычного ощущения вины, что часто приходило после проступка, но в этот раз его не оказалось. Весь стыд и страх смело этим невероятным потоком любви, что возникла в сердце небожителя. Нет, Сань Лан никогда не осудит его, после всего, что произошло между ними. Никогда не отвернется. Это осознание позволило наконец улыбнуться и, сладко потянувшись, зевнуть. Долгожданный сон наконец-то подступил. Сменив одежду, Се Лянь вновь улегся на циновку, и закутавшись под верхнее одеяние повернулся на бок и закрыл глаза. Недавняя тоска показалась далеким воспоминанием. Будет ли это похоже на то, что он испытает с ним? Или это лишь жалкая пародия на то, что они могли бы почувствовать наедине друг с другом? Оставалось лишь ждать...