the tale of the liberated heart

Улицы Южного Королевства переполнены громкими голосами и ненавязчивой музыкой с самых первых лучшей взошедшего солнца. Местные жители, что не знают бед и печали, здороваются друг с другом с улыбкой на румяных лицах и тут же разбегаются по своим делам. Местный рынок оживает за считанные минуты, с каждого угла доносятся возгласы умелых торговцев и покупателей, что желают поторговаться и обменяться последними новостями. Вдоль широких улиц протягивается множество ароматов свежей выпечки, мяса и различных пряностей. Королевство процветает и становится ярче, а его народ — радостнее. Целыми днями в поте лица трудятся умелые рабочие, которых можно встретить чуть ли не на каждом шагу. Тут и там строятся новые дома и катятся телеги с продовольствием, пока маленькие дети придумывают очередную новую забаву. Южное Королевство по-настоящему расцвело за последние годы благодаря упорной работе местных жителей и заботливой Королеве Арин. Её величают, любят и благословят за её доброту, рассудительность и дипломатичность. Ближе к вечеру на центральной площади начинается самый разгар веселья: люди танцуют, поют, громко смеются и обмениваются эмоциями, что накопились в них за прошедший день. Трудяги, не успев отмыть ладони от сажи и прочих следов своей работы, проходят внутрь кабаков и таверн, желая расслабиться с кружкой вкуснейшего пива, а ещё лучше — с красивой девчонкой под боком. Зажигаются огни, расползаются улыбки по светлым лицам, и, казалось бы, никто в этом королевстве не знает невзгод. Может, так оно есть, а возможно все ненастья очень тщательно скрываются. В любом случае, горожане не беспокоятся насчёт этого и за безопасность свою не боятся. Каждый из них знает о том, что есть те, кто может их защитить. Чаще всего они следят за происходящим издалека, не желая вводить простых жителей в ступор, всегда держат наготове оружие, чтобы применить его в случае опасности и о каждом случае докладывают напрямую Её Величеству Арин. Королевская гвардия — опора государства, самые верные и приближенные к верхушке цепные псы. Их отбирают тщательно и долго, выбирают лучших из лучших, готовят морально и физически к тому, чтобы посвятить всю свою жизнь служению трону. Ну, или до тех пор, пока кто-то не решит его предать. Однако, стоит ли оно того? Подобный поступок неминуемо приведёт человека к смертной казне. О личностях Королевской Гвардии, как правило, знают немного, а о том, что происходит за стенами дворца — тем более. Однако, как выяснилось, там тоже кипят страсти и слухи гуляют разнообразные. Вот уже второй год самой обсуждаемой темой среди слуг и солдат является смена главнокомандующего в пользу совсем юного паренька, что появился у стен дворца всего лишь около трёх назад. Некоторые им восхищаются, признают врождённые силу и упорство, поддерживают и за спиной говорят только приятные слова. Другие же его не принимают, веря в то, что в этой истории однозначно замешано что-то нечистое. Теории небезразличные обитатели дворца строят разные, от использования тёмных сил до того, что их главнокомандующий связан с Королевой весьма особенными отношениями. Подобные идеи не перестают обсуждаться с самого первого дня восхождения юноши на эту должность. Однако, никто из них даже близко не приближен правде, ведь выдумать столь несусветную чушь куда легче, чем по достоинству принять все лучшие качества человека. Королева гордится Чонхо, его любят местные, а сам он с высоко поднятой головой носит на своих широких плечах звание главнокомандующего Королевской Гвардии. Чонхо куда сильнее и смекалистее своих сверстников, с самых малых лет овладел мечом и побеждал в каждой уличной драке. Поэтому, вовсе не удивителен тот факт, что этот юноша так быстро оказался на своём месте. Чонхо суров и требователен к окружающим, не терпит беспорядка и не даёт никому лишний раз расслабиться. В случае неповиновения он никогда не докладывает Королеве Арин или советникам, ведь куда страшнее для солдат встретиться с его строгим взглядом, а ещё хуже — с сильной рукой или наказанием. Вот только из-за этого нелюбовь к Чонхо и самые скверные сплетни разрастаются с каждым днём всё больше и больше. Как уже выяснилось, мнение о главнокомандующем у всех разнится, однако, есть один слух, что очень популярен среди тех, кто вместе с ним охраняет стены дворца в ночное время: каждое третье полнолуние Чонхо покидает его в неизвестном направлении. Казалось бы, что в этом такого? Каждый имеет право на свою личную жизнь и никто не смеет в неё вмешиваться. Но здесь случай совершенно другой. Когда глаза народа направлены лишь на одного человека, любая мелочь, незначительное движение и фраза несомненно становятся публичными. Словно голодной собаке бросили кусок мяса. Правда, Чонхо ни одна из подобных сплетен не волнует. Он знает свои возможности и понимает, отчего к нему исходит такая нелюбовь. Это было ожидаемо, и значения для юноши не имеет никакого. Он держится и будет держаться за это место, надеясь, что покойные матушка и отец гордятся им, наблюдая с небес. Южное королевство медленно погружается во тьму. Дети уже разбежались по домам, а некоторые и вовсе успели занять свои мягкие постели, предвкушая новый день и игры со своими друзьями. Гаснут свечи в небольших домах, закрываются окна, и, если очень постараться прислушаться, можно даже услышать чей-то храп. Дворец не сильно уж отличается от обычного люда: большая часть комнат поглощена тьмой, слуги успевают поужинать и скрыться в общих комнатах, а кто-то из них, имеющие собственные семьи, отправляются домой. И только десяток солдат не спит, охраняя сцены дворца и спокойный сон своей королевы. Двое из таких бедолаг, успев подремать перед ночной службой, очень бодро обсуждают насущные темы, делятся своим мнением и порой оборачиваются, не желая столкнуться с лишней парой ушей. Мужчина повыше, оглядевшись по сторонам, чуть поднимает подбородок и смотрит на луну, после чего громко цокает языком, пихая своего товарища плечом. — Полнолуние, — говорит он, кивая в сторону небесного тела, — как думаешь, он снова свалит? — А уже прошло два? — Задумчиво, немного писклявым голосом произносит второй солдат, — что же, не думаю, что он будет изменять привычкам. Интересно только, куда он постоянно уходит? И, самое главное, неужели до этого никто Её Величеству не докладывал? — Думаешь, у кого-то смелости хватит пойти против этого мальчишки? — Усмехается высокий, — да и нет ощущения, что им бы не поверили? Уж слишком хорошо наш главнокомандующий устроился. — Твоя правда, — пожимает плечами второй мужчина, от скуки начиная разглядывать ночное небо. Между ними на какое-то время повисает молчание. Ночные службы ужасно утомительны, и многие солдаты стараются лишний раз её избежать. От ужасающей тоски их спасают только бесконечные разговоры или вино, бутылку которого некоторые действительно умудряются протащить. — Слушай, — вновь высокий начинает разговор, два раза кашляя, — ты не думал о том, вернутся ли они сюда после изгнания? — Кто “они”? Пираты? Да почём же мне знать? Шестой год их в наших морях уже не видно, оно и к лучшему. Возможно, та кровавая бойня и изгнание всё-таки принесли свои плоды. От этих мерзких тварей вечно проблем не оберёшься! Только и делали, что упивались в кабаках, да женщин наших брали. Пускай только посмеют вновь войти в наши моря, если не боятся гнева Её Величества и силы армии, — с неподдельным раздражением говорит мужчина, скрещивая руки на уровне груди. — Они не достойны даже своей жизни, да и вообще…О, смотри! Высокий выпрямляет руку, показывая пальцем куда-то прямо. Второй солдат следит за его направлением и сразу же замечает их главнокомандующего, что уверенным шагом движется в сторону больших ворот. На нём нет доспехов, только самая обычная форма, которую выдают всем служащим при дворце. Чонхо, кажется, совершенно двух солдат в стороне не замечает, а возможно просто делает вид. — Проследим? — Тихо произносит мужчина повыше, смотря на своего товарища. — Нам делать больше нечего? — Хмурит брови другой, — наверняка к какой-нибудь девке гуляет, а нам влетит за то, что мы покинули пост. — А вдруг там что-то другое? — Не унимается он, — не ты ли говорил недавно, что вся верхушка слепо ему доверяет? Может, это повод вывести его на чистую воду! — Ты же не успокоишься, да? В ответ ему достаётся лишь уверенный кивок товарища.

***

Чонхо ступает по пустым ночным улицам, проходит по широким дорогам и заворачивает налево. Он идёт спокойным, обычным шагом, а выражение его лица остаётся неизменно безразличным, но на деле сердце его трепещет и стучит так громко, что кажется, будто юноша может слышать этот звук своими ушами. Через несколько минут Чонхо подходит к среднему по величине двухэтажному зданию, что служит ночлегом для приезжих в Южное Королевство. Бросив взгляд на полную луну, освещающую своим ярким светом большую часть города, Чонхо заходит внутрь, тут же оказываясь в небольшом тёмном коридоре. На крупный, прямоугольный стол возле дальней стены положила голову пожилая женщина, занимающаяся выдачей комнат. Кажется, она спит уже продолжительное время, но оно и к лучшему. Чонхо и без этого знает, куда ему нужно идти. Юноша сворачивает вправо, доходит до лестницы, сделанной из тёмного дерева и поднимается на верхний этаж. Встав на последнюю ступень, он поворачивает влево и идёт до самой дальней комнаты. Путь занимает у него всего минуту, но внутренне она ощущается как целый, утомительный час. Переживает ли Чонхо? Не совсем. Скорее с желанием предвкушает то, что должно произойти дальше. Ему не нужен ключ чтобы открыть дверь, он просто давит на ручку, толкает её и сразу же попадает внутрь. Комната погружена во мрак, и лишь на полу отпечатывается тончайшая полоса света, идущая из-за другой приоткрытой двери, что находится в конце правой стены. Чонхо понимает, что идти ему нужно именно туда. Юноша закрывает за собой дверь и ступает до той, за которой есть свет. Пол под его обувью скрипит, и если обычно Чонхо это совсем не волнует, то сейчас он ужасно этим звуком раздражён. Он толкает приоткрытую дверь, оказываясь в небольшой комнате, где источником тёплого света являются три свечи, выставленные у небольшого окошка, а единственным предметом в ней — наполненный водой деревянный чан, что служит ванной. Внутри него, вальяжно опираясь локтями на края, спиной к двери сидит человек. Он не двигается даже тогда, когда в комнате оказывается посторонний. — Залезай, — доносится до ушей юноши низкий, столь приятный для них голос. Родной и бархатный. Чонхо понимает, как же сильно он скучал. Солдат послушно скидывает с себя одежду, всю до последнего элемента, оставляет её на полу и обходит чан, залезая в него с другой стороны. Чонхо садится напротив человека и поднимает глаза, встречаясь с его, всё такими же суровыми, красивыми, с самым необычным и прекрасным оттенком, что при свете огней больше напоминает золото. Открытый лоб украшен плотным рубцом с левой стороны, и множеством таких же его крепкие плечи и грудь. Взгляд Чонхо невольно смещается на совсем новую, не успевшую затянуться рану прямо под солнечным сплетением. Этот вид заставляет брови юноши сдвинуться ближе к переносице. — Больно? — Спрашивает Чонхо, не открывая взгляда от тела напротив. — Думаешь, я всё ещё могу чувствовать боль? — Усмехается он, а от одного только его голоса внутри парня что-то болезненно сжимается. — Просто интересуюсь, — отвечает он, опуская взгляд на воду. Человек перед ним наконец улыбается, подпирая кулаком подбородок. Он смотрит на Чонхо и слабо пинает его ногу своей, тем самым привлекает внимание, а после движением ладони подзывает его ближе к себе. Повторять и ждать не нужно, и вот Чонхо уже прислоняется спиной к чужой груди, чувствует её тепло, само его тело обвивают крепкими руками, а после и подбородок мужчины опускается на плечо. — Скучал? — Почти в самое ухо спрашивает он. — Каждый раз это спрашиваешь, Ёсан, — говорит Чонхо, проводя пальцами по обнимающим его рукам, — я всегда скучаю. Как всё прошло? — Неплохо, — отвечает мужчина, губами касаясь нежной кожи шеи Чонхо, — те ублюдки снова попытались взять наш корабль на абордаж, а в итоге сами остались без своей хилой шлюпки. Правда, Уёну больше всех досталось, потом неделю приходилось жрать пресные помои, а не его еду. — А Сонхва? — Слёг от какой-то болячки, — вздыхает Ёсан, — только пару недель назад встал на ноги. Кэп от него не отходил всё это время, так что почти всем заправлял Юнхо. Ему, кстати, почти сразу после нашей прошлой встречи во время бойни отрубили мизинец. Хреново пришлось. Глаза Чонхо широко открываются в удивлении и он сразу же оборачивается, пытаясь понять, шутит ли Ёсан или действительно говорит ужасную правду. Однако, судя по серьёзному выражению лица мужчины, сразу можно понять, что в его словах нет ни малейшей частички лжи. — Ну что ты так смотришь на меня? Это обычное дело для пиратов, Чонхо, — говорит он, мокрой ладонью касаясь щеки юноши. — Просто боюсь представить, что и ты однажды останешься без какой-нибудь конечности. — Я не буду нравиться тебе без руки? — Будешь. Я не хочу, чтобы тебе было больно. Кажется, что всё происходящее в жизни Чонхо похоже на какую-то забавную, ироничную историю. Будучи главнокомандующим гвардии королевства, в котором каждый человек искренне ненавидит и презирает пиратов, он совершенно без зазрения совести позволил своему сердцу проявить романтические чувства к им подобному. Их встреча была быстрой, обычной случайностью, но после неё Чонхо не смог заставить себя даже на минуту позабыть о столь чарующих глазах и небольшом родимом пятаке у одного из них. Они видятся каждое третье полнолуние, уединяются в одном и том же гостином доме, в одной и той же комнате. Чонхо терзает себя, разрываясь между долгом перед Её Величеством, что заметила в тогда ещё маленьком человеке столь огромный потенциал и своими чувствами, которые он, как бы первое время не старался, так и не смог в себе погасить. Один из цепных псов дворца по опьянения влюблён в пирата, что принадлежит к команде, которую во всех королевствах больше всего ненавидят. Позволяет его грубым рукам касаться себя везде, где только пожелает, сам тянется вперёд, желая так хорошо запомнить вкус этих губ, чтобы не забыть его до самой следующей встречи. И, что возможно, самое ужасное — с каждым разом Чонхо всё меньше стыдно за свои чувства и всё больше он в самом себе уверен. — Ты подумал над моим предложением, Чонхо? — Произносит Ëсан, губами касаясь его плеча. Ох, точно. То самое предложение. Чонхо поджимает губы и вновь опускает глаза на поверхность воды. В их прошлую встречу Ёсан, хоть и был спокоен внешне, внутренне источал какое-то странное волнение. Юноша долго не мог перестать об этом думать, даже в те моменты, когда его внимание пытались отвлечь грубым терзанием мягких губ. Всё же, позже, стоило солнцу начать освещать город первыми, золотистыми лучами, Ёсан, крепко обнимая Чонхо со спины, сообщил ему волнующую его сердце новость: следующая их встреча в Южном Королевстве будет последней. Это было решение капитана, а значит — безоговорочное. Они проникнут в Южное Королевство, как обычно, в обход, не вызывая подозрений в самый последний раз, а после отправятся в дальнее плавание. Если они и вернутся вновь, то явно через долгие годы. Более того, оказалось, что последние два раза они возвращались к этим землям по прихоти Сонхва. Будучи единственным, кто имеет влияние на их капитана и тем, у кого болело сердце от чувств Ëсана к главнокомандующему, он почти умолял о том, чтобы вновь вернуться туда. Сонхва делал всё, что мог, и мужчина этому чрезвычайно благодарен. Однако, и этому пришёл конец, взамен на начало нового, неизвестного никому из экипажа приключения. Ëсан предложил Чонхо сбежать вместе с ним на борт. В тот момент юноша не смог ответить что-то внятное и уверенное, на что пират лишь понимающе погладил его по плечу, сказав, что будет ждать обдуманного решения к следующей встрече. С того утра у Чонхо начался очередной период внутренних, ранящих его душу терзаний. Остаться верным трону или выбрать любовь всей своей жизни? Никогда прежде ему не приходилось сталкиваться с такой ужасной дилеммой, когда хочется то ли отказаться от всего и сразу, то ли и вовсе исчезнуть самому. Но время шло, стремительно приближая Чонхо к моменту, когда ему будет необходимо сделать выбор. И вот, он наконец-то наступает, готовясь невидимым тесаком разделить жизнь парня на “до” и “после”. — Точно ли твоя команда согласна с тем, чтобы впустить новичка на борт? — Спрашивает Чонхо, заглядывая в янтарные глаза напротив. — Хонджун согласен, а значит и все остальные, — говорит Ëсан, отрывая спину от края чана и приближая своё лицо к юноше, — ну так что? — В таком случае, — Чонхо выдерживает паузу, — нам нужно сбежать до рассвета. Тихая пауза протяжённостью всего в несколько секунд и губы их соприкасаются друг с другом в поцелуе мягком, счастливом, отдающим теплом. Вода в чане уже давным давном холодная, но это вовсе и неважно, ведь собственные чувства, идущие от самого сердца согревают куда сильнее, чем даже самый большой растопленный камин. Чонхо не знает, куда приведёт его это решение, является ли оно достаточно взвешенным и правильным, накроет ли через время его душу тоска по родному дому и Её Величеству, и, самое главное, останутся ли их чувства с Ëсаном такими же яркими и взаимными. В любом случае, именно сейчас он считает это правильным, об ответе своём думал долго и жалеть ни на миг не собирается. Они отстраняются друг от друга не скоро, разгоряченные поцелуями и объятиями. Если хотят бежать, то сделать это нужно как можно скорее. Чонхо чувствует тревогу, но вместе с этим и предвкушение неизвестной для него свободы и радости рядом со своим возлюбленным. Он крепко держит руку Ëсана, когда быстро покидает вместе с ним стены гостиного дома, следует за ним весь тот долгий путь, который пират каждый раз проделывал для того, чтобы встретиться с Чонхо и наконец вдыхает полной грудью, стоит им забраться на палубу огромного корабля. Юноша оглядывается по сторонам, в то время как взгляд Ëсана буквально прикован к нему одному. Он очарован и безнадёжно влюблён. — Наконец-то притащил своего мальчишку, Ëсан? — Раздаётся голос хриплый голос с правой стороны от прибывших. — Куда бы он от меня делся? — Уголки губ пирата приподнимаются в довольной улыбке, а рука его находит своё место на талии Чонхо, — добро пожаловать на борт, солдатик. Ëсан совершенно не стесняется лишних глаз, в следующую же секунду целуя парнишку в слегка обветренные губы. Этим же утром во всём дворце прогремит новость о том, что их столь юный, верный и строгий главнокомандующий сбежал с каким-то человеком в неизвестном направлении. Слова об этом быстро дойдут прямиком к Её Величеству Арин, и та будет вынуждена выразить негодование на своём лице, чтобы не вызвать лишних подозрений. Сделать вид, будто бы она сама ни о чём не знала и не она дала Чонхо добро на то, чтобы ухватиться за возможность побега. Признаться, сердце её сжимается уж слишком болезненно за судьбу этого упорного и смелого паренька, но, по какой-то причине, после его личного признания в своих мыслях и чувствах она не смогла ему препятствовать, надеясь, что Чонхо найдёт своё истинное счастье там, далеко в море и рядом с любимым человеком.